Читать книгу Дочь небес. Боги и гады - Илья Гутман - Страница 5

Выйдя у порта и попрощавшись с капитаном, я арендовала колесницу. Она привезла меня к вратам академии, выполненным из гладкого белого мрамора, до чего хорошо он был обработан. Врата открылись – и я проехала внутрь. Зрелище, которое открылось перед моими глазами, не было похоже ни на что, виденное ранее. Главная башня сильно выделялась на фоне остальных. На её вершине красовался восьмиугольник, символизирующий солнце. Во дворе академии царила удивительная чистота: похоже, Бенуи пятый не скупится на уборку места, где учится интеллектуальная элита страны. Когда-то Сагир был очагом цивилизации нашего мира, но потом превратился в слаборазвитую окраину. Однако, после открытия Академии он вернул былую славу и вновь стал одним из очагов прогресса.

Возле зданий росла трава, на которой всеми цветами радуги переливалась роса. Среди деревьев, росших во дворе академии, я увидела и банановые пальмы. А на привычных для имперки северных деревьях, вместо обычных яблок и груш произрастали апельсины и ананасы. Я что-то слышала, что сагирские ботаники научились прививать деревьям совершенно чуждые плоды, и они приживались. А на одном древе произрастали странные плоды, похожие на гибрид яблок и груш.

Я расплатилась с возницей и сошла с колесницы на брусчатку.

В центре площади двора академии располагался памятник – на постаменте стояло высокое четырёхрукое существо с головой слона, одного из священных животных Сагира. Оно было тщательно раскрашенным, с кожей фиолетового цвета и в белой робе6. В одной руке создание держало книгу, в другой – скальпель, в третьей – счёты, а в последней – перо. Я что-то читала про запечатлённую в монументе сущность. Это – Гаштан, сагирский бог мудрости и знаний. Он покровительствует учёным, учителям и студентам. Похоже, книга в его руке символизирует науку в целом, скальпель – лекарское дело, счёты – математику, физику, естественные науки в целом, инженерное дело, а перо – гуманитарные дисциплины.

Непосредственно под монументом стоял задумчивый, высокий и худощавый лысый мужчина лет шестидесяти, облачённый в белую мантию. И его окружили студенты с висящим на шее амулетом в виде кадуцея. Должно быть, эти студенты – лекари, а господин, которого они окружили – сам ректор Мефир-Анум. И он принимал у выпускников клятву врачевателя.

– Я клянусь всеми богами и богинями, – произнёс Мефир-Анум, и студенты-лекари повторили его фразу.

– Беря их в свидетели, – продолжил ректор, и выпускники вслед за ним.

– Что с этого дня беру следующую присягу…

– Почитать научивших меня врачебному искусству наравне с родителями, иных их учеников считать своими братьями и сёстрами, быть готовым или готовой преподавать врачебное искусство и взять учеников. В какой бы дом я не вошёл, я войду туда для пользы больного, – произнёс Мефир-Анум, а выпускники вслед за ним.

– Что бы я не узнал о состоянии больного, я обещаю оставить это в тайне. Клянусь перед ликом бога медицины Кета и жабоголового бога Хафура, судьи загробных врат, что коль нарушу эту клятву, буду осуждён при жизни и после смерти, если исполню её, благословлён буду.

– Благословляю вас, лекари. Поздравляю с выпуском из Академии и вступлением в братство врачевателей, – произнёс глава академии, обходя уже бывшим учеников и протягивая им свёртки, перевязанные фиолетовыми ленточками. – Держите. Вы уже не студенты. Вы заслужили звание врачевателей.

Выпускники, получив свёртки, поочерёдно кланялись ректору. Они развязывали ленточки и осматривали полученные предметы. Мантии лекаря сделали из блестящей ткани. А спереди на каждой красовался вышитый на груди жезл, который обвивала змея – кадуцей, сагирский символ профессии врачевателя. Они натянула новые мантии, и ректор зааплодировал им.

– Доброго дня, господин Мефир-Анум, – произнесла я, поклонившись ректору.

– Доброго дня, юная госпожа, – слегка поклонился он мне в ответ.

– Тамира. Тамира Тиррен. Я хочу поступить в вашу академию.

– На какой факультет?

– На инженерный, – ответила я.

– Подайте документы в приёмную комиссию, – Мефир-Анум махнул рукой в сторону центральной башни, – Вам выделят место в комнате в общежитии. Послезавтра состоится вступительный экзамен по математике.

– У меня к вам есть и личный вопрос, господин ректор.

– Приношу извинения, юная госпожа, – нахмурился Мефир-Анум, – но я не рассказываю студентам и абитуриентам о своей личной и семейной жизни.

– Вы не поняли, господин ректор, – чуть смутилась я, – речь не о вашей семейной жизни. О моей.

– Вот как? – уголки губ Мефир-Анума озарились тенью улыбки, – и что я могу знать про вашу семью?

– Я ищу своего отца. Его зовут, а может, звали, Элхаран из Ар-Мицеха. Он знатный воин и, согласно рассказам моей матери, он бывал в Сагире, и енр часто видели возле Царя-Солнца. Вы как бывший царский лекарь не могли о нём слышать?

– Увы, – покачал головой ректор, – чего не знаю, того не знаю, госпожа Тиррен.

Несколько расстроившись, я пошла в центральную башню. За столом приёмной комиссия сидела женщина. Не знала, что в Сагире нашу сестру допускают не только в учащиеся, но и в госслужащие.

– Здравствуйте, госпожа… – начала я.

– Оснат, – ответила чиновница.

– Госпожа Оснат, я собираюсь поступать в Академию.

– Ваше имя, юная госпожа?

– Тамира. Родовое имя Тиррен.

– Вы, полагаю, из Вилленской империи?

– Верно, – улыбнулась я.

– Не часто увидишь в нашей Академии выходцев оттуда, – призадумалась Оснат, – у вас в Империи полно собственных учебных заведений.

– Но не во все легко попасть женщине, – ответила я, поэтому и прибыла сюда.

– Ясно, госпожа Тамира, – улыбнулась Оснат, – прошу, предъявите ваши документы.

И я предъявила: удостоверение личности, выданное в шестнадцать лет, возрасте совершеннолетия и аттестат об окончании гимнасия. Все оценки в документе были «отлично».

Оснат переписала мои данные и сказала:

– Послезавтра в девять утра в аудитории номер четырнадцать в это здании состоится экзамен по математике. Прошу не опаздывать. Любому абитуриенту выделяется место в комнате в общежитие. Эти помещения закреплены за нынешними студентами, однако, сейчас у них каникулы. Местные студенты и выходцы из не самых далёких мест отправились на каникулы домой, и их комнаты до начала нового учебного года свободны.

– Сколько стоит снять комнату в общежитии на время поступления? – спросила я.

– Указом Царя-Солнца Академия обязуется предоставить койкоместо любому абитуриенту, вне зависимости от его достатка или достатка его семьи. Для малоимущих предоставляется место в комнате на двух-трёх человек.

По моей голове тут же запрыгали картины, что я поселяюсь в комнате с мужчиной… Или, лучше с двумя…

– Скажите, госпожа Оснат, а имеются ли комнаты, смешанные по половому признаку.

– Конечно же, нет! – чуть не сорвалась на крик чиновница.

– Я пошутила, – чуть улыбнулась я. Если с кем уединяться, лучше жить одной, – Предположим, я хочу заселиться в отдельной комнате, что тогда?

– Если деньги у вас есть, то можно арендовать и отдельную.

– Отлично. Деньги у меня есть. Сколько.

– Три динара за сутки.

Я протянула Оснат деньги.

– Благодарю, госпожа Тамира. Пройдите общежитие поговорите с комендантом Шуддаром, он в комнате недалеко от входа. Шуддар проводит вас в вашу комнату.

Я двинулась в сторону общежития. Моё внимание привлёк плакат на стене. Его содержание сводилось к тому, что поступать в Академию имел право любой человек, вне зависимости от пола, достатка, подданства, религии и даже касты. Да, даже рабы указом Царя-Солнца могли поступать в Академию и получали временное разрешение от монарха на покидание своих господ на время поступления и учёбы, а хозяевам от Царя-Солнца шла компенсация. Невольник на время обучения временно получал статус свободного человека. Раб, закончивший Академию, получает статус свободного человека навсегда. Однако, если его исключали из Академии, ему вновь возвращали статус раба, и государство могло продать его господину, который готов заплатить, возможно, и бывшему хозяину.

Дойдя до здания общежития, я заглянула в комнату на первом этаже. Я познакомилась с Шуддаром, комендантом общежития при Академии. Маленький лысый человечек в возрасте слегка за сорок. Он сопроводил меня в комнату. Несколько удивило наличие ещё одной маленькой комнатки сразу за дверью.

– Что это? – спросила я.

– Санузел, – ответил комендант. Помимо обычного рукомойника, тут имеются унитаз и душ, изобретения инженеров-строителей нашей Академии, и они подключены к канализации – Шуддар рассказал, как пользоваться этими чудесами техники.

На следующее утро ректор Мефир-Анум собрал нас на площади:

– Итак, господа абитуриенты! Вы прибыли в нашу академию, чтобы стать настоящими специалистами! Учтите: несмотря на то, что сагирские жрецы отрицательно относится к нам, дипломированным специалистам, те из вас, что пройдут испытания, обретут уважение со стороны простого народа!

Жречество Сагира отрицательно относится к инородцам Мы же, специалисты, не имеем происхождения. Где бы вы ни родились, будь вы мужчиной или женщиной, к какому бы народу вы не принадлежали, из какой касты не происходили бы – вас всё равно рады видеть в стенах Академии, даже если вы не пройдёте Испытания.

Назавтра начались вступительные экзамены. У нас, поступающих на инженерный факультет, это была математика. Как и сообщила Оснат, экзамен начался ровно в девять часов утра. Преподавателя на экзамене вообще не было, присутствовала Оснат, выдавшая всем письменные задания. Умно. Поскольку она не математик, не сможет и подсказывать. Пришедших на экзамен было тридцать пять человек. Мест на факультете же оказалось десять. Итого три с половиной человека на место, не такой уж большой конкурс. И из тридцати пяти человек нас, девушек было только четверо.

Заданий на экзамене было двадцать, каждое оценивалось в пять баллов. Итого за экзамен можно было получить сто баллов. Итак, задание первое. Дано: треугольник ABC. Угол A равен 53 градусам, угол C равен 37 градусам. Сторона AB равна 12, сторона BC равна 16. Найти сторону AC. Так, приступим. Вычитаем из 180 градусов, суммы углов треугольника, известные углы. Получаем, что угол B равен 90 градусам. Треугольник прямоугольный, а искомая сторона AC – гипотенуза. И её надо найти. Я мысленно рассмеялась: детски простая задачка для выпускницы гимнасия. Теорема Тарлия, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. А дальше можно вообще мысленно решать. Квадрат двенадцати и квадрат шестнадцати. 144 и 256. Складываем, получаем 400. Корень из 400 равен двадцати. Ответ: Сторона AC равна двадцати.

Я продолжила решать экзаменационные задания. Второе: «В шкафу в тёмной комнате вперемешку лежат одиннадцать полотенец, из них пять красных и шесть синих. Необходимо вслепую достать минимальное количество полотенец, чтобы гарантированно имелось хотя бы два полотенца одного цвета. Каково это минимальное число?»

Ещё проще! Допустим, мы берём два полотенца. Тут возможны три варианта: оба красные, оба синие, красное и синее. В первых двух вариантах условие задачи уже выполняется, но нужно минимальное число полотенец, чтобы гарантированно было два одного цвета, и при третьем варианте уже не выполняется. Тогда возьмём третье. Если оно окажется красным, то составит пару с тем синим полотенцем, что уже есть, а в противном случае – с синим. Ответ: минимальное число равняется трём.

Третья задача: вы заключённый. Начальник тюрьмы в весёлом расположении духа и решил заключить с вами сделку. Он поставил перед вами шестнадцать бутылок и говорит: в четырнадцати из них яд, в одной вино. Вы можете задавать вопросы, на которые я могу ответить только «да» или только «нет». Вы должны задать максимум шесть вопросов, после чего выпить выбранную бутылку. В результате вы либо умрёте, либо навеселе выйдите на свободу.

Хех! Можно просто разбивать группы пополам, отсеивая те, где вина точно нет. Разбиваю на две группы по восемь бутылок. Спрашиваю: среди этих бутылок есть вино? Если да, то вот она, восьмёрка бутылок где точно есть, если нет – оно во второй. Потом убираю со стола лишние, оставшиеся разбиваю на две четвёрки, задаю второй такой же вопрос. Потом на две пары, а пару, где точно есть вино, разделяю на две бутылки. Задаю четвёртый вопрос: в этой бутылке есть вино? Если есть, выпиваю, если нет – выпиваю следующую. Пятый вопрос: как дела, нормально? Шестой вопрос: скучать по мне будешь?

Я продолжила решать задачи. Всё оказалось легко, никаких сложностей для выпускницы гимнасия, имеющей оценку «Отлично» по математике не представляла. Я уже начала решать шестнадцатую задачу, как от мысли меня отвлёк резкий хлопок. Я присмотрелась: какой-то парень ударил ладонью по парте, выкрикнув:

– Кархалл7! Это невыносимо! Вопросы такие сложные, будто мы уже учимся в Академии. Я презрительно нахмурилась: во время учёбы я считала, что мужчины в целом рациональны и хорошо знают математику, а этот откровенно тупит. При том, что закончил гимнасий, и не так давно, поскольку молодой! Обычно, если мужчина не отличается интеллектом, для отношений он не пригоден, но как любовник годится. Но только не как сейчас, когда не может решить такие простые задачи. Это не мужчина, это обезьяна.

Ушёл и хорошо. Минус один конкурент в поступлении.

Я решила все двадцать задач и положила листок с ответами на стол. Вечером обещали выставить результаты.

Через девять часов после экзамена я пришла. Висел список оценок за экзамен. Это напоминало списки оценок за экзамены в гимнасии: упорядочен он был не по алфавиту, а по оценкам. Сверху писали имена тех, кто сдал на более высокую оценку, снизу – кто на более низкую. После десятого пункта имелась черта – она отделяла поступивших от тех, кому не повезло в этом году.

Я посмотрела на список, будучи уверенной, что моё имя попало в десятку поступивших. Так и есть! Не просто первая десятка – первое место! Я единственная, кто сдал математику на сто баллов – напротив имени Тамира Тиррен красовалось число сто. И естественно, это значит, что я принята в Академию. Ради любопытства я просмотрела список внимательно. Помимо меня там было ещё одно женское имя – Ниалит. Тем не менее, из абитуриентов мы, девушки, составляли одиннадцать процентов, из поступивших аж двадцать. А лично я не просто поступила, я единственная с высшим баллом, решила каждую из двадцати задач на пять. Обрадованная, я ударила в ладоши и подпрыгнула, взмахнув руками.

Ко мне, улыбнувшись, подошла высокая девушка с кучерявыми каштановыми волосами, моя ровесница, на вид явная сагирка.

– Как поняла, ты поступила? – улыбнувшись, спросила она.

– Верно, – ответила я, – судя по твоей улыбке, ты тоже поступила… Ниалит.

– Откуда ты знаешь моё имя? – вытаращила глаза та.

– Ты явно прошла отбор, а в списке студентов женских имён только два. Получается, ты – Ниалит.

– А ты, выходит, Тамира, – кивнула та.

– Верно, – ответила я, – подумать только! Я – и студентка Академии!

– Не радуйся раньше времени, – ухмыльнулась Ниалит. У меня есть две старших сестры и брат. Средняя сестра недавно вышла замуж и родила…

– А это тут причём? – чуть скривила гримасу я.

– Притом, – твёрдо сказала Ниалит, – слушай. Став матерью, она сказала: ну вот и всё, я, наконец-то, родила, и можно немного расслабиться. Моя самая старшая сестра, услышав это, расхохоталась и сказала ей: «Ты только в самом начале пути материнства. Беременность – это ерунда по сравнению с младенчеством».

– И причём тут моё поступление, – я всё ещё не понимала.

– Притом, – строго сказала Ниалит, – что похожий вывод сделал мой брат про студенческую жизнь после поступления. Он сказал: «Я понял, как и беременность – ерунда по сравнению с младенчеством, так и поступление – ерунда по сравнению со студенчеством». Мол, что такое поступление? Ты сдаёшь экзамен, а затем несколько дней отдыхаешь. Во студенчестве же приходится учиться каждый день, каждый день рано вставать, регулярно готовиться к зачётам и экзаменам, и не каждый сможет это вынести.

– Интересная идея, – сказала я, – приму к сведенью.

Коммендант Шуддар сказал мне, что я могу остаться в той же комнате, где и жила при поступлении: её бывший жилец в прошлом учебном году как раз закончил Академию. Так я и поступила, оставшись в этой комнате.

Пришло время начинать учебный год. Ректор Мефир-Анум собрал студентов на площади Академии и вновь выступил с речью:

– Приветствую вас, господа студенты! Сегодня я буду краток.

С особенной радостью я приветствую первокурсников, которые ещё совсем недавно были простыми абитуриентами. Добро пожаловать в нашу академическую семью! Вы призваны нести свет Просвещения Сагиру – и всему миру.

Народ уважает выпускников Академии, сам Царь-Солнце уважает нас – и вас, нельзя будет судить кроме как судом самого царя! Вливайтесь в нашу семью! Помните, в Сагире, любой конфликт, в который будет втянут наш выпускник, либо замнут, либо решат в его пользу.

Затем на центральной площади выступила учительница лекарей и декан медицинского факультета Джаннет:

– Итак, – начала она, – все мы когда-то были студентами, так что прекрасно знаем, какой образ жизни ведут наши ученики. Оргии, пьянки, просто случайные интимные связи. И знаем, что некоторые из вас, особенно, мои коллеги-лекари предпочитают пить медицинский спирт.

Так что вот вам наши наставления. Вы получите пилюли, исцеляющие похмелье. Всего одна доза, и ваши разум и тело готовы к плодотворной работе. НО: мы даём вам лишь по четыре таблетки на месяц. Если кто из вас переберёт чаще, то это будут ваши проблемы. Мы всё-таки готовим великих специалистов, а не пьяниц и алкоголиков. Если будете злоупотреблять чаще, то готовьтесь сами разгребать последствия.

Также: мы поставим всем вам прививки от всех распространённых в Сагире, Вилленской империи и Тангарской олигархии инфекционных заболеваний.

И прививки против заболеваний, передающихся половым путём. И ещё одно. Девы, касается вас. У нас есть пилюли, защищающие вас от незапланированной беременности. Вот их вы можете получить сколько желаете без ограничений.

Я, конечно, не могу забеременеть, если не пожелаю, в чём состоит моя сверхспособность, но учителю Дженнат, да и другим учителям, не знать об этой способности моего организма.

Получив документы студентки академии, я пошла в библиотеку за учебниками.

Библиотекарем служил молодой парень на несколько лет старше меня, среднего роста, с короткими прямыми волосами. На её шее красовался золотой медальон с сагирским символом Солнца, восьмиконечной звездой. Меня несколько удивили два куска стекла в деревянной оправе перед его глазами.

«Здравствуй, красавчик», – так хотела сказать я, но вовремя себя одёрнула, и со всей серьёзностью произнесла: «Здравствуйте, господин».

– Здравствуйте, госпожа, – поклонился он.

– Я первокурсница, и я пришла за учебниками.

– Ваше удостоверение, пожалуйста.

Я протянула названный документ.

– Тамира Тиррен из Вилленской империи, – произнёс он, – сейчас я внесу вас в список читателей.

Библиотекарь некоторое время возился с документами, после чего произнёс:

– Да, госпожа Тамира, я вас слушаю. Какие учебники вам нужны?

– Можно обращаться на «ты» и без «Госпожа», – игриво произнесла я, покрутив пальцами волосы.

– За какими вы… За какими ты пришла учебниками, Тамира? – голос библиотекаря несколько дрожал, и я ощутила, что он возбудился. Сексуальное возбуждение, смешанное со смущением, так свойственное интеллигентным юношам. Я решила брать быка за рога, подошла к нему, и, убедившись, что рядом нет свидетелей, схватила его за ягодицы и томно произнесла:

– Как тебя зовут, красавчик?

– Ан-нфур… М-меня зовут Анфур, – похоже, он несколько нервничал под моим напором.

– Анфур, мне нужны учебники по математике, физике, оптике, механике, философии и основам биологии человека, – томно прошептала я, поглаживая его поясницу.

– Да-да, Тамира… С-сейчас сбегаю, принесу, – взволнованно произнёс библиотекарь и побежал за книгами. Вскоре он вернулся с ними.

– Я ведь тоже выпускник Академии, – произнёс он. – Закончил факультет лингвистики в этом году. Буквально месяц назад. Устроился прямо тут. Библиотекарь – уважаемая должность.

– А что это за два стекла у тебя перед глазами? – спросила я.

– Очки, они же окуляры, – ответил Анвур, не заострив внимания на том, что я обратилась к нему на «ты». – Изобретение выпускников нашей Академии, закончивших инженерный факультет.

– Это что-то типа ювелирных очков, с которыми работают механики? – спросила я.

– Не совсем. С детства я много читал и посадил зрение, так что читать мне было тяжело. Но инженеры из Академии, изучавшие оптику, изобрели это устройство, благодаря которому я снова смог читать.

– Ты с детства много читал, Анфур, значит, ты вырос очень умным. А я люблю умных мужчин, – произнесла я. Я нежно погладила живот Анфура и ощутила, что он весь дрожит. Моя рука спустилась вниз и ощутила там твёрдую эрекцию.

Одна из особенностей моего организма – что я быстро завожусь. Я поцеловала Анвура в губы, а затем в порыве страсти содрала с него тунику. Он, несколько неловко и замешкавшись, снимал с меня одежду.

И тут дверь в библиотеку с шумом отворилась. Зашли лишние свидетели, ещё группка первокурсников, пришедших за учебниками. И мне, и ему пришлось резко одеваться.

– Думаю, завтра я зайду в твою библиотеку за дополнительными материалами в ближайшие дни, – томно прошептала ему я.