Читать книгу Мобила Чингисхана - Илья Риф - Страница 5

 Юрий Озеран взял в руки "Мобилу Чингисхана”, ввел параметры телепортации и доложил начальнику экспедиции:

– Алим Гургенович, экспедиция к телепортации в эпоху Чингисхана готова! Разрешите включить функцию телепортации?

– С Богом, Юрий! Включайте!

Студент-историк Озеран, который был убежденным материалистом и верил только в научные факты, вдруг вспомнил себя в восьмилетнем возрасте, обряд крещения в деревенской православной церкви, свою, давно покойную, маленькую седую бабушку, которая тайком от его родителей-академиков крестила внука; вспомнил он старинную потускневшую икону Матери Божьей и молитву бабушки: «Матерь Божья, святая заступница, спаси и сохрани моего внука Юрия!».

– Спаси и сохрани! – перекрестился Озеран и нажал кнопку с литерами «ТП».

На какие-то доли секунды сознание путешественников во времени и пространстве озарила яркая вспышка, а потом они увидели себя на большой, заросшей густой зеленой растительностью, поляне. Травы, покрытые большой утренней росой, доходили людям до пояса и были разнообразны: в лучах утреннего солнца и потоках легкого свежего ветерка колыхались ковыль и полынь, фиалки и хвощ, зверобой, крапива, клевер, пирей, курильский чай и множество других трав.

Сразу же за поляной начинался пологий склон сопки, покрытый соснами, березами и другими деревьями лиственных пород.

В отчаянных головах путешественников еще слышались легкий шум и потрескивание; они, с непонимающими взглядами, ошеломленно оглядывали пространство, от которого веяло чужим, неизведанным миром.

Первым пришел в себя академик Курбанов и, на правах начальника экспедиции, громко распорядился:

– Коллега, Юрий, доложите параметры приземления!

Озеран встряхнул головой и, вглядываясь в панель необычного мобильного телефона, а по сути – «Машины времени», ответил:

– Место нашего «приземления» в двенадцатый век совпадает с местом, куда приземлился Хан, то есть студент Чингис Галиуллин, два месяца тому назад, с точностью до километра-двух. Хан прибыл в результате телепортации к месту слияния рек Хилок, Селенга и Чингой; это в районе нынешнего (вернее, по географии двадцатого века конца второго тысячелетия) Забайкальского края и Бурятии; севернее места его и нашего «десантирования» в двадцатом веке будут расположены города Ула-Уде и Петровск-Забайкальский. А вот по дате, погрешность больше: если Хан прибыл сюда двадцатого июня одна тысяча сто семьдесят пятого года, то сейчас двадцатое августа того же года – то есть, на два месяца позже. Разумеется, все даты по исчислению двадцатого первого века. Можно попробовать «высадиться» повторно, возможно, это скорректирует погрешности в сторону уменьшения.

– Нет! – Алим Гургенович внимательно осмотрел окрестности. – Погрешности не существенные и повторно испытывать судьбу не будем. – Академик достал из кожаной походной сумки планшет с географическими картами. – Это карта Забайкальского края, а вот здесь мы сейчас находимся. – Он карандашом отметил жирную точку на карте и решительно и жестко произнес:

– С этой минуты, коллеги, устанавливается строгая дисциплина: мы находимся в пространстве и времени, о котором мы имеем представление только благодаря немногим дошедшим до нас летописям, манускриптам, археологическим раскопкам, теориям историков. Конечно же, это не мало, но реальная жизнь эпохи Хингисхана значительно сложнее и опасней, и что нас ждет здесь, мы даже предположить не можем. Из точки нашего «десантирования» мы направляемся строго на север к слиянию трех рек, то есть в точку, куда два месяца назад прибыл студент-историк Чингис Галиуллин; там мы обследуем местность и, если нам повезет, обнаружим следы коллеги, по которым и начнем наши поиски. Идем походной колонной-цепочкой: возглавляет колонну начальник экспедиции, то есть ваш покорный слуга, за ним следует Озеран, – в Ваши обязанности Юрий входит видеосъемка всего нашего маршрута; третьим в колонне – академик Пастухов. Вы, Остап, назначаетесь в авангард, и движетесь в десяти метрах впереди колонны, фиксируете обстановку, а при обнаружении опасности или необычном происшествии подаете условный сигнал. Константин назначается в арьергард: движется в десяти метрах позади основной колонны и охраняет наш тыл. На боковое охранение у нас не хватает личного состава, в связи с этим всем контролировать обстановку по маршруту нашего движения. Соблюдать режим молчания, для общения использовать только условленные сигналы, которые мы опробовали в Томске при подготовке к экспедиции: опасность в авангарде – утиный кряк, опасность в арьергарде – волчий вой, опасность по бокам – крик ворона. Двигаться осторожно: веток деревьев и кустов не ломать, огнестрельным оружием не пользоваться; а следующее правило обязательно на весь период нашего пребывания в экспедиции: ничего из имущества не выбрасывать, отходы и мусор упаковывать в мешки и забирать с собой. Не забываем, что неосторожное поведение в прошлом, может привести к необратимым последствиям в будущем…

И главное: все распоряжения начальника экспедиции выполнять точно и в срок; все мы служили в свое время и помним главный армейский закон, от которого, порой, зависит жизнь: « Приказ не обсуждается, а выполняется!» А сейчас – завтрак, и в путь!

– Есть, товарищ начальник! – весело доложил бывший ефрейтор Тупикин и лихо приложил руку к головному убору древнего монгольского воина.

Пока начальник экспедиции давал указания, профессор Пастухов, который еще в Томске изъявил желание совмещать обязанности картографа экспедиции с обязанностями повара, – он в молодости служил коком на военном крейсере, – приготовил на спиртовке завтрак из концентратов.

После завтрака путешественники проверили снаряжение, заняли свои места в походной колонне и отправились в путь.

Колонна двигалась по высокой росистой сочной травяной растительности, доходящей путникам почти до пояса, но, благодаря предусмотрительности академика Пастухова, – он закупал материалы для изготовления одежды и амуниции, – костюмы древнемонгольских воинов были не промокаемыми.