Читать книгу Мои Острова - Илья Смирнов - Страница 20

Умер Коля Фирстов. Он был очень талантливый кузнец. Говорили, что заново открыл секрет булатной стали, утерянный с давних времён. Он делал из металла потрясающие вещи. Через полгода планировалась его выставка оружия на западе. А он взял и умер. Пятидесяти не было.

О его смерти я узнал поздно, уже после похорон. Жаль, говорят на похоронах были мои старые друзья. Хотелось повидаться, со многими не виделись лет двадцать. Мы с женой поехали на девять дней. Была ранняя весна. Снег ещё лежал, но солнышко уже начало пригревать. Коля жил в деревне Бёхово, недалеко от музея В. Д. Поленова. Купил участок, построил там дом, кузню.

К сожалению, жизнь раскидала нас, мы не виделись много лет, я только один раз заезжал к нему примерно за год до его смерти. Тогда мы посидели, повспоминали старое. Договорились о новой встрече, но… дела, дела. Все бежим куда-то, торопимся, иногда пропуская важное. Я так и не заехал к нему.

Мы с супругой приехали, когда все уже собрались. Было довольно тепло и столы выставили на улицу перед домом. Мы никого не знали, было неловко. Даже с его последней женой мы были незнакомы, в наш последний визит она была в отъезде. Мы присели на краешек скамьи, нам принесли тарелки.

Налили водки. Выпили, не чокаясь. Постепенно втягивались в разговор. Я почувствовал необходимость рассказать о нашем общении с Колей, вспомнить старые времена. Казалось, надо оправдаться, обосновать наше присутствие, чтобы мы не выглядели случайными людьми, зашедшими на халяву выпить водки. Я встал.

– Я помню Колю, как человека мужественного, настоящего и надёжного, – с чувством начал я.

Внимательные глаза смотрели на меня. Мужчины подцепили на вилки грибочки. Женщины подкладывали мужьям закуску.

– Я хочу сказать, что Коля был каким-то настоящим и честным во всем, – продолжал я.

Послышались приглушенные смешки. На лицах появились улыбки. Кто-то прикрывал рот рукой.

– И он никогда не врал, был честным и со своими, и с чужими, – вёл я свою линию.

Смех нарастал, люди за столами откровенно переглядывались, прыскали в кулаки. Несколько удивляясь реакции присутствующих, я продолжал.

– И давайте выпьем за его честность и правдивость, за его жизнь, которую он прожил честно!

И тут случилось невообразимое. Люди хохотали, утирали слезы, смех душил многих. Одна девушка пыталась выйти из-за стола, но силы её покинули, и она завалилась в сугроб, не переставая смеяться. Похоронное собрание гоготало. Несколько ошарашенный наступившим неожиданно всеобщим весельем, я выпил свою рюмку и сел на место. Жена недоуменно посматривала то на меня, то на смеющихся людей.

– Послушайте, товарищ, – обратился шёпотом я к сидевшему рядом мужичку, который уже отсмеялся и теперь закусывал солёными огурчиками с картошкой, утирая слезы, – а чего все так развеселились-то?

– Покойник был мастер приврать, – с полным ртом ответствовал мой сосед, – любил сочинять разные истории и выдавать их за правду. Даже в бытовых делах, мягко говоря, любил приукрасить, а уж что касается своих успехов, так тут только держи его. Рассказывал такие небылицы, что хоть святых выноси. В общем, с его честностью ты малость того, братушка, промазал с тостом.

Уже потом, трясясь в электричке домой, я осознал, что мои юношеские иллюзии были основаны исключительно на восторженном восприятии в таком возрасте самых обычных вещей.