Читать книгу Завещаю горячие слёзы - Илья Солитьюд - Страница 13

Быть или не быть – вопрос, что мучает столь многих. Должно быть, вы слышали эту фразу как обрывок, вырванный из контекста. Эта фраза принадлежит Гамлету из одноимённой пьесы, написанной Шекспиром, чей талант и мысли будут, на мой сугубо личный взгляд, актуальны всегда. Давайте, друг мой, вновь послушаем столь чудесный монолог:

Однажды Фридрих Горенштейн сказал: «Проблема Гамлета не в том – „Быть или не быть“, а в том, что он слишком рано понял то, что согласно законам природы следует понимать за десять секунд до смерти: быть и не быть одинаково нелепо».

Нелепо. Ужасное слово, если им характеризуется жизнь человека со всеми его страстями, драмами, сатирами, достижениями и неудачами. Нелепость является главной, доминирующей характерной чертой человеческого существования. Сам вопрос осознанной тленности нашего бытия уже вызывает усмешку висельника и дьявольских богов, находящих это смешным. Многие люди хотя бы раз в жизни задавали самим себе этот колкий экзистенциальный вопрос о высшем замысле нашего появления на свет, или хотя бы не о высшем, но о простейшем смысле нашего существования, как индивидуального, так и целиком цивилизационного. К сожалению, ответа ожидать не от кого, да и самого содержания ответа как такового не существует в целом, как бы того ни хотел человек. Уж не знаю, насколько нелепо не быть, но быть – нелепо, и в этом я вас уверяю. Оглянитесь вокруг: неужели что-либо имеет настоящий, фундаментальный смысл, а не банальную туманную пелену человеческого оправдания собственного существования? Можете ли вы быть уверены, что что-либо вообще во Вселенной, а не только лишь в радиусе вашего скудного обзора, обладает хоть крупицей смысла? Дьявольская ирония заключается в том, что совершенно ничего в этом мире не имеет ровно никакого смысла вообще. Все чудеса этой Вселенной и все кошмары имеют одинаковое смысловое значение, равное нулю. Вы не находите это забавным? Непостижимо огромный мир, наполненный миллиардами разнообразных звёзд, планет и иных космических объектов. Мир, в котором может наяву ожить любая фантазия; мир, в котором существует красота и любовь наравне с уродством и болью; мир, в котором так мало ответов, но так много вопросов. Какой же забавный клочок мнимой осмысленности бороздит океаны мрака среди тёмного и пустого космоса, пассажирами коего мы являемся, надменно думая, что вожжи в наших руках были и будут всегда.

Человек чертовски глуп и наивен, но называет свою глупость мудростью, проповедуя её всем, до кого дотянутся крупицы иллюзорной надежды на смысл существования. Что может истинно знать человек, учитывая, что любая истина правдива лишь относительно той системы, в которой её обнаружили, но совершенно лжива в противоположных ей системах? Мы только и делаем, что живём в буйствах мнимых истин и творим бессмысленное лишь ради бессмысленного, возводя жизнь (систематизированный процесс хаотичной бессмыслицы) до вершины всех возможных и невозможных ценностей человеческой цивилизации. Забавно, что даже пик наших ценностей лишён какого-либо логического объяснения своего существования и нашего отношения к нему. Что уж говорить о склонах этого пика и о его фундаменте? Существует народная мудрость, твердящая, что умный человек будет возводить дом свой на камне, а глупый – на песке: подует ветер – и дом снесёт. Так на каком же камне из песка построили мы свой мир? Где наш ветер? Где наш прилив?

Мы просто существуем. Вот так всё у человека разумного устроено – просто. Мы просто рождаемся, просто живём, просто что-то делаем, просто любим и просто умираем. Истинно, что простая душа более гармонична с бессмысленным миром, ибо общий их фон размывается и душа человеческая поёт в унисон с гласом мироздания гимн бессмысленного существования.

Вы верите хоть в один истинный смысл человеческой жизни, данный нам другими людьми? Верите ли вы в райскую обитель или что-либо ещё? Если же да, скажите мне, кто, как не человек, подарил вам эту веру? Эту надежду на то, что вы важны и жизнь имеет великий смысл? Мы все живём из веры в то, что мы нужны, что будут приключения, драмы, подвиги и свершения, но оказывается, что жизнь не просит от человека ровным счётом ничего подобного; жизни в целом наплевать на вас и ваши мечты, амбиции и фантазии, потому что мир лишён общей вселенской души, способной рождать спрос на чувства. Приятно верить, что где-то там, в далёких, недоступных далях, существует некая сущность в белых одеяниях и место его обитания, где царствует вечный мир и покой. Приятно верить, что эта сущность следит за вами день за днём, наставляет вас через древнюю книгу, через молитвы и обряды. Приятно верить, что существует какая-то система, стоящая вне понимания человека, но в коей человек принимает непосредственное участие. Однако совершенно непонятно, для чего же существует весь этот путь от рождения и жизни на Земле до смерти и загробной жизни в раю? Для чего же существовать целую вечность там? В чём высший замысел этого карнавала душ? Уж не знаю, есть ли в мире Бог в том виде, в котором мы себе его представляем, но вот дьявол, подобный Воланду, наверняка быть должен. Если мир так нелеп, должен же кто-нибудь над ним смеяться. И ведь заметьте, что сама приставка «дьявольски» к какому-либо слову придаёт гениальность и непревзойдённость объекту описания. Таким образом, выходит, что дьявольски посредственным быть невозможно, но вот дьявольски хитрым, дьявольски ироничным – можно.

Вам никогда не казалось, что все эти круги Данте, демонология, мистицизм и прочие способы олицетворить те самые тёмные дьявольские силы настолько посредственны и банальны, что в них совершенно не хочется даже совсем чуть-чуть уверовать? Вечная мука в кипящем котле, покуда в вас будут тыкать острыми вилами; вечная борьба в грязи и собственных экскрементах; вечная мука души и тела, вмёрзшего в лёд рядом с гротескной фигурой Люцифера – ух, вот это… Банальщина. И это всё, на что способен дьявол – отец всей лжи и хитрости, отравляющей сердца? Правитель боли и хозяин неприкаянных душ? Уж у Бога, на примере Исаака и Авраама, куда более тонкое чувство юмора: заставить отца принести в жертву собственное дитя ради высшего смысла, ради туго затянутого поводка, а в последний момент перед кровопролитием сказать: «Постой, Авраам, я пошутил!» Вот тот уровень дьявольского умысла, который я понимаю. Так не засел ли у нас на небесах один и тот же дьявольски хитрый божок, что и в глубинах ледяной бездны томится? Ад пуст, все бесы здесь, и никогда он не был полон.

Жизнь – это великая драма, построенная внутри ещё более великой комедии. Зачем же пугать человека такими банальными муками, когда можно здесь и сейчас протянуть величайшую шутку сквозь его жизнь? Оглянитесь и узрите, как хрупок ваш мир, как хрупок ваш храм души, ваш дом, ваша любовь и счастье. Одна дьявольская ухмылка – и небеса содрогнутся над вами, излив всю боль мира на вас в мгновение ока; а самое смешное будет заключаться в том, что человек в эти моменты надлома собственной души и морали начинает до самозабвения молиться тем самым небесам, прося прощения и, словно блеющая овца, благодарить за всё, что с ним происходило, происходит и произойдёт в дальнейшем. Ох, какой же громогласный хохот стоит в залах Воландовой цитадели.

Рассуждать о теологической бессмыслице, конечно, так же нелепо, как и любое иное действие человека, но всё же крайне забавно и интересно. Рассуждения – моя человеческая слабость, дающая мне повод жить, ведь я такой же нелепый человек, как и вы, и вера моя ничем не отличается от вашей, даже если мышление наше различно фрактально. Ох, не могу перестать смеяться – как всё это смешно! Вы только представьте себе, насколько нелепо выглядят линии пересечения человеческих взаимодействий целиком и полностью, а не лишь на определённом отрезке времени, концентрирующим «смысл» жизни в одном мгновении. Ведь и Рим был построен для того, чтобы великая цивилизация пала под натиском варваров-скотоводов. Ведь и империи вроде нашей, Российской, падали под натиском революции лишь для того, чтобы стать «прогрессивной» отсталой клоакой, рассадником для быдла, набожных фарисеев, болящих суевериями, нищеты и ничтожества, застывшего в развитии. Ведь и Япония, бывшая обителью благородия и чести, стала Содомом наяву, порождающим извращения день за днём. Ведь и Нотр-Дам-де-Пари был построен лишь для того, чтобы сгореть. Так и наш мир существует лишь для того, чтобы быть уничтоженным. Так и мы родились лишь для того, чтобы умереть. Прах к праху. Все наши надежды на любовь и счастье должны сгореть дотла, покуда мы живы, чтобы мучились мы дольше, а дьявол ликовал, зная, что запрет и выход из игры карается – о боже! – выселением с общего кладбища куда-то за ограду. Как же жить-то после этого? Да ещё и не отпетым…

А, ну да, уже никак, ведь вы мертвы и в покое блаженны. У дьявола есть свой вкус на людей, и ад и рай лишь во власти его, но он не сугубо зла природы воплощенье. Быть может, Богом он и осуждаем, но в дискуссиях они вместе утопают под лунным светом, бродя по тропинкам, как друзья-мыслители, чьи мнения не сходятся, но в том и прелесть их беседы.

Подъём и спад – вот качели дьявола, на коих он качает весь мир и где столетие – лишь малый угол наклона этих дьявольских качелей. Всё светлое, что в мире этом есть, будет испачкано в человеческой прогрессивной мерзости. Чем дольше человеческая раса существует, тем больше подмен понятий происходит. И так как ад наполнен благими намерениями, а рай же – благими поступками, то ад уже давно разросся на Земле. Высшее благо современного эгоистично-гедонистического общества заключается в удобном благе и намерениях, а не в действии ради действия. Уж дьявол для того и мучает столь мягкие и чуткие сердца, чтоб после смерти долгим эхом в покое звучал их громогласный смех. «Я что, вот это вот?.. Ради него, чтобы он вот так?.. Ха-ха, не может быть! Какой абсурд! А вот они? Ах, что же, вижу, что напрасно было. Спасибо, добрый мой сатир, я вижу правду сердца человека. Но кто же здесь ещё смеётся? Они? Те добрые сердца, что муки в жизни видели одни? А где же все иные? Им долгих лет ты предрешил, и плотное потомство, и успехи? Ах, вижу, вижу, будет им больней, а до того им жить и жить, страдать и более страдать!»

И выбор будет сделан мнением двух судий: кому заслужен будет свет, кому покой, а кому тьма. И уж поверьте, что покой тут лучший из всех возможных вариантов; лучше, нежели тот приторный, слепящий глаза свет или же мучительная тьма, в коей глаза открыты будут вечно, но оттого светлее не будет ни мгновения. «Смотри, что есть твой мир! Твой смысл – пустая темнота! Вот твой успех, твои все сбереженья. Куда-с изволите потратить?»

Весь смысл жизни человека может заключаться лишь в одном мгновении, в котором ему выделена определённая роль, а затем он становится не нужен в игре переплетения нитей судьбы, заканчивая свою жизнь в мучительных раздумьях: «А что же было смыслом моей жизни?» Если мы примем во внимание возможность существования некой мистической сущности в виде божества, что, на мой взгляд, может являться сугубо злорадным и подлым, то в таком случае смыслом жизни каждого человека является обыкновенная потеха. В случае отрицания любой возможности мистификации жизни человека и её смысла очевиднейшим образом становится ясно, что смысла целиком и полностью нет. Смысл требует серьёзности, требует систематизированного процесса решений, действий и логического завершения, но, однако, такого рода смысл существует лишь в художественной литературе или иных выдуманных историях, появление которых является подтверждением человеческой тяги к логически верной причинно-следственной связи, коей жизнь совершенно не обладает. Художественный смысл заключается в важности каждой детали выдуманной истории, в которой не может быть чего-то лишнего, в то время как в жизни совершенно наоборот: большая часть жизненной истории индивида является ненужной и неинтересной рутиной или ярким примером стыдобы. И что более важно, художественная история стачивает любые временные грани силой пера, будь то пару дней или же пару веков, – переходы воспринимаются плавно, но не тягостно до нелепости. В реальной жизни человек тратит девяносто процентов своей жизни на то, чего избегают описывать писатели: рутину, нелепость и стыд. У персонажей этих «реальных» историй даже рутина уникальна своими процессами, каждая нелепость рождает новые истины и морали, а стыд рождает Раскольниковых и иных душевных страдальцев. А в жизни? В жизни рутина – это совершенно безобразно нелепый, стыдный и туповатый процесс жизнедеятельности человека в обществе; нелепость не рождает ни истин, ни моралей, но является грязным пятном позора, стыда и самобичевания, не дающего уснуть по ночам, намекая на ту самую общую нелепость жизни. Вот почему все так завидуют даже самым худшим историям выдуманных персонажей: их неидеальная жизнь куда более идеальна, чем наша замечательная комфортная жизнь в самом большом концлагере, напичканном бредятиной, методиками пропаганды, бизнес-коучами, распродажами, ужасной пищей, промывкой мозгов через призму вечно дебильного позитивизма, пачками рождающего ничтожеств, готовых улыбаться, даже если в них будут плеваться, лишь бы не лишиться своего «драгоценного и, безусловно, важного» места в обществе.

Невозможные сюжеты радуют человека белой завистью, кричащей: «Ну, вот! Неужели кто-то смог выбраться из системы и прожить жизнь иначе?!» Однако это всего лишь выдуманная история. Главная прелесть выдуманной истории заключается не в её событийной уникальности, чем вполне может иногда похвастаться и реальная жизнь, а в её осмысленном конце, не позволяющем извратить всё, что было внутри. Разве современные мировые конфликты не выглядят нелепостью на фоне исторического разнообразия истинно серьёзных событий? Или они, хотите сказать, не обесценивают заслуги прошлого, построенные на костях, пылающих надеждами и верой в светлое будущее для потомков? Воюя в мировой войне против настоящего зла, борясь за родину и за близких людей, какова была бы ваша воля к борьбе, знай вы, что ваш правнук будет героиновым наркоманом, а в память вашему подвигу будут клеить наклейку «1941—1945 можем повторить»? Каков мог быть мотив бороться за то будущее, в котором мы живём сейчас, если бы о нём знали детально наперёд?

Человеческая память совести, благородия, высших чувств и благодетелей столь кратка. Без особой страсти человек вспоминает то горе, что случалось с людьми в ходе истории, он смотрит на него с отчётливым пониманием, с уважением и некоторым трепетом, но забывает о нём так же быстро, как к нему приходит чувство восхищения. Таким правдивым в момент взора и таким лживым в масштабах нескольких дней взглядом человек смотрит практически на всё. Формальная дань памяти, лишённая какого-либо проникновенного чувства, соответствует формальному состраданию: человек прольёт пару горьких слёз из-за злободневных горьких новостей, но через пару минут вполне спокойно продолжает заниматься своими повседневными делами. Что это за феномен? Это ли правдивое кроткое чувство или глубиннейшая ложь самому себе, вошедшая в такую же привычку, как и процесс самого дыхания? Наша мораль, как и все иные системы, созданные человеком, разрушима. Может ли нелепое по природе своей существо построить рациональную, идеально работающую систему? Я убеждён в том, что нет. Человек рождён из хаоса, будучи биологической ошибкой – мутацией. Из хаоса рождённые в хаосе и живут, и будут жить всегда, ибо такова природа человека. В малой замкнутой системе, быть может, мы и способны создать видимость порядка, но в масштабах цивилизации, целиком – конечно же, нет. Миллионы маленьких систем порядка не создают порядок в целом, а лишь подтверждают природу массового хаоса, потому что одна система порядка совершенно несовместима с другой системой порядка, что наводит на мысли о том, что человек совершенно неспособен познать порядок как некий абсолют. То, что для одного порядок, для другого будет явным воплощением хаоса, и наоборот. Порядок – это не отсутствие пыли на столе, это не строгая систематизация действий и последствий, не дисциплинарный подход к любой задаче, а нечто куда более сложное, чем может представить себе человек, считающий, что познал истину, протерев влажной тряпкой рабочий стол.

Порядок – это систематизированный хаос, а точнее, даже не систематизированный, а допущенный. Космос напоминает нам в большей степени невероятный по своим масштабам хаос, который отчётливо работает по правилам порядка. В любом хаосе есть порядок, как и в любом порядке есть хаос; в любом счастье есть несчастье, как и в любом несчастье есть счастье; в любой войне есть мир, как и в любом мире есть война; в рабстве есть свобода, а в свободе – рабство; в любви есть нелюбовь, а в нелюбви – любовь; в знаниях есть сила, как и сила есть в незнании. Человек попытался в очередной раз создать своего бога, но в этот раз подошёл к вопросу со всей своей интеллектуальной прытью, породив логику. Однако, как я уже говорил, всё, чего касается человек в реальности, трещит по швам. Так и наша бедная логика начинает гибнуть от концепций, неподвластных ей. Язык ограничивает наш потенциал мышления, системы ограничивают его так же, любая свобода человека имеет свойство в то же время ограничивать его, как и любой комфорт. Логика умирает, когда добирается до пика сияющей мысли, ибо даже ей он неподвластен, как и неподвластен человеку в целом. Существует множество вещей, которые человеку понять не суждено лишь потому, что он человек. Мы так нелепы в своём существовании со своей наукой, религией, инстинктами и высшими чувствами. Всё это было создано нами, и всё это разрушается. Человек не может создать неразрушимое в абсолюте. Нет такой системы, которая могла бы просуществовать вечно. Любая религия умирает, любая вера гибнет, любая мысль утопает, любое государство рушится, любая любовь прерывается, любой мир конечен. Всё то, что мы хотели бы видеть в лике вечности, полностью ей не соответствует. Это ли не нелепо? Человек то и делает в своей жизни, что пытается бороться с природой нелепости, не понимая, что вот он – абсолют реальности. Ничто не подвластно человеку, кроме его собственного тела, которое и то существует едва ли не самостоятельно, без вмешательства во внутренние процессы организма человека. Складывается впечатление, что человек, то есть душа, является пленником своего тела в первую очередь, а затем пленником во всём остальном: в жизни, в работе, в учёбе, в дружбе, в семье, в браке, в мире, в заботах. Там, где нужна лишь душа – свобода.

Мы по умолчанию пленённые, и тюрьма наша всегда с нами, ибо мы и есть собственная тюрьма. Уверен, что после смерти нет ни языка с его глупыми, нелепыми словами, нет ни чувств в нашем понимании этого слова, нет ничего нелепого, но есть лишь чистый свет истин. Мы просто ползаем в грязи без рук и ног, словно черви, неспособные встать и взглянуть на мир иначе, потому что мы всего лишь люди. Наша разумность умещается лишь в один совершенно замкнутый момент, свершённый в какой-нибудь замкнутой системе. Только на таком уровне человек способен справлять с нелепостью своей жизни не полностью, но максимально допустимо. А ещё более точно будет сказать, что человек может бороться с нелепостью лишь в сиюминутном настоящем.

Испытывали вы когда-нибудь стыд за то, что делали в прошлом: десять лет назад, пять лет назад, год, несколько месяцев, недель, дней, часов, минут и даже секунд? Стыд за нелепость происходящего. Я уже научился относиться к нему совершенно равнодушно, как к ходьбе по раскалённому песку привыкают жители пустынь. Стоит понимать, что всё, чем вы занимаетесь, что вы чувствуете, чем живёте, будет нелепо спустя определённый, индивидуальный для каждой системы действий срок. Любовь может быть нелепостью уже спустя пару дней после её конца, а мировая война обретёт лик нелепости лишь спустя десятилетия. С точки зрения настоящего любое действие, совершённое в прошлом, до нелепости сильно контрастирует с нынешними фактами. Всё забывается. Связь прошлого с действительностью настоящего минимальна, и не стоит ждать от их связи чёткого взаимодействия, ибо его не будет никогда.

История – это комедия в нескольких актах. У человека есть лишь один вариант – смириться. Жить своим смыслом в пределах собственного настоящего и в двух-трёх метрах вокруг него. У людей это поле разнится, но я вас уверяю, что у каждого человека оно конечно и не столь велико, как нам кажется на первый взгляд. Вот истина жизни человека – умышленная слепота. А как иначе? Иначе люди оказываются в комнатах с мягкими стенами в худшем случае, а в лучшем – уходят на покой разного рода. Только перестав смотреть, перестав думать и размышлять, человек может чувствовать себя комфортно. Лишь намеренно существуя во лжи, вошедшей в привычку, во лжи самому себе в первую очередь, человек может жить комфортно и беззаботно. Ничто не может тронуть душу такого человека на глубинном уровне. Боюсь, что его души и вовсе ничто не касается, а лишь обдувает слабым, ничтожным ветерком, от которого становится как-то не так, как обычно. Можно существовать на великом уровне души, быть значимым, умным и сильным духом и физически, но не касаться того глубинного ужаса человеческого существа. На том уровне человек топит печь на угле собственного рассудка, не получая и крупицы тепла. Что может дать человеку бег по бесконечному туннелю? Чем дальше, тем всё более далёк вход в туннель, то есть возврат к повседневной посредственности. Но близость выхода не зависит от того, как долго бежит человек, ибо его нет. Человек гарантированно потеряется в этих тёмных туннелях без конца. Какой смысл касаться самого важного, если оно уничтожит тебя? Это ли не нелепо, что стремление человека всегда приводит к тупику возможностей или же смерти?

Объяснением всей этой глупости во все времена являлась нелепая теологическая концепция, защищающая сознание человека от размышлений и защищающая интересы власть имущих от тех, кто не в силах узреть в их действиях зла, ибо «нет на Земле власти не от Бога». Противоречивых суждений полны те книги: есть в них и здравый корень, и больной. Самое же истинное зло заключается в запрете на открытые глаза. Как можно запретить человеку сходить с ума? Весь мир построен на безумцах. Ослепляющий свет – вот что есть религия. Если Бог делал человека по своему образу и подобию, то все вопросы к миру отпадают мгновенно. Нелепость порождает нелепость и ею умножается и переполняется. Бог либо глуп, либо безумен, либо циничен, злобен. Никак иначе и быть не может. В случае, если Бог и существовал когда-то и действительно создал человека по образу и подобию своему, как и всё мироздание, то становится совершенно ясно, отчего всё, что создано человеком, губит его. Бог создал человека, и человек убил его. Человек, как и Бог, создаёт свою смерть – такова его суть. Системы, созданные человеком, рушатся так же, как песчаные замки падают от слабой морской волны.

Жизнь – странная вещь. Она серьёзная и нелепая, грустная и весёлая, глупая и осмысленная. Я долго думал о ней, долго бились мысли в моей голове о мягкие стены рассудка, но с каждым днём она становится мне всё более непонятной, но одновременно и более чем понятной. Вопросы и ответы загадочны и кажутся неразумными. Жизнь сложна и невероятно проста одновременно. В ней всё спутано в простейший неразвязываемый узел. Почему у нас такая жажда жизни? Победители жизни – самые настоящие глупцы, чьи глаза были зашиты тугими нитями в день их коронации. Из жизни нельзя выйти победителем, ровно так же, как и проигравшим. Конец один: короля и бедняка пожирают одни и те же черви. Из жизни человек никогда не выходил и не будет выходить победителем, если будет настроен на эту нелепую волну борьбы с самой природой существования. Жизнь – это тяжкий труд и ещё более тяжкие страдания до тех пор, пока старость не подкрадётся к нам и не успокоит наш обжигающий огонь, не дающий нам спокойно спать. Жить трудно, жизнь не рай, мы страдали, страдаем и будем страдать. Дни наши конечны, полны скорби, печали и забот. Человек страдает, страдает и ещё раз страдает в жизни, но, как ни странно, всё равно крайне неохотно идёт в руки смерти, боясь и убегая от неё. Преступники, выбирая между смертной казнью и пожизненным заключением, выбирают вечное томление в камере. Тюрьма в тюрьме – как это забавно! Человек борется со смертью, бежит от неё, спотыкается, падает, ползёт, оглядываясь в ужасе на её мирную походку; в последние моменты жизни человеку свойственно хотя бы отвернуться от неё, а не смотреть в глаза, надеясь, что она не увидит его, как он не видит её. Что причиняет нам боль: добрая смерть или жестокая жизнь? Но всё равно мы любим жизнь и ненавидим смерть. Как нелепо. Какое странное существо – человек. Судьбы нет, и смысла нет. Carpe diam, друг мой. Ловите такие моменты, которые бы оправдывали ваше существование. А лучше проведите свою жизнь одним таким пойманным прекрасным моментом. Проведите вашу жизнь в иллюзиях счастья, уповая, что не доживёте до сезона сокрушительных гроз. А если, к сожалению, доживёте, то примите их как очередной момент воплощённого искусства жизни. Поверьте мне, с такими установками жить легче. Обманите себя, ибо я плохой человек: я говорю, но не даю ответов; я рассуждаю, но не говорю, как нужно было сделать. Слушать меня стоит начать лишь тогда, когда я смогу сказать о том, что нам нужно делать, но на данный момент я ничего не знаю. Я человек, ergo я ничего не могу знать, ибо любое суждение выходит из небытия; моя информация не несёт в себе веса, она легка, так как пуста на истины, а первопричиной пустоты является тот факт, что человек по природе рождения своей пустослов и фантазёр. Всё, что я могу предложить вам, – это лишь доводы и помыслы. «Всё, что мы слышим, – это мнение, а не факт. Всё, что мы видим, – это точка зрения, а не истина». Я запутан и потерян. Мир жесток, как и гипотетический Бог – сердце зла нашего мира.

Нерождённые, пожалуй, самая счастливая категория живых существ в мире. Не барахтаться в этом болоте сомнений – самая желанная мною мечта, которой обладают при жизни лишь единицы, а после смерти же все до единого. Хотеть от жизни чего-то так же глупо, как и не хотеть от неё чего-либо. Человек жив, и он скован своим телом, определяющим его «судьбу». Низменные желания, вроде нужды в пище, сне и тепле, породили невероятные цепочки действий и событий. Хочет ли человек чего-то от мира по-настоящему или же все его желания сводятся к личному благу путём блага общего? Может ли человек истинно желать отдать что-то, не надеясь в глубине души об оплате?

Нелепость мира заключается также в том, что совершенно невозможные к одновременному существованию, на взгляд человека, вещи способны вполне легко в нём уживаться. Нелепого и наивного человека ввергает в ужас осознание того, что борьба за право жить сугубо хорошо не обесценивает существования борьбы лишь за право жить в целом. Добро и зло уживаются вместе вполне легко, но, что более интересно, они нужны друг другу, ибо существуют посредством симбиоза. Нет ничего на свете сугубо доброго или сугубо злого – вот что раздражает человека. Наши друзья и родные, которые, на наш взгляд, должны быть самой добротой, часто являются воплощением эгоизма, лицемерия, тупости, невежества и, в конце концов, злости, обладая при этом множеством хороших черт, за которые мы их любим. Однако стоит понимать, что любовь наша обусловлена лишь нуждой в любви, так как она должна быть. Нас ввергает в ужас мысль, что человек не обязан любить кого-либо из тех, кто причастен к его рождению. Мало того, он не обязан даже любить тех, кто делает для него благо. Человек вообще ничего не обязан по сути своей. Мы любим по правилам, хотя совершенно точно знаем, что, не будь наш друг или родственник нашим обстоятельством, вошедшим в привычку, мы бы с лёгкостью от него отказались, а в большей степени даже побрезговали бы заводить отношения с таким человеком. Признайтесь, у вас, как и у всех, есть потаённое желание не иметь впредь никаких связей с определёнными людьми, связь с которыми является в большей степени добровольным обязательством. Это очень важный момент – понять, что мир нелеп в корне своём. Уж если вас могут раздражать собственные мать и отец и проявлениями своих личностных качеств способны вывести вас из себя, то что уж говорить об остальных людях? Признание нелепости жизни – отправная точка к пониманию жизни и выстраиванию своих действий. Я не могу сказать вам, как стоит жить эту жизнь.

Стоит ли жизнь вообще того, чтобы её прожили? Стоит ли она того труда? Вы, мой дорогой Сизиф, имеете право сами решить этот вопрос. Никто во Вселенной не имеет права лишить вас выбора. Никто, кроме ваших родителей, конечно же, позволивших себе вырвать нежившее в жизнь, думая, что творят высшее благо, обрекая нового человека на обязательное «счастье», – верх наивности. Однако опустим эту деталь и всё же рассудим не о причине, но о следствии. Что же делать? Абсурд – это в первую очередь нелепость. Будет верно сказать, что нелепость равносильна абсурду и по сути это синонимы. С нелепостью нужно бороться – это факт, от которого будет отмахиваться только имбецил, которому наговорили в своё время глупостей про беззаботную молодость. Жизнь – это ад, это страдания, это боль и разочарования. Жизнь всегда будет делать вам больно, как бы вы ни хотели верить в обратное. Вопрос лишь в том, как вы примете боль. Можно «убиваться» морально от каждой проблемы, но не суметь убиться физически, что есть слабость воли и духа. А можно перенаправить свою слабость в силу. Трусость умереть порождает храбрость перед ужасами жизни. Храбрый трус – это великий человек, лишённый неестественного пафоса и гордыни; эти люди сильнее многих лишь потому, что для них жизнь – это подвиг, сравнимый с путешествием в ад. Если вам в сердце вонзается меч скорби, ваша задача, как говорил Кафка, заключается в том, чтобы «смотреть спокойно, не кровоточить, принимать холод меча с холодом камня. И благодаря этому удару стать после него неуязвимым».

Боюсь, что жизнь умеет находить нашу ахиллесову пяту в каждом случае нашей мнимой неуязвимости. То, что не убивает нас, делает нас сильнее, но жизнь всегда пытается вас убить. С самого вашего рождения вы умираете от биологических процессов внутри вашего тела, которые и являются олицетворением жизни. Жизнь всегда одерживает победу над человеком. Не жизнь абсурдна, но человек есть сердце абсурда, а жизнь нелепа лишь под призмой восприятия человека, но не более того.

В противопоставление глупости человеческого существования человек создал логику – высшее из чудес человеческой архитектурной мысли. Логика стала для человека, считающего себя разумным, всем: светом, смыслом, верой, целью. Но логика и человек не имеют ничего общего, ибо логика создана человеком, но сам человек – существо нелогичное, появившееся не по законам логики, но по случайному стечению обстоятельств. Может ли слепой человек придумать новый цвет? Так и человек не может создать ничего логичного и осмысленного, ибо слеп. Если хочешь биться с нелепостью, научись сначала видеть её. Не борись с огнём, используя огонь. Человек, проживший всю свою жизнь лишь по законам логики, не жил. Логика убивает чувства, но человек является воплощением хаотических чувств, человек – хаос, но не порядок. Мы сильны, но сила наша не имеет направления, не имеет никакой цели, в которую уверовала бы вся наша цивилизация. Мы разобщены, мы не завоеватели, мы не братья и сёстры, мы дикие звери, неспособные поделить бессмертные земли между собой. Люди – дебиловидные хищники, наряженные в павлиньи костюмы, но проводящие всю свою жизнь в грязи, питаясь помоями. Нет силы, способной остановить человеческую объединённую цивилизацию. Хотите увидеть Бога? Сдружите всех людей на Земле, поднимите общий флаг, победите нелепость жизни, сделайте мир лучше. Не ждите спуска с небес сказочной феи в белой тунике, но сами поднимитесь до небес и накажите этого райского арлекина. Победа не в злости, но в справедливости; победа – это изменения, происходящие в сердце побеждённого. Спасите вечно довольного Сизифа от его участи, победив его смотрителя. Переверните мир, не смотрите на логику. Нет власти не от Бога, потому что Бог – диктатор-садист. Человечество – это разбитый на миллиарды кусков истинный Бог, сверженный со своего престола. У нас нет естественных противников, у нас нет естественных врагов, у нас нет никого – мы одни в этом холодном мире. Назовите мне хоть одну проблему человечества или конфликт, в котором были бы задействованы кто-либо ещё, помимо человека и природы, на которую он пагубно влияет. Вы не сможете, потому что таких ситуаций не было.

Человек – единственное существо во Вселенной, имеющее право придумывать себе врагов за неимением реального противника. Только вдумайтесь в это. Мы уже победили: никто на Земле не может вступить с нами в прямой конфликт, потому что мы вцепились в глотку этого мира своими нелепыми клыками. Мы сами убьём себя, потому что у нас нет врага, но само наше естество жаждет завоеваний и войн. Человек всегда врёт себе, когда мечтает о мире. Мир человека пропитан ложью, потому что человек в первую очередь всегда врёт самому себе на столь глубинном уровне самовнушения, что не способен даже распознать собственную ложь. Мир человеческий не желает того, о чём говорит. Мы все хотим, чтобы невероятно сильный враг объявился на горизонте; нам нужно мстить, нам нужно воевать, нам нужно бороться, нам нужен огонь. Человек сеет цветы лишь на выжженной земле. Мы не умеем останавливаться, и это наше проклятье.

Человек проклят по праву рождения; в груди у него проклятый знак размером с Бога. Сердце порока обладает удивительной природой по той причине, что человек никогда не получает чего-то нового на духовном уровне эмоций и чувств: всё заложено в него изначально, и, не находя достойного выхода, чувства человека изливаются в порок. Человек либо тушит этот огонь естества своей души, либо даёт ему разгореться спектральным пламенем, температура которого меняется в зависимости от направления огня. Звёздное горячее пламя царствует в возвышенной творческой душе, а ледяной огонь горит в душе приземлённого зверя. Звёздное пламя греет всё вокруг себя, а холодный огонь высасывает тепло из окружающего его мира. Вся прелесть одарённости заключается не в том, что вы что-то получили или способны получить, а в том, что вы способны что-то отдать. Мир устроен так, что не каждый способен создать нечто удивительное, не каждый имеет невероятный дар, но для того и существуют очень горячие звёзды: чтобы сделать холодный мир теплее. Для того и создана фантазия человека, способная направить внутреннюю энергию в безопасное русло, но не хаотичным взрывом в реальность. Кинематограф, литература, игровая индустрия – всё это создано для того, чтобы обуздать нестабильный психический фон чувств человека – дитя хаоса. Мы находимся в двух мирах одновременно: в физической реальности и в хаотичном мире фантазий, связанных между собой призрачными нитями. Перережьте человеческую пуповину, связывающую эти два мира, и вы увидите, как выглядит жизнь после смерти: как среднестатистическая посредственность, мечтающая о пятидневной рабочей неделе, квартире в ипотеку, хорошем автомобиле, паре детей и спящей совести. Мы живём в холодном мире мёртвых, ибо человеческий огонь гаснет, а горит лишь ледяное пламя, изредка колыхаемое тёплыми и слабыми ветрами.

Человеческая неспособность что-то изменить, проявить свою фантазию хотя бы на один процент в реальность, а не в виртуальность, убивает меня. Убивает меня так же, как убивало иных людей и тысячу, и две тысячи лет назад, и даже ещё раньше. Природа мифа заключается в слёзном прощении человека, в горькой надежде, что слово человека способно изменить реальность. Если я скажу, что на Олимпе существуют живые боги, появятся ли они там? А хотелось бы. Хотелось бы исцелять людей от недугов целебным касанием. Хотелось бы уметь ходить по воде и летать в небе. Философия христианства сводится к высшей мечтательности человека, считающего, что если сильно верить, то спустя неопределённый срок фантазия станет явью. Вера – это в первую очередь надежда, обрётшая уверенность в исполнении ожиданий. Человек ни во что истинно не верит. Нет такой концепции во Вселенной, в которую бы человек верил на все сто процентов. Возможно, обрети человек истинную веру, он бы действительно смог поднять горы. Вера обретает могущество, когда надежда сталкивается с исполненным фактом. Жизнь человека должна представлять из себя качественные процессы, а не праздное гниение или же мёртвую стагнацию. Мы хаотическая ошибка природы: нам нужно поглощать, творить, разрушать, созидать, уничтожать, чувствовать, мыслить, страдать, радоваться, создавать жизнь и нести смерть. Человек был бы счастлив, если бы его жизнь постоянно сопровождалась разнообразной, подходящей к моменту музыкой. Человек физического мира очень скучен и уныл, все его процессы тягомотны, продолжительны, обременены нелепостью и уродством. Именно по этой причине он и тянется к увековеченному искусству, которое на самом деле не имеет совершенно ничего общего с реальностью. Мы не хотим жить в этой реальности, но мы хотим воплотить наши мечты в реальность.

В данный момент истории человек совершенно не сформировался как полноценное существо – мы зародыши чего-то большего. Сейчас мы напитываемся информацией, способной принести нам пользу в момент рождения первого постчеловека (а лучше проточеловека), который и будет создавать мир таким, каким ему хочется его видеть. Нам нужно смириться с тем фактом, что сейчас мы жалкие, нелепые и ничтожные существа. Смириться и тянуться к самым высоким плодам, к звёздам, к науке, к фантазиям и мечтам. Если у вас нет мечты, вы будете работать на того, у кого она есть. Мы все лишь ресурс в руках власть имущих, и так будет всегда, потому что мир несправедлив. Бесчеловечная машина человечества – каннибал, способный принести в жертву своим мечтам и амбициям власти любую жертву: человека, семью, город, страну, континент, весь мир и свою душу. Наш путь, которого мы придерживаемся сейчас, способен родить лишь большее зло, ибо пытается родить доброту путём лжи, навязывания и лицемерия. Отрицая факт существования зла, мы родим такую силу, что все крылатые орлы и чёрные звёзды-близнецы будут трепетать в ужасе пред новой силой.

Наша сущность подобна резиновому мячику, брошенному со всей силы в сторону стены зла: он отразится от её с ещё большей силой, выбив нам глаз нашими же средствами. Следующий бросок тупости будет летальным для нынешнего строя цивилизации. Следующий бросок, а точнее отскок, изменит мир навсегда. Тот факт, что жить слишком серьёзно – нелепо, а несерьёзно – глупо, убивает меня. Следовательно, нужно убить факт путём изменения реальности. В данный момент истории человек способен строить только на руинах, но не на чистых полях. Отскок снесёт с лица Земли мир, к которому мы так привыкли, и это то, что нам нужно, подобно ампутации заражённых конечностей ради спасения остальной части организма. Ампутация лишит нас чего-то, но нужно уметь отпускать некоторые вещи, учитывая, что человек потенциально может создать себе новые, более крепкие, лучшие и качественные.

Мы отказываемся быть тем, чем мы являемся, но это не меняет факта, что мы являемся тем, чем являемся. Но также это не отрицает возможности для нас быть чем-то большим, чем мы сейчас, в будущем. Революция души, бунт против абсурда должен иметь хоть какой-то смысл и итог. Смирение – путь ничтожества души и философской смерти. Умерев внутри, имей честь умереть и внешне.

Отрицание разумности познания путём оправданий через божественный замысел – грех человека, ибо, даже если мир соответствует истине агностиков, нельзя останавливаться. Мы способны познать столь многое, что, возможно, вопросы, столь тревожащие агностиков, станут для нас малозначительными или непроизвольно решёнными. Впадая в отрицание разумности познания, человек вводит себя умышленно в кому.

Отрицание нелепости мира столь же неприемлемый способ существования для человека, как и отрицание разумности познания. Мы можем делать вид, что всё замечательно, так нужно и нет в этом мире никакого абсурда. Можем прожить нашу жизнь для каких-то нелепых целей и бесполезных достижений: оценка в дневнике, золотая медаль, красный диплом, дорогая иномарка в кредит, дом в ипотеку, «любовь», «успех», известность, иллюзорное благо для общества, дебильная семья, полная кретинов, ненавидимая в душе работа, хорошая пенсия и лакированный гроб. Это мышление раба, лишённого своей последней надежды на свободу. Это вечный план, итог которого является апофеозом нелепости. Подобно Сизифу, вы будете толкать в гору свой валун планов и нелепых надежд, подкрепляя это тупоумной физиономией блаженного удовлетворения от процесса, суть которого давно уже превратила вашу жизнь в зацикленный ад.

Человек – это лживое и смиренное существо, придумавшее этикет, столь ловко прикрывающий его порочность от чужого мнения. Что, если бы наши ближние и не совсем ближние могли узнать наши мысли о них? Тогда, я думаю, «любовь», «дружба» и прочие добродетели исчезли бы сначала из разговорной лексики, а потом и вовсе бы растворились из словарей, а затем и истории в целом. Маскарад лжи давно охватил весь людской мир, построенный на вежливости с дрожащими коленями. Если бы нам хватило храбрости заглянуть в собственную душу, в лицо нашей правды, то ни один из нас не смог бы выговорить без стыда слово «я». Что такое «я», как не комок лицемерия с тысячью и одной маской? Покажите мне человека, говорящего только от чистого сердца, и я преклоню перед ним колени. А ведь люди очень любят говорить, что их что-то отличает от быдла или же животного, но это крайне легко разрушимый миф: попробуйте называть вещи своими именами – и вы гарантированно обречёте себя на смерть. Вот проблема человека, так пытающегося выставить иллюзию за реальность, – тошнота от правды. Правда для человека стала каким-то своеобразным десертом, который можно подавать только по скорбным дням четыре раза в год.

Я не посоветую вам держаться за наше приятное небытие и дорожить им. Я посоветую вам быть отвратительным человеком. Будьте правдивы. Углубляйтесь в темы, о которых люди даже не хотят слышать. Показывайте изнанку жизни, говорите о проблемах, говорите о лжи, о смерти, о нелепости и забвении. Говорите об отсутствии любви, счастья и доброты, о равнодушии, о ревности, о невежестве, тупости и скотстве. Говорите правду. Будьте самым неприятным типом на этом маскараде лишь потому, что не забыли забыть маску дома.

Человеческая цивилизация – всего лишь биологическая ошибка, неспособная дать себе умереть из-за невероятной глубины инстинкта самосохранения. Большинство уверены, что этот самый инстинкт заключается в сигналах «Я хочу спать», «Я хочу есть», «Я хочу размножаться», «Огонь – больно» и тому подобных. Отчасти так оно и есть, но это лишь верхушка айсберга. Неужели можно обладать столь снисходительным отношением к самому продуманному механизму самосохранения человеческой жизни? Эта система развивалась миллионы лет, подстраиваясь под нужды охраняемого организма, а человек разумный говорит, что она проста, как примитивный маятник, – удивительная глупость и наивность. Корни этого допотопного биологического механизма куда глубже, чем может представить себе человек. Порой я думаю, что человеческая так называемая душа совершенно чужда нам, как бы это странно ни звучало; она будто лишняя во всём этом процессе жизни – пленённый попутчик, обречённый на страдания, томясь в клетке из плоти и костей. Способен ли человек мыслить самостоятельно, или же каждая его мысль направлена на путь максимально приближенного к прихотям человека выживания? Мне это напоминает сложнейший код, будто бы наше подсознание обладает искусственным интеллектом, столь незаметно интегрированным в жизнь человека, что заметить эту молочную нить, проведённую сквозь огромное белое полотно, невозможно. Ведь даже самые закостенелые нигилисты и склонные к депрессивным взглядам на мир люди продолжают жить. Я продолжаю жить. Что руководит нами? Быть может, теневая надежда? Я пришёл к выводу, что любая надежда является плодом нашего инстинкта самосохранения, который подыскивает даже совершенно иллюзорные способы убедить нас, что стоит жить дальше. Нигде нет покоя человеку от самого себя, даже в собственных мыслях. Что мы вообще такое? Несчастная оболочка – носитель генов. Наш инстинкт пытается спасти не нашу личность и индивидуальность, но лишь наши гены. Родительский инстинкт тому явный пример: защита своего потомства даже путём самопожертвования – любовь ли? Научиться отличать собственные мысли от тех, что навязаны вам вашей прямоходящей тюрьмой, невероятно сложно. Достаточно провести логическую цепочку, ведущую от желания что-либо сделать и заканчивающуюся в момент вознаграждения за труды. Как вы видите собственную награду? Это очень тонкий уровень познания собственных желаний, ведь даже самые героические поступки, бывало, совершались из глубинного желания получить вознаграждение за собственный труд. Например, отчаянный музыкант, заливающий своё безумие литрами растворимого кофе, пытается сотворить шедевр классической музыки, говоря себе, что в этом для него весь смысл жизни и после его исполнения можно спокойно умереть. Однако я более чем уверен, что едва заметная и быстро гонимая, словно назойливая муха, мысль мелькала и раздражала своей стыдливостью этого несчастного творца. А именно – мысль о том, что, быть может, его музыкальное произведение станет всеми признанным шедевром ещё при жизни музыканта и уже не будет никакого смысла в смерти, потому что деньги, заработанные за столь усердный труд, обеспечат его тёплой постелью и сытостью на всю оставшуюся ему жизнь.

Так столь ли экзистенциально важен был этот труд для нашего героя? По большей части, он бы закончил свою жизнь намеренно лишь в случае позорного провала труда всей его жизни, что, кстати говоря, совсем не факт. Подсознание спокойно могло бы внушить ему мысль о том, что раз уж вся эта затея обернулась крахом, стоило ли так из-за неё переживать? Да и вообще, не пошла бы эта музыка к чёрту! Он теперь скорее предпочтёт выращивать в своём огороде капусту, нежели думать о катарсисе, смысле жизни и смерти.

Так что же двигало этим безумцем? Все мы прекрасно знаем, что если на объект не действуют никакие силы, то он никогда и ни за что не сдвинется с места; это правило является константой для всего в этом мире. Что нового появляется в замкнутой системе мышления обречённого музыканта, отчего его мышление претерпевает такие радикальные изменения? Ответ заключается в том, что, помимо видимой системы внутри человека, человек сам является частью скрытой и куда более масштабной системы. Мы так жалки, потому что уже целое столетие поднимаем вопрос борьбы с системой, которую сами и создали, не осознавая, что находимся под гнётом ещё большей системы, полной животной коварности и сладостной лжи, цель которой невозможно распознать человеческому сознанию. Какая великая сила средь бела дня наслала на меня усталость и сонливость? Отчего моя обыденная кровать стала столь манящей в этот час? Что гонит меня в страну Морфея, нашёптывая тоном врача истины о бережном отношении к собственному организму? Душа и тело столкнулись в поединке. Но где же душа находится, если вступает в конфликт с телом? Разве не в нашем мозге заключена наша личность? Людям неподвластны эти загадки, ибо мы находимся на столь низкой ступени развития, что ещё один шаг – и мы упадём в пропасть каменного века, столь зыбко наше настоящее и столь туманно наше будущее. Всё это – какая-то неведомая нам игра, в которой мы лишь фигурки на шахматном столе, борющиеся с «проблемой» правил игры: кто ходит первый и почему; условия ничего не дающей победы; значимость фигур. Но всё это совершенно неважно.

Мы живём и продолжаем играть лишь потому, что наше подсознание ограничивает нас в развитии, буквально запрещая нам касаться тех вопросов, которых мы не должны касаться, словно бы мы существуем в матрице и отходим от правил системы. Попробуйте поговорить с вашими близкими на эту тему, и вы увидите, как систематично вас начнут порицать за единственно важные вопросы в нашей жизни.

Никому не верьте, даже самому себе. Почему мы всегда считаем, что всё будет в порядке? Что мир развивается в правильном направлении и человек возвысится в далёком будущем до немыслимых высот? Я уверен в обратном, но мой инстинктивный позитивизм ограничивает свободу мысли. Неумышленно я говорю сам себе, что это бред и всё действительно будет если уж не хорошо, то хотя бы приемлемо. Откуда эта мысль? Я не вносил её в свою голову и не давал ей права слова, но тем не менее она имеет надо мной власть, раз я не могу заставить её замолчать. Свободы не существует. По крайней мере, в данный момент жизни добиться её совершенно невозможно. Все наши грёзы направлены не на лицезрение истины, но на сладостный покой, который является квинтэссенцией самосохранения.

Может ли человек возжелать себе несчастья? Способен он на истинную тягу к правде или же всегда инстинкт будет тянуть его на сторону незнания и покоя? Слепая вера – самая удивительная свойственная человеку разумному черта, контрастирующая с самим фактом разумности человека. Мы во всё верим и всегда разочаровываемся. Мы верим в нерушимость нашей человеческой системы цивилизации. Подобно муравьям, мы обладаем массовым неосознанным сознанием, которое велит нам строить муравейники, развиваться и размножаться без какой-либо на то причины. Зачем нам дети? Зачем нам государство? Зачем нам космос и пенсия? Кто-нибудь может дать мне рациональное объяснение происходящего, не погружаясь с головой в бездумный позитивизм? Кто мне объяснит, почему позитив – это хорошо, а пессимизм – плохо? Не из-за того ли, что позитивизм взращивает жизнь, а пессимизм её отравляет истиной? Нам хочется верить, что всё правильно, что мы сами куём свою судьбу и мир в наших руках. Нам до слёз хочется верить в эту невероятную глупость. Мы уверены, что создаём идеальные системы, которые постоянно разбиваются вдребезги. Прах к праху, и мы не более чем пыль на ветру, собравшаяся в кусок на один вселенский миг. Зато сколько оптимизма! Всё, что ни делается, делается к лучшему. Сказочный бред вроде системы кармы и бумеранга добра и зла. Справедливости не существует, существует абсурдный факт, столь противный нашей искусственной морали, что человек начал выдумывать себе сказочные системы наказания для тех, кто так сильно их обидел; рай и ад, реинкарнация, карма, бумеранг, но суть одна: я хороший – и мне потом когда-нибудь будет хорошо, а вот этот человек был очень плохой – и ему потом будет очень плохо. Это даже звучит по-детски, но веруют в эту чепуху седовласые старцы-«мудрецы», но хуже веры лишь проповедование.

Я сразу говорю вам, что мною сказанное – это субъективное зло, вредящее вам, не дающее ничего полезного и позитивного, но стараюсь быть с вами честен и открыт. «Мудрецы» же будут твердить вам о своих благих намерениях, о том, что лишь их слова истинны и никто во всем мире не смеет усомниться в их правоте, но лгут вам, смотря прямо в глаза. Знайте же, что справедливости не существует, и никто не будет наказан за свои злодеяния рукой божьей. Все известные случаи вендетты, наказания за грехи или же кармы связаны с исполнительными людьми, которым нечего было терять; вот воплощение возмездия – человек. Мир не изменится, потому что власть всегда будет в руках человеческой мрази, способной на то, что для достойных людей считается неприемлемым. Верьте в сказки и спите спокойно, не осознавая своей ничтожности, либо же не спите по ночам, но боритесь против факта ничтожности вашей жизни. В любом случае всё это нелепо в корне, если смотреть на проблему хоть чуточку масштабнее. Нет борьбы за истину, есть лишь борьба за собственное благо, выдаваемое за истину. Никогда не будет создана неразрушимая система, строй которой не вызовет со временем революции, ибо такова природа человека. Но его можно обмануть, дав ему видимость способности изменить мир – система в системе.

Глубинный инстинкт самосохранения имеет свойство из любой наихудшей ситуации искать призрачный свет в конце туннеля. Мы совершенно не понимаем самих себя, но учим жизни других людей. Наш общий психологический фон принял болезненно-чумной вид, и мы ничего не можем с этим поделать, потому что совершенно ничего не понимаем. Один лишь факт пугает меня: человек построил весь свой культурно-научно-интеллектуальный мир лишь из страха смерти, и строит по сей день, слепо движимый этой силой. Мы просто боимся умирать и оттого становимся всё более изворотливыми, более хитрыми на самообман. Искусство есть не что иное, как бегство от неминуемого; это обезболивающее, успокаивающее душу и разум. Наука – способ более рациональной борьбы со смертью. Любая сфера деятельности человека разумного сводится к позитивизму. Там, где позитивизм, истины нет.

Верите ли вы, что мир, а точнее, Вселенная, в которой мы родились, будет содержать в себе позитивную истину? Нет. Истина этого мира холодна, как сам космос, как мрачный ледяной войд. Позитивизм отрицает познавательную ценность философии, потому что это (философия) единственная вещь, способная его убить. Можно ли убить равнодушную и правдивую философию? Нет, потому что в итоге любое суждение сводится к тщетности бытия, что само по себе – нерушимый абсолют, которого люди избегают в спорах, зная, что не смогут оспорить. Позитивное мышление подпитывается не фактами, но мечтами и надеждами; оно склоняет человека к ленному образу жизни своими надеждами на то, что мир грёз будет построен кем-то другим и всё будет отлично без какого-либо вмешательства в процесс. Мы претерпеваем нынешние проблемы только из-за позитивного тупосердия современного человека. Что может быть лучше, чем целая страна необразованных и счастливых рабов, готовых скорее верить в любую сказку про счастливое будущее, нежели принять факт абсурдности мира, не придавая ему своё тупо-идеалистическое значение? Что может предложить вам малодушный мир-улыбка? Надежду на свет и вечное страдание во мраке. Человек может быть счастлив лишь тогда, когда осознаёт своё место в тёмной пустоте мира и рад каждой искре подлинного тепла. Вся эта позитивная ересь обесценила всё счастье целиком, превратив скромное и крайне интимное чувство радости в обязательный фактор любого действия. Со стороны кажется, что люди всей своей массой действительно верят в этот вездесущий позитив, но в действительности каждый понимает, что всё это совершенно идиотский цирк, направленный лишь на выгоду определённых лиц. Меня изматывает это навязывание счастья. Разве это нормально, что человек устаёт от, казалось бы, лучшего, что может с ним быть? От иллюзий можно устать, ибо со временем становится видна их истинная лживая природа. Мир ничего не может вам предложить, потому что человек превратил его в настоящий театр абсурда. Воистину, человек может чувствовать себя счастливо лишь наедине с самим собой.

Никто не знает, для чего нужно радоваться жизни. А тот, кто осмелится сказать, что знает, не знает даже больше остальных. Подобные выкрики всегда сводятся к нелепости и детским размышлениям либо же к отрицанию абсурдности мира. Человек – Сизиф, радующийся своей участи. Это устраивает большинство людей – вот что пугает. У нас нет ни одной причины для настоящего вездесущего позитивизма, но человек продолжает упиваться актами потребления, разбавленными какими-то несуразными мыслительными потугами в стиле: «Любите жизнь, ребята. Как можно не любить?» Поразительная глубина мысли.

Никто не знает, зачем ему ходить на работу пять дней в неделю, закладывая свою жизнь в чужую мечту о деньгах – фантиках, выдуманных человеком и победивших его. Нас уже победило наше детище; зачем нам придумывать сюжет с искусственным разумом, уничтожившим людей?

Никто не знает, зачем ему нужны дети. Зачем ему нужно образование. Зачем нужно что-либо делать вообще. Никто не знает. Все смиряются с мыслью: «А как иначе?» Мы выкинуты на берег страданий и вынуждены искать себе применение. Вот главная ирония этого мира: мы ему не нужны совершенно, и это убивает нас. Мы – незапланированный ребёнок, предотвратить появление которого никто не осмелился. Это не наш мир, и делать нам здесь совершенно нечего. Современный, любящий науку человек живёт мыслью о технологической сингулярности, ожидая её так же, как религиозные люди ждут второго прихода Христа. Мы не живём реальностью, потому что она убивает нас, и поэтому человек живёт либо всепоглощающим прошлым, либо сладостным будущим.

Немой вопрос вбивается в голову, словно гвоздь, с грохотом и скрипом: «Где же мы ошиблись?» Друг мой, мы ошиблись в себе. Отбросьте весь этот позитивизм – эту бредятину для счастливого стада, цель жизни которого заключается в том, чтобы давать молоко, быть счастливым и получить стальной гвоздь в черепную коробку в конце жизни. Отбрось надежды, всякий в жизнь входящий. Надежды нет. Позитивизм – это не осознавшее себя отчаяние. Вы постоянно живёте этой маленькой надеждой, твердящей вам, что вы всё переживёте, а вы, в свою очередь, лелеете этот жалкий инстинктивный импульс, и именно он отравляет вам жизнь. Мечты и иллюзии – это цветы, обвивающие наши несчастья. Срывать их или нет – индивидуальный выбор каждого человека. Сорвать их решается не каждая рука, а лишь та, что укололась об острые шипы мёртвых цветов. Если вам хватит мужества верить в живость этих цветов и поддерживать эту самую жизнь, то я вас не осужу, ибо сам подобное, склонное к позитивизму существо.

Отчаяние рождает настоящие действия, а надежды позволяют вести иллюзорную жизнь день ото дня. Представьте себе последний день вашего существования: стали бы вы тратить его на ложь? Так чем же последний день отличается от всех остальных, как не наличием надежды?

Надежда сделает из вас изворотливое и лживое существо, боящееся смерти на интуитивном уровне примитивного животного. Мир лишился достоинства, и невозможно достойному человеку прижиться в обществе, его лишённом. Нам мир – это кладбище грёз, где каждый оплакивает свои иллюзии. Снимите свои маски, друг мой, вы человек в мире вурдалаков: вас незамедлительно попытаются сожрать обезумевшие от собственного ничтожества твари. Вас будут любить лишь тогда, когда вы кротки, вежливы и улыбчивы, но стоит им лишь увидеть ваше истинное лицо, полное ненависти и боли, они ужаснутся и разочаруются. Ваша маска – ваш аппарат искусственного дыхания, ваша иммунная система, оберегающая вас от рака; это ваше спасение и тюрьма вашего духа. Снимая маску, человек умирает, но задержка между мозгом и сердцем слишком затянута, так что человек по инерции продолжает существовать в агонии мира, смотря на него широко открытыми глазами, наблюдая за откровениями абсурдности всех связей сущего, стоя на границе жизни и смерти. Именно в этот промежуток времени человек способен найти исцеление для своей уже умершей души. Это начало великого путешествия в поисках святого Грааля или же формулы философского камня. Мир сдирает маску со своего лица вместе с кожей и кусками окровавленной плоти, вопя и страдая, как это сделали бы вы, возжелав найти истину. Он готовится к самоубийству, выжидая эту задержку между действием и последствием. Всё наше существование не что иное, как шутка висельника вселенского масштаба.

Не живите этой жизнью, полной абсурда, – это нелепо. Всё это очень глупо: наши чувства всегда сокрыты в глубинах наших сердец, не имеющих права показать её миру, сталкиваясь лишь с агрессией. Если бы наша душа была комнатой на краю Вселенной, то вы бы часто находили в чужих комнатах лишь холод и покойный труп в петле. Этому нелепому миру решительно не хватает волшебства, без которого тьма наших сердец не превращается в ореол мрака, окутавшего наше тело, но скапливается внутри нас, выжигая всё, что есть хорошего в душе человеческой.

В четырнадцатом томе сочинений Боконона поднимается такой вопрос: «Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?» Ответ краток: нет. Ключевое слово – «разумный». Надежда априори является противопоставлением разумности. Надежда приводит к безответственности.

Мы создали невероятно абсурдный мир хаоса в холодной нелепости галактического порядка. Наш дух разрывается, испытывая несоответствие между мировосприятием и действительностью, он страдает от неоправданных надежд, будто мы беженцы из неведомых далей, оказавшиеся столь далеко от дома, тоскуя по неизвестной отчизне. Некий атавизм гонит нас на поиски родной земли: многие из нас родились не там, где им следовало бы родиться. Мы разбросаны по адским пустошам нашего мира, утопая в нелепости окружающей среды, мучаясь тоской по никогда ранее не ведомой родине. Всё вокруг для этих людей чуждо и враждебно: родные улицы, знакомые с детства, близкие люди и родичи. Словно пингвин, отбившийся от стаи, мы оторваны от нашего навязанного нам «дома» и стремимся вглубь ледяного континента, смотря в лицо своей смерти. Что есть смерть для беспокойной в жизни души?

В день, когда человек ступает на далёкую землю, с которой его связывают призрачные нити души, он обретает истинный дом. Всё, что вокруг, ему неизвестно, но совершенно не пугает: ни незнакомые люди, ни невиданная природа. Эта мифическая Гиперборея тянет нас к себе таинственными нитями, будто это наша настоящая, забытая всеми давным-давно родина.

И вот мы, неприкаянные с самого рождения, проклятые не своей землёй, в ненужном нам теле, вынуждены существовать, познавая всё растущую абсурдность мира. Погружённые в мысли, вы бредёте по улицам, вспоминая о том, что нужно купить хлеба и других продуктов, составляете список дел для завтрашней смены на работе, прогнозируете свою жизнь на ближайший год, мечтаете об отпуске на море следующим летом. Дома, смотря в окно и размышляя о своих человеческих делах, вы видите в небе звёзды. Видите самую яркую звезду – Сириус, являющуюся лишь малой частичкой созвездия Большого Пса, в котором находится гипергигант VY Большого Пса диаметром порядка 2,5—2,9 миллиарда километров, что превышает радиус Солнца примерно в 1420 раз, а масса звезды оценивается в 17±8 масс Солнца. В свою очередь, созвездие Большой Пёс частично входит в галактику Млечный Путь, диаметр которой равен примерно 100 тысячам световых лет (один световой год равен 9 460 730 472 580 800 метрам), а число звёзд, входящих в Млечный Путь, примерно равно 200—400 миллиардам. Наша галактика является частью сверхскопления Девы размером около 200 миллионов световых лет, включающего в себя Местную группу галактик, скопление галактик в Деве и несколько других скоплений и галактик. Всего в состав Местного сверхскопления входят как минимум 100 групп и скоплений галактик и около 30 тысяч одиночных галактик. Сверхскопление Девы является частью Ланиакеи – сверхскопления галактик, состоящего примерно из 100 тысяч галактик, диаметр которого равен примерно 520 миллионам световых лет. Ланиакея входит в гиперскопление галактик Рыб – Кита, размер которого оценивается примерно в 1 миллиард световых лет в длину и в 150 миллионов световых лет в ширину. Сверхскопление Рыб – Кита меньше Великой стены Геркулес примерно в 10 раз. И всё это лишь часть так называемой видимой Вселенной – малой части известного нам космического пространства. А тут ты со своим хлебом, работой, суетой. В такие моменты ненароком задумываешься: «А не дегенерат ли я часом?»

«На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума».

(Иммануил Кант)

Самая милосердная и одновременно жестокая вещь в мире – это неспособность человеческого разума связать воедино все его составляющие. Наш мир не укладывается в нашем сознании, а масштабы Вселенной тем более. В данный момент мы лишь ищем кусочки великой мозаики понимания, находя их повсюду; но в один «прекрасный» день мы соединим все кусочки воедино и увидим такую картину, показывающую нам реальность, наше в ней положение и перспективы, что нам останется лишь разбить её вдребезги, сойдя с ума от истины. Мы убежим в глубины тёмного и избавленного от опасности знаний Средневековья, освещаемого кострами инквизиции, сопровождаемыми воплями тех, кто снова начал искать осколки мозаики истины.

В этом мире сокрытого ужаса и бесполезных вещей мы покрыты слоями заботливой лжи. Вам необходимо производить впечатление человека, довольного жизнью, потому что иначе никак нельзя. Своё отчаяние можно прятать лишь под внешним блеском счастья. Нам хочется жить иллюзиями, и поэтому мы идеализируем чувства людей, веря в их искренность, не осознавая, что искренность едва ли не умерла в современном искусственном мире. Каждый раз мы верим и натыкаемся на собственные иллюзии, на следы собственных масок; натыкаемся и чувствуем, как что-то трескается внутри, делает нас нравственными инвалидами и циниками, не верящими в извинения и обещания больше никогда. Мы ломаемся и становимся подобными тем, кого искренне ненавидим, пряча звериную морду бесчеловечного гнева под маску человеческой милости. Мы становимся довольными нашей общей идентичностью на этом маскараде, нам нравится быть частью массы, нам нравится разделять её мнение и на любой вопрос заранее иметь ответ, который, естественно, не является правдой. Мы рады будем сказать на смертном одре, что рады тому, как прошла наша жизнь: мы не потратили её зря, а суетились в этом нелепом мире, как и все остальные. Момент, когда мы надеваем эту маску позора, надеясь снять её когда-нибудь в будущем, и есть тот самый момент, когда человек выбирает тьму. Страшная бездна душевной катастрофы разверзлась посреди души человеческой, и Бог, не поддерживаемый более схоластикой, упал в неё. Наш мир и есть тот самый камень, который не может поднять Бог. Он, быть может, и попытался, но был раздавлен своим творением.

В нас смолкает музыка жизни. В известном смысле что-то делать с этим уже настолько поздно, что важнейшими делами кажутся самые простые вещи, такие как приятная беседа с кем-нибудь, кто вам нравится, или же безмолвное наблюдение за яркой грозой. Мы опоздали с правдой, она стала для нас нескончаемой агонией, аналогом мучительной и продолжительной смерти. Теперь человеку приходится выбирать – врать или умереть.

Не говорите, что всё так же, как и тысячу лет назад. Раньше человеческое невежество не имело такого влияния на окружающую среду, как сейчас. Мы настолько испортили нашу планету, что нет никаких сил бороться с глупостью тех стариков, на чьих плечах лежит этот грех. Земле, понятное дело, наше существование в целом не приносит никакого существенного вреда. Исчезни наша цивилизация в одно мгновение, и Земле понадобится лет пятьсот для полного восстановления от нашего вреда, что до смешного мало с точки зрения вечности. Мы уничтожили наш собственный мир, нашу историю и нашу человеческую Землю. Наши действия вредят сугубо нам, убивая нас физически и принося ментальные страдания. Вы думаете, Земля сильно плачет от геноцида суматранских носорогов? Нет, она безмолвна. Плачу я. Плачут другие люди, с ещё более болезненным мироощущением. Мы морально конченые создания, творцы, создающие собственную смерть. Как это смешно и нелепо: всё бесчеловечное, что есть в городе (и мире людей в целом), исходит от человека.

Какой выход нашёл человек из данных условий? Сформировал массовую, нелепую философию идиократии и навязанного позитивизма: «Каждый что-то должен!» Каждый должен чем-то заниматься и кем-то стать, но совершенно неясно для чего и зачем. Человек должен радоваться, приносить благо, испытывать вину в противоположном случае и чувствовать сострадание. Должен без какого-либо понимания мира. В такой установке разумный человек будет скорее думать, кем он быть не хочет, чем заниматься не хочет, чему он не хочет радоваться или к кому не хочет чувствовать сострадание, – и сомнения его будут большей правдой, чем то, к чему его призывают. Как это по-человечески! Бороться с нелепостью иллюзиями. Какой может быть исход из подобной ситуации? Взгляните на мир, где мы живём, и вы увидите, что в нём слишком много страданий, и причины, их порождающие, множатся в нашем обществе прямо на глазах. Сделав подобный выбор, человек отказался от участия в создании мира и ответственности за него.

Я перестал верить в расы, верить в правительство, верить в разумность или же глупость множества людей. Мы перестали видеть мир таким, каким он является в действительности, ибо смотрим через призму нашей, индивидуальной для среды обитания культуры и языка. Мы замыкаемся в словах и установках, потому что правду можно ощутить лишь через безмолвие. В звёздном небе нет ни одного известного нам слова или звука, но все мы сразу же понимаем масштабную и пугающую правду, скрытую прямо у нас над головой. Не изменилось только одно: толпы чужих людей вокруг учат тебя, как жить, не неся никакой ответственности за свои слова. И при этом все лгут.

Нам нужно найти силлогизм нашей жизни, стоящий над принятием абсурдности и смирения и самоубийством как высшей степенью борьбы с нелепостью. Что же делать?

Жить – значит страдать. Чтоб выжить, нужно найти какой-нибудь смысл в страданиях. Отвергните мир, который так усердно отвергает вас. Ведь всех нас ждёт зола; мир полон смерти и ужаса, так что советую вам искать утешение для сердца, наслаждаясь теми немногими прекрасными цветами, что растут посреди этого ада. Не насилуйте собственную душу нелепостью и глупостью. Не насилуйте её тем, чем вы не хотите заниматься, не своей профессией, не своими хобби и увлечениями. Никого не слушайте: люди – идиоты, которым на вас плевать в большинстве случаев, а их глубокие «размышления» – лишь озвученное самолюбие, и не более того. Прислушивайтесь лишь к тем, кто говорит широкими терминами и понятиями, пытаясь высказать своё мнение на вопрос беседы. Никогда не слушайте тех, кто вплоть до мельчайшего шага расписывает вам последовательность ваших действий в жизни, утверждая, что имеет полную картину мира в голове, – он, безусловно, ошибается. Ваши увлечения, ваша профессия – это акт любви в первую очередь, а не брак по расчёту. Дело – не жизнь, но жизнь – дело всей жизни.

Не мечтайте о возможном и приземлённом, желайте только невозможного и как можно более безумного. Живите только тем, что способно вас взбудоражить, живите мурашками, пробегаемыми по вашему телу, живите пылким умом и неистовым желанием чего-то волшебного. «Человек не должен знать разлагающегося покоя, но должен носить внутри себя хаос и неистовство, чтобы породить танцующую звезду».

Живите всерьёз. Жадно впивайтесь в жизнь и в то, что она может вам дать, чтобы отдать ей ещё больше. Не ходите на дурацкие фильмы, не читайте дешёвку в газетах и журналах, не смотрите ложь в телевизоре, не играйте в бестолковые игры, не общайтесь с пустыми людьми – не тратьте жизнь на бессмысленные разговоры. Не веселитесь через силу, не улыбайтесь, если не хотите. Не врите никому и никогда. Не будьте клоуном. Не говорите и не делайте ничего неосознанно. Живите серьёзно, и пусть жизнь ваша не будет бесполезной. Не желайте себе ни величия, ни счастья, ни героизма, ни сладостного покоя. Пожелайте себе чистого, чуткого ума, храброго сердца, верности, мудрости и терпения. Только тогда вы сможете насладиться в полной мере благом, и благодаря этим чертам вы вынесете любое страдание, радость, шум и тишину.

Вы должны научиться контролировать ваше позитивное подсознание и не совершать инстинктивных животных поступков. Не живите по лжи, не совершайте подлости. Будьте готовы к холоду и голоду, но не готовьте себя к теплу и сытости. Всегда готовьтесь к худшему, и тогда лучшее будет ломиться в двери вашего мира. Бытие человеку не только дано, но также требуется от него. Вам дан лишь сосуд, и вы ответственны за его содержимое. В буквальном смысле человек должен отвечать, если его спросят, что он сделал из себя. Спрашивать вас должен не кто иной, как вы сами. Вы сами себе судья и палач. Каждый день, день ото дня вы должны судить себя и казнить, если того требует совесть. А совесть ваша должна быть всевидящей и всемогущей. Самоосуждение, самоотвержение, вызванное тревогой вины, является лекарством от любой дурости и подлости.

В данной концепции мышления человек не должен спрашивать у неба, в чём смысл его жизни, но должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращён вопрос. Мы, люди, должны менять мир так, чтобы не было за него стыдно. Мы должны жить без стыда и не допускать причин для его появления. Что вызывает у вас стыд, друг мой? Проанализируйте себя, вскройте все рубцы вашей памяти, выпотрошите собственную душу. Загляните самому себе в глаза, увидьте там темноту тысячи ночей. Увидьте и смотрите глубже. Вам нужно бороться с первопричиной, а не последствиями, потому что, увлекаясь борьбой с последствиями, человек нередко совершает ещё более глупые и постыдные поступки. Решение всегда кроется в вашем одиночестве; любое лечение первопричины редко когда требует вмешательства кого-либо в процесс со стороны: как человек сам себе палач, так он же сам себе и врачеватель. Утопить своё внутреннее несчастье в лоске вульгарной радости – это тот самый момент, когда человек сворачивает шею своему потенциалу. Я не хочу сказать, что радость – это плохо или же чуждо красоте. Вовсе нет, но радость в наше время стала противопоставляться красоте по вполне объективным причинам. Радость, или так называемое счастье, полностью перестала иметь некий гармонический, интимный характер. Что есть радость сегодня, как не свинячий визг во время еретической молитвы актам потребления? Нам преподносят счастье именно так. Культ малодушия и тупоумия сияет не хуже Полярной звезды, зазывая к себе заблудшие души, не знавшие в этой жизни ничего, кроме лжи. Так и рождаются мёртвые души, но не гоголевские, а вполне себе существующие фактически, однако всё же мёртвые люди: душа мертва, а тело живо. Это люди, чьё молодое сознание было распято на кресте человеческого существования, а каждый забитый гвоздь – самостоятельно рождённое откровение. Ложь затмила им глаза, подобно скрытно протекающей болезни, которая в один «прекрасный» день решит сказать, что в целом жить вам осталось не больше полугода, а лечиться надо было раньше. Вот эти самые «зомби», живущие пустой болтовнёй, а каждое их действие лишь тень человеческих возможностей, – они не говорят, но болтают, не делают, а изображают, не думают, а навязывают расхожие мнения, не живут, но импровизируют. Жалость к ним казнит меня день ото дня, но лучшее, что можно сделать с ними, – оставить их в покое и избегать их общества. Мы не боги, нам неподвластна тайна воскрешения. Если хотите попытаться, я не остановлю вас, но, ради всего сущего, не разочаровывайтесь от очевидного исхода.

Радость должна перестать быть константной характеристикой толпы, потому что нет ничего хуже, чем толпа. К какой правде стремится толпа? Она привыкла молиться только на удобную их несчастной жизни «правду», которую им открывают фарисеи и адепты новых культов неошаманизма. Она всегда будет склонна к заблуждениям, а повелевают ею лжецы. Что было с Христом? Он пытался образумить толпу и на горе себе стал её жертвой. И вот эта толпа получила установку на перманентно счастливую жизнь. Мало того, каждая единица этой бездумной биомассы считает своим долгом бороться с несчастьем. Хорошее желание, но реализация отвратительна. Нет ничего тупее и противнее, чем лишённое какого-либо настоящего интереса: «Как дела? Отчего не весел?» Ответ всегда должен быть готов заранее: «Всё хорошо. Задумался просто». Вот такой вот дегенератский маскарад. Самое забавное, что иного ответа не должно и в помине быть. Не позволяйте себе довериться им, ибо им плевать на вас и вашу грусть. Иной ответ очень быстро выделит в вас какие-то зачатки разумности, что словно немой укор будет слепить лжецов своим выжигающим светом. Стоит вам хоть раз сказать им правду, и вас возненавидят. Счастье умирает, как умерла какая-либо надежда на спасение этого мира. Последний оплот человеческой веры столкнулся с наводнением бесов, подобных червям, пожирающим красивое яблоко изнутри. Не может человек не запустить свои грязные пальцы в красоту. Не может не свинячить, не опускаться до гедонистического скотства.

Подлинная радость требует благодатной тишины. Подлинная радость заключается в созидании человеком красоты мира, в приятном одиночестве, в тихих праздниках в кругу по-настоящему близких людей. Подлинная радость заключается в подлинных эмоциях, возвышающих человека. Меланхолия – лучший спутник красоты, и я с трудом представляю себе красоту без печали. Тихая, рождённая из меланхолии радость – лучшее, что может испытать человек в этой жизни. Нет такого опиума или морфия, способного затмить ту цепочку, приводящую человека к подлинному счастью.

Вы сами себе союзник в этой жизни. Поверьте: всё остальное, что есть в этой жизни, – ваше украшение, но не сама суть. Человек сам по себе – это уже самостоятельная единица сущего, не требующая никакого дополнения, чтобы быть полноценной. Ваша задача – твёрдо знать, чего вы хотите от жизни, и не позволять сбить себя с толку тем, кому кажется, что они знают это лучше вас самих. У вас должен быть собственный закон, без которого ни один человек не может существовать. Мы дети хаоса, столь нуждающиеся в порядке. Изменяя собственному закону, вы упускаете возможность стать личностью, лишая какого-либо смысла собственную жизнь. Ваша задача жизни не заключается в том, чтобы быть на стороне большинства, чувствуя за своей неполноценностью полноценность, а в том, чтобы жить согласно внутренним, сознаваемым вами законам. Всегда работайте. Всегда любите. Будьте полноценными, не ждите от людей благодарности и не огорчайтесь, если вас не благодарят. Из всего извлекайте пользу, из любой глупости – знание, из ненависти – благо. Имейте больше ума, чем самолюбия. Имейте мужество спрашивать себя каждый день: что я сделал из себя сегодня?

Вам не нужно быть тем самым человеком, который не спит ночами, убиваемый мелочной досадой вроде потери должности или какой-нибудь воображаемой трагедии. Знайте, что со смертью мы всё потеряем. Ведь и тот человек это знает, однако это ничуть его не беспокоит. Уродливая сущность человеческого сердца: такая чувствительность к ничтожным вещам и такое равнодушие к самым важным. Хорошо бы, если бы каждый человек думал о том, что он оставит в жизни после себя. Стул и освободившуюся должность? Уж лучше оставить после себя безмолвную пустоту беспамятства, нежели воплощённую нелепость, подобную этой. Не совершайте чужих ошибок, не стыдитесь быть самим собой, не лгите, выдавая себя за других. Будьте готовы к любому ненастью, но не будьте готовы быть кем-либо другим, а не самим собой. Готовьтесь к жестокой душевной буре, судорожно сопротивляйтесь натиску нежданных бедствий, страдайте на грани жизни и смерти, как моральной, так и физической. И всё же будьте способны бережно относиться к любимому существу – это докажет, что у вас истинно прекрасное сердце. Убейте надежду быстрее, чем она убьёт вас. Убив надежду, вы избавитесь от страха. Без надежд человек становится самостоятельным, деятельным, склонным к самопожертвованию во имя чего-то большего. Человек без надежд – божественное существо. Погрузитесь в пучину мыслей – и вы обретёте бессмертие. Не физическое бессмертие, но бессмертие души. Бесконечная жизнь бурлит в тёмных глубинах мышления. Пучина мыслей – сон наяву. Во сне же ничего не видят или видят что-нибудь интересное. Научитесь тому же и наяву: либо ничего, либо интересное.

Говоря о силлогизме человеческого существования, я бы выделил извечный спор мыслителей о том, что есть главное в жизни – добродетель или наслаждение. Я предлагаю искать средства обладать и тем и другим. Вот вершина человеческих возможностей – силлогизм золотой середины. Во всём должно быть чувство меры. Что может быть лучше, чем жизнь, прожитая в систематике золотого сечения? Это очень гладко наслаивается на столь приятную моей душе мысль Альбера Камю, гласящую: «Оправдание абсурдного мира может быть только эстетическим». Жизнь с самого рождения и до самой смерти, а может, и после неё – самая сложная в исполнении техника искусства. Каждое движение, каждая мысль – это новый мазок на огромном холсте нашего бытия. Бог знает, что может получиться в конце концов из этой мазни. Но цель человека в том, чтобы как раз-таки рисовать не мазню, но настоящую картину собственной жизни. Любовь, смысл, звёзды, мечты – они нас ждут. Мы можем добиться всего вместе. Бороться с нелепостью и абсурдностью – наша цель жизни. Я верю, что только так человек сможет найти себе достойный смысл существования. Запомни, друг мой. Ты результат 3,8 миллиарда лет эволюции. Веди себя подобающе!

Лишь только совокупность вышесказанных положительных факторов человеческой деятельности и психологической подготовки, направленных на полное уничтожение нашей массовой глупости, невежества и повсеместного абсурда, может придать нашему существованию смысл, до того недоступный нашему виду в силу полной недоразвитости. Бороться или же нет – личный выбор каждого индивида. Если вы откажетесь, то мир забудет о вас так же, как забудут и ваши наследники в третьем поколении, если оные вообще будут. Если будете бороться, то жизнь ваша – малозначительная жертва на алтаре человеческого храма абсурда. Спустя тысячелетия, быть может, адская сущность человеческой клоаки гоэтии, меняющая свою многоликую форму от года к году, перенасытится подобными жертвами, коих в истории рода нашего не сосчитать, и восторжествует чистое сияние рода человеческого. Но до тех пор густой мрак обволок наш мир, наш сад стальных роз. Вам не изменить мир здесь и сейчас; не ведать вам покоя в жизни своей, если цель вашей жизни не покой, а борьба с личиной человека едва ли разумного. Хотелось бы мне сказать вам, друг мой, что цель жизни вашей должна заключаться в стремлении к блаженному покою и организации вокруг него всей остальной жизни. Да вот только что есть покой? Покой есть у мертвеца – вечный, нерушимый, найденный. Покой есть у нерождённого – вечность, незнание самого понятия покоя, то чувство, по какому скучает каждый человек, оставшись наедине с самим собой тихой ночью. Нет в мире людском такого покоя, коего не могла бы коснуться человеческая свинья, вечно сующая свою грязную морду туда, где ей не рады, и оттого радостно визжащая с ещё большим азартом. Врождённая подлость человеческого сердца не знает предела. Оставить золу от вашей мечты о покое, пепелище на месте вашего Эдемского сада. Любая подлость доставляет человеку такой экстаз, что никакая высокая духовная радость не смеет встать с ней вровень. Природа зла такова, что человек не осознаёт всей сущности совершаемого, находя в своих злодеяниях нечто познавательное и забавное, словно ребёнок, нанизывающий на булавку жуков, наблюдая их агонию с удовольствием и любопытством учёного, не тронутого моралью.

Я лишаюсь главного милосердия жизни по отношению к человеку: я собираю в голове все факторы человеческого существования в едином мгновении и ощущаю, как в ту секунду моё сознание гаснет, как тает мой рассудок, как визжит и стонет моя грудная мышца. Я вижу наш «лучший из всех возможных миров» глазами, полными слёз. Я смотрю на него целиком, жадно собирая в одной точке всё то, что видела моя душа. Я смотрю, и каждый раз от той картины нечто внутри меня умирает. Посмотреть в лицо нашего мира – значит заглянуть в лицо самой смерти.

В суете сует я отдаляюсь от нашего мира на несколько сотен световых лет: на жизнь взираю с поверхности гигантского раскалённого огненного шара водорода; на суету – с безжизненной лунной пустыни; на беды и несчастья смотрю я с новых, неизвестных человеку планет, покрытых невероятной флорой и фауной, где сами законы физики не способны подчинить себе жизнь. Миллиарды звёзд и планет, затмевающих красотой своей и необычностью весь наш мир целиком, равнодушно взирают на нашу жизнь насекомых. Момент космологического откровения уносит мою душу в невиданные дали, возвращаясь откуда всегда оставляешь частичку самого себя, покуда космическая ненасытная сила не поглотит тебя целиком. Испепеляющий свет таинственных звёзд выжигает душу человеческую, оставляя золу всей внешней оболочки абсурда вокруг космической сердцевины. Прах к праху: как мы являемся всего лишь звёздной пылью, так и тела наши в конце концов к ней вернутся.

Новая религия, вера в астрономическую фаталистичность, вера в золу нашего мира не позволяет более шевелиться, думать, дышать, жить в целом. Разве можно после откровений нашего мира заниматься рутиной и глупостью потребительского существования человека неразумного? Совершенно неясно, для чего существует человек на сегодняшний день с точки зрения вечности, не имеющий даже капли осмысленного бытия, склонив всю свою горечь к Богу. Сама суть человеческого существования – ад, пришедший из пустоты и в неё вернувшийся.

Уединение, покой, творческая свобода и любящее сердце – всё, что сохраняет рассудок человеческий в относительной сохранности. Отбери у человека покой, свободу и любовь – и вы сотворите воплощение человека бесчеловечного, скатившегося в рутинное разложение потенциала и амбиций, способных вознести человека до уровня вечного божественно-звёздного откровения в глазах его.

Выбор всегда за вами, друг мой. Любой выбор – проявление воли. Вопрос лишь в том, какова сила вашей воли? Есть ли в вас тот звёздный хаос, стремящийся к галактическому порядку? Каков ваш огонь Прометея?