Читать книгу Олени не придут - Илья Веригин - Страница 2

Четырнадцатая глава повести «Трансформатор, или Раскачивая лодку»

Среди новых друзей из старших классов была она. Вечно жующая жвачку Лера не чуралась общаться с учениками обоих полов, всех возрастов, из любых школьных групп. Она, хоть и родилась всего на три года раньше, отличалась взрослыми суждениями и была гораздо выше предрассудков и навешанных ярлыков.

Как и многие другие, Данька был от неё без ума ещё до того, как познакомился лично: по несколько раз прокручивал аудио сообщения, чтоб ещё раз услышать искрящийся, звонкий смех, и непременно с удовольствием отвечал смайликами на её шутки в мессенджерах в тех группах, куда его позвали на волне популярности отца, хотя, честно говоря, писала она больше про серьёзное, социальное, неправильное.

Как и Даня, у родителей которого просто не было свободного времени тем летом, она никуда не уехала отдыхать, поэтому проводила всё свободное время в школьных кружках и секциях. И вот однажды в середине июля, когда после робототехники и театралки народ выполз погреться на солнце, их познакомили.

Из чьей-то портативной колонки кричала на весь двор High Hopes от Panic! At The Disco. Лера висела на турнике вверх тормашками, почти касаясь длинными волосами вытоптанной земли, и слегка покачивалась.

– А, привет, Моряков! – сказала она и хотела помахать рукой, но потеряла равновесие и снова быстро ухватилась за перекладину.

– Здравствуй!

Он машинально изогнул шею, пытаясь всё-таки увидеть её под правильным углом. От такого комичного поведения Лерино лицо расплылось в широкой белоснежной улыбке. Она один раз сильно качнулась, резко спрыгнула и встала напротив.

– Так лучше?

Даниил медленно оценивающе оглядел её с ног до головы – примерно одного с ним роста, худая, красивая.

– Да.

– Нравлюсь?

– Очень!

– А ты смелый! – добавила Лера после небольшой паузы, снова улыбнулась и по-дружески толкнула его в плечо. – Ну давай, рассказывай, что там с твоим отцом?

* * *

Надо ли говорить, что с тех пор наш парень стал искать любой возможности увидеть её, а она с удовольствием познакомила его со старшими из своего круга, отчего одноклассники Дани стали ему очень сильно завидовать.

Смерть президента, конечно, безумно взбудоражила обстановку даже в школьных кругах, но было лето, было солнце, были друзья…

Вот и в этот раз где-то на второй неделе августа, просто встретив Леру в окружении подруг в коридоре после поздней тренировки и перекинувшись мнениями по поводу выдвижения своего отца, Даня испытал прилив бодрости и в радостном настроении сбежал по ступенькам в сумрак, сгустившийся за школьным забором.

– Батя говорит, что твой отец полное говно!

Он обернулся. Вова Сперанский, или просто Спер, известный прогульщик из девятого "Г", стоял, прислонившись к стволу одного из не так давно высаженных молодых клёнов. Сказав эти слова, он начал медленно приближаться к впервые попавшему в такую ситуацию, а от того застывшему, будто перед стаей собак, противнику.

– Батя говорит, что человек с улицы хочет занять место великого вождя. – Спер подошёл вплотную и угрожающе навис, будучи почти на голову выше не низкого, в общем-то, Даньки. – Что твой – слабак без опыта и развалит страну.

Сглотнув слюну, наш парень начал медленно отступать назад.

– А ещё – у слабаков и дети такие же слабаки!

Вова Сперанский резко выбросил вперёд обе руки, пытаясь схватить Даниила за грудки, но тот в последний момент увернулся, наотмашь кинул в голову сопернику пакет со сменкой и бросился наутёк. Получивший довольно болезненный удар, Спер в ярости преследовал его больше квартала, лавируя между припаркованных машин и пересекая детские площадки, но потом, сбив дыхание, всё-таки остановился и злобно прокричал вдогонку:

– Бойся, сучоныш! Я знаю, где ты живёшь!

* * *

Родителям, конечно же, он ничего не сказал. Только то, что потерял сменку – да и то только тогда, когда так и не смог отыскать её сам.

На следующий день на тренировке шепнули, что Спер его ищет. От этого на сердце сделалось очень тревожно, и, выходя вечером на ступеньки школы, Даня с опаской осмотрелся по сторонам. Свободно!

Он быстро добрался до ближайших домов, прошёл первый двор, второй, но когда пересёк большую детскую площадку в третьем, с противоположной стороны с рёвом выбежал тёмный силуэт.

Моряков-младший быстрее ветра обогнул дом, под гудок встревоженного автомобильного клаксона перебежал дорогу, нервно на ходу достал ключи и с размаху ударил ими в магнитный замок домофона, отбив ладонь. Сердце колотилось. Он опёрся спиной о захлопнувшуюся дверь, согнулся, жадно хватая воздух ртом, и сплюнул на пол. Жизнь начинала казаться трудной.

Несколько нервных вечеров Даня в сумраке скрытно вылезал через забор сбоку школы, пробирался к родному подъезду, реагируя на каждый шорох. Пару раз он видел поджидавшего Спера и убедился в реальности угрозы, а потому мельком упомянул о проблеме, разговаривая со старшеклассниками, среди которых была и Лера. Раздались комментарии в стиле "ты ж на карате ходишь", "вон как вымахал в свои одиннадцать".

– Э не, малой! – сказала она снисходительно, по-дружески прижав его к себе и потеребив за волосы, словно мама. – С этим ты должен разобраться сам! Помяни моё слово!

– Но… как?

Лера задумалась, артистично закинув голову вверх, к потолку, а затем выпалила уверенно:

– Ты что, книжек не читал?! Найди его слабые места! Используй их! – немного помолчала, а потом, сжалившись над младшим, добавила: – Если будет совсем тяжело, кидай аудио в чат. Мы поможем!

Она обвела взглядом стоявших вокруг парней, чтобы убедиться, что они слышали, и те, конечно же, закивали, подтверждая сказанное. Всем хотелось выглядеть смелыми и ответственными в глазах девчонок.

– Хорошо, – Даня на прощание с кислой миной на лице махнул всем рукой и обречённо пошёл на занятия.

План действий сложился в его голове достаточно быстро, и настроение улучшилось. Во-первых, он разузнал, где живёт Спер, и вычислил окна его квартиры на четвёртом этаже старой девятиэтажки – самого грязного, устрашающего и овеянного слухами дома на окраине района. Затем договорился с Джеммой из параллельного класса, которая жила напротив на пару этажей выше, что под предлогом совместного матча в онлайн-игры с друзьями придёт следующим вечером, чтобы воспользоваться окном в её комнате для своей шпионской миссии. Об истинной цели родителям говорить запрещалось!

В назначенный день он отпросился с тренировки пораньше, быстро добежал до дома, пока мама не вернулась из короткой поездки в офис, засунул в рюкзак её фотоаппарат и самый большой объектив из тех, что нашёл, переоделся во всё тёмное, чтобы незамеченным прокрасться в нужный подъезд у самого логова зверя, посмотрел в зеркало, три раза выдохнул, успокаивая пульс, накинул капюшон на голову и спешно вышел.

– Раз уж решился, – подумал он, – надо действовать!

После предварительного звонка из-за угла дома Джемка среагировала на домофон сразу и открыла. Вместе с её мамой они попили чаю, наплели той про игры, которые собираются попробовать, и, наконец, обосновались в комнате. Соорудили подставку из книг и учебников на подоконнике, направили объектив на логово зверя, включили запись и прикрыли фотоаппарат занавеской так, чтобы дисплей камеры был виден только из-за стола, за которым сидели наши шпионы.

Компьютер не вдохновлял, но как только его включили, внимание детей тут же переключилось на экран, будто их зомбировали. Однако Даня всё время заставлял себя поглядывать в сторону камеры.

Полвосьмого вечера дисплей наполнился часто меняющимися изображениями. Сначала пришла мама Спера, потом его отец, а там и он сам. Даня с Джеммой отлипли от компьютера и стали с интересом наблюдать за жизнью соседей.

Но уже через двадцать минут, когда семья из дома напротив собралась за столом, картина изменилась. Сперанский-старший стал из-за чего-то кричать, а потом наотмашь ударил сервировавшую стол жену. Попытавшийся встать на защиту матери Вова тут же получил тяжёлую оплеуху и сидел тихо, пока глава семейства измывался над женой.

– Господи, так вот оно что, – протянула Джемка. – Я чит… читала или на YouTube смотрела, не помню. Он… он на отца злится. А потом эту ненависть на других вымещает.

– Да… – Данька стал думать о последствиях, но подружка снова опередила.

– Памятку помнишь, уроки открытые? Его за это в детдом отправят.

– Не отправят, а могут, и то если родители оба…

Данька тяжело вздохнул. Джемка промолчала, она была умной девочкой.

Чуть позже, когда отец семейства вышел покурить, ждавший этого Спер забежал в комнату к матери и обнял её.

– Да-а… – протянул Даня, поморщился и почесал затылок.

Они ещё немного посмотрели на дисплей, потом остановили запись и аккуратно собрали все детали фотоаппарата в чехол, чтобы Елизавета Морякова ничего не заметила.

– Мне надо обсудить это со старшими, – сказал Даня, собираясь.

– Да, наверное.

Джемка задумчиво пожала плечами и молча проводила гостя. Сознание обоих воспроизводило и переживало увиденное, страшное для детского – да что говорить – и для взрослого мозга. Одно было понятно наверняка: Спера он больше не боялся. Он ему сочувствовал.

* * *

Темно, дождь. По привычке Даня шёл скрытно, вдоль клумб, ведя подушечками пальцев по щербатым бетонным фасадам домов, которые в этой части района были сплошь расписаны разнообразными культурными (и не очень) надписями. Мысли были где-то далеко. Он думал о Спере, о брате, о родителях и не сразу понял, что возвращается не лучшим маршрутом.

Остановился под кустом у крайнего подъезда панельки, достал телефон, присел, прикрывшись капюшоном, чтобы не капало на экран. Написал маме, что скоро будет, открыл карту, машинально кликнул ОК на сообщение о необходимости включить передачу геоданных и стал соображать, как короче и спокойнее пойти.

Внезапно неподалёку, буквально в десяти метрах, послышался негромкий, сдавленный и прерванный женский, нет, скорее, даже девчачий, крик.

– Помоги…!

Две тёмные тени скрипнули почему-то открытой дверью подвала, замки на которых управляющие компании обычно берегли как зеницу ока по причине установленных там общедомовых счётчиков, закрыли за собой створку и спешно поволокли кого-то сопротивляющегося вниз.

Сердце Даньки сначала ушло в пятки от страха быть замеченным, но скоро стало понятно, что угроза миновала, зато в груди появилось и разрослось другое сильнейшее чувство.

Медлить нельзя было ни секунды! Трясущейся рукой он включил экран, сверился с картой, открыл группу "НадПоколение", нажал микрофон и быстро продиктовал.

– Кольцова, 26, подвал! Помощь! Срочно!

Сказано это было с такой выразительной требовательностью, что даже в нашего героя вселило уверенность. Оставалось только надеяться!

Даниил подкрался к подвальной двери, которая треугольником возвышалась из земли сбоку от жилого дома. Скрытая кустами, разросшимися за пятнадцать лет, она была похожа на вход в потусторонний мир. Он отворил дверь, оставив ее открытой нараспашку, чтобы привлечь внимание, и стал потихоньку спускаться во тьму.

С каждой ступенькой всё заметнее становилось слабое свечение где-то сбоку от лестницы и всё громче слышались практически неслышные наверху звуки, не предвещавшие ничего хорошего. Что делать? Что делать?!

Дойдя до конца лестницы, Данька аккуратно выглянул из-за угла. Двое парней лет семнадцати, худые, на вид нарки. Один сидит на полу между труб посередине большого подвала, прислонившись к стене, и обеими руками держит уже уставшую сопротивляться девчонку, лицо которой, даже наполовину закрытое его грязной ладонью, кажется Дане очень знакомым. Второй пытается закрепить телефон с включённым фонариком на трубе, но тот постоянно съезжает или падает. Зачем? Наш герой, только недавно узнавший значение многих матерных слов, не сразу понял смысл происходящего. Было лишь очевидно, что происходит что-то плохое. Но уже через минуту, когда второй всё-таки установил телефон под нужным углом и что-то нажал на экране, пришло время действовать.

Негодяй медленно, упиваясь моментом, подошёл к девчонке и вдруг, словно хищник, набросился на неё и стал срывать блузку и стягивать джинсы. Она закричала.

Данька от ужаса отпрянул назад. Быстро! Вспотевшими пальцами, чуть не уронив, выхватил смартфон из кармана, судорожно включил камеру, сделал контрольный вдох и, закатив глаза от ощущения собственного лихого бесстрашия, вышел из-за угла.

Держа аппарат с включённой вспышкой на вытянутой руке, он сделал несколько шагов вперёд.

– Отпустите её!

С первого раза крикнуть не получилось, пропавший от страха голос лишь прошипел слова. Пришлось повторить:

– Отпустите её!

Негодяи обернулись в его сторону и застыли, видя во тьме лишь яркое пятно направленного на них светодиода. Девчонка тут же вырвалась из ослабевшей хватки и забилась в расположенную чуть поодаль нишу. Спустя несколько секунд тот, что был зверем, распознав не совсем взрослый голос за фонариком, выпрямился и стал медленно выходить из-за труб.

– Стоять! – Данька снова вынужденно воспользовался связками, но они, контуженные страхом, увели голос в фальцет и выдали юный возраст своего хозяина.

– Чего тебе надо, пацан? – Тот, что был ближе, приблизился на пару метров, пока второй вставал.

– Дайте ей выйти.

– А то что? – второй переключил внимание на себя.

– А то я… – затянул Моряков, отвечая на вопрос, как учили в начальных классах, – я выложу видео в чат, и вас посадят!

– Смело, молодец! – прошипел зверь, продолжая медленно приближаться.

– Стоять!

– Вот только как ты выложишь, если в этом подвале нет связи?!

– У меня есть! – Данька перевёл взгляд на экран и инстинктивно сделал шаг назад, не увидев желанных полосок сети.

– Тогда мне остаётся только заставить тебя молчать!

С яростным воплем зверь бросился вперёд, мгновенно преодолел пять разделявших их метров так быстро, что наш герой даже не успел развернуться, и с силой выбил из его руки смартфон, разлетевшийся на несколько частей от звонкого удара о стальную трубу.

Данька упал на колено, но тут же вскочил в стойку, готовый дать отпор монстру, который по инерции пробежал ещё пару метров, но уже успел затормозить, оттолкнулся от стены и летел обратно с занесённым кулаком, будто разъярённый демон.

Дальнейшее наш герой помнил смутно. Удар. Блок. Захват. Попытка подсечки. Боль в спине от удара локтем. Ногой в колено на перелом. Топот на лестнице. Промах – чиркнул костяшками по кирпичам. Вкус крови на губах. Душит.

Вдруг Данька видит, будто в замедленной съёмке, как морда зверя – того, что сверху, получает коленом в челюсть. Видит вылетевший в сторону зуб противника и падающее вслед за ним тело. Видит, как двое «своих» бегут навстречу второму. Видит вылезшую из укрытия девчонку.

«Лена из восьмого», – вспомнил он перед тем, как выключиться.

* * *

Старшеклассники со всем разобрались сами, в подвал не пустили. Даниилу помогли умыться, собрали телефон и проводили до дома. В ушах звенело, кружились мысли о сотрясении.

Взглянув на вошедшего старшего сына, Андрей Моряков, уже вернувшийся из штаба, только спросил, всё ли нормально, и, получив утвердительный кивок, не стал ни о чём больше расспрашивать. Данька почистил зубы, ещё раз промыл ссадины, упал на кровать прямо в одежде и тут же провалился в сон.

Он проснулся от звонка мамы около девяти утра, как обычно, под одеялом, даже не помня, как уснул. Позавтракал оставленными на столе блинами с поджаренным беконом, надел приготовленный спортивный костюм "похуже", взял стоящий у входа ящик с инструментами и к 10:30 был в школе, где сегодня предстояло приводить в порядок кабинеты перед началом учебного года.

Всем участвовавшим в субботнике полагались обеды, поэтому в час дня он вместе с ещё несколькими одноклассниками подтянулся в столовую, уже наполненную сотней учеников из разных классов.

Вот тут-то случилось неожиданное. Он видел, что она идёт навстречу, но не думал, что к нему. Лера прижала его спиной к кафельной колонне, на мгновение взглянула в ничего не понимающие глаза, а потом на виду у всего зала страстно поцеловала, прижавшись так, как к нашему юноше ещё никто никогда не прижимался.

– Спасибо за Лену! Спасибо! Спасибо!

Она ещё несколько раз коротко, благодарно приложилась губами к его щеке и шее, отошла на шаг, до сих пор нежно держа за руку, затем отпустила и быстро выбежала, не оставив шанса остановить её.

Те немногие, кто знал причину такого поведения Леры, стали аплодировать, и вскоре к их ритму просто так, весело, не понимая подоплёки, подключился весь зал, включая даже бабу Машу на раздаче столовой.

Даниил тогда сильно повзрослел. На следующий день после поцелуя, 30 августа, на Чистых Прудах его нервы были как кремень. Он ничего не боялся. Наш герой считал себя ответственным за близких и не чувствовал ожогов кислоты.