Читать книгу Олени не придут - Илья Веригин - Страница 3

– Сеанс быстрого сна окончен.

Приятный компьютерный голос произнёс это с запрограммированной интонацией полного спокойствия. Стены комнаты вспыхнули яркими крупными пикселями весенней анимации; элементы колыбели, меняя высоту, трансформировались в сидячее положение. VR-экран нейроинтерфейса с обратной связью, подобно забралу средневекового шлема, поднялся с еле заметным жужжанием электромоторчиков, и Даниил Моряков, будто и не спал, бодро встал навстречу второй половине дня.

Когда он стал спускаться по лестнице на первый этаж своего двухуровневого панорамного пентхауса, сбоку на гладкой стене появилось состоящее из синих пикселей изображение идущего рядом лиса с блокнотом в руке.

– Нейро говорит, что вы много думали об одной девушке.

– Да, найди её.

– Можно добавить к образу вашу персональную информацию для сужения поиска?

– Да, – Даниил взглянул на мультяшного зверька. – Ну и нравится тебе этот образ, Вань! Может, сменишь?

– Предпочитаете Иванку? – квадратики на стене вдруг преобразились в грациозно спускающуюся по ступенькам девушку с открытой колышущейся грудью и томным голосом.

– Нет-нет, – рассмеялся хозяин. – Лучше верни обратно!

Мода покрывать все свободные стены жилищ интерактивными панелями была привита около десяти лет назад производителями экранов и телевизоров, столкнувшимися с выжигающим кризисом потребления под давлением развивавшихся семимильными шагами VR-устройств. Но случилось неожиданное – за короткий срок панели стали столь распространены и столь дёшевы, что вытеснили носимые экраны, то есть смартфоны. И правда, зачем иметь в кармане гаджет, если весь твой цифровой профиль где-то в государственном облаке, а ты можешь подойти к любому чёрному зеркалу на улице, и оно тут же с помощью спрятанных под стеклом камер и датчиков распознает твою биометрию и выведет твой личный интерфейс с контактами, соцсетями, госуслугами.

Чуть позже экраны научились отслеживать положение зрачков и делать изображения видимыми только для глаз пользователя в режиме непрерывной аутентификации, что устранило основную проблему конфиденциальности. Потребность в смартфонах в мегаполисах почти полностью исчезла, их стали использовать в основном за городом или те, кому нужен был непрерывный визуальный контакт. Из носимых устройств остался только вездесущий, у многих практически вросший в ухо наушник, потому что приватность звука оказалась гораздо более сложно решаемой задачей. Дети взрослели, будучи уверенными, что штука в ухе мамы – это неотделимая её часть.

Собственно, Иван/Иванка тоже был(а) далёким технологичным потомком первых умных колонок. С той лишь разницей, что он пользовался совокупной мощью искусственного интеллекта всех IT-гигантов и даже имел доступ к квантовым вычислениям. Всё это помогало ему мгновенно принимать решения и имитировать эмоциональное человеческое поведение.

* * *

– Объекты найдены.

Дворецкий-лис вспыхнул на фасаде кухни прямо напротив глаз ждущего кофе хозяина, но тут же заменил себя тремя фотографиями с профайлами. Красивые, похожие друг на друга молодые женщины смотрели на него пульсацией всё ещё не вышедших из моды фотографий с изменяемой точкой фокуса.

– Данные были неполные, поэтому я позволил себе расширить…

– Она! – Даниил узнал её без промедления, указал пальцем и теперь завороженно смотрел в глаза Лере, пытаясь представить себе, как сложилась её жизнь после вынужденного переезда его семьи и всех последующих событий. – Можешь найти номер?

Экран, демонстративно прокрутив бегунок загрузки, высветил заветную комбинацию цифр и букв.

– Спасибо, Вань, отдохни!

– Выключаюсь, – сказал голос, сымитировав растянутый звук от садящейся батарейки. – Охранные системы включены.

С чашкой кофе в руке Моряков сел на диван перед гигантским остеклением и задумался, между делом поглядывая на цифры, оставшиеся гореть на чёрном зеркале кухонного фасада. С высоты открывался великолепный обзор на город, стянутый холодной дымкой, которую подсвечивало уже садящееся октябрьское солнце. Раздражала только однообразная стена башни напротив, закрывавшая вид на реку и центр, но с этим приходилось мириться. Зато радовало, что летали аэротакси – при таком ветре полёты могли бы и запретить, но, видимо, у земли порывы были слабее, так что шансы быстро и комфортно добраться куда угодно оставались.

Частные пассажирские коптеры поначалу показались чуть ли не решением всех транспортных проблем, но после десятка эффектных трагедий в первые месяцы безопасность на международном уровне пришлось отрегулировать так, что человек больше не имел никакого влияния на полёт. Строгие маршруты, выверенные скорость и дистанция, жёсткие требования к местам посадки. Вы только указываете точку назначения – остальное делает машина. По этой причине в разы возросла стоимость производства и владения, и держать собственный аппарат оказалось дорого и бессмысленно, так что вся потребность покрывалась огромным парком аэротакси от нескольких глобальных операторов.

Нет, он мог бы поехать на машине – автомобили продолжали колесить по дорогам, но дроны были удобней, к тому же, он мог себе позволить пользоваться ими ежедневно.

Проведя в размышлениях больше часа и аккуратно изорвав на маленькие кусочки несколько салфеток, наш герой, наконец, решился.

– Вань, ты тут?

Послышался лёгкий сигнал включения.

– Набери по громкой и отключись, пожалуйста, до конца разговора.

Дом затих звенящей тишиной, поэтому раздавшийся через несколько гудков приятный голос мягким, обволакивающим стерео заполнил все углы квартиры.

– Я слушаю!

– Валерия? Лера, здравствуй!

Он сказал это, спешно ища экран, на который выведено изображение, и даже машинально поднял правое ухо вверх в попытке определить источник звука. А, вот же оно! Перепрыгнув через разбросанные на полу пуфы, Даниил Андреевич успел поправить воротник поло, прежде чем появиться перед практически неиспользуемым экраном на колонне, который дворецкий, судя по всему, выбрал из-за лучшего вида на комнату.

– Я тут!

Запыхавшийся от резкого ускорения, слегка растрёпанный мужчина приветственно помахал рукой. На том конце молодая женщина со свободно заплетёнными пепельно-серыми косами удивлённо, но абсолютно не враждебно, подняла брови.

– Не узнала?

– Отчего же! – она немного отстранилась от камеры. – Вы лицо известное, медийное, Даниил Андреевич!

– Это хорошо.

Он завис, всматриваясь и любуясь каждой чёрточкой лица напротив, пока не осознал, чего хочет.

– Всё нормально? – послышалось из динамиков.

– Да! – ответил он всё так же зачарованно, но тут же встрепенулся. – Я не знаю… не знаю, как у тебя дела, где работаешь, что с личной жизнью… Но я хочу встретиться и узнать! Ты можешь?

Лера снова отстранилась от экрана и задумчиво закусила ноготь, видимо, что-то прикидывая в голове, о чём говорила блуждающая на её лице загадочная улыбка.

– Да, давай! Где?

– А ты в Москве?

– Почти.

– Тогда через сорок минут на Чистых, у посадочной.

– Ничего себе ты быстрый! Ладно, я, в принципе, готова. Вызываю!

Она, конечно же, немного опоздала, но Даниил на это и рассчитывал. Ещё в полёте он забронировал столик в новомодном Rest'or'Run, расположившемся в атриуме сверкающей стеклянными углами высотки, где совсем недавно крутилась огромная красная нефтяная капля, и теперь сидел на неизменных вековых скамейках у метро.

Дроны садились по очереди и, взяв нового пассажира, тут же быстро отлетали в сторону, чтобы не создавать очереди. Указать пункт назначения нужно было уже в воздухе – слава богу, любую речь они понимали безошибочно, а для полёта ничего не требовалось, кроме лица. Собственно, носить с собой какие-либо документы тоже уже давно не было необходимости после полного перехода на госрегистры и поголовного снятия биометрии ваш face и voice идентифицировала любая камера, а сетчатка, пальцы и передовой тест ДНК нужны были только для самых ответственных операций, в первую очередь вносящих изменения в те самые государственные базы данных.

В повседневной жизни хватало просто посмотреть на экран и сказать «привет», а самой неприятной ситуацией стало участие в какой-нибудь драке, после которой ваше опухшее лицо не срабатывало на терминалах первого уровня в ритейле и транспорте, и вы даже не могли купить себе стаканчик кофе.

Лера гордо вышла из аэротакси. Тёмно-бордовый костюм "авиатор" из модной тончайшей глянцевой мембранной ткани (шипяще-лающую немецкую фамилию автора которой он так и не мог запомнить) обтягивал поддерживаемое в отличной форме тело.

– Мы не общались двадцать два года! – требовательно заявила она сразу. – Почему вдруг?

– Не знаю, – он пожал плечами, досадно скривил уголок губ и качнул головой, – наверное, потому что ты мне сегодня приснилась в нейро.

– Принято! – Лера, наконец, улыбнулась. – Так куда пойдём?

– Туда! – Даниил указал наверх прямо за её спиной, заставив удивлённо обернуться.

* * *

Высокий просторный атриум был заполнен коричневыми плетёными шарами, хаотично расположившимися на разных уровнях: одни толпились внизу, словно икра неведомых гигантских амфибий, другие висели под самым куполом осиными гнёздами.

В одном из них за небольшим столиком сидели двое. Молодой человек оставил в гардеробе свой олдскульный пиджак с подогревом и теперь был в нейтральной белой рубашке. Девушка была одета в тёмно-красный обтягивающий костюм, который не предполагал под собой других вещей гардероба, кроме нижнего белья, а потому верхней одеждой не считался.

– Да, заварили вы кашу… как думаешь, пойдёт на это правительство? Это ведь всё-таки международные отношения.

– В этой стране с определённого момента граждане стали принимать решение, что и как делать!

– Да-да! – Лера почему-то лукаво посмотрела на него. – Хочешь сказать, что это всё не зря?

Она захотела что-то показать ему на встроенной в стол панели, но даже на секунду возникший на экране личный профайл заставил Даниила Морякова широко открыть от удивления глаза и всплеснуть руками.

– Ничего себе у тебя социальный рейтинг! Ты Мать Тереза, что ли?

– Почти, – она с упоением сделала первый глоток ледяного брюта и продолжила троллить. – Не под стать вам, политикам!

– Я не политик!

– Ой да ладно врать-то!

– Стой! Не хочу об этом говорить. Расскажи, расскажи о себе.

– Ну… Я биолог, инженер… короче, смесь всего этого, – Лера достала из кармана маленький блестящий контейнер с крохотным зелёным листочком логотипа. – Узнаёшь?

– Конечно!

Не узнать логотип «САНЭКО» было трудно, потому что споры о нём не утихали уже больше десяти лет. Зелёный листочек обманывал экологичностью, но, фактически, за ним стояла нефтянка. И хотя надо отдать им должное – за столь короткий срок эта компания стала одним из мировых лидеров в производстве «умных» лекарств, углеводородное лобби проводило модернизацию базовых производств непозволительно медленно, сопротивляясь всеми своими мазутными конечностями. За это Фонд их открыто недолюбливал.

– Значит, на нефтянку работаешь?

Видя, что собеседник недовольно поморщился, Лера предпочла поскорее реабилитироваться и как можно более расслабленно и широко взмахнула рукой, так что их подвешенный плетёный кокон зашатался и слегка прокрутился вокруг своей оси.

– Ладно-ладно! Не распространяй на меня вашу вражду. Я работаю на последнем уровне этой технологической цепочки и именно над теми идеями, которыми вы всех заразили в своём фонде. Над будущим!

Белая рубашка напротив в довольстве выпятила грудную клетку.

– Хорошо, – он выдохнул, – давай дальше! Чем ты заслужила свои 9.8, с которыми, как я помню, можно беспрепятственно входить к чиновникам любого ранга?

– Кроме двух протокольных.

– Да, кроме них.

– Это всё из-за… Хотя нет, здесь, конечно же «благодаря». Но почему-то оно не встаёт в конструкцию предложения. Пусть будет "из-за" – видимо, наши мудрые предки считали такую оценку, такое признание, бременем… В общем, это из-за моей дочки.

– Ты замужем?

– Нет, что ты! Рано ещё! – Лера рассмеялась, но тут же, подозревая различные неприятные мысли про себя в голове собеседника, посмотрела на него. – Она у меня приёмыш!

Даниил ответил одобрительным взглядом, и её сомнения развеялись сами собой.

– Ты же знаешь про зарегистрированный скачок числа… ну, необычных людей. Очень похоже, что мозг человека в определённый момент, лет двадцать пять – тридцать назад, действительно, перестал справляться с новыми объёмами информации, успевать всё осмысливать и осознавать себя в мире, меняющемся с дикой скоростью. Как это желание «закрыться в домике» передалось с генами родителей – не знаю! – Лера изобразила руками крышу над головой, снова слегка раскачав кокон. – Но факт налицо! Моё солнышко, она такая же. Индиго, если говорить псевдонаучными терминами.

– А я, как ты знаешь, один… – произнёс он грустно.

Их тайное убежище немного развернулось, открыв Морякову возможность отстранённо взглянуть куда-то вдаль за её спиной сквозь окно атриума. Не выдержав, Лера обернулась, но практически сразу озарённо повернула голову обратно.

– Думаешь об отце?

– Да, там тогда это случилось, – сказал он с грустью и указал пальцем, а потом запрокинул голову и тем же пальцем ткнул в ожоги на шее. – Кто же знал, что всё так обернётся и я тебя двадцать два года не увижу! Я ведь мелким пацаном был, а с того вечера, после твоего поцелуя обрёл крылья и ничего не боялся! Но жизнь оказалась гораздо более интересной попутчицей.

Лера задумчиво несколько раз провела подушечкой пальца по стеклянному ободку бокала, а затем придвинулась ближе, взяла его за руку и посмотрела в глаза:

– Хочешь повторим?!