Читать книгу Банк. Том 1 - Inkoгnиto - Страница 6

Пиликанье будильника на сотовом телефоне разбудило Игната Владимирова в час ночи. Быстро нажав кнопку на телефоне, чтобы не разбудить спящих родителей, он оделся при свете ночника, схватил коробку с пластилином и тихонько прошел в прихожую, чтобы надеть куртку. После куртки он обмотался длинным шарфом и натянул на голову лыжную шапку, так, что незакрытой осталась только узкая полоска на уровне глаз. Облачившись таким образом, он тихонько выскользнул из квартиры, аккуратно прикрыв дверь, чтобы не нашуметь.

Путь Игната лежал к уличному банкомату, стоявшему на отшибе. Конечно, банкомат был снабжен камерой, которая записывала всех снимавших деньги с карт, однако Игнат и не собирался использовать банкомат по прямому назначению. Вчера в пять утра он прошелся по нужной улице с рогаткой и побил фонари около банкомата. Конечно, над банкоматом есть и свой источник освещения, но Игнату была очень важна возможность быстро скрыться в темноте, если кто-нибудь заподозрит неладное, глядя на него. Идя по темной улице он то и дело осматривался. Уже привыкшие к темноте глаза не видели на улице ни души – к счастью для Игната, ударил мороз и желающих пошастать ночью на улице резко поубавилось. Вспомнив о морозе, он подумал о том, что пластилин, чего доброго, совсем замерзнет и ускорил шаг.

Подходя к банкомату, Игнат осмотрелся в последний раз – все было чисто. Он поправил шарф и шапку, оставив совсем узкую щелку для глаз, достал пластилин и приложил его к заранее намеченному месту на лицевой панели банкомата. Пластилин подмерз как раз в меру – отдернув его, он заметил, что оттиск окрестностей места для ввода карты получился очень хорошим, а на самом банкомате пластилина не осталось. Если бы он налип, то кто-то мог бы обратить на это внимание, но все прошло, как надо. Камера на банкомате была укреплена в верхней части, над монитором и действия рук Игната остались незамеченными, однако лицо, обмотанное шарфом, записалось. Ну да и ладно, это был вполне разумный риск. Если кто и обратит внимание на подозрительную внешность мелькнувшего у банкомата, то в такой одежде и родную мать будет узнать крайне затруднительно, не говоря уже о том, зачем, собственно, узнавать? Ведь денег он не снимал, и заявлений о том, что банкомат ему пару-тройку купюр не выдал, писать не собирался. Скорее всего, они и не обратят на меня внимание – подумал Игнат, идя домой по темным улицам с оттиском в коробке. Он оказался прав.

Тем временем Киоши Онода отдыхал после долгой работы. В начале дня он обновил англоязычный интернет-дневник, или, как его обычно сокращенно называли, блог на сайте livejournal.com. В России для обозначения такого дневника часто применяется сокращение ЖЖ (живой журнал). Онода вел дневник не на только японском, но и на английском языке и это было очень неспроста. После у него была очень длительная работа по обработке двух снимков. В результате фотографии стали кое-чем намного большим, чем были до обработки. Один снимок Киоши поместил в свой журнал, второй – разместил на общедоступном портале для размещения фотоснимков, на котором он также создал свою доступную всем желающим галерею. Теперь ему оставалось только ждать и надеяться. Все, что надо было для привлечения интереса тех, еще неизвестных ему, но достаточно сообразительных для того, чтобы он захотел передать им сведения, Онода сделал. В livejournal, кроме фотографии, была упомянута фирма, на которой он работал до пенсии.

А что если никто не догадается о том, что Киоши Онода хочет сообщить тем, кто будет достаточно внимателен и наблюдателен? – подумал он. Ведь получится так, что все сделанное им – зря и остаток жизни будет проведен в бесполезном ожидании? Ты сделал все, что мог – ответил он сам себе. Если человечество будет настолько глупо, чтобы не понять поданного им сигнала – ну и ладно, значит, такова твоя карма, Киоши. Не можешь же ты выставить все в Интернете открытым текстом. Значит, быть тебе неудачником и здесь до самого конца жизни… Онода не знал, да и не мог знать того, что менее, чем через двое суток он поймет то, что все было сделано им совершенно правильно.

Семен Моркофьев проснулся, вспомнил о своих вчерашних раздумьях и настроение у него сразу же испортилось. Сделав зарядку, он попытался обдумать проблему нахождения полумегаватта электричества с новых точек зрения, но таковых не находилось. К тому же, несмотря на зарядку, Семен все равно оставался сонным и поэтому думалось очень плохо. Может, опять необходима перемена обстановки? подумал он. Вот сходил, пива выпил – и суперкомпьютер нашел… Семен усмехнулся собственным мыслям – получается, ежели еще разок сходить куда-то хлопнуть не пива, а, допустим, водочки стакан-другой, то и электричество найдешь? не выйдет, пожалуй. Однако, навеянная интуицией мысль о том, что надо будет куда-то съездить, не проходила. А куда ехать-то ранней весной? На дачу – мерзко и холодно. В лес по грибы-ягоды – рано. На охоту? – да он и не охотился никогда… Рыбалка? – так это тот же самый способ напиться, но только на свежем воздухе и с удочкой в руке. По крайней мере, сначала, пока эту самую удочку спьяну не выронишь, или не закинешь в кусты. Он попытался было придумать еще несколько весенних занятий, однако мысль о рыбалке все крутилась и крутилась в мозгу и Семен почувствовал, что он где-то рядом с решением проблемы – «Горячо!». Но как же, черт возьми, связана рыбалка с электричеством? Это ты, получается, типа, современный Семен-Емеля, вылавливающий из проруби волшебную щуку и командующий ей: «По щучьему велению, по моему хотению, тянись ко мне кабель электрический, да шибко мощный!». Ладно, а если без шуток, когда и с кем ты последний раз был на рыбалке? Ох, давно дело было… в 1993-ем пожалуй, в новом тогда загородном доме Профессора. Домину тот себе отстроил на месте старой деревни, все жители которой уже по городам разбежались, но именно в нее он ездил к бабушке с дедушкой на школьные каникулы. Километров триста от Москвы, пожалуй. Места там раздольные… река… с одной стороны дома лес совсем недалеко, метрах в пятидесяти, а с другой чистое поле и километра через полтора-два… ЭЛЕКТРОСТАНЦИЯ!!! Семен подпрыгнул чуть ли не до потолка и издал громогласный радостно-матерный вопль во всю глотку, который наверняка переполошил всех соседей, даже с учетом того, что они уже привыкли к странностям соседа-математика. Но ему было наплевать. Моркофьев начал рыться в старых записных книжках, похолодев при мысли о том, что телефон может и не найтись. К счастью, нужный блокнот обнаружился довольно быстро. Семен скрестил пальцы, подумав о том, что Профессор с его-то доходами мог десять раз съехать в другое место и набрал номер.

Трубку, к счастью, подняла жившая в старой квартире мать Профессора. Семен несколько раз вежливо, но твердо заставил ее повторить записанные ею номера своего домашнего и мобильного телефонов и два раза взял с нее обещание, что она обязательно передаст сыну то, что он звонил. После этого он положил трубку, но душа у него все-таки была не на месте. Не хватало еще организовывать слежку за старухой, если она не захочет сообщить сыночку, что звонил какой-то там Семен Моркофьев. А ведь, черт возьми, придется, если старушенция заупрямится… иного способа найти Профессора он не видел. Если начать спрашивать в предпринимательско-уголовной среде, то можно под горячую руку и «перо» в брюхо схлопотать, если нарвешься на его конкурентов, которые, чего доброго, узнают, что ты с ним в одном классе учился. Ведь, даже по дошедшим до него слухам, Профессор скольким успел насолить за дикие 90-е – не пересчитать… Но, ведь жив до сих пор – ловок же, чертяка! И в математике был даже посообразительней меня, не зря ведь Профессором еще в школе называли, но выбрал несколько иной жизненный путь. Ладно, сейчас остается только ждать да надеяться. А через два дня, хочешь-не хочешь, а придется все про слежку из разведшколы вспоминать. Иначе – плохо дело, второй такой точки с электростанцией в паре километров и готовым строением ты, Семен, точно не найдешь. Ладно, сейчас только время убивать до звонка нужно… Моркофьев подошел к книжной полке и попытался было снять с нее «Графа Монте-Кристо», но обнаружил, что тома от времени присохли один к другому. Он попытался припомнить, когда же именно он последний раз читал художественную литературу и понял, что это было даже задолго до последней рыбалки. Почти все свободное время у Семена уходило на взлом алгоритма. Но сейчас можно и почитать… Разделив ссохшиеся книги, он присел в кресло и заново погрузился в прочитанные еще в школе приключения Эдмона Дантеса. Читая, Семен невольно подумал о том, что его жизнь чем-то напоминает главного героя книги – вот только Дантеса забросили в тюрьму «доброжелатели» и на пятнадцать лет, а он сам, добровольно почти что отключил себя от жизни на более двадцати. После того, как он в третий раз задремал в кресле, Моркофьев перебрался на постель и недовольно глянул на телефон. Тот все еще не звонил.

Старостенко шел к кабинету председателя правления банка на свой первый доклад. Он страшно нервничал. Все, что зависело от него, Николай сделал. Ровно за два часа до доклада он появился в кабинете начальника службы безопасности и много-много раз очень внимательно перечитал немногие документы в папке, так, что почти выучил их наизусть. Временами Николай отвлекался и видел в глазах у шефа смешинку. Но отвлекаться на такие мелочи он не хотел, так как дело было достаточно серьезным.

За десять минут до назначенного срока начальник вынул из тумбочки не столько красивую, сколько очень внушительную пустую темно-красную папку с золотым тиснением «Для доклада Председателю». Затем он пожелал Николаю «Ни пуха, ни пера». Все документы из папки номер один были переподколоты в ту солидную папку, с которой он сейчас подходил к кабинету председателя правления. Неимоверным усилием воли Николай взял себя в руки, подумав «Будь что будет!». В конце концов, гладиаторы, выходившие в Колизей, рисковали гораздо больше чем он. И перед этим даже спокойно и гордо говорили «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь!». Как ни странно, эта более, чем двухтысячелетняя и явно не жизнеутверждающая фраза необъяснимым образом успокоила нервы Николая. Конечно, его нельзя было назвать совершенно спокойным, но по сравнению с нервозным состоянием при выходе из кабинета шефа, Старостенко почувствовал себя прямо-таки Чингачгуком, невозмутимо беседующим с бледнолицыми. Эта мысль даже вызвала на его лице улыбку, которую секретарша председателя правления очень кстати приняла на свой счет. Она скользнула в кабинет и практически мгновенно по меркам высшего руководства появилась обратно: «Заходите».

Николай вошел в кабинет. Председатель сказал, обращаясь к секретарше:

– Ирина, в ближайший час никого не принимать и ни с кем не соединять.

– Хорошо, Владимир Сергеевич.

Председатель проводил взглядом секретаршу и повернулся к Николаю. Тот быстро поприветствовал предправления:

– Здравствуйте, Владимир Сергеевич

– Ну здравствуй, Николай. Садись, рассказывай, чего у нас за прошлую неделю было.

Старостенко уселся в кресло, собрался с мыслями и начал говорить спокойно и размеренно, стараясь занять побольше времени.

– Всего было пять происшествий. Небольшая недостача в кассе в Архангельске – кассир ошибочно принял фальшивую купюру. В Иркутске расколотили плафон над банкоматом, к сожалению, пока никого не поймали. Копию видеозаписи передали в местную милицию. А вот в Красноярске при повреждении банкомата охранники оказались расторопными, правда, ущерб больше – мужик монитор расколотил. В Ставрополе клиент начал бушевать, ухитрился разбить сантиметровой толщины стекло, пока не скрутили и не передали милиции. Отвертеться ему не удастся – еще и копию записи камеры наблюдения дали. Милиция благодарна – со свидетелями и записью «висяка» у них явно не будет. И последнее происшествие – в Ростове доморощенный телефонный террорист якобы заложил в отделение бомбу.

– Бомбы, естественно, не нашли? – улыбнулся председатель.

– Да, но зато нашли звонившего. К сожалению, привлечь его не удастся, он недавно из сумасшедшего дома вышел.

– Да… пожалуй, ущерб от простоя отделения на него повесить явно не выйдет.

– Как паллиатив – упекают лечиться обратно. Еще год-другой полечится, глядишь, и поумнеет. Хотя, по-моему, надежды мало.

– Почему?

– Звонившему больше шестидесяти лет уже. Если к этому возрасту не вылечили, то, по-моему, уже не вылечат вообще.

– Тут ты прав… По Москве ничего серьезного не было?

– К счастью, ничего.

Беседа продолжалась в таком же духе около десяти минут. По случаю с Архангельском предатель не расспрашивал ничего. Происшествие было достаточно частым и попало в отчет только потому, что кассир начал было очень сильно настаивать на своей непогрешимости и грозился жаловаться чуть ли не в Лигу Наций. Однако, необходимость писать по этому поводу официальную объяснительную записку и поставленная альтернатива – 1000 рублей или выговор в трудовой книжке живо поставили того на место. Но полной уверенности в то, что жалоб сотрудника не последует, у СБ не было, поэтому вопрос и попал в красную папку. А вот по случаю с Иркутском пришлось отдуваться. Плафоны над банкоматами были с символикой банка, делались под заказ и стоили не дешево, не говоря уже о том, с каким трудом их закупку протащили через тендерный комитет, выдавая на гора подлинные шедевры казуистики, когда отбивались от вопросов о том, может ли банкомат работать без плафона… Хорошо еще, что сегодня Николай посоветовал шефу при просмотре документов для доклада на всякий случай дать рекомендацию по возможности переместить банкомат. С точки зрения самого Николая, банкомат стоял в достаточно неплохом и бойком месте, недалеко от центральной площади города. Он помнил его, как и многие другие банкоматы, еще с тех времен, когда сам работал с этими устройствами и помогал местному IT настраивать его, сидя на телефоне. А по ходу двухчасовой беседы многое узнаешь волей-неволей, в том числе и про то, где банкомат установлен. Но, хотя место для банкомата и было хорошим, в действие вступал бюрократический инстинкт самосохранения. При наличии правильно написанной служебной записки переложить вину на службу безопасности будет намного тяжелее. Даже если тамошние маркетинговые деятели и откажутся искать банкомату новое место, при следующем повреждении их шансы оказаться крайними будут намного выше.

Однако, всему на свете приходит конец, закончился и эта неприятная часть разговора.. Николай взглянул на часы и заметил, что прошло почти пятнадцать минут с момента его появления в кабинете. Повисло неловкое молчание – Старостенко думал, как бы ему поаккуратнее попрощаться с председателем и вообще, ему ужасно хотелось поскорей смотаться. Однако, он услыхал вопрос председателя:

– Ну, заместитель начальника службы безопасности, расскажи о себе

К этому вопросу председателя Николай готовился, хотя… Это же, черт возьми, не столько вопрос, сколько предложение, от которого нельзя отказаться! Нельзя было сказать, что пожелание председателя было нежданным для него, однако небрежный с виду тон спрашивающего добавил изрядный элемент неожиданности. Собравшись с мыслями, Старостенко напомнил себе о том, что сухой и сжатый тон изложения, которого он придерживался, мысленно проговаривая ответ на вопрос, тут совсем не годиться – надо попытаться ответить в тон председателю. «Эк занесла тебя нелегкая в высшие сферы» чертыхнулся Николай про себя перед началом ответа.

– Родился в 196* году. После школы поступил на факультет электроники и счетно решающей техники лестеха. Отслужил – с 1987 по 1989 призывали даже с военной кафедры. После института работал в нескольких банках. В основном в областях, связанных с пластиковыми картами – банкоматы, платежные терминалы, прочее оборудование. Поработал и вместе с Ростецким в некоторых проектах. Здесь занялся претензионной работой с картами. Потом перевели в службу безопасности.

– Поня-я-я-тно. Коротко и ясно. Скажи-ка мне, мил человек, как же старый и довольно опытный «картежник» вдруг взял, да и оказался в безопасности?

Вопрос был неожиданным. Существовал хороший и однословный ответ на него, который Николай считал правдой, во всяком случае, по отношению к себе. Он начал было придумывать что-то более сложное, но заметил на себе пристальный взгляд председателя и быстро ответил именно так, как думал вначале:

– Случайно.

Председатель расхохотался после секундной паузы.

– Да, уважаемый, Вас хоть в председатели центробанка бери.

Старостенко непонимающе уставился на председателя и тот, поняв его безмолвный вопрос, пояснил:

– Именно так Геращенко ответил где-то в начале 90-х Хасбулатову, когда тот ехидно так спросил с улыбочкой: «Скажите, как это Вы оказались в правительстве?». Не помнишь?

– Я тогда диплом писал, и в то время мне они были очень побоку. А в то, что, он мог сказануть такое – охотно верю. Мне его ответ американским журналистам в 98-ом тоже понравился.

– А чего он тогда выдал? Кризис был, тогда-то мне совсем не до них было.

– Да он приехал как раз в кризис в штаты практически незваным гостем – кредиты срочно были нужны. А тамошняя пишущая братия решила было над ним поиздеваться и вопросец задала, думаю, не менее ехидно, чем Хасбулатов: «С кем бы вы хотели встретиться в США?»

– А он чего?

– Улыбнулся и ответил: «С Моникой Левински»

Председатель еще раз расхохотался.

– Да, сообразительности, умения ориентироваться в ситуации и чувства юмора у него не отнять… А все-таки, как к безопасникам попал?

– Очень просто. В свое время, когда претензионный отдел был еще не в службе безопасности, я им много раз помог. Опыт есть, лог-файлы разные понимаю четко, причем, не только то, что в них написано, а что конкретно надо с устройством делать, чтобы оно в лог именно так написало. Помог вывести нескольких доморощенных жуликов на чистую воду, потом перевели меня к претензионщикам. Английский знаю, документацию платежных систем почитал, работа заладилась. В сотрудничестве со службой безопасности намного более непростых жуликов отловили. Потом предыдущий начальник уволился – стал руководить. А еще позже реорганизация случилась, так весь отдел в службе безопасности и оказался.

– Да, маловато ты о себе рассказал. Женат, дети есть?

– Ну, кольцо вроде на пальце, ребенок один, мальчик шести лет.

– Ладно, иди, еще успеем поговорить, не в последний раз встречаемся. Хотя… ты-то сам мне никаких вопросов не хочешь задать?

Взглянув на председателя, Николай понял, что лучше всего будет откровенно и честно задать тому мучивший его вопрос:

– Владимир Сергеевич, а почему назначили именно меня?

– Молодец! Не видишь своих огромных заслуг почему-то?

– Честно говоря, нет. Заслуги-то были, но последнее время ничего особого нет. Жуликов правда, от банка отогнал, но то с год назад было. А сейчас-то за что? У самого Петра Валерьевича кандидатов, небось хватает…

– Кстати, о Петре Валерьевиче. Он не сказал тебе, почему назначили?

– Нет.

Председатель пристально посмотрел на Николая, слегка прищурившись – он, видимо, желал найти в его взгляде признаки лжи. Не обнаружив их, так как Николай смотрел на него открытым и честным взглядом, председатель задал следующий вопрос

– Тебя, поди, подозрения разные мучают?

– Признаюсь, не без этого.

– Не бойся… Если будешь хорошо работать, несправедливо к тебе не отнесутся – я за этим сам прослежу. Подстав быть не должно, а если и будет – разберемся вместе

– Спасибо, Владимир Сергеевич. А все-таки, почему я?

– На этот вопрос я тебе, в лучшем случае, очень нескоро отвечу, и то, если понравишься. А пока лучше его не задавай. Договорились?

– Договорились. До свидания, Владимир Сергеевич.

– До свидания

Покинув кабинет, Николай усмехнулся про себя – вопрос «не задавай»… Да не больно-то и хотелось, но, все-таки почему??? Внезапно он почувствовал себя подопытным кроликом в садистском эксперименте. «А ну-ка, ребята, давайте исследуем, можно ли вообще помереть от любопытства, или все-таки нельзя? Где там подопытный Старостенко? Подать его сюда, сейчас мы ему создадим правильные условия…». И создали ведь… Уж не пишет ли кто-то из парочки председатель-начальник службы безопасности диссертацию по психологии? Как бы он сам ее назвал? что-то типа «Исследование поведенческих реакций индивидуума в условиях внезапно изменившихся обстоятельств, сопровождаемых обостренным неудовлетворенным любопытством». Хотя настоящие психологи тебя на смех с таким названием подымут – не забывай, что ты, Коля, все-таки инженер… А вообще все прошло более-менее удачно. И подстав быть не должно, хоть эта гора с плеч свалилась, и дурнем себя перед председателем вроде бы не выставил, и, кажется, вопрос ему совершенно правильно задал. В общем, вроде бы все прошло хорошо, констатировал про себя Николай, подходя к кабинету начальника СБ.

Председатель тоже был удовлетворен беседой. Старостенко осмелился задать ожидаемые председателем вопросы, правильными были и сомнения новоиспеченного заместителя. Это хорошо… человек точно оценивает свои достижения, не считает свое возвышение естественным, щеки не надувает и, судя по всему, нимба в зеркале не видит… Эк заинтересовался, почему да почему… Может и ни скажу никогда, а может через пару лет сообщу. Председатель и не подозревал, что он откроет правду сам и намного раньше срока…