Читать книгу Тропинки веры моей и любви - Инна Буторина (Беляева-Арсанова) - Страница 11

От Кирилло-Белозерского монастыря (из города Кириллова) довольно короткая дорога автобусом (вполне можно пешком, и это бы лучше) к Воскресенскому ГорИцкому женскому монастырю, что возвышается на высоком берегу реки Шексны (впадающей в Белое озеро). Спасибо А. И. Смирнову – это он направил сюда с добрым и полезным напутствием и рекомендовал заночевать. Какие знакомства! Какие впечатления! Чувствовала себя там именно блаженно, особенно в келье, куда определили для ночлега и из оконца которой открывался вид на Шексну. «Монастырь опальных княгинь» – так называлась книжица, из которой узнала об этой обители. В 12 часов ночи – белой ночи – насельницы повели на святую гору Мауру, где могучие древние ели касались нас широченными мохнатыми лапами, где нещадно жалили комары и где на вершине ждала нас каменная глыба с вечными следами святого Кирилла Белозерского. С этого камня он обозревал окрестности и ту сторону, что стала впоследствии местом его обители, превратившейся со временем в величественный монастырь.

«Давай, Марина», – попросила одна из послушниц. Худенькая девушка с русыми волосами и большими блюдцами сине-голубых глаз поднялась на Кириллов камень, протянула руки свои туда, к Кириллову монастырю. И полилось, чисто и протяжно, серебристым колокольчиком, через огромное молочно-сумеречное пространство, через холмы и вершины елей:

«Богородице Дево, радуйся. Благодатная Марие, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших».

Я обомлела… Меня воздушно наполнило всё, без остатка, – так, что, казалось, разбегусь, раскину руки и полечу с горы туда, куда направлена молитва.

Обновленные, в молочном разливе ночи, мы спускались с горы. Верхушки ГорИцкого монастыря открылись нам в новом ракурсе, таинственные и величественные в своем молчании, на фоне ночной безмятежности северного широкого пространства, на высоком берегу Шексны. Нечего и говорить, что уснуть ни на минуту так и не удалось.

Не раз еще, слава Богу, навещала Горицкую обитель и впитывала новых ощущений и лицезрений, например, стайки ребятишек, учеников воскресной школы, приехавших сюда со священником каникулы свои провести – душеполезно, духовно, красиво – и помочь в трудах. Послушала, стоя за уголочком, проповедь-занятие, послушала ответы детей… и совестно, досадно мне стало: со своим университетским историческим образованием ощутила нехватку в себе чего-то большого и очевидного – дети знают то, чего не знаю я (вскоре¸ в Москве, приступила к восполнению этого упущения).

Через год встретила здесь только двух прежних насельниц – радушную, но строгую и распорядительную главную хозяйку обители матушку Евфалию, кажется, ставшую уже игуменьей, и ее неизменную помощницу Ирину, молодую, высокую и стройную, с приветливой, в ямочках, улыбкой, но тоже строгую и, где надо, властную хозяйку. А через несколько лет я неожиданно встретила ее, уже в монашеском одеянии, выходящей из знаменитых двубашенных ворот Ферапонтова монастыря. Мы радостно встретились. Она была наречена новым именем – Илария. Молодая матушка рассказала, что берет теперь уроки иконописи.

Обитель укрепилась. Во всем видна основательная хозяйственность. Помогают приглашенные мастера-мужчины. Слышны мычание коровы, блеяние козочки. Сочно и аппетитно выглядели огородные гряды, радовало разноцветье со вкусом оформленных клумб. Но самое для всех радостное – отвоеваны после долгих и трудных стараний Воскресенский и Троицкий храмы, построены новая трапезная, больничная церковь, жизнь забурлила. На этот раз довезла немудреные подарки – вещицы, гостинцы. Звана была, как и в прошлый раз, на трапезу, что наполняло одновременно и радостью, и робостью. Помолились, спели. Был Петров пост. Ели щи, пшенную кашу (любимую мною с детства), угощали своей выпечкой – замечательными булочками, которые («непременно, непременно») дали и с собой.

Иногда очень приятно обнаружить, что мир тесен: за трапезным столом встретила двух женщин, мать и дочь, приехавших на лето сюда поработать из Московского Царицына, в храме которого «Живоначальная Троица» служит протоиерей отец Георгий Бреев, духовный отец батюшки Игоря Федорова, нашего настоятеля (и моего духовного отцв), и нашего главного законоучителя (и первого моего) Игоря Александровича.

Не мною одной замечено, что сегодня люд наш российский в провинции, и в частности школьники, студенчество, ученые – зачастую чище, надежнее и перспективнее столичных. Об этом слышно все чаще, это замечают все больше, и это уже становится знаковым явлением. Об этом говорят школьные олимпиады, студенческие конкурсы, и это радует.

Тем не менее (но не в обиду будь сказано, ибо причины здесь, видно, объективные), есть и другая сторона. Во многих городах и весях заметна, к сожалению, некоторая косность, например, в продвижении вопросов возрождения Церкви, монашества. Понятно, что многое упирается в финансы. Но что-то, наверное, здесь кроется еще. Кирилло-Белозерский монастырь пока что посещается в основном не паломниками, а экскурсантами, в том числе широко иностранцами, а монастырь преподносится как историко-культурный памятник (2007—8 гг.). Монахов не видно. Есть один единственный действующий храм – Преподбного Кирилла, а монашествующих – двое (если не один). Видно, еще не срок. Зато ценнейшие иконы, церковная утварь и многое другое, как уже говорилось, находятся под надежной защитой высококлассных искусствоведов, реставраторов, и одновременно они доступны для обозрения. Кстати, еще раз о водном пути и о неизвестных тормозящих причинах. То, что в городе Белозерске нет больше пассажирских катеров и вообще более не существует причала, конечно же, нонсенс. Повторяю: где ни спрошу, ответ всё один: денег нет, невыгодно. Не умею и не хочу просчитывать, но не покидает мнение, что для налаживания традиционного водного пути тем людям, от которых это зависит, нужны просто жгучее желание, стремление, любовь как к своему родному.