Читать книгу Тропинки веры моей и любви - Инна Буторина (Беляева-Арсанова) - Страница 14

В 2005 году, в очередную поездку на Белозерье позвала с собой двоюродного брата, Евгения Беляева, сына дяди – Николая Сергеевича. Женя мой ровесник, и сейчас он самый старший носитель нашей фамилии. Надо сказать, что всякое свое родство воспринимаю весьма трепетно, – и двоюродных, и троюродных, так как родных братьев и сестер у меня нет. С нами поехали его дочь, Леночка Беляева, с мужем. Всё это явилось весомым вкладом в поиск.

Итак, этот путь был уже как-то более определен. В музее нам постарались очень в этом помочь. Сначала Татьяна Валерьевна показала совершенно уникальную для нас запись в книге, которая была перед этим любезно предоставлена в музей одним частным лицом. Беспристрастная конторская запись сообщала об усадьбе Затишье (село Заднее); о владельце: наследная дворянка Беляева Екатерина Николаевна (удивительно, такое имя и отчество носит моя старшая дочь); о количестве людей, скота и проч. Это уже была победа.

Но пока никто не знал, в какой точке района находилась эта усадьба. По предположениям наших помощников, следовало ехать автобусным рейсом в направлении села Ануфриева (так ведь я прежде и ехала, но мимо нужного места) до села Глушково, далее пешком куда-то на юго-восток (все-таки по-моему, на северо-восток), в сторону к Шексне, а потом что Бог даст…

Погода и вся экология нам благоприятствовали и сопутствовали – много солнца, тепло, еще густая зелень, безветрие, пение птиц. Полные надежд, мы бодро двигались вперед, лихо преодолевая небольшие дорожные неудобства. Фотоаппараты практически не опускались вниз.

Это длилось часа два, пока, наконец, не увидели двух мужчин у небольшого подворья-хуторка. Мы постарались понятно рассказать причину своего здесь появления. Я готовилась вновь услышать что-нибудь вроде «да не слышали здесь такого, зря ищете…». Но человек, назвавшийся Юрой (как выяснилось потом, это был Юрий Алексеевич Кулаков, активный в культурной жизни города человек, и нам это было приятно), нас понял, поверил и взялся быть нам проводником, да не пешком, а на его допотопном ЗИЛе (дай Бог ему, ЗИЛу, еще послужить). Мы лихо покатили, дружно вчетвером подскакивали в кузове, и боялись спугнуть свою удачу. Наконец, нам предложено было сойти вниз: «дальше ехать нельзя, будем пробираться пешком». Юра показал нам густой и высокий малинник («пОпитайтесь пОка»), а сам пошел один, в густоту кустов, оглядеться. Через минут десять он вывел нас на большую открытую поляну и с достоинством объявил: «Видите, Одна трава и, что характернО, ни одного деревца: здесь и была усадьба, видимо, та, кОторую вы ищете».

Действительно, сплошная трава, высокая, густая. Да старая яблоня, что, по мнению Юры, тоже было «характерным». Мы обошли поляну по краям (хотелось проползти ее вдоль и поперек), уже в зарослях обнаружили ровное болотце, явно рукотворное. Чуть дальше – круг заросших булыжников. Что это? Следы хозяйственной постройки? Церквушки?

Этот поиск Юра завершил призывом: «Вот! Приезжайте, косите, пашите…»… Никто не понял, можно ли это воспринимать всерьез. Но – тронуло. На обратном пути он показал нам загон, где держит стадо телят в двадцать голов. Юра – фермер. И, кажется, он нам друг.

У своего хуторка он посадил нас в свой легковой автомобильчик и доставил к сельсовету, где мы, буквально по горячим следам, хотели узнать поподробнее, получить уже официальное объяснение, спросить карту и вообще – в некотором роде заявить о себе. Но ничего не получилось: то ли был короткий рабочий день, то ли просто отсутствовали нужные люди… Мы не стали дожидаться и уставшие, возбужденно-довольные вернулись в Белозерск.