Читать книгу Силки на лунных кроликов - Ирина Анатольевна Кошман - Страница 15

В тот день, когда он заметил длинные тени у калитки своих соседей, было очень жарко. Наверное, это был самый жаркий день за всё лето. Июль наступил, а девочку из соседней деревни так и не нашли.

Профессор поливал редкие кривые грядки с зеленью и еще немного виноград, когда соседка, разговаривая с мужчиной в форме, пальцем указывала куда-то в его сторону. Неужели эта проклятая стерва что-то знает? Что она может знать, если они обходят друг друга стороной за километры?

Он отгородился от всего мира, чтобы его не трогали, не лезли к нему в душу, не спрашивали, как дела. Это был самый бессмысленный и болезненный вопрос из всех, что могло придумать человечество. Вопрос, вынуждающий лгать, лицемерить. И теперь она указывала пальцем в его сторону.

Мужчина в форме попрощался, и соседка быстро закрыла калитку, как будто это у нее в подвале сидел ребенок. Профессор продолжал поливать грядки из шланга, когда у забора появились «погоны».

– Доброе утро!

Басовитый бодрый мужской голос. Профессор нажал на рычаг, чтобы отключить струю, бросил шланг и вытер руки о рабочие шорты. Сейчас было слишком жарко для того, чтобы строить из себя преподавателя. Белая майка со следами земли взмокла от пота. Дряблые руки и небольшой нависший живот не могли скрыть возраст доцента кафедры философии.

Хозяин открыл массивную калитку из цельного резного дерева и протянул руку то ли лейтенанту, то ли сержанту. Он не разбирался в милицейских званиях, так что для него он был просто следователем.

Следователь помедлил, прежде чем протянуть руку мужчине, работавшему в саду. Он и не обязан был это делать. Ему нужно было всего лишь отдать честь. Но это только формальность. На деле же перед ним стоял преподаватель, так что нет ничего страшного в том, чтобы пожать ему руку.

– Что-то случилось? – спросил профессор, веря всем сердцем в то, что он ничего не понимает.

– Вы, наверное, слышали, что двадцать дней назад в соседней деревне пропала маленькая девочка.

Сделай вид, что удивлен…

Сделай вид, что знаешь…

Сделай вид, что знаешь больше…

– Да, читал в интернете. Ужасно…

Следователь одобрительно кивнул, как будто это был экзамен на сочувственность.

– Сейчас ведутся обширные поиски в близлежащих районах. Не замечали ничего подозрительного? Может, видели девочку?

Вопросы по протоколу. Будто зазубренная таблица умножения. Да, видел. Да, знаю.

– Нет, – профессор задумчиво пожал плечами. – Я чаще пропадаю в университете в Гомеле, так что… Ничего такого вспомнить не могу.

Следователь черкнул что-то в бумажке. А потом бросил стандартное:

– Вспомните что-то – звоните.

Непременно.

Он помнил многое, что мог бы рассказать. Но так никогда и не позвонил. Ему попросту некогда было терять время на рассуждения о морали и о том, правильно ли он поступает. Ему приходилось покупать детскую одежду подальше от города, в разных местах. Чтобы его не могли запомнить. Он покупал одежду на вырост, чтобы она дольше прослужила.

Так что свитера, кофты и футболки на девочке порой сидели так, словно она была Алисой, съевшей пирожок для уменьшения. Сама уменьшилась, а одежда осталась той же. Но девочке, казалось, до этого не было никакого дела.

После «Алисы в стране чудес» он читал ей книги про кролика Питера, мышонка Пика и Винни-Пуха, но ничто не могло вернуть ей первые ощущения от «Алисы». Она снова и снова просила папу почитать ей эту книгу, пока, в конце концов, он едва не возненавидел эту историю.

Каждый раз он порывался «потерять» книгу, разорвать ее на клочки, сжечь или просто выбросить. Но ее взгляд останавливал. Взгляд больших желто-зеленых глаз.

Прошу тебя… Прошу… Папа.

И он не мог отказать. Никогда не простил бы ее за это. Алиса ловила каждое его слово, каждую интонацию. И в один прекрасный день начала просто повторять все слова. Она выучила книгу наизусть. И теперь она мог бы показать, как выглядят слова, которые она произносит.