Читать книгу Мишутка. История длиною в жизнь - Ирина Бенгина - Страница 10

Автобусы собирались на пересечении Литейного (тогда Володарского) и Невского проспекта (тогда 25-го Октября, большевики переименовали Невский в Проспект 25-го Октября, но жители проигнорировали новое название и, как и раньше, называли его Невским), Леночка немного волновалась. Она впервые так надолго расставалась со своей семьей и боялась того, что будет сильно скучать. Утешением для нее было то, что с ней были два ее лучших друга: Юра и Мишутка.

– Веди себя хорошо в садике, хорошо кушай, когда будешь купаться в реке, не заплывай далеко. Если хочешь, можешь завести дневник и записывать туда все, что произошло за день, – давала напутствия мама.

– Хорошо, мамочка, не волнуйся, я буду умницей. А когда ты приедешь? – отвечала Леночка.

– Ну, наверное, дней через двадцать, когда будет родительский день.

– Просьба всем провожающим отойти от автобусов, дети, проходим в автобусы и рассаживаемся, – в громкоговоритель сказала заведующая детским садом.

– Ну, давай прощаться, – сказала мама, на глазах у нее блестели слезы, которые она пыталась скрыть, ей тоже не хотелось расставаться со своей малышкой.

Леночка заметила, что мама сдерживает нахлынувшие на нее эмоции, и сказала:

– Мамочка, не плачь, время быстро пролетит, я скоро вернусь, все будет как прежде, я пойду в школу, и мы будем всегда вместе, ведь я буду учиться в той же школе, где ты работаешь.

– Да я и не плачу, просто подумала, какая же ты взрослая стала и рассудительная.

– Ну, конечно, ведь мне скоро семь лет, а ты приедешь на мой день рождения?

– Постараюсь, если разрешат. Сказали, что посещение только по родительским дням, это обычно в субботу, а день рождения у тебя в воскресенье – двадцать второго июня.

Леночка с мамой крепко обнялись и поцеловались, потом Лена поцеловала бабушку и Женю, папа ее не провожал, он был на работе. Лена с Юркой, взявшись за руки, направились в автобус. Леночка еще долго махала маме рукой, хоть мама этого не видела.

Через несколько часов пути автобусы приехали к месту, где располагались дачи, в дороге Леночка не скучала. Дети с воспитателями пели патриотические песни, кричали речевки, обсуждали мероприятия, запланированные на время отдыха.

Корпуса, в которых должны были жить дети, принадлежали пионерскому лагерю, четыре корпуса были отданы пионерам и два детям из детских садов. Лагерь находился на берегу реки Большая Ижорка, рядом с лесом.

Дети вышли из автобусов и выстроились в одну шеренгу. Подошли ребята из старших пионерских отрядов и пригласили малышей следовать за ними. Девушки повели малышей к их корпусам, а юноши подхватили детские вещички и отправились следом.

Расположившись в корпусе, разложив вещи в тумбочки и определив для каждого ребенка спальное место, воспитатели повели детей обедать в столовую. Столы уже были накрыты.

– После обеда тихий час, – сказала воспитательница. – Здесь все будет так же, как и в детском саду в Ленинграде.

– Опять спать заставят, – расстроился Юрка, – мне уже семь лет, я взрослый и не хочу спать днем.

– Да ладно тебе, ну поспишь, какая проблема. Я вот сейчас с удовольствием бы спать легла, так рано сегодня проснулась, не выспалась. Я слышала, вечером будет костер, и если не выспишься, то уснешь прям на улице и проспишь пионерский костер, – ответила Леночка.

– Ребята, за столом не разговаривать, – сделала замечание воспитательница Мария Семеновна. – Ну-ка, ребята, давайте напомним Лене с Юрой, как себя ведут за столом дети.

– Когда я ем, я глух и нем! – хором сказали все дети.

Обед закончился, дети отправились в корпус на тихий час. Леночка не смогла уснуть, она была такая уставшая, что ей казалось, только она опустит голову на подушку, как тут же уснет, но в голову лезли всякие мысли, и все время, отведенное на сон, Леночка проворочалась в кровати, уснув к тому времени, когда пора было вставать. И случилось то, что она предсказывала Юре, только во время пионерского костра уснул не Юрка, а она.

Утром Леночка проснулась в корпусе в своей кровати, она не помнила, как здесь оказалась.

– Ты вчера уснула. Ха-ха-ха, а еще меня этим пугала, а сама заснула почти сразу же. Тебя воспитательница отнесла спать, ты так крепко дрыхла, что даже не реагировала, пришлось тебя на руках тащить, такую большую.

– Да, жалко, первый костер, пионерский, а я все проспала, а вы что делали? – огорчилась Лена.

– Мы пели песни, слушали истории пионеров, а потом еще в углях картошку пекли, так вкусно было, но ты не переживай, говорят, здесь часто такие костры жгут, – утешал Юра.

– А где мой Мишутка? – испугалась Леночка, она вскочила с кровати и принялась везде его искать, но его нигде не было.

– Что я натворила, я его потеряла, – заплакала Лена.

– Не плачь, наверное, ты, когда уснула, уронила его, мы его найдем, пойдем прям сейчас и узнаем у Марии Семеновны, может быть, она его нашла.

Дети оделись и пошли в комнату к воспитательнице. Мария Семеновна тоже уже проснулась, она сидела за столом и что-то писала.

Постучав в дверь и приоткрыв ее слегка, так, что в дверном проеме оказалась видна только Леночкина голова, она спросила:

– Мария Семеновна, доброе утро. Извините, пожалуйста, а вы не видели моего Мишутку? Он потерялся.

– Доброе утро, Лена, входи, расскажи, что случилось, – пригласила войти Мария Семеновна.

– У меня есть мишка, я вчера его взяла к костру, а потом уснула, а утром, когда проснулась, его нигде нет, – еле сдерживая слезы, рассказала Лена.

– Не плачь, наверное, ты обронила его у костра, а я отнесла тебя спать и мишку не увидела, я обязательно узнаю, может быть, его кто-то нашел, – успокоила воспитательница.

– Спасибо, я буду ждать, – поблагодарила Леночка.

Я нашелся. Действительно, Леночка, уснув, уронила меня на землю. Меня поднял один из пионеров и отнес в комнату, где хранились потерянные вещи, потом Мария Семеновна спросила у вожатых, которые были на костре, не находился ли маленький коричневый мишка, и вожатые посоветовали сходить и поискать меня в этой комнате. Так я был возвращен моей маленькой хозяйке. Я потерялся первый раз. Леночка очень испугалась, что больше меня не увидит, она решила, что нужно что-то сделать, чтобы, если я еще раз потеряюсь, меня сразу ей вернули. Леночка думала весь день и придумала. Она взяла носовой платочек, иголку и нитку и принялась вышивать. Вышивать ее научила бабушка. Скоро работа была готова, она вышила на платочке:

МИШКА ТИХОМИРОВОЙ ЛЕНОЧКИ, 22.06.34. ЛЕНИНГРАД ВОЛОДАРСКОГО 32. 25.

Она написала свое имя, дату рождения и адрес.

– Ну вот, Мишенька, если ты потеряешься, тебя мне вернут, прочтут, чей ты, и обязательно найдут меня и вернут тебя мне, так что не бойся. Но я тебе обещаю, что я так буду за тобой следить, что ты не потеряешься больше никогда, ты мне веришь? – сказала Леночка.

– Верю, – ответил я, но, конечно, этого она не слышала.

Леночка взяла вышитый ей платочек, положила в карманчик моих штанишек и зашила карман, чтобы платочек не выпал.

В лагере время неслось стремительно, каждый день происходили невероятные приключения. Лето было удивительно теплым, и дети каждый день ходили купаться на реку, Леночка научилась плавать и нырять. Старшие ребята и пионервожатые смастерили тарзанку и, раскачиваясь на ней, прыгали в воду, конечно, садовским детям это не позволялось делать, но они с интересом смотрели, как это делают взрослые ребята. Приближался родительский день. Дети разучивали стихи и песни. Репетировали. Леночка должна была петь песню «Святое ленинское знамя».

Наше сердце, полное любовью,

Мы готовы Родине отдать.

Мы клянемся всей своею кровью

Нашу страну защищать!

Клянемся мы всю жизнь отдать

Тебе, наша Родина-мать!

Тренировалась она, песня была сложная, и Леночка переживала, вдруг у нее некрасиво получится, но учительница музыки успокаивала:

– У тебя прекрасные голос и слух, у тебя очень хорошо получается. Не переживай.

И Леночка немного успокаивалась, но через некоторое время ее опять одолевало волнение.

– Да не переживай ты так, ты же хорошо поешь, – утешал Юра.

– Ой, Юрочка, я прям и не знаю, что я так волнуюсь. А вдруг я текст забуду или ноты сфальшивлю, а ведь это перед всем лагерем петь нужно и при самом товарище Нестерове, директоре лагеря. Вот стыдно-то будет, – волновалась Лена.