Читать книгу Мишутка. История длиною в жизнь - Ирина Бенгина - Страница 12

Часть 2

Оглавление

Глава 1. Война началась

Наступило утро двадцать второго июня. Леночка проснулась, потянулась на кроватке, сказала сама себе:

– С днем рождения тебя, Леночка.

Хихикнула, взяла меня в руки, как обычно, сделала круг по комнате, танцуя, и сказала:

– А у меня сегодня день рождения, Мишуточка.

Детки просыпались. Леночка всем напоминала, что сегодня у нее день рождения, так она была рада.

Во время завтрака воспитательница поздравила Лену и сообщила, что в честь дня рождения на обед будет праздничный пирог. Потом дети хором поздравили Лену с днем рождения.

После завтрака всегда проводились занятия, а после них было решено пойти на реку. Был полдень. Теплый и солнечный день. Дети купались и загорали, как вдруг увидели, что по дороге бегут трое деревенских мальчишек и радостно кричат, размахивая палками:

– Война, война началась!

– Мальчик, остановись, – попросила воспитательница. – Что-что ты сказал?

– По радио передали, что война началась, фашисты напали, – ответил мальчишка лет девяти, – но мне некогда, мы бежим фашистов громить.

И мальчик побежал догонять своих друзей.

– Дети, быстро собираемся, – скомандовала Мария Семеновна. – Срочно идем обратно.

– Что случилось? – спросила Лена

– Точно не знаю. – Мария Семеновна вдруг замолчала, потом добавила: – Но, кажется, война началась.

Прибежав в лагерь, все опасения Марии Семеновны подтвердились. На центральной площади, у столовой, были собраны все дети и сотрудники лагеря. Слово взял директор лагеря товарищ Нестеров.

– Товарищи, граждане и гражданки, дети. Сегодня без объявления войны Германия напала на Советский Союз. Товарищ Молотов объявил по радио:


Граждане и гражданки Советского Союза!


Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковав нашу границу во многих местах и подвергнув бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь и некоторые другие. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской стороны и со стороны Финляндии.


Это неслыханное нападение на нашу страну, несмотря на наличие договора о ненападении между СССР и Германией, является беспримерным в истории цивилизованных народов. Вся ответственность за это нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германское фашистское правительство.


Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве в 5 час. 30 минут утра сделал заявление мне как народному комиссару иностранных дел от имени своего правительства, что германское правительство якобы было вынуждено принять военные контрмеры в связи с концентрацией вооруженных сил Красной армии у восточной германской границы.


В ответ на это мною от имени советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству и что Германией совершено нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.


По поручению правительства Советского Союза я должен заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией.


Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, советским правительством дан приказ нашим войскам отбить нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.


Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наша доблестная армия и флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар по врагу.


Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!


– Будьте спокойны, граждане, будем ждать распоряжения руководства, – продолжил директор лагеря товарищ Нестеров.

Вдруг раздался гул, подняв головы в небо, все увидели два самолета: один наш, второй немецкий. Паники не было.

Глава 2. Отдых закончен

К вечеру было решено в кратчайшие сроки отправить всех детей обратно в Ленинград.

С утра следующего дня начали прибывать колонны автобусов для эвакуации детей, первыми погрузились детсадовские ребятишки, далее по отрядам: сначала младшие отряды, за ними старшие.

Возвращаясь в Ленинград, автобус молчал, не было веселых шуток, песен, речевок. Никто не строил планы, все думали о том, что их ждет в родном городе, как он встретит их, своих детей, детей Ленинграда, детей Советского Союза.

При въезде в город Леночка заметила разрушенное дымящееся здание.

– Что это? Посмотрите, – указала она на разрушенный дом.

– Я думаю, этот дом разбомбили, – ответила Мария Степановна.

Автобусы подъехали к тому же месту, откуда меньше месяца назад увозили детей на отдых, там уже стояли родители. Не всех детей забрали, видимо, родителей не отпускали с работы, была неразбериха, дети, которые остались, отправились вместе с Марией Семеновной в детский сад.

За Леной и Юрой пришла баба Лиза.

– Родители не смогли, они заняты. Пойдем, ребятки, по дороге нужно зайти в магазин, купить продукты, поговаривают, что сейчас может быть туго с продовольствием, – пояснила бабушка.

В магазине была большая очередь, люди скупали все. Все боялись, не знали, что их ждет. Но лучше было перестраховаться. Леночка и Юра отошли в сторонку и присели около окошка. Люди в очереди спорили, рассуждали о войне, многие считали, что все обойдется и враг будет быстро разбит.

Сидя у окна, Леночка с Юрой впервые увидели колонны мужчин, уходивших на войну, рядом бежали женщины и дети, многие плакали и махали руками своим уходившим на войну мужьям, отцам, сыновьям, братьям.

Бабушка купила продукты, выбор оставшегося на полках был невелик: перловая крупа, один пакет муки, пачка сахара, чай, пряники, небольшой кулек карамелек и несколько банок консервов. Продавщица, чтобы не создавать давки и скандалов, сразу объявила, что ограничивает продажу товара в одни руки, то есть бабушка при всем желании не смогла бы купить больше, чем полагалось, десять пачек муки ей бы не продали.

Вечером вернулись родители. Папа был рассержен.

– Меня не пускают на фронт, ну ты слышишь, не пускают, – возмущался он. – Говорят, я здесь необходим. Ну что, водителей мало?

– Успокойся, значит, так надо, – отвечала мама Аня. – Знаешь, сегодня все наши выпускники ушли на фронт, представляешь, всем классом, совсем мальчишки, так жутко. У них только в субботу был выпускной вечер, а сегодня они пошли на войну, весь 10 «Б», да и из 10 «А» многие.

Ты бы видел, как рыдали их матери, а одна вцепилась в сына и кричит: «Не пущу, не пущу!» А он ей так спокойно: «Мама, не плачьте, я скоро вернусь, война быстро закончится, но я должен, я обязан пойти, как же иначе, мама».

Ее еле оттащили от сына. Колонна двинулась маршем, а она упала на асфальт на колени, закрыла лицо руками и плакала, потом поднялась, шатаясь, и сказала:

– Я чувствую, что он не вернется.

– Зачем вы так говорите? – сказала ей стоящая рядом женщина. – Все обойдется, нужно верить.

А мать того мальчика покачала головой, а потом добавила:

– Я это чувствую, – и медленно пошла по улице.

– Больно было на это смотреть, – минуту помолчав, сказала Анна Петровна.

Сергей Николаевич молчал, мысли его были о том, что ему дали бронь и не отпустили на фронт.

Жизнь Ленинграда изменилась. Все силы были брошены на укрепление города. Леночкин папа теперь работал каждый день, а иногда и ночь. Мама Анна Петровна вместе с тетей Машей и Женькой работали на укреплении города. Свыше полумиллиона ленинградцев, в большинстве своем женщин и подростков, нередко под бомбежкой возводили оборонительные сооружения: траншеи, противотанковые рвы, проволочные заграждения и лесные завалы…

Мишутка. История длиною в жизнь

Подняться наверх