Читать книгу Битва за Францию - Ирина Даневская - Страница 11

– Дорогой друг, наконец-то Вы вернулись! – воскликнул Ришелье, едва аббат Фанкан переступил порог его приемной.

Он схватил священника в объятия, но тут же выпустил, поскольку тот, страшно побледнев, застонал от боли. Следы перенесенных пыток намертво вписались в худое изнеможенное тело несчастного, и только нечеловеческая радость от того, что он еще жив, поддерживала в нем жизнь и взывала к мщению.

– Боже мой, что с Вами сделали? – воскликнул кардинал.

– И, главное, кто? – подал голос отец Жозеф, жестом приглашая аббата сесть.

Фанкан тяжело опустился в предложенное кресло, и, с трудом вытянув больные ноги, простонал:

– Она…

Ришелье и господин дю Трамбле переглянулись.

– Кто это – она?

– Блудница Вавилонская – английская королева, – ответил Фанкан, замотав головой, прогоняя страшные грезы.

Герцог Бэкингем был прав – аббат действительно не решился рассказать кардиналу о своей связи с маркизом де Молина и его орденом. Не стал он упоминать и английского министра, сосредоточив всю свою ненависть на Генриетте.

– Но зачем Вы понадобились королеве? – удивился кардинал.

Священник усмехнулся.

– Вы помните господина д'Эгмона, Ваше Преосвященство? – спросил он.

Ришелье громко вздохнул. Арман д'Эгмон, граф де Ла Рош-Гюйон был его тайным агентом среди гугенотов, и поступил к нему на службу раньше, чем умудрился влюбиться в Генриетту Французскую. В свое время эта связь принесла Его Высокопреосвященству немало беспокойства, но еще больше его потрясло таинственное убийство графа, которое до сих пор осталось нераскрытым.

– После смерти Армана гугеноты потеряли всякий страх, – признался он. – Особенно их глава – принц Субиз, который, прежде, слушал только д'Эгмона, а теперь советуется лишь с дьяволом, забыв всякое почтение к монаршей власти… Да, мне очень не хватает графа Ла Рош-Гюйона!

– Королеве Генриетте, по-видимому, тоже его недостает, – ответил Фанкан. – Заподозрив, что Вы, Ваше Преосвященство, причастны к убийству графа, она приказала своим людям похитить меня, Вашего верного слугу, чтобы узнать подробности гибели д'Эгмона.

Ришелье схватился за голову.

– Так вот в чем причина ее ненависти ко мне! Я, надеюсь, Вы сообщили Ее Величеству, что я бы и сам дорого заплатил тому, кто назвал бы мне убийцу Армана?

Фанкан мрачно засмеялся.

– В свое время, граф Рошфор пытался переубедить Генриетту. Ваше Преосвященство может поинтересоваться, удалась ли ему эта попытка.

Рошфор, который несколько дней назад благополучно вернулся из Брюсселя, и только что вошел в приемную, страшно побледнел, услышав этот разговор. Бросившись на колени перед кардиналом, он открыл подробности допроса, устроенного ему когда-то Генриеттой[57]. Ошеломленный услышанным, Ришелье так набросился на несчастного, посмевшего скрыть от него такую важную информацию, что пришлось вмешаться отцу Жозефу, опасавшегося потерять своего лучшего агента.

– Не судите графа слишком строго, – заступился за Рошфора и Фанкан. – Я тоже пытался убедить Ее Величество в Вашей невиновности, но Вы сами можете видеть результат моих усилий.

С печальной улыбкой аббат приподнял сутану, открывая изумленным взорам слушателям раны, оставленные щипцами палача «Молчаливых».

– Дьяволица…, – прошептал Ришелье.

– Тогда почему же королева Вас отпустила? – поинтересовался отец Жозеф, который, в отличие от своего впечатлительного друга, привык доверять фактам, а не эмоциям.

– Отчаявшись убедить это исчадье ада в том, что мне ничего неизвестно о гибели д’Эгмона, я признался королеве, что граф состоял на службе у Вашего Преосвященства. Поскольку, то же самое ей говорил граф Рошфор, Генриетте пришлось поверить моим словам. Но, так как Ее Величеству непременно хотелось знать, кто убил ее возлюбленного, мне пришлось придумать историю о том, что убийцей графа был влюбленный в герцогиню де Шеврез граф де Шале… Вы помните, Ваше Преосвященство, этот мерзавец убил на дуэли моего племянника?.. Герцогиня когда-то была без ума от д'Эгмона. Английская королева знала об этом, и, поэтому, приняла мои слова за чистую монету. Не судите меня слишком строго, но трудно придумать что-нибудь более правдоподобное, когда видишь перед собой раскаленные щипцы.

Он замолчал, потому что его собеседники разом расхохотались.

– Каким неоценимым человеком оказался господин д'Эгмон, – смахивая слезы, проговорил отец Жозеф. – Граф умудряется служить Вашему Преосвященству даже после смерти. Я мало знал людей, способных на такую преданность!

– Да, с ним может сравниться только достопочтенный господин Фанкан, – согласился Ришелье. – Теперь я понимаю, почему английская королева так жаждет смерти этого дурака Шале! В своем письме, которое доставил мне из Англии граф де Бутвиль, Ее Величество недвусмысленно требует голову графа, обещая взамен приложить все усилия, чтобы сохранить мир между Англией и Францией.

– Я бы предпочел, чтобы это обещание исходило от Бэкингема, – вздохнул отец Жозеф. – Ни в чем нельзя быть уверенным, пока этот человек правит Англией. А наш заговор против него потерпел поражение…

– И все-таки приятно, что я смогу разделаться со своим врагом и, одновременно, доставить удовольствие Ее Величеству, – усмехнулся кардинал. – Осталось решить, что делать с господином Монтегю, который сейчас доставляет немало хлопот коменданту Бастилии…

* * *

Этот же вопрос Ришелье повторил и самому узнику, которого навестил уже через два часа после того, как отец Жозеф и аббат Фанкан покинули дом кардинала, и Его Высокопреосвященство смог посетить узника в Бастилии.

– Ну, и что же мне с Вами делать, милорд? – задумчиво протянул Ришелье, пытливо рассматривая стоявшего перед ним Уолтера Монтегю, который даже в заключении не потерял присутствия духа.

– Я полагаю, в Англии уже заметили мое исчезновение, – зевнул Уолтер. – И такой умный человек как Ваше Преосвященство, наверняка, не станет обострять отношения между нашими странами, продолжая держать меня в заточении.

– Конечно, – согласился кардинал. – Вы свободны, милорд. Но, прежде, чем Вы выйдете отсюда, – поспешно добавил он, видя, что обрадованный арестант уже сделал шаг к двери, – я хочу сделать Вам одно предложение. Мне известно, что, состоя на службе у английской королевы, Вы верно служите еще одному человеку – герцогу Бэкингемскому. Я знаю, что отношения между Ее Величеством и первым министрам Англии оставляют желать лучшего. Как Вы думаете, сударь, что сделает королева, если узнает о Вашем предательстве?

Монтегю закусил ус, чтобы не расхохотаться. Он действительно поступил на службу к королеве по приказу Бэкингема, о чем в свое время честно сообщил Ее Величеству, но сумел сохранить прекрасные отношения с министром, который не терял надежды вновь использовать умного молодого человека в своих целях. Поэтому, Уолтер мог не бояться происков Ришелье, понимая, что в любом случае, его освобождение неминуемо. Но он счел для себя полезным сделать вид, что испугался, и, после долгих фальшивых колебаний, в конечном счете, принял предложение кардинала поступить к нему на службу.

Покинув Бастилию в самом приподнятом настроении, и, ощущая приятную тяжесть в карманах, набитых кардинальскими деньгами, Монтегю тут же направился к себе, на улицу Ада, где, слуги сходили с ума от беспокойства, уже столько времени не получая вестей о своем господине. Впрочем, разыскивали Уолтера не только слуги, – герцогиня де Шеврез, узнав о внезапном исчезновении любовника, ежедневно посылала к нему домой лакея, чтобы узнать какие-нибудь новости.

Но сегодня за новостями прибыл не лакей, а молодой дворянин, который чрезвычайно обрадовался, увидев сэра Уолтера живым и невредимым.

– Я должен немедленно сообщить о Вашем возвращении Ее светлости, – заявил Лувиньи (так звали молодого человека). – Но будет лучше, если Вы последуете за мной и объяснитесь с герцогиней.

– Я так и сделаю, – согласился Уолтер, который, желая поскорее вернуться в Англию, решил разом покончить со всеми французскими делами, продолжать которые уже не имело смысла.

Приказав лакею согреть горячей воды для ванной, Монтегю принялся за чтение писем, которые пришли во время его отсутствия. Отложив в сторону те, что могли подождать своей очереди, милорд вскрыл письмо от королевы Англии, которое было доставлено вчера вечером. Генриетта требовала его немедленного возвращения в Лондон.

Поскольку, приказ Ее Величества совпадал с его собственным желанием, Уолтер не стал писать ответ, рассчитывая не позднее, чем завтрашним утром покинуть Париж.

Следующее письмо озадачило его намного сильнее. Написанное герцогом Бэкингемским, оно содержало требование министра и дальше оставаться во Франции, чтобы довести до конца предприятие, задуманное Шевреттой.

– Черт знает что! – в сердцах воскликнул Уолтер. – Как бы я не старался услужить двум господам, один из них все равно будет недоволен. Ну, и что мне теперь делать?

Господин Лувиньи, который все это время терпеливо его ожидал, красноречиво кашлянул. Пробудившись от неуместной задумчивости, Монтегю все же решил отложить решение на потом, и, наскоро приведя себя в порядок, последовал за услужливым молодым человеком к герцогине де Шеврез.