Читать книгу Один лишь шаг - Ирина Егоровна Михневич - Страница 5

Парни проснулись уже перед Петрозаводском, когда закопошились в вагоне пассажиры. Полусонный Женька стал натягивать любимую кожаную куртку, которая послужила ему в это утро подушкой. Зевал, не попадая в рукава.

Лёшка, такой беспечный, вдруг тихо подсказал:

– Проверь!

– Угу, – кивнул Джуня и замотал головой, словно пытаясь вытряхнуть остатки чего-то неприятного. – Ерунда приснилась. Будто в яму провалился, пытаюсь выкарабкаться, а края осыпаются, осыпаются…

Женька сунул руку во внутренний карман куртки и сразу забыл о своих переживаниях по поводу сна. Тихо выругался неизвестно в чей адрес, непонятной злобой полоснули глаза.

– Ты чего? – вытаращился на него Лёшка.

– Да ведь нет ничего! Пусто!

– Как нет? Не понял. – Быть не может! Ты хорошенько проверь! Мы же вчера считали!

– Хорошенько? – судорожная усмешка прошла по лицу. – Куда уж лучше? Сам погляди, если не веришь.

– И наших тоже? – Лёшка все никак не мог прийти в себя от изумления.

– Не догоняешь? Никаких нет! – заорал Женька.

На их перепалку стали обращать внимание пассажиры, и парни поспешили выйти в тамбур.

Продолжили разговор на перроне уже без свидетелей:

– Что теперь будет? Как сказать парням? – с тоской вопрошал Лёшка.

– А ты будто не догадываешься? На нас всё свалят. Скажут, профукали выпускной. Продрыхли. И ведь правы будут, – угрюмо отвечал Женька.

– Может, выкрутимся как-нибудь? Ещё успеем к выпускному? Колпит завтра обещали выдать, – робко нащупывал обходные пути Лёшка.

– Колпит? Нет, не спасёт он нас. Ну, рублей тридцать, может, сорок на человека. Нашего с тобой колпита, если сложимся, всё равно не хватит, чтоб долг покрыть. Да и выдадут не раньше, чем через месяц. Уже на практике. Забыл, как долго мы его в прошлом году ждали? – отнял всякую надежду Быченко.

– Не простят! – дошло до Пикалёва. – Сматываться надо.

– А диплом? – теперь взвился Быченко. – Три года жизни коту под хвост? Моей жизни! Нет уж! Пусть бежит тот, кто виноват.

Лёшка озадаченно покосился на друга:

– Да, найдёшь его, как же! Того говнюка, который украл! Уже потратил, небось. Нас ведь обвинят!

– Своим захочешь остаться – решишь вопрос! Найдём! – подытожил Быченко жёстко.

Назад парни вернулись тем же «колхозником», только теперь уже путешествовать им пришлось зайцами. В дороге прятались от контролёров, чтобы те не высадили их на каком-нибудь полустанке. И никак не могли гонцы придумать, что скажут однокурсникам.

Да и что толку было размышлять, если всё одно выходило, что виноваты они и никто другой: проворонили, разнежились в тепле. И ведь, как назло, перед самой поездкой не проверили деньги, мечтая только о том, как бы незаметно выбраться из общаги. И теперь у них один-единственный выход оставался: искать и найти вора, чтобы наказать. Примерно, по всем правилам.

К обеду Быченко и Пикалёв приплелись в общежитие. Джуня был мрачнее мрачного. Пика суетился и бубнил что-то, пряча беспокойство за пустой болтовнёй.

Скрыть своё возвращение несостоявшимся гонцам не удалось: на консультацию к экзамену в учебный корпус ушли не все. Однокурсники бесшумно и быстро собрались в спорткомнате, прихватив для конспирации ракетки и пару шариков для настольного тенниса.

И посыпались неприятные вопросы :

– Влипли?

– Из общаги не выпустили?

– Дежурный на КПП засёк?

– На пригородный опоздали?

– Да что вы молчите? Что случилось-то?

Джуня наконец выдавил из себя, багровея:

– Парни, тут такое дело… Денег нет. Украли!

Что тут началось! Заорали разом так, словно не десять человек, а вся рота.

– Хорош заливать!

– Кончай свистеть!

– Вот мастера шутить!

Не поверили, значит.

– Тихо, командир в роте, – заткнул крикунов Гоша Стреляный, признанный правдолюбец и Робин Гуд. Именно он предложил послать за водкой Быченко и Пикалёва, убедив остальных в надёжности такого выбора. С Гошей не спорили, его слово было решающим давно, с первого курса.

Тогда его и прозвали Стреляным. Получил он от поселковых жмотов заряд дроби в мягкое место. Пострадал за конфискацию домашних вкусностей из сараев в пользу курсантского братства. Дробь, конечно, извлекли, но два года условно дали. Дорого обошлись ему сало и варенье, солёные грибочки и картошечка. Никого из соучастников Гоша не выдал, всю вину, как положено, взял на себя. Кличка и большой авторитет остались за ним. Не живота своего ради старался – всех страждущих угостил, со всеми поделился.

– Что за дела? – обернулся Гоша к поникшим гонцам.

– Правда, ребята, украли, – проговорил Пикалёв чуть слышно, словно уговаривая всех успокоиться, а Быченко угрюмо молчал, опустив голову. Он был унижен недоверием, но всё оборачивалось сейчас против них.

– Выворачивай карманы! Показывай! – спокойно, деловито, будто ничему не удивляясь, приказал Гоша.

Быченко и Пикалёв продемонстрировали карманы. Однокурсники вытряхнули сумку, открыли пустой дипломат, обшарили кубрик. И повисла в воздухе тяжёлая обида :

– Борзые вы, однако, парни! Вот будто бы всё так просто! Ищите вора! Иначе вам не позавидуешь.

Пикалев заканючил:

– Может, не надо, ребята? Ну их, эти деньги? Кого мы найдём теперь? – большие серые глаза Лёшки молили о пощаде.

Джуня с молчаливым осуждением взирал на суету друга. Все знали, что в такой ситуации бесполезно о чём-то просить, умолять кого-то и очень вредно выглядеть жалким и беспомощным.

– Ваши заботы! – сказал как отрезал Стреляный. – Деньги надо вернуть. Выпускной должен состояться.

– Да где достать столько? Это нас ведь обокрали! Мы пострадавшие, – робко попробовал возразить Пикалёв. – Сейчас даже салаг не потрясёшь. Перед выпуском пасут нас, сами знаете.

– Вот это довод! Братва, почему из-за этих уродов все должны пострадать? – возмутился Вовка Попугайчик.

– Ты чего молчишь? – Стреляный резко повернулся от Пикалёва к Быченко. – Деньги-то у тебя хранились. Мы и рассчитывали прежде всего на тебя.

Женька, куда голос-то девался, униженно просипел:

– Я и не спорю. Искать, конечно, нужно. Но вы нам помогите!

К этой просьбе все отнеслись с пониманием:

– Поможем. Дело общее. Проколется ворюга на чём-нибудь. Куда он денется?