Читать книгу Берег Алисы Скеди - Ирина Галыш - Страница 14

В то время как Аля блуждала в лабиринте новых чувств, дома события развивались не по лучшему сценарию.

Её спаситель, старший брат ушёл в армию и там попал в историю. Один из новобранцев умер в загазованной палатке на учениях. Брата как старшего по званию обвинили в халатности и присудили четыре года поселения. Он работал на стройках Даугавпилса, где однажды, сильно простудившись, едва не умер от плеврита. Но ещё до пятидесяти четырёх лет искупал свою вину по русскому обычаю, глуша водкой. А Лиза его спасала как могла.

После смерти отца у мамы случился первый инсульт, её нашла невестка дома на полу. По окончании реабилитации мать уехала жить к старшей дочери в Волховск, оставив дом и хозяйство семье Юры. Остальные дети не претендовали на свои доли. Наверное, и завещания-то никакого не было.

В узкой и пустой родительской половине жил изгнанный Юрий. Здесь он, как отец до того, топил печь, нагревал котёл, обогревавший весь дом с комнатами, где жили жена и двое сыновей. Здесь спал на голом топчане.

Лиза нашла его совсем уже опустившимся. Собрав волю в кулак, убедила поехать в Минск на кодирование. Эта поездка оказалась удачной. Братишка пошёл на поправку. Сколотив небольшую бригаду, успешно и прибыльно заключал контракты на строительные работы в богатом Подмосковье. Человека с золотыми руками всегда ценят. Он вернулся в свою семью и приступил к обустройству дома.

Перенёс два инфаркта, а третий – нет.

Завершающие аккорды его жизни пропели новые блестящие трубы, дверные коробки, оконные рамы, приготовленные для ремонта и выставленные на параде вдоль палисадника у дома. И окропили горькие слёзы безутешной Зинаиды:

– Боже! Только всё стало налаживаться!

Юре удалось победить своих драконов. Об этом брате она думала с любовью и знала, что в конце концов он обрёл равновесие. На похоронах не была. Как, впрочем, и на всех последующих похоронах членов своей семьи.

Её опустошённая душа строила мир на голом месте – понятно, какой это был мир. По большей части Алиса бежала и избегала. Она так и помнит себя годы и годы вечно спешащей, летящей мимо-мимо – мимо чувств и потрясений. И тем не менее, в течение ряда лет после смерти брата, в дали от родительского дома покупала крохотные по пять миллилитров флакончики «Дзинтарс», «Ave Sol» и «Старая Рига».

– Светлая память.

Когда старший брат Алисы отбывал срок в Прибалтике, младшему во дворе родительского дома из шлака отлили избушку в одну комнату, обустроили и отселили туда Лёшку. Синими летними вечерами то и дело вслед очередной разбитной бабёнке хлопала входная калитка.

Чтобы остепенить «сЫночку», мама на работе нашла ему невесту. Весёлую девушку Люсю с «мяльни».

За подкрашенные хной вьющиеся волосы Лёха называл будущую жену «рыжей». Небольшие ярко-зелёные глаза весёлая ткачиха подводила толстыми чёрными стрелками по моде. Медные пёрышки бровей над ними и нежная белая кожа с редкими крупными веснушками на носу и щеках выглядели очень мило. Лицо формой напоминало дыню – на нём легко уживались тонкий хрящеватый нос и миниатюрный рот с налезающими друг на друга передними зубками.

С высоким начёсом, юбками-карандашами, невероятно маленькими ручками и ступнями на высокой шпильке Люся выглядела аппетитно, как свежая ароматная булочка с изюмом.

Её сразу полюбили все, кроме мужа. Ссоры и драки быстро развалили брак. Как и зачем строить нормальные отношения, брат не знал. А осенью ушёл в армию.

Тогда в жизни Алисы наступила светлая полоса шириной в два года. Возможности на ней отлично просматривались ещё и потому, что их было мало, как и положено всему хорошему на тщательно охраняемой территории советского бытия.

Лишь в книгах Аля могла найти то, что вызывало благоговейный трепет и желание иметь. То, что выходило за рамки бедного и тщеславного уклада семьи, где, как на компостной куче сочные сорняки, пышно цвели упрямство, предубеждение, гордыня напополам с рабской покорностью.

Девушка верила, что невозможное возможно, если чуть-чуть наделить людей сказочной силой (тогда верила, что все изменения приходят извне), и у неё было для этой цели три почти настоящие феи для Золушки.

Подруги, знавшие о её страстной мечте уехать, в семнадцать благословили на широкий жизненный путь пожеланием, написанным каллиграфическим почерком Лариски. Вложив всю волшебную силу в напутствие сами остались на месте и скоро потеряли дар превращать обыденность в возможность. Место быстро заросло полынью обид, упрёков и равнодушия.

Любимая «классная», учительница русского языка и литературы. Образец женственности, интеллигентности и дружбы. Эта птичка точно залетела из другого мира. Она рискнула своим положением и лёгким движением руки превратила «уд» по геометрии («крыс») в аттестате Алисы в «четвёрку» (лошадей) – шанс на светлое будущее.

– Тоже не совсем фея, если таким «макаром» решила устроить счастье четырёх своих любимиц. Надо полагать, классная учитывала типичные обстоятельства и сделала всё, что смогла, – улыбается Алиса.

И, конечно, старшая сестра. Гордость семьи. Лиза училась в медицинском институте в Смоленске и получала повышенную стипендию в размере двадцати восьми рублей в месяц.

Алиса помнит её в кожаных коричневых туфлях на толстых высоких каблуках, синем пальто джерси и в собственноручно вязанном голубом берете.

Обесцвеченные перекисью волосы завивала на бигуди, подхватывала широкой шёлковой лентой и красила чёрные стрелки. Как известные актрисы кино из коллекционного набора. У неё были туго накрахмаленные белоснежные шапочки, халаты и тонкая талия, затянутая пояском.

С виду – настоящая волшебница. Стойко перенесла семь лет полуголодной студенческой жизни. В буквальном смысле едва не лишилась рассудка из-за напряжённой учёбы и откуда ни возьмись свалившейся на неё безответной любви. Выстояла на уровне «надстройки». Замуж не выходила, а нацелилась на карьеру и последовательно переходила в кабинеты повыше. Когда же добралась до главной должности, годы отсоветовали хлопотать на старости лет.

В последнее время сестру устраивало несколько часов практики, председательство в ВКК, неплохая пенсия, уютная квартира в центре Волховска и дешёвенький «Логан».

Сохранив превосходную ясность ума при оценке внешнего мира, лишалась его в одночасье, когда дело касалось взаимоотношений с гражданским мужем и дочерью…

Нет! Не ходят феи земными путаными тропами…

И как это могла знать вчерашняя школьница, если, приоткрыв дверь в новый мир, положилась только на книги? На удивление, такой выбор оказался верным.

– Никто никому не может помочь, не уронив и не разрушив чего-то на своём пути. Ни у кого из живущих нет возможности повторить путь другого. Каждый находит свой собственный.

Вопрос образования младшей дочери дома не обсуждали: «У нас нет денег на всех». Она могла рассчитывать лишь на училище в пределах города. Да и кому бы в те времена пришло в голову возмущаться? В лексиконе советского гражданина отсутствовало словосочетание «права детей». Хвалить и подбадривать их также было не принято.

Девушка искренне удивилась, что легко и хорошо сдала выпускные экзамены, а после на раз-два – вступительные в медицинское училище. Только волновалась чересчур — словно кастинг проходила на актёрскую роль. Как раз в это время к ней привязалась настырная подруга – тревога. Стала дамокловым мечом мнимого несоответствия социальным стандартам. Отравляла жизнь во всё более далёких путешествиях за доказательствами обратного.

До тех пор, пока Алиса не приняла свои день и ночь.

Реальным подтверждением того, что мир, о котором она грезит, существует, стали достижения в профессии. Ей первой на курсе разрешили участвовать в «живых» родах и накладывать швы на разрывы, и первой из потока, незамужней, дали свободное распределение по окончании училища. Тогда выпускников привязывали справкой к определённой географической точке для отработки двух либо трёх лет.

Домашние на это никак не отреагировали. Чувство личностной значимости, сознание творческой силы, потенция предпринимать и действовать в личных интересах – таких понятий не существовало. И человека с таким внутренним багажом тоже не существовало.

Каждый сверчок знал, что его шесток – получить профессию, выйти замуж, рожать детей (тут уж без ограничений) и трудиться ради светлого будущего. Свой авторитет позволялось демонстрировать лишь на уровне дворовых законов справедливости.

Не благословясь в семье в отношении личной состоятельности, Алиса оставалась неуверенной в себе.

Но страстно мечтала «заплыть за буйки». По представлению нашей мечтательницы все небожители обитали в ВУЗах. Эта мысль засела в мозгу, как заноза в пятке…

Сейчас, рассматривая негладкое полотно своей жизни, ей видно, как даже самые ничтожные шаги вперёд сдвигали тяжёлые, затхлые, инертные пласты привычных представлений, помогали сняться с мели. Впускали живительный сок плёса, в котором умирали её драконы и открывали путь к берегу целостности.

За это она благодарна своему роду и считает, что всю благоприобретённую суетность семьи, в которой росла, перекрыло главное родовое качество: у них трудиться, думать и рисковать всегда считалось добродетелью.

Душа, посмотрев на свою работу с изнанки, утвердительно кивнула.