Читать книгу Башня ветров - Ирина Грин - Страница 14

Оказавшись в комнате, выделенной им Ермолаевыми, Иван первым делом потащил Асю на балкон. Поднявшийся к вечеру ветер разогнал тучи, и небо было буквально усеяно бесчисленным множеством ярких немигающих звезд, похожих на мельчайшие осколки стекла.

– Красота! – ахнула Ася.

– Небо в алмазах! Не очень понятно, как Новиков мог показать его слепой Липе. И вообще, ты не находишь, что применительно к этой ситуации фраза насчет алмазов звучит как-то двусмысленно, – хмыкнул Иван. – Для меня показать небо в алмазах – значит дать человеку по голове, чтобы у него звезды из глаз посыпались. Я бы этой Ариадне с удовольствием врезал. Устроила театр одного актера, не вечер, а сплошной бенефис. Надо будет завтра обязательно пообщаться со всеми наедине. Справишься?

– Попробую.

– Обязательно прицепи свою камеру и сфотографируй эту Марс. Мне кажется, она не сосем та, за кого себя выдает. Очень уж грамотная. Все эти взопревшие озимые, «Слово о полке Игореве»… Ну что ты так на меня смотришь? Проходил когда-то в школе и, надо же, запомнил.

– Как я на тебя смотрю? – Ася прижалась к щеке Рыбака и потерлась носом о пробившуюся за день щетину. – Я с тобой согласна. И Евгений Онегин…

– Постой, какой еще Евгений Онегин? Я не слышал.

– Насчет мух, которых давят старики.

– А, точно, это я услышал. А при чем тут Евгений Онегин?

– Там есть такие строки:

– Это дядя, который сильно занемог, – предположил Рыбак. – Понятно…

– Что тебе понятно?

– Занемог, крыша у него поехала, он и стал мух уничтожать. Хотя, думаю, вряд ли он их руками давил. Скорее, газеткой…

– На самом деле речь идет вовсе не о мухах.

– А о чем же, по-твоему?

– О выпивке. Дядя потихоньку спивался, отчего и сильно занемог.

– А мухи? Мухи-то тут при чем?

– Мухи – это совсем не то, что ты думаешь. Петр I, борясь с повальным пьянством, повелел вместо кабаков, бывших простыми питейными заведениями, открыть по всей России трактиры, где люди не только пили бы, но еще и активно закусывали. Нововведение приживаться не спешило, и тогда для привлечения клиентов было решено наливать первую рюмку бесплатно. Это клиентам трактиров очень понравилось. Размер рюмок позволял уже после первой порции почувствовать приятное опьянение, а если хотелось еще, то можно было пойти в следующий трактир. Трактирщики, народ экономный, придумали способ, как не разориться на бесплатной выпивке. Были заказаны рюмки по десять-пятнадцать миллилитров. Для пьющего человека это капля, которая только разжигает аппетит, требуя немедленной добавки, пусть даже за свой счет. Новые рюмки тут же окрестили «мухами». А посетители трактиров начали ходить от заведения к заведению, чтобы выпить как можно больше бесплатных первых «мух». Отсюда и пошло выражение «ходить под мухой». Соответственно, «давить мух» – значит опрокидывать рюмочки.

– Да уж, – многозначительно заявил Рыбак. – Почему-то нам в школе такого не рассказывали.

– Никому не рассказывали, и все-таки Ариадна в курсе. Значит, она только притворяется недалекой старухой, а на самом деле очень даже грамотная тетка.

– Грамотная, – подтвердил Иван.

– И если уже речь зашла о грамотности, небо в алмазах – тоже из классики, из «Дяди Вани» Чехова. Это что-то вроде символа умиротворения, счастья, исполнения желаний. – Ася немного помолчала, а потом предложила: – Давай Кристине позвоним, поделимся мыслями?

И хотя Иван считал, что делиться особо нечем, возражать против сеанса связи с «Кайросом» не стал.

– Негусто, – подвела итог Кристина, выслушав Асин рассказ. – У нас тоже пока ничего нового.

«Могла и не говорить, – подумал Иван. – Если бы Лебедев что-нибудь нарыл, хоть самую малость, уже верещал бы во весь голос. Раз молчит как рыба об лед, значит, хвастаться нечем».

– Изучаем список абонентов Новикова за последние полгода. Звонков очень много. Мы-то думали, что он пенсионер, а на самом деле каждый день звонил на работу, и ему звонили по несколько раз за день. Особенно зам и главный бухгалтер. Я уверена, что у Новикова был компьютер, с помощью которого он отслеживал рабочие процессы. Если не удастся его найти, придется пытаться подключиться к сети «Ура». Мы с Тимуром в любом случае на завтра договорились встретиться с заместителем генерального директора. Есть еще один номер, с которым Новиков часто созванивался за последние полгода. Он зарегистрирован на Никольскую Елизавету Петровну тысяча девятьсот двадцать пятого года рождения. Связаться с ней не удалось, телефон отключен, последний раз он дислоцировался в Евпатории, в районе проспекта Ленина.

– Двадцать пятого года, говоришь? Бабуля такого почтенного возраста вполне могла отойти в мир иной, а туда сложно дозвониться, – попытался сострить Иван.

– Она так и поступила. Вот только произошло это печальное событие за два года до появления Новикова в «Райском саду», – ответила Кристина.

– Может, попробовать копнуть звонки глубже? – предложил Рыбак.

– Спасибо, Иван Станиславович! Без вас мы бы ни за что не догадались это сделать, – заявил Лебедев.

– Еще примерно раз в неделю, по средам, Новиков общался с женой, – поспешила прервать готовую вспыхнуть словесную перепалку Кристина.

– С женой? – удивленно переспросила Ася.

– С бывшей. Они уже год как в разводе, но, похоже, остались в дружеских отношениях. Кстати, как версия, этот факт мог нервировать нового мужа Екатерины Владимировны.

– До такой степени, что он решил убить соперника? – спросил Рыбак.

– А почему бы нет? – ответила Кристина.

– Как-то не верится, – усомнилась Ася. – Новиков почти год безвылазно прожил здесь, в Крыму. Почему этот новый муж так долго ждал? Нет, я уверена, что виновник исчезновения Новикова находится здесь, в доме. Ну или рядом.

– Точно, точно, – подтвердил Лебедев, – последний звонок, на который Новиков ответил, поступил на его телефон с неавторизованной симки, которая на момент звонка дислоцировалась в одной с ним соте.

– Как близко от дома? – спросил Рыбак.

– Близко, – хмыкнул Федор. – Точно не могу сказать, но в радиусе километра. Почти сразу после звонка этот телефон выключился и больше не включался. Как и аппарат Новикова.

– Определенно кто-то здешний, – кивнул Иван. – Меня терзают смутные сомненья, что вся эта компания водит нас за нос и Новиков не пропадал вовсе. То есть он, конечно, пропал, но не в горах, как нам пытаются внушить. Ведь о том, что он в непогоду отправился играть в шахматы и не вернулся, мы знаем только со слов обитателей дома. Может, он никуда не уходил, а лежит себе где-нибудь в компании «спрута». Все четыре женщины – я имею в виду Марс, Мельникову, Матю и Татьяну Максимовну – в один голос твердят, что Новиков был душкой, всеобщим любимцем. Но так ли это на самом деле? И еще Марс заявила, что он жив и не хочет, чтобы его нашли. Если она реально владеет какой-то информацией, почему не поделится ею со спасателями и полицией?

– Эта ясновидящая, Ариадна Марс, действительно женщина-загадка, – подтвердила слова Ивана Кристина. – Как будто возникла из ниоткуда. Нам так и не удалось найти ее следов в интернете. У Ермолаевых наверняка есть ее паспортные данные. Пришлите, пожалуйста. И постарайтесь ее сфотографировать. Сможешь, Ася? Хотя бы на свою камеру сними, а Федор поищет ее изображение в Сети. Вдруг найдет следы этой загадочной личности.

– Ага, Ася, помогай, – простонал Лебедев.

– Я могу прямо сейчас, – встрепенулась Ася. – Вань, где моя сумочка?

– Я тебя никуда не отпущу! – возмутился Рыбак. – Вполне можно это сделать утром.

– Да я быстро! Скажу, что хотела уточнить насчет времени завтрашнего отъезда. Мы же так ни о чем конкретно и не договорились.

– Решайте сами, я не настаиваю, – сказала Кристина. – Завтра так завтра.

И она повесила трубку.

– Вот видишь, – сказал Рыбак, – никто не заставляет тебя среди ночи нестись к Ариадне, Кристина согласна подождать до утра.

Но Ася была настроена решительно. Откопав среди кучи багажа свою сумочку – смешной меховой мешочек, похожий на щенка чау-чау, – она вытащила миниатюрную камеру и прицепила ее на куртку.

– Я пошла!

– Стой! Ты же не знаешь, в каком именно флигеле обитает Ариадна.

– Попробуем действовать методом исключения. Флигелей всего четыре. В одном – Новикова – мы уже были, – Ася вышла на балкон, таща Ивана за руку. – Смотри – вон тот, темный, наверняка пустой, куда нас хотели поселить. – Они завернули за угол. – Остаются эти два. Постучусь в любой. Если откроет Мельникова, извинюсь и пойду в оставшийся дом. А ты, если хочешь, можешь охранять меня, стоя на балконе. Если что…

– Может, все-таки пойдем вместе?

– Да ладно. Ты же заметил, что Ариадна к тебе не очень расположена.

Это было еще мягко сказано, и Рыбак скрепя сердце согласился отпустить Асю, но при условии, что выйдет из дома вместе с ней и подождет во дворе, составив компанию девушке у фонтана.

Стоило выйти за порог, как холодный ветер набросился на сыщиков, попытавшись сорвать с Аси камеру.

Она охнула, обхватила себя за плечи, прижав хрупкий гаджет к груди, почти бегом направилась к двери ближайшего к ней домика и забарабанила в дверь.

– Ася? – Это была Варвара Мельникова. Замотанная в шарф-оберег, она стояла на пороге, с недоумением уставившись на непрошеную гостью.

– Извините, – промямлила Ася, осознав свою ошибку и делая шаг назад. – Я…

– Я уже почти легла, – сказала Мельникова, что совершенно не соответствовало ее внешнему виду. Вряд ли она спала в шарфе, объемном свитере, брюках и туфлях.

– Извините, – повторила Ася, – я искала Ариадну… – И невольно заглянула через плечо Варвары в комнату. – Сколько у вас книг! Вот это да!

– Это моей внучки, – с гордостью произнесла Мельникова. – Вы проходите, проходите, не стойте в дверях…

И она не смогла удержаться.

Комната, в которой жила Варвара Андреевна, по размеру была такой же, как у Новикова, но казалась гораздо меньше из-за обилия книг. Они не только чинно стояли на трех высоких – до потолка – стеллажах, но и громоздились на подоконнике, тумбочке у кровати, а одна, заложенная пером, то ли настоящим, то ли искусной имитацией, лежала на покрывале. И только небольшой письменный стол у окна был практически пуст, не считая фотографии в золоченой рамке, с которой улыбалась миловидная женщина.

– Моя внучка, – перехватив Асин взгляд, пояснила Мельникова, – Даниэлла. Вам правда нравятся ее книги?

– Очень, – задумчиво произнесла Ася, взяв фотографию со стола и внимательно изучая идеально вылепленное лицо, тонкий нос и слегка прищуренные в улыбке глаза. Женщина на фотографии чем-то напоминала Мельникову, но это была совсем не та Даниэлла Купер, которую она видела на презентации одной из ее первых книг и которая вместе с бабушкой оставила автограф в Асиной книге.