Читать книгу Сказы - Ирина Жалейко - Страница 8

Вот и минула середина лета. Овощи на огороде первые поспевали. В лесу грибов было, не собрать. Ягодой в этом году каждая поляна радовала. На каждом кусте малины было, что и не сосчитать. Видно, сама матушка природа людей порадовать в этот год захотела. После всех лет тяжёлых, душу погреть. Дом уже под крышу поставили. Внутри работа кипела-спорилась. Снаружи дома хозяйские постройки ставили да баньку заканчивали. Ни в чём молодая семья нужды знать не должна была.

В кузне работа вовсю спорилась. Инструмент весь в порядок был приведён да по местам разложен. Работы было невпроворот, только успевай молотом махать. Любояр возмужал за этот месяц, словно на год повзрослел. Отец на него нарадоваться не мог. Агний оказался мастером на все руки. Кому пряжку сделать, кому цветов кованных на забор, кому и браслетик замысловатый на руку. И коня подковать, и утварь домашнюю починить. Прознали о новом мастере и в соседних сёлах. Стали за тонкой работой к нему хаживать. А тот только работе и радовался. Чем больше дела было, тем меньше он со своими думами наедине оставался. Люди из кузни порой его радостный смех слышали. Ведагор тем новостям радовался. Хороший человек к ним пришёл. И людям поможет, да и сам оттает.

– Не так делаешь, Любояр. Посмотри, как нужно. То́ тонкая работа, она суеты не терпит. Это тебе не ухват23 мамке в дом сделать, – улыбнулся пареньку Агний, что-то показывая.

– А я вам пообедать принесла, – прозвучал голос Светозары с порога.

Брат с Агнием разом головы к ней повернули, словно заговорщики, которые не ожидали чужих ушей. Светозара рассмеялась.

– Что ты так смеёшься, сестрица? – насупился Любояр.

– Негоже так с сестрой разговаривать. Нам с тобой передохнуть нужно да покушать. На голодный и урчащий желудок никакая работа спориться не будет, – сказал Агний и потрепал мальчишку по голове. – Пошли умываться.

Они вышли во двор. Любояр стал воду на спину Агнию поливать, чтобы тот обмылся. На его спине был шрам огромный, красный. Словно неделя не прошла с ранения. На правой руке рана, будто крест выглядела. Даже на груди его пару шрамов поменьше было. Светозара всё никак без боли на них смотреть не могла. Всё спросить о них боялась, а ну как за боль большую заденет.

– Что ты так на меня глядишь, Светозара, словно я сейчас при тебе умру? – улыбнулся Агний, полотенце из её рук принимая. – Шрамами моё тело изуродовано, так то́ от сражений. Воины и пострашнее раны имеют. Мне ещё свезло, что все конечности целыми остались. Ты не смотри на вид их. Они уже почти не болят, – и принялся лицо да тело вытирать.

– И на спине не болит, Агний? Может, тебе тра́вы всё ж какие собрать? – спросила Светозара, рукой легонько его спины касаясь, Агний от неожиданности вздрогнул.

– Не печалься за это. Эти шрамы уже никакие тра́вы не возьмут. Я после одного боя валялся среди мертвецов, пока меня полуживого вытащили. Да на спине и ноге раны к тому времени уже загноились. Вот они с тех пор так и выглядят. Ну, Любояр, твоя очередь обмываться, – набирая из бочки новую порцию воды, произнёс Агний. – За стол нужно чистыми садиться, – поливая пареньку на спину воду, поучал его.

Любояр быстро стал вытираться да к столу подошёл, что на улице под навесом стоял. Там Светозара уже и снедь разложила.

– Куда без рубахи за стол садишься? – покачал головой Агний. – Сколько раз тебе говорил, что так делать – хозяюшку не уважать, – натягивая рубаху и присаживаясь к столу, произнёс Агний.

– Я помню, – Любояр побежал в кузню за рубахой.

– Ну, чем ты нас сегодня попотчуешь, Светозарушка? Чем душу порадуешь? – поднимая с тарелки полотенце, сказал Агний. – Мать честная, блины. Балуешь ты нас. Благодарствую за еду, присядь и ты рядом, раздели с нами трапезу.

Светозара налила всем в кружки молока и присела с другой стороны стола.

– Ох, и вкуснотища, сестрёнка, – макая блин в мёд, восхищённо произнёс Любояр.

– Почто в этой рубахе ходишь, Агний? До дыр её уже пообносил. Заплат не счесть, – спросила Светозара.

– Так то́ рабочая рубаха. Ей краса ни к чему.

– И много у тебя рубах-то? Не криви душой. Мне твоё враньё также ни к чему, – нахмурилась Светозара.

– У него две рубахи. Вторая только к праздникам. Он её и бережёт, – прожёвывая очередной блин, ответил Любояр.

Агний внимательно посмотрел на Светозару и промолчал, продолжая кушать.

– Значит, я тебе рубах нашью. Попозже мерку приду снимать, – твёрдо сказала Светозара. – А то я тебе тут пояс соткала, а тебе им и подпоясывать, выходит, нечего, – протягивая красивый пояс, сказала она.

Агний бороду с усами обтёр, руки об полотенце вытер и пояс из рук её взял.

– Это красивый пояс. Мастерица ты знатная, Светозара. Многому детей своих научить сможешь. Да мужа своего порадовать, – разглядывая пояс, произнёс Агний.

Любояр аж чуть блинами от тех слов не подавился, да на сестрёнку с тревогой глянул. А Светозара сидела молча да улыбалась Агнию в ответ.

– Что за красоту ты мне тут наткала, что означают узоры? – спросил Агний и поднял взгляд на Светозару.

– Здоровья тебе крепкого, лет тебе долгих да жену тебе красавицу, – всё также улыбаясь, произнесла Светозара.

– Вот уж о чём не помышлял, так это о женитьбе, – усмехнулся Агний своим мыслям.

– А жизнь она сама за тебя решит, когда твои помыслы в эту сторону повернуть. А пока женой не обзавёлся, то мне тебе рубахи и шить. Вы тут кушайте пока, а я домой схожу за обмером да тканью. Пока вы в кузнице будете, я тут под навесом свою работу разложу. С него и вас видно, и мне дело в вашей компании спориться будет, – сказала Светозара, вставая из-за стола.

– Какая она у тебя строгая, даже перечить страшно. А сватов ей уже засылал кто? – спросил Агний у Любояра.

– Тебе, видно, ту историю и не поведал никто. Так я тебе сейчас расскажу. Потому как ещё совсем недавно моя сестра тебя за слова про мужа и половником огреть бы смогла, али ещё чем потяжелее, – вздохнул Любояр да всё Агнию поведал.

Агний после того рассказа аж побелел весь. Руки у него заколотились. Вскочил из-за стола, будто ужаленный, и к бочке с водой побежал. Голову свою туда макнул, а затем отрясать от воды волосы стал, лицо обмывая. Потом уставился на воду да так столбом и встал, руками за края бочки вцепившись. Любояр, ничего не понимая, застыл на скамье и не шевелился, пока Светозара к кузне не вернулась.

– Что застыли столбом, али уже и дела у вас свои закончились? Али блины мои не по душе пришлись? – засмеялась Светозара.

Агний повернулся к ней, а на нём лица не было. Светозара испуганно подбежала к нему, за плечи схватила да в глаза заглянула, словно пытаясь что-то там рассмотреть.

– Али поругались за что? – она глянула на брата, тот только ей головой в ответ помотал из стороны в сторону.

– Да нет. Как с этим пострелёнком поругаться, – попытался улыбнуться Агний. – Он у тебя мастер, хотя ему ещё и двенадцати лет нету. Вот вырастет он да в кузне хозяином станет.

– Но у кузни уже есть свой хозяин, – испуганно посмотрела Светозара Агнию в глаза.

– Свой мастер в семье всегда важнее пришлого человека будет, Светозара. А мне, видно, судьба по сёлам мыкаться да учеников учить, – Агний взял её за руки и с плеч своих убрал. – Ты бы мне рубаху не шила. Ты оставь мне ткани с нитками, я сам себе её сошью.

Затем он резко развернулся да в кузню пошёл, на ходу рубаху в заплатках снимая да в огонь кидая. Светозара с Любояром следом за ним вошли да застыли молча.

– Любояр, а сбегай-ка ты ко мне в дом за новой рубахой. Она в сундуке лежит, что со входа справа стоит, – сказал Агний, а сам на Светозару посмотрел.

– Я мигом, – крикнул паренёк ему в ответ и побежал к дому кузнеца.

– Светозара, не смотри ты в мою сторону, прошу, – подошёл к ней вплотную Агний. – Ты красивая и статная. Все тобою налюбоваться не могут. Но у тебя внутри есть красота такая, что любой мужчина равнодушным не останется. Я люблю смех твой, он мне душу согревает. Как с братьями своими младшими по двору бегаешь, нравится. И в руках твоих всё спорится. И мастерица ты знатная. Ты – гордость своего отца. Он меня в вашу жизнь впустил. Он меня на порог своего дома как родного привёл. Не смогу я ему отплатить злом, понимаешь? Не смогу я тебе мужем стать.

Агний взял Светозару за руки и к груди своей её ладошки прижал, а она стояла рядом, боясь пошевелиться, в глаза его взволновано всматриваясь, чуть головой своей ему в росте до плеча доставая.

– Не пытай меня почему. Не спрашивай. Я не смогу тебе о том поведать. Никому не смогу. Но ты достойна хорошего человека, а не меня. Вокруг столько парней молодых да здоровых. Столько удальцов. По осени, говорят, у вас праздник будет большой. Там поспрошай своё сердце. Оно сейчас у тебя обманулось. Я не достоин тебя, Светозара, – Агний слова сказал, а у самого в глазах слёзы проступили.

– Может, это ты обманулся? Может, сам своё сердце слушать не желаешь? Моё также молчало. Я думала, что и не оживёт уже. А тебя как в первый раз увида́ла, так запело оно. Разве я обманулась? Разве сердце моё больное плохой человек вылечить бы смог? Разве ты – тать? – она заглянула ему в глаза. – Разве тать?

– Я не тать, Светозара. Я ни в чём перед людьми не виноват. Нет на мне зла. Я жизнь за тебя готов отдать. Но я не могу стать твоим мужем. Я прошу тебя не говорить при мне больше о том. Сильно прошу. Лучше разреши и мне тебя сестрой назвать? – с надеждой в голосе спросил Агний.

– Нет. Не разрешаю. У меня братьев хватает, – твёрдо сказала Светозара, смело ему в глаза глядя.

– Тогда слово мне дай, что не будешь ты больше при мне даже намёком о женитьбе заговаривать. Обо мне помышлять не станешь. Прошу. Или сегодня же вещи свои в узелок соберу и уйду, куда дорога приведёт. И где у неё конец будет, знают только боги, – он серьёзно посмотрел в её глаза.

– Слово тебе даю. Я молчать про сватовство и женитьбу стану. И про мужа с женой. Пусть то́ тема для нас запретная будет. Но не уходи из-за глупой девчушки из села. Не беги от нас. И рубахи позволь тебе сшить. То́ от чистого сердца, а не с умыслом каким. И вышиванку на них простую вышью, обычную, от бед всяких. Только пояс не выкидывай в огонь. Я старалась его красивым выткать, чтобы красивее всех оказался, что до этого были.

Агний внимательно посмотрел ей в глаза и покачал головой мыслям своим.

– Ты мне слово дала. Помни о том. А рубахи так и быть, шей. Посмотрю я, как ты в руках иголку держать умеешь, – сказал Агний и руки Светозары отпустил. – Снимай с меня мерку, девица-красавица, – и, улыбнувшись, расставил руки в стороны.

Так их Любояр и увидал, когда рубаху принёс. Сестра его мерку с Агния снимала да пометки для себя делала. Тот ей шутил да колкости добрые в сторону брата её бросал. Тот ему вослед отшучивался. Потом Агний с Любояром в кузню пошли дела свои доделывать, а Светозара со стола всё убрала в корзину, да ткани разложила, что-то выкраивая да нитками смётывая. Пару раз Агния от дела отрывала, чтобы примерить. Тот терпеливо давал ей делать, что нужно, а потом опять к работе возвращался. Так день до вечера быстро и пролетел. Агний огонь в кузне затушил. Любояр помог ему инструменты по местам разложить. Да вместе с сестрой домой отправился, корзину с обедом на себе таща. А Агний в их в спины всматривался, пока те за поворотом не скрылись. Ему на миг показалось, что Светозара назад обернулась, а лишь после за поворотом скрылась. Агний опять подошёл к бочке с водой и обмыл лицо. По щекам его слёзы текли, а он их остановить даже и не пытался.