Читать книгу Бегство - Ирина Критская - Страница 2

Картина, которую Катарина писала уже с неделю мягко отсвечивала загадочным светом ночного неба над рекой и его отражением в воде. Картина ей эта на удивление удалась, казалась просто шедевром по сравнению с той мазней, которая была сложна штабелями в крошечной подсобке её мастерской. Причём этот шедевр она писала сама, без участия лучших педагогов, которых, брюзгливо поджав губы оплачивал муж. Катарина включила все подсветки, села напротив мольберта, и как будто провалилась туда, в её нарисованный, придуманный мир, навеянный то ли снами, то ли колдовством странной, детской памяти, которая водила её рукой. Вот там, на той стороне узенькой, но глубокой, быстрой и прохладной речки, тоненькая полоска песчаного пляжа, а потом поле, засеянное рожью, а за полем берёзовая роща. Правда, ночь все это стёрла, перемешала, где-то спрятала в потёках фиолетовой тьмы, где-то высветила холодным светом взошедшей луны, исказив цвета призрачно и зыбко. Все эти краски, которые Катарина нанесла на холст, были очень точными, нигде не фальшивили, передавали эффект присутствия до жути.  Ещё немного посидев, она выключила лишний, мешающий свет, наклонилась, чтобы вытащить кисти из ящика, и когда разогнулась, то ледяной сноп мурашек обжег кожу, даже все волоски на руках вздыбились от страха. Там, за тёмным ивовым кустом, в том месте, где начинался старенький, шаткий мостик, убегая на другой берег, а луна прочертила дорожку под ним, сдвоив пространство, откуда – то взялась тоненькая женская фигурка. Вернее, девичья – в короткой расклешенной юбочке, открывающей длинные голенастые ноги, в узкой майке, обтянувшей слегка сутулые, худенькие плечи и с задорным хвостом пушистых волос, собранных на затылке резинкой. Девчонка была видна так хорошо, так подробно и в таких деталях, что Катарина привстала, приблизившись к холсту почти вплотную, потрясла головой, чтобы прогнать виденье, зажмурила и снова открыла глаза. Она эту девочку не рисовала!  Мало того, она вообще не умела рисовать людей, даже никогда не пыталась. А эта девчонка была написана идеально – в свете луны просматривалась каждая складочка на юбке, каждый волосок растрепанного хвостика, даже оспинки на тонкой загорелой руке можно было рассмотреть. Девчонка вдруг обернулась, глянула Катарине прямо в глаза, улыбнулась и помахала рукой. Катарина отпрянула, отмахнулась от картины, закрылась руками, и, стараясь не смотреть на холст, дотянулась да полки, где у неё была припрятана бутылка мартини и бокал. Хорошая порция прогнала мурашки, вернула мозги на место, и Катарина, усмехнувшись, обругав себя последними словами, снова включила подсветки и посмотрела на свое творение. Фигурки на картине не было.  От нее не было даже следа, ива легко склонялась над рекой, мела длинными ветвями по выбеленным водой доскам мостика, серебряные монетки лунного отражения рассыпались по воде небрежно и игриво. Все дышало покоем, и Катарина успокоилась тоже, ещё раз глотнула свой живительный напиток и прикрыла глаза.

– А ты знаешь хоть, кого увидела? Или тебе все равно?

Нежный голосок прозвенел колокольчиком откуда – то сверху, заставил Катарину открыть глаза. Там, где стены мастерской сужались, и уходили ввысь, повторяя форму башенки, довольно высоко было узкое, фигурное окно. Катарина почти всегда держала его открытым, воздух проникал, как будто с неба, приносил свежесть, а не холод, давал ощущение свободы. А сейчас в это окне торчала голова. Женская, абсолютно рыжая, коротко стриженная, с бледным конопатым лицом, на котором чудно выделялся большой рот и длинный нос. Катарина тупо посмотрела вверх, аккуратно поставила бокал и потеряла сознание…

…

– Вот и славно. Мы пришли в себя. Сейчас примем таблеточки, выпьем морс и будем отдыхать. У нас сегодня полный выходной и расслабление, а завтра будет трудный день, придёт доктор. Давай, детка, я подушечку подоткну повыше, а ты подвинешься.

Катарина ничего не понимала, обалдело крутила головой, потом до неё медленно дошло – она в клинике. Вертлявая баба в медицинском костюме ярко-голубого цвета тыркала её холодными руками и была похожа на бабу Ягу в молодости. Катарина хлебнула неожиданно вкусный красно смородиновый морс, оттолкнула навязчивую Ягу и зло спросила

– Что ты лезешь прямо в лицо!!! Где я?

Яга сочувственно улыбнулась, поправила покосившуюся шапочку-пирожок, сообщила.

– Меня зовут Яна. Я ваша медсестра. Вы в клинике неврозов. В очень хорошей клинике. Мы тут всех поднимаем. Так что, не волнуйтесь.