Читать книгу ЗОЖники. Иронический роман - Ирина Лиленко-Карелина - Страница 5

«Любишь ли ты театр, скотина, так, как я люблю его?!» – хотел крикнуть режиссеру актер театра «Классика» Роман Сомов, когда два года назад распределяли роли в «Гамлете». Он, конечно же, ничего подобного не сделал и скромно довольствовался тем, что дали. Какой же теперь смысл раздражаться, что он в сорок третий раз участвует в спектакле первые семь минут, чтобы сказать две с половиной фразы. Он – солдат Франциско в первой сцене: «Как раз вы вовремя сюда пришли».

С одним Франциском в активе не сильно-то разбежишься. В поиске дополнительного заработка Роман задумчив и мрачен. В мирное время он весельчак и хронический оптимист. Он, например, верит, что успех случится, может быть, завтра, и потому, не жалея себя, хлопочет по кастингам и пробам. Нынче вечером его обещали познакомить с одним молодым киношным режиссером, про которого ходят слухи, будто бы он затевает длинный сериал с незамусоленным сюжетом и будто бы уже есть финансирование. В общем, надо оказаться в поле зрения.

Роман быстро сменил камзол солдата на цивильное, раздал прощальные объятия всем, кого встретил в коридорчиках, открыл было дверь служебного входа-выхода и тут же закрыл ее обратно, пулей шмыгнул в небольшую архитектурную загогулину, спрятался, притих и почти не дышал. К служебному входу в театр шла Вета Грибова, очень известная в театральных кругах особа. Родители дали ей имя Елизавета, но кого теперь этим удивишь. «Вета» – почти экзотика, правда, смахивает на собачью кличку, но это не беда, это как раз здорово, потому что добавляет оригинальности и способствует запоминанию. Кто такая Вета Грибова? Такой вопрос никогда не родится в головах театрально-киношной тусовки. Прежде всего, Вета входит в группу специальных людей, которых нынче принято называть «лидеры мнений». Какая профессия у Грибовой, никто не знает. Может быть, она театровед, может быть, журналистка, может, просто любит писать – это неважные и ненужные подробности. Вета Грибова блогерша и ведет три колонки в разных интернет-изданиях, где пишет о театре и иногда о кино. Пишет она часто, много и ядовито. По большому счету, мнение Грибовой – просто сплетня, слух, пущенный по интернету, поэтому распространяется быстро и тут же выплескивается в кулуарные разговоры, увеличивая поток устным распространением мнения.

Секрет грибовской аналитики прост, как метла ведьмы, на которой не всякий соблазненный примитивностью устройства сумеет полетать. Качественный яд делают профи. Если кто-то и захочет стать последователем, то внешне все безобидно. Каждый день она выбегает в «Фейсбук» и шарит по страницам, как выпущенная погулять собака снует по кустам: здесь прочитать, там написать, кое-где пометить, облайкать, зафрендить, отфрендить – и домой, то есть обратно в реал. Далее собранные мысли превращаются в тексты для колонок, где и выносится приговор. Наклеив ярлыков, Вета на следующий день посещает известные тусовки, чтобы послушать, какова реакция на ее опусы. Спроси любого, почему заВетное слово имеет силу – и не получишь вразумительного ответа, но факт остается фактом. Вета ни в чем не нуждается, бложий промысел приносит ей приличный доход. Ей не хватает простого человеческого общения, одинокая она.

Считать ли везением или наоборот, сказать трудно, но Вета Грибова, дама послебальзаковского возраста, почему-то положила на Романа глаз. Причины и цель сего феномена объяснению не поддаются, поскольку ничто не указывает на естественный женский интерес к нему как к мужчине. Совсем нет! Вета не зазывала его к себе домой, не напрашивалась к нему, и вообще никаких намеков на романтику. Она вылавливала Романа при каждом подходящем случае, тараном прижимала к стене в каком-нибудь общественном интерьере и занудно, как лектор-общественник из прошлого века, «жевала» давно известные истории из театральной жизни, представляя их как поучительные для молодежи. При этом мнения Романа она не спрашивала, в ее лексике вообще не предусматривались вопросы, все ответы она знала сама. Внимание Веты приводило Романа в полное отчаяние. Вы, конечно, спросите, почему Грибову нельзя отправить подальше простым словом «Отстань!» или более коротким, но сильным? Кто-то, может быть, и смог бы, но не человек публичной профессии, в которой охраняемый имидж и благожелательные слухи определяют половину успеха.

Короче, Роман не знал, как отвязаться от Грибовой. Сейчас она совсем уж некстати. Пара минут в укрытии – и на свободу. Роман подождал еще немного для страховки, выскочил из ниши и нос к носу столкнулся с Ветой. Опаньки! Теперь не отвертеться. Они приветствовали друг друга как старые друзья, которые рады случайной встрече, – театр все-таки. Но Роман был настроен решительно как никогда. Тыкая пальцем в свои часы, он повторил раза три: «При всем моем сегодня никак, очень важная встреча», – и тщетно пытался проскользнуть мимо тетки с какой-нибудь стороны. К деловым встречам Вета относилась по-деловому, это факт. Она не стала «размазывать» и сухо сказала:

– Ничего не может быть важнее информации, которую я несла специально для вас, юноша. Я коротко, по существу. Потом можете бежать на все четыре.

Роман заискивающе промямлил:

– Огромное вам за это спасибо.

Вета оставила реплику без ответа:

– Так вот, дорогой мой. Известный нам с вами… Надеюсь, вы это помните? Итак, известный китайский режиссер Ли Шен вознамерился создать гигантский суперпроект. Он собирается поставить шиллеровских «Разбойников» силами в основном российских актеров плюс знаковые единицы других наций, а затем проехать с этим спектаклем весь мир, начиная, разумеется, с Китая. У нас об этом знают не более трех человек: я, министр культуры и еще один деятель. Если вы отнесетесь к сему факту с должным вниманием и найдете способ понравиться Ли Шену, то ничего более грандиозного я бы вам и не пожелала.

Роман оживился:

– Хорошо бы еще понять, что значит «понравиться китайцу». У него, небось, и требования-то экзотические?

Вета победно вскинула голову и торжественно произнесла:

– А я вам подскажу!

Роман уставился на Грибову в ожидании секретной подсказки и был готов к любой неожиданности.

– Видите ли, дорогой друг, многим эрудитам известно, что Ли Шен – ярый проповедник здорового образа жизни. И есть у меня сведения, что в труппу он намерен собрать исключительно единомышленников. Так сказать, не просто братья-разбойники, но и братья по вере. В общем, чтобы стать для него своим, надо разобраться в философии ЗОЖ и даже кое-что уметь. Иначе никак.

С таким закидоном Роман еще не сталкивался. Он слушал свою благодетельницу и пытался понять, не врет ли мадам. Может, у нее совсем крыша поехала? Почувствовав недоверие, Вета подтвердила:

– Это чистая правда. Не я одна, многие знают, что он зожник. Но интересно еще и другое: он намерен подтянуть этот ЗОЖ к трактовке Шиллера, такая вот хитрая концепция. Об этом-то как раз знают не многие. Но у вас, Рома, есть время подготовиться – китаец появится в России не раньше чем через месяц. Не переживайте, я буду держать вас в курсе. А теперь можете бежать на вашу важную встречу. Удачи.

Она резко, как солдат в карауле, развернулась к Роману спиной и тут же исчезла в темном фойе. Пребывая в странном оцепенении, Роман продолжал стоять. Ему даже показалось, что никого и не было, и разговора не было. Так, привиделось что-то нелепое.

«Отомри, болван!» – приказал он себе и вышел из театра на улицу. События последнего получаса все еще казались видением. Или это была правда? Вряд ли Вета Грибова способна на выдумку такого масштаба, тем более на розыгрыш. Проблем зожников ему только не хватало. Важно ли это для него или наплевать? Все-таки встречу с молодым кинорежиссером игнорировать не стоит. Роман усмехнулся и пошел в сторону метро. По ходу родилась и намертво прилипла нелепая фраза в такт шагам: «Зожники – заложники – подснежники – художники».