Читать книгу ЗОЖники. Иронический роман - Ирина Лиленко-Карелина - Страница 9

– Я все хочу! – Лариса упрямо повторила это в третий раз и топнула ногой в стиле капризных барышень Островского.

– Лара, ты подумай трезво, ты взвесь.

– Я – взвесь?! Отличное слово для меня найдено. Взвесь – это малюсенькие частицы в жидкости. Да, я мелочь в огромном театральном океане. Но я хочу стать островом со своим именем.

– Взвесь – это глагол, – угрюмо пояснил Кеша.

– А ты дрыщ!

– При чем тут дрыщ и почему я дрыщ?

– Дрыщ – это глагол. Иннокентий поорал – и дрыщ отсюда.

– Очень остроумно, – грустно сказал Кеша, обидевшись.

– Послушай и пойми меня, – попыталась смягчить обстановку Лариса. – Я хочу в кино, не в эпизод, третья слева в шляпке, а на нормальную роль. Я хочу к китайцу сыграть Амалию, увидеть Китай. Я хочу в тур и на фест. Для этого я должна стать зожником.

– Лариса, душа моя, зожник за три недели – как ты это представляешь? Разве что выйти на сцену и объявить: «Я зожник», а там уж поверят – не поверят.

– А кто такой, по-твоему, зожник?

– Бля, человек, ведущий здоровый образ жизни: бег, правильное питание, минус курение и алкоголь, плюс соки и три литра воды.

– Стереотип! Может, зожник – это здоровый дух?

– А китаец привезет с собой аппарат для поверки здоровости духа, как у гайцов, только вместо количества алкоголя прибор показывает количество зожничества.

– Не строй из себя дурака. Ты отлично понял, чего я хочу. Помогай, и все!

– Как помогать? Тащить тебя волоком по дорожке в парке, и будет считаться, что ты бегаешь?

– Почему обязательно бег? Давай сядем на диету.

– Какая диета – тебя ветром сдувает! Жрать тебе надо нормально, а не раз в день полстакана чаю.

– А может, полстакана чаю и есть ЗОЖ?

– Поздравляю! В нашем доме открылся малый филиал психологического «Макдональдса»!

– Что за хрень «в нашем доме»? – съехидничала Лариса.

– А то! У них орут «свободная касса», а у нас – «свободные уши». Мои, между прочим, уши. – Кеша начал закипать. – Ты хоть раз интересовалась, что мне хочется? Тебе мои дела интересны? Ты знаешь о моих планах и проблемах? Или я тот приходящий крокодил, что потрахать заходил? Так это уже интим-услуги, может, платить начнешь? – Кеша впервые высказался по полной.

Лариса махом сменила капризную маску на ледяную, стала говорить медленнее, отчетливее и на тон ниже.

– Начну с того, что дом это мой, все, что в холодильнике, тоже мое. Я постирала тебе трусы, они твои и висят в ванной. Забирай и катись.

– Да пошла ты… – Кеша грохнул стакан об пол и выпульнулся из квартиры.

«Мудак! Дом это его, ишь че! Кретин, подонок мерзкий. Журналюга недобитый, пасхер». Лариса поискрила бы еще немного, но появился вопрос: «Пасхер – это кто? Не помню, откуда слово! Пас-хер. Не-е, пас-херша – это я, пять лет пасу какой-то хер ради хера. Нафиг, к черту, все пошли вон! Надо что-то придумать, надо что-то сделать». Итак… И тут затрещал мобильник:

– Лариса Борисовна, добрый день! Это Наиля, кастинг-директор сериала «Требуется портье». Вас утвердили на роль, съемки начнутся через неделю. Мне нужны ваши размеры одежды и обуви, а договор и пароли-явки пришлю на вашу почту.

– О’кей, размер 42, это одежды, в редких случаях 44. А обуви – 39.

– Одежду подгоним на площадке, если что. Всего доброго. – И Наиля отключилась.

«Вот и здрасьте вам под ноги из всех щелей! Значит, кино. Стоп. Надо уточнить». И Лариса позвонила кастинг-директору.

– Наиля, простите, а сколько съемочных смен? На какой это срок? У меня репертуар в театре.

– Я же вам говорила, – удивилась Наиля. – Ну, ничего, не страшно, повторю. План такой: вся съемочная группа выезжает в загородный отель. Жить там и сниматься там. По времени – всего около двух недель. Вы забыли, что давали вашу занятость в театре, а мы нет. Условия такие, что вы сможете ездить на вечерние спектакли, у вас их всего два за это время.

«Через неделю поехали, там около двух недель – всего, считай, три. На кастинг к китайцам я успеваю. Итак, что такое проверка на ЗОЖ?!» Лариса думала и ходила по комнате, по кухне, по прихожей: мыслительный процесс в ее голове совершался исключительно в гармонии с динамикой всего тела, иначе никак. Звонок про кино смазал остроту разрыва с Кешей, но разрыв состоялся, и это не было для Ларисы катастрофой: «Черт с ним, со старым чемоданом, пора обзаводиться основательным комодом».

«Надо с кем-то посоветоваться, – подумала Лариса. – С кем? Маруся!» Маруся Сокол, подруга и жуткая стерва, училась в театральном на курс старше. Несмотря на свою стервозность, именно Маруся помогла Ларисе сделать весьма приличный рывок в институте, а потом и в театре. Дочь режиссера Максима Сокола, рафинированная московская девица Маруся встретила Ларису на первом туре экзаменов, когда та поступала в театральный в первый раз. Приехав из станицы на Ставрополье, Лариса Чеверда при всем своем таланте говорила плохо: фрикативное «гэ», лексикон из смеси просторечного русского и украинского суржика. Одета она была по моде южного рынка. Маруся, в зеленой замше и маникюре, с изящной походкой и томным взглядом, увидела Ларису на лестнице театрального института, и по выражению ее лица было безоговорочно понятно, что она ох… крайне удивлена внешним видом объекта.

– Тю, – отреагировала Лариса на удивленный взгляд, – шо уставилася, хамыра?

– М-да, – ответила Маруся, – в таком прикиде ты слона не продашь.

– Какохо еще слона? – удивилась Лариса.

– На которого ты похожа, – ответила Маруся. – Нет, ты не слон, ты жираф в блестящей попоне.

– Те шо, остюлька в хлаза попала? – спросила Лариса с уверенностью, что уела стерву.

– Девочка, – ответила Маруся, не теряя гордости, – у меня есть десять минут, а у тебя девять, чтобы внимательно послушать. Потом мне станет пофиг, и я пойду своей дорогой.

– Ой, да шо ты буровишь? Поди на скости вже.

Маруся фыркнула и ушла.

Экзамены Лариса завалила. Сидя на краешке фонтанного бордюра во дворе института и рыдая, она обмакивала подол юбки в воду и вытирала лицо.

– Не разводи сырость, плесенью покроешься раньше времени, – подошла к ней Маруся. – Прости, милая, но я тебе говорила.

– Шо?

– Шо ты слушать не хотела, – парировала Маруся.

Лариса тихо выдавила:

– Помохи мне.

Маруся вздохнула.

– Ну о’кей, черт с тобой, буду нести социальную нагрузку в твоем лице. Пошли.

– Шо на моем лице? – не поняла Лариса.

– Все лишнее уберем, и с лица тоже.

Маруся устроила Ларису «хлопушкой» в киногруппу отца, помогла найти педагога и поставить речь, водила на светские тусовки и знакомила с правильными людьми. На следующий год Лариса поступила в институт. Она неплохо училась, мастер взял в свою труппу, где она вполне оправдала его надежды и получала неплохие роли. Родители помогли купить небольшую квартирку. В общем, самостоятельная жизни удалась, но спрашивать у Маруси совета в любой непонятной ситуации как было, так и осталось для нее нормой. Недолго поколебавшись, Лариса решила сделать так и в этот раз, от нее не убудет. Позвонила.

– Марусечка, привет. Как твои дела?

– Да как обычно, – ответила Маруся, – в театре премьера, роль – мечта, у отца снимаюсь в главной роли. Занята, конечно, очень. Ты если не по делу, то, может, в другой раз?

– Нет, солнышко, как раз по делу, но я быстро, – затараторила Лариса. – В муках я, нужен совет. Надо ехать за город на съемки, а на носу кастинг международного проекта. А тут еще занятость в театре. Как выбрать, как везде успеть, не могу решить. Если все, то вытяну ли? Честно скажу, хочу все.

И Лариса выложила подробности о кино, о китайце и о ЗОЖе. Несмотря на объявленную занятость, Маруся выслушала длинную исповедь не перебивая. Она была в бешенстве. Она эту сучку научила всему! Кем была бы провинциалка Чеверда, если бы не она, Маруся? Вернулась бы на свой сельский юг кофтами на рынке торговать. На большее эта дрянь тогда была не способна, а теперь мы в ролях как в сору роемся.

В трубку Маруся сказала спокойно и снисходительно:

– Дорогая, прям и не знаю, что посоветовать. А сходи-ка ты к моей гадалке.

– К гадалке? – удивилась Лариса.

– Да! Она известный крутой медиум, всегда говорит точно. Я к ней часто обращаюсь и могу заверить – не с каждым делюсь ее телефоном.

– Отлично, дай телефончик. Я пойду. Ты же моя спасительница.

– На минуту отключусь. Найду ее номер и перезвоню.

Маруся покопалась в телефоне в поисках номера Анны и обнаружила, что у нее записаны две друг за дружкой: одна Ковалева, другая Ковальчук. «Откуда у меня вторая Анна? Кто она? Совсем не помню. А у моей Анны какая фамилия? Дьявольщина. Не помню я ее фамилию. По-моему, она Ковальчук». Маруся на мгновение задумалась, но фамилия приятельницы, как назло, начисто вылетела из головы. Не звонить же уточнять? Она еще подумала и вроде бы нашла подтверждение своей догадке: «Ну точно, Ковальчук». Маруся записала номер и позвонила Ларисе:

– Пиши: Анна, девятьсот шестьдесят восемь…

Лариса записала номер на первую попавшуюся бумажку и отключилась.

Маруся, злая как сто тысяч зеленых чертей, закончила разговор и тут же начала набирать номер одной из Анн, не обращая внимания на фамилию.

– Анька, привет! Это Сокол.

– Сокол, Сокол, я ястреб, – ответила трубка.

– Ой, перестань, мне сейчас не до смеха.

– Что у тебя?

– Да тут одна стерва хочет мне дорогу в важном деле перейти. Я дала твой номер. Она позвонит и явится. Скажи ей, что ничего нигде у нее не выйдет, звезды не так легли, что ей надо сидеть на жопе ровно, никуда не ходить и не ездить.

– Манька, зависть – плохой союзник, – перебила гадалка.

– Анька, не учи отца. Будешь выпендриваться, никого к тебе больше не отправлю. Ты ж на моих поклонниках кормишься, свинья.

– Все, Манечка, не ори. Сделаю. Как зовут твою дурочку?

– Лариса.

– Принято к исполнению.

А Лариса, подбодренная дельным советом, побродила по квартире и как дань стремлению в зожники съела кусок хвоща, как она называла сельдерей. Теперь гадалка.

– Але, добрый день! Меня зовут Лариса, я от Маруси Сокол.

– Добрый день, Лариса! Меня зовут Анна, Марусю помню. Слушаю вас.

– Анна, очень приятно познакомиться. Я хотела бы записаться к вам на сеанс.

– На сеанс? Мы обычно это называем консультацией.

– Да-да, конечно, как скажете. Когда можно прийти? Желательно в дневное время.

– А утреннее вам не подойдет?

– Подойдет, мне лишь бы побыстрее.

– У вас проблемы, требующие срочных решений? – спросила Анна.

– Очень серьезные и очень срочные, – ответила Лариса.

– Тогда давайте завтра в девять утра, пойдет? – спросила Анна.

– Пойдет, отлично пойдет. Диктуйте адрес.

– Я вам его эсэмэской пришлю, вам так будет удобнее.

– Отлично, спасибо, до завтра.

«Да уж, – подумала Лариса, – гадалка принимает в девять утра, чудеса. Ну, от Марусиных знакомых всего можно ожидать».

Удовлетворенная содеянным, Лариса поехала в театр. Сегодня она играла спектакль.