Читать книгу Почти всемогущие - Ирина Маратовна Габбасова - Страница 10

Нет, я не понял ровным счетом ничего из того, что произошло вчера вечером! Точнее так: я понял, что произошло, но не понимаю, как это могло случиться.

После сеанса мы вышли с Анной из кинотеатра, выпили горячего чая и отправились гулять по заснеженной улице. Мы разговаривали, шутили, все было как обычно. Но вдруг она задала мне странный вопрос:

–Почему ты до сих пор ничего мне не сказал о…о чувстве, которое ко мне испытываешь?

Я улыбнулся, так как уже почти привык к ее неожиданным и зачастую непонятным вопросам.

Однако на этот раз он был, напротив, лишним и ненужным. Я подумал, что, вероятно, у них, на Земле, все еще нужно говорить фразу: «Ты мне нравишься» – что-то вроде обычая или традиции, идущей с древних времен. И шутя ответил ей:

–Ну хорошо, я скажу тебе ее, если для тебя это так важно. Ты мне нравишься.

Но внезапно я понял, что для нее вопрос не был шуткой. Она вдруг покраснела, затем побледнела и дрожащим голосом спросила:

–Как понять «важно для тебя»? А для тебя это неважно?

–Согласись, это пережитки прошлого. Но, возможно, я недостаточно осведомлен об обычаях землян…

–О каких еще обычаях?! – взорвалась Анна. Я старался сохранять спокойствие, хотя делать это становилось труднее.

–Та фраза, «ты мне нравишься». Сейчас, когда уже больше семидесяти лет известен ЭТС, она потеряла…

Я не договорил. Я видел, что Анна отчаянно пытается понять меня, но у нее не выходит.

–Какой. еще. ЭТС? – чеканно выдавила она.

До меня начало доходить, что она действительно о нем не знает. Понадеявшись, что она просто не поняла аббревиатуру, я пояснил:

–Эффект трех секунд. ЭТС.

Анна посмотрела на меня так, как будто я только что вручную собрал звездолет.

–И в чем он заключается? И какое имеет отношение к чувствам?

Мне стало страшно. Максимально твердым голосом, на который я только был способен в этот момент, я заговорил:

–Все просто: если незнакомые и не встречавшиеся никогда до этого люди удерживают зрительный контакт на протяжении трех секунд и более, это означает, что произошло слияние мыслей, идеалов, внутренних стремлений людей. Как говорят у вас, «они созданы друг для друга».

Анна, казалось, находилась в ступоре. Она всё еще молчала. Потом медленно поднялась со скамейки, на которой мы сидели во время всего разговора, и надломленным голосом спросила:

–А если бы я тогда при входе в класс посмотрела не на тебя, а на кого-то другого, ты…ты бы никогда ко мне не подошел?

–Конечно, подошел бы. Мы бы общались…

–Общались. Но не встречались. Правильно?

–Да…– протянул я уже не совсем уверенным голосом.

–То есть ты хочешь мне сказать, что все, что происходило с нами до этого момента, было результатом действия какого-то…эффекта?

Я не знал, что ей ответить. То, что сказала Анна, было правдой, но для нее самой, вероятно, это было дикостью.

Она шагнула в сторону и сказала:

–А я ведь влюбилась в тебя просто так. Так, как это делают на Земле. Не зависимо ни от чего. Несмотря ни на что. И даже вопреки многому. Вопреки тому, что я часто тебя не понимаю; тому, что ты часто не хочешь понять меня. А это, оказывается, тоже было эффектом.

И она ушла. Я не пытался догнать ее, потому что не мог сдвинуться с места. Просто оцепенел. Всё то, чему меня с детства учили в школе и дома, я вдруг поставил под сомнение. Может быть, люди устроены совсем по-другому?

Я так и не понял, что произошло, и еще более непонятно, что будет дальше. Вероятно, сегодня я не засну.

p.s. И уж точно никогда не буду делать каких-либо выводов на основе ведения личного дневника на курсах журналистики.