Читать книгу К пирамидам. «…внидоша воды до души моея» - Ирина Прони - Страница 9

В Москве нас волновало, какие впечатления ждут нас за границей, в другой стране с другой культурой, о которой нам было что-то известно только по сказкам «Тысячи и одной ночи». Безусловно, впечатлений много, причем самых разных. Но мои опыты здесь – это не столько узнавание страны и жизни другого народа, сколько чисто внешние визуальные впечатления от многократного посещения нескольких торговых улиц и базара-сука. Повседневная жизнь протекает в рамках нашего родного социума, и главное не то, что нам довелось увидеть, а то, какие люди оказались рядом. Мне кажется, нам повезло с новыми соседями. Мы подружились с Плотвиными не только из-за того, что наши квартиры близко. Нам интересно друг с другом. А для меня это очень важно! Каково, после суматошной и насыщенной событиями студенческой жизни вдруг окунуться в будничные разговоры-переборы тёток об уборке, готовке и завистливые обсуждения чужих покупок! Я стараюсь поменьше в этом участвовать. Спасающим (для меня) от сплошного быта моментом является то, что во многих магазинчиках здесь можно найти что-нибудь приличное из книг на английском языке, всё-таки в Ираке английский – второй государственный. В киосках достаточный выбор прессы из разных стран, и наконец-то есть возможность почитать и полистать европейские газеты и журналы, которые в Москве нам были известны лишь своими названиями и тем, что они – буржуазные.

Глеб может рассказать что-то интересное о Ближнем Востоке, об обычаях, ведь у него соответствующее страноведческое образование по профилю арабского языка, да и Ирак – не первая ближневосточная страна, где ему довелось побывать.

Когда мы все вместе (включая Павлика) во время вечерней прогулки заходим в магазин, Глеб сначала здоровается, не спрашивая никогда продавца сразу о том, что нам нужно. По арабскому обычаю он задает хозяину лавки вопросы про жизнь, затем сам отвечает на какие-то вопросы, неспешно рассматривает то, что его интересует, снова долго беседует. И лишь потом начинает выяснять цену. Торговля и сбивание цены здесь традиционная, почти обязательная часть торгового диалога. Мне кажется, этот процесс доставляет удовольствие, как покупателю, так и продавцу.

Эля, видимо, хорошо понимает детей и умеет с ними обращаться. Мой Павлик просто льнёт и тянется к ней. Она предложила иногда оставлять его на неё, если нам с Вовкой нужно отправиться в магазин или даже (!) в кино! Тут в наших местных специфических условиях поход в кино – это почти выход в свет. От Эли я получаю и немало полезных советов по ведению домашних дел. Я не являюсь образцовой хозяйкой, не имею опыта, ведь моя свекровь брала на себя многие хлопоты по уходу за маленьким ребенком, и спасибо ей! разгружала меня, чтобы я смогла с младенцем на руках закончить институт.

Я попросила Глеба помочь мне написать русскими буквами некоторые арабские фразы. Не успел Глеб что-либо ответить, как мой дорогой муж сказал: «Зачем это тебе? Ты будешь ходить повсюду только со мной. Говорить буду я по-английски, а тебе нужно, вообще, молчать». Пустяк, наверное. Может быть, своего рода забота обо мне, чтобы со мной ничего не случилось в чуждой среде. Но с другой стороны, новый интересный нюанс в дорогом супруге: тебе лучше вообще молчать… Конечно, я слышала о церковном наставлении: да повинуется жена мужу своему. Но насколько буквально это следует понимать? Не имея конкретного ответа на данный вопрос, я не стала придавать ему большого значения и, непринужденно, «не заметив» указания мужа, стала всё-таки называть слова и фразы, необходимые мне для простого общения, например, в магазине, и Глеб мне продиктовал их арабский эквивалент. Теперь у меня есть свой словарик-разговорник. Мне кажется, что это интересно, как первый небольшой шаг в узнавании страны. Тем более что нам не разрешается никуда ни далеко ходить, ни ездить.

Дружеские вечера.

Какое же замечательное человеческое свойство – дружба!

Наши совместные вечера по четвергам (пятница выходной, нет раннего подъема на работу) стали уже традиционными. Собираемся у Плотвиных или у нас. Не устраиваем большого ужина: легкая закуска, фрукты, немного выпивки. У меня обычно бывает просто, как в студенческой компании, когда всё сразу на столе, а далее без особых приглашений, по принципу: хватай, кому что нравится. Но у Эли не так. Она умеет мило сервировать стол даже по самому незначительному поводу. Для каждого участника застолья у неё предусмотрена под закусочную тарелку красная или синяя льняная салфетка (привезла с собой из Ленинграда!), а также специальный маленький ножичек для фруктов. Несмотря на то, что в нашем многоквартирном доме на каждой кухне имеется вся необходимая посуда, Эля купила для постоянного пользования веселые разноцветные стаканы, крошечные стопочки с графинчиком и чайные чашки из французского матового стекла. И получается, что одинаковые кухонные комплекты навевают одинаковый стандартный казенный вид, а у Эли – всё индивидуально. Тут многие живут в постоянной экономии, иногда переходящей в жмотство ради того, чтобы быстрее накопить на машину и накупить всякого добра для будущей жизни. Уж если кто-то что-то покупает, то бережет и прячет это для своего родного дома. А Эля живет уже здесь, сейчас, не откладывая на потом, эти отведённые ей в Багдаде два года.

Иногда мне кажется, что Эля знает какой-то важный жизненный секрет или обладает некой скрытой умудрённостью.

Наша компания время от времени разбавляется ещё кем-нибудь. Чаще других к нам присоединяется Фёдор Векшин. Он также переводчик, закончил переводческий факультет нашего Института иностранных языков им. Мориса Тореза. Он холост, поэтому его часто посылают в командировки по стране. Ему приходится бывать в разных районах, но, к сожалению, нельзя сказать, что он хороший рассказчик. Его рассказы о других городах и областях Ирака весьма скупы и сводятся к тому, что климат тяжелый, что условия плохие, обучаемые тупы, а инструктора порой не намного лучше. Переводчику приходится сначала самому во всех подробностях выяснять, что же хочет преподать инструктор, а уж потом переводить это другим. Лишь лётчики вызывают у него восхищение.

У Эли оказались с собой две фотографии, на одной они с Глебом сидят на скамейке в Летнем саду, на другой Глеб запечатлен в период службы в армии. Солдаты-музыканты стоят «вольно», опустив свои инструменты.

– А это кто? – спросил Федя Векшин, указав на солдата с трубой.

– Это мой армейский товарищ Димка Власов. Можно сказать, под его влиянием я выбрал себе факультет в университете. Но мы с ним потеряли друг друга. Я демобилизовался раньше, и не знаю, как у него в дальнейшем сложилась жизнь.

– Зато я знаю, – сказал Векшин, – ну дела! Какие же бывают совпадения. Это ведь мой сокурсник. Мы вместе учились на переводческом факультете. Я не догадывался, что он ещё и музыкант. Учился как зверь! Старался изо всех сил! Зарабатывать переводами начал ещё в институте. Он сейчас в Алжире.

Мы часто говорим о том, что будем делать, когда вернемся домой. Мой муж мечтает работать в Европе, например, в Лондоне. Иногда он вдруг заявляет, что ему совсем не хочется заниматься тем, к чему его готовили в его институте – международной и всякой прочей экономикой. Ему хотелось бы попасть на телевидение и делать международные программы о спорте. Он любит спорт и может подолгу рассказывать истории о спортсменах или рассуждать о технологии постоянно обновляемых рекордов. Володя считает, что в спорте человек имеет возможность «предельно себя реализовать» – это его выражение. Ещё он считает, спорт интересен азартом: кто кого! и тем, что дает мирный выход внутренней человеческой агрессии, демонстрируя безграничность и непредсказуемость физических и волевых возможностей человека. А международные соревнования, по его мнению, вызывают у большинства людей общечеловеческое дружелюбие. В общем, мой муж по своим взглядам на «Citius, altius, fortius!» совсем как Пьер де Кубертен.

Глеб поделился, что собирается переключиться на журналистскую стезю, но с первого захода с работой в ТАСС у него не получилось.

– Ну, кто так делает?! – усмехнулся Векшин. – Нужно обязательно заручиться какой-нибудь рекомендацией, официальной или дружеской. Я удивляюсь, как ты вообще дошел до нужного кабинета. Хотя, впрочем, может быть, именно в нужный кабинет ты и не попал. Если твои планы насчет международной журналистики останутся неизменными, и вы с Эльвирой будете готовы перебраться в Москву, я сведу тебя с нужными людьми.

У Векшина, кажется, повсюду есть нужные знакомые, которые с радостью отзовутся на его призыв помочь кому-то. Я собралась купить себе красивый фен для сушки волос «Филипс».

– Пока не покупай, – вмешался Фёдор, – в Багдаде высококачественный «Филипс» стоит дорого. Я договорюсь с другом, который часто бывает в Кувейте, он купит там для тебя такой фен почти в два раза дешевле.

– Что за друг?

– Большой человек, живет в отдельном особняке. Представитель Совэкспортфильма на всем Ближнем Востоке, поэтому разъезжает тут по всем странам.

– С какой стати будет он морочить себе голову феном для меня? Покупать, тащить из одной страны в другую.

– Тащить ему не трудно, он повсюду ездит на своей машине с водителем. А ты, чтобы не остаться в долгу, тоже окажешь ему услугу. Когда поедете в Москву в отпуск, захватишь от него посылку: такой же фен или маленький магнитофон. Тебе не трудно, а ему приятно, что может что-то послать своим родственникам или друзьям.

Квартирный вопрос – также частая тема нашего обсуждения. В Багдаде мы живем в неплохих квартирах, и я была бы рада иметь нечто подобное в Москве, чтобы не зависеть от родителей. О квартире в Москве думают и Плотвины, если Глебу удастся попасть на работу в ТАСС. Конечно, Векшин сообщил, что у него есть знакомый, вернее, родственник мужа его сестры, который имеет отношение к Моссовету. И через него можно найти подходящий жилищный кооператив.