Читать книгу Только свети, свети - Ирина Ракша - Страница 5

В этих коротких записях я, к сожалению, пропускаю воспоминания о дивном острове Кипр, о посещении высоко в белых горах Кикско-го монастыря с дивными фресками, мозаиками и иконами, среди которых – чудотворный образ Кикской Божьей Матери, написанный рукой самого Апостола и Евангелиста Луки, так сказать, «с натуры», на деревянной части столешницы от стола, за которым сидели Христос с Апостолами в ночь трагической Тайной Вечери. Не вспоминаю и о храме, где долгие годы служил епископом воскрешённый Христом Лазарь Четверодневный.

Я видела, что ходить моему спутнику с палкой по ступеням храмов и каменистым взгоркам было трудно. Но он ни к кому не обращался за помощью и всё преодолевал мужественно. Вечером по судовому радио объявили, что после вечерней молитвы, проходящей обычно в часовне, необходимо перед завтрашним посещением Гроба Господня исповедаться у специально выделенных для этого священников.

Иеромонах Евфимий, старенький, худенький, беловолосый, с которым я порою беседовала на палубе на богословские темы, ждал меня. На столе перед ним лежали крест и Евангелие. Я преклонила колени. И голубоглазый старичок превратился в строгого духовного пастыря. Он исповедовал лицом к лицу, глаза в глаза, словно духовным взором заглядывал в тайники моей души. И грехи мои, порою забытые, мелкие или казавшиеся незначительными, возрастали, к моему стыду, всплывая в памяти, и требовали покаяния и слёз очищения. И я действительно за слезами уже не видела голубых всевидящих глаз монаха и говорила, говорила, точно самому Богу. Но потом, когда я уходила из часовни, было уже легко, словно, плача, омылась животворным дождём. Вспоминала когда-то читанные слова Димитрия Ростовского: «Если бы какой Государь или суд гражданский повелел или силой понудил иерея открыть грех духовного сына и если бы мукой и смертью грозил, иерей должен умереть паче, нежели печать исповеди нарушить».