Читать книгу Заметки русской мамы британской чемпионки - Ирина Сергеева - Страница 1

Сразу хочу подчеркнуть: я не писатель и не претендую на эту роль. Более того, знаю, что даже у лучших писателей есть книги, которые многим не нравятся. Поэтому понимаю, что в моем случае такая вероятность возрастает. Но меня это не тревожит и не страшит.

Месяцами я не притрагивалась к рукописи, позволяла себе просто жить, и все же неведомая сила, что-то внутри меня заставляло возвращаться к моим наброскам вновь и вновь.

Людмила Улицкая в «Бумажном театре» назвала остающийся после человека текст «свидетельством личного присутствия на этой прекрасной и временами очень страшной земле». А Борис Акунин написал, что не бывает неинтересных личных историй и у каждого она поистине уникальна и неподражаема. Да, пожалуй, наша с дочкой история одна на миллионы.

Все в этой книге правда. Хотя, конечно, это моя правда. Ведь у каждого она своя. В книге описываю реальные факты, но даже они – мое видение нашей истории, нашей жизни. А еще – периода в мировом спорте в течение двух Олимпийских игр и двух Игр Содружества (Commonwealth Games)[1]. В последних в составе сборной Англии Стефани участвовала дважды. И да, все ее титулы и достижения, конечно же, реальные. А их за двенадцать лет в профессиональном спорте оказалось немало.

Известно, что одно и то же событие участники вспоминают и описывают на следующий день по-разному, а уж через несколько лет – и подавно. Я не исключение.

В фильме «Правда»[2] героиня Катрин Денев, в прошлом известная актриса, пишет книгу о своей жизни. На вопрос дочери, почему она исказила несколько эпизодов из их общего прошлого, мать отвечает, что когда та будет писать свою книгу, тогда и напишет, как она все видит и помнит, а эта книга – ее, и правда тоже ее. Все верно: каждый воспринимает все по-разному, исходя из своих убеждений, представлений и опыта. Я все время делала заметки и иногда заглядывала в них при написании книги. Было очень интересно опять и опять проживать разные эпизоды, смотреть на себя тогдашнюю и удивляться, как же я изменилась.

Было время, когда я страдала от синдрома самозванца, и часто написание книги стопорилось из-за начинавшихся ни с того ни с сего внутренних диалогов и сомнений. Ну какой из меня писатель? Разве сумею написать так, как хочу? Бывало, у меня опускались руки так, что я не могла даже пользоваться своими же предлагаемыми в книге инструментами самопомощи. Спрашивала себя: «Как я могу писать и утверждать что-либо, если у самой не получается?» Потом брала себя в руки, собиралась, выполняла энергетическую или дыхательную практику, настраивалась – и опять появлялись силы и желание продолжать, крепла уверенность, что книга многим нужна.

Возможно, кого-то она избавит от метаний и сомнений, кому-то прибавит уверенности, для кого-то упростит и улучшит жизнь.

«Эка замахнулась!» – скажете вы. И все-таки я попытаюсь оглянуться назад и рассказать о важном отрезке нашей жизни с самого начала. По крайней мере, не было никого, кто сказал бы, что наша история не трогает. Все уверяют, что с интересом бы ее прочитали, даже самые близкие. Хотя, честно говоря, за столько лет в гимнастике именно о гимнастике я не рассказывала родным почти ничего. Так, по чуть-чуть, занижая, как они считали, всю ценность и значимость.

Это не биография моя или моей дочери. Я достаточно закрытый человек, а здесь описываю какие-то подробности моей личной жизни. И это тоже одна из причин того, почему затягивала с книгой. Но раз уж решила, что она поможет кому-то облегчить боль, убережет от ошибок и страданий, покажет, как улучшить здоровье, обрести спокойствие, радость, гармонию, благость, изобилие и любовь, то нужно двигаться дальше! Книге быть! Да пребудет больше света, мира, красоты, радости, легкости, созидания и счастья в этом мире!

Мне было тридцать, когда дочка появилась на свет. На моей амбулаторной карте стоял диагноз: «Пожилая первородящая». Звучало смешно. Пожилой я себя, конечно же, не считала. Но жизнь круто поменялась с рождением ребенка, которого так долго ждала. Потом она кардинально изменилась еще раз, через десять лет с нашим приходом в гимнастику, и еще раз – с уходом Стефани из профессионального спорта в 2018 году. Именно тогда у меня появилось время на себя, на свое физическое тело, которое укрепляю теперь регулярно и системно.

«Жизнь любит сильных!» Я слышала эти слова от мамы и понимала, что она говорила не о теле, а о характере, силе духа. Ее слова стали моим девизом на долгие годы.

В школе я училась отлично, но на уроках физкультуры, в спорте, была полным нулем. Именно на физкультуру мне приходилось тратить много времени и усилий. Тогда в школе обязательными были нормы ГТО. Мои показатели не дотягивали даже до тройки. Помню, мы с папой ходили в парк, где летом я в полном отчаянии кидала мяч, прыгала и бегала на время, а зимой каталась на лыжах без всякого удовольствия. Мне было пятнадцать, когда я прочитала книгу Федора Углова, гениального советского и русского врача, прожившего сто четыре года и попавшего в Книгу рекордов Гиннесса как самый долгопрактикующий кардиохирург планеты. Его принципы и подходы к жизни очень меня вдохновили и вдохновляют по сей день.

В выпускном классе осенью и весной я вставала в шесть утра и бежала в парк неподалеку с двумя подружками-одноклассницами. Мы там бегали, делали упражнения – закаляли характер.

Да, я хотела быть сильной, хотела, чтобы жизнь меня любила, но мое тельце с детства было очень слабым. Судя по моей амбулаторной карте, я чуть ли не каждый месяц и в детском саду, и в школе чем-нибудь болела, иногда даже с госпитализацией.

В общем, физкультура была единственным нелюбимым предметом. Ничего из того, что мои сверстники делали легко и непринужденно, у меня не получалось. Зато сейчас… Да что сейчас – последние лет десять моя учительница по физкультуре точно могла бы мной гордиться!

И если с физической выносливостью у меня долго были проблемы, то с духом, моим русским духом, все всегда было в порядке: его я укрепляла осознанно. Испытания судьбы переносила стойко, не роптала; если что-то не нравилось в себе и моем существовании – меняла.

Тогда я еще ничего не ведала о трансерфинге реальности[3], квантовой физике и Ясне-школе[4], но о том, что мысли материальны, уже знала. Интуиция не подводила: иногда в жизни проявлялось то, что четко чувствовала внутри с детства. Я знала, что в моей жизни произойдут определенные события. И со временем даже перестала удивляться, когда они случались. Я просто «помогала» им свершиться.

Так как я была отличницей и активисткой, мне «натягивали» оценки по физкультуре, учитывая мои «страдания» и старания.

А Стефани с детства была шустрой, смелой и быстрой. Я осознанно, подавляя страх за единственную любимую дочку, позволяла ей кувыркаться, лазить по лестницам и сооружениям во дворах на детских площадках. Мне все это запрещалось в раннем детстве, до школы. Я была поздним ребенком. Мама родила меня в тридцать девять.

Получив высшее медицинское образование, которое, естественно, не сделало меня здоровее, я проанализировала свое «болезненное» детство. В конце пятого курса, попав на диспансеризацию перед поступлением в ординатуру, увидела красным на титульном листе как приговор: «Отягощенная наследственность». Мама умерла в пятьдесят три года от рака, у папы в пятьдесят пять было уже два инфаркта, сахарный диабет, камни в желчном и почках. И в свои двадцать два года я решила, что сделаю все, чтобы улучшить свое здоровье.

К тридцати годам, к моменту появления Стефани на свет, я уже лучше заботилась о своем теле. Избавилась от болей в тазобедренных суставах, которые оказались симптомами хронического деформирующего остеоартроза, подтвержденного рентгеном. А ведь мне был объявлен вердикт: «Пожизненно». Хорошо, что я уже была врачом и понимала, как надо относиться к таким приговорам.

Медицинский институт (университет, академия – я оканчивала Сеченовскую) не учит, как быть здоровым. Смертность среди медработников по разным причинам самая высокая в сравнении со смертностью среди работников других специальностей. Тридцать лет назад нам давали знания о человеческом теле, его устройстве и о том, как оно функционирует. Мы все изучали отдельно: химию (всякие органические-неорганические соединения), физику и, конечно же, историю КПСС, философию, атеизм – куда без него. И еще – всевозможные болезни всех систем и органов, симптоматику и лечение принятыми «традиционными» способами.

Даже под профилактикой болезней подразумевались своевременные диспансеризации и медосмотры, но не процедуры, предотвращающие болезненные состояния. О здоровом образе жизни тоже не припоминаю специальных курсов и лекций. Считается, что в мединституты идут люди без вредных привычек, но на самом деле – любой подтвердит – пьют и курят студенты-медики очень много. К тому же у многих проблемы со здоровьем, с детства. Видела такое часто.

То есть о здоровье в мединститутах не говорят. Задача врачей – лечить уже имеющиеся болезни. А кого лечить, если все возьмут ответственность за здоровье на себя и перестанут болеть (как в Древнем Китае, когда врачу платили, если на вверенной ему местности никто не заболевал). Уверена, что будущее медицины именно за этим. Хотя, конечно же, совсем не отрицаю, что среди медиков много профессионалов высочайшего класса и глубоко порядочных людей.

До сорока лет я почти ничего не знала о воде. Какую пить, сколько, зачем?.. Понимая, что нужно укреплять тело, продолжала танцевать, следила за питанием. Худенькой я была всегда, но именно что худенькой. И физически слабой. Помню, мама, когда меня мыла, приговаривала: «С гуся вода – с Иринушки худоба». То же я приговаривала и моей доченьке. Худоба, хвороба точно никому не нужна. Тело должно быть стройным, сильным, гибким и выносливым, а еще красивым и здоровым. А на четвертом десятке у меня был выраженный дерматит, переходивший в мокнущую экзему, я страдала от запоров и периодических болей в пояснице. Как выяснилось, это были приступы острого пиелонефрита и, судя по анализам, больше пятнадцати лет непонятное творилось с кровью (крайне низкое количество лейкоцитов и эритроцитов). Хорошо, хоть от деформирующего тазобедренного остеоартроза избавилась за год до рождения дочки, вопреки пожизненному приговору.

Я следила за питанием, изредка ходила в фитнес-клуб – в основном на танцы и йогу. Работала очень много, целыми днями. И естественно – сидя, что здоровья не прибавляло.

Этими жутковатыми рассказами хочу подчеркнуть, что именно с появлением гимнастики в мои сорок лет мое тело и здоровье стали улучшаться. В один прекрасный миг одним из моих любимых утверждений – аффирмаций стала универсальная фраза Эмиля Куэ[5], которая может заменить многие: «Прямо сейчас и во всех отношениях мне становится все лучше и лучше». Я повторяла (и повторяю) ее многократно, когда в голове вдруг появлялись негативные мысли, когда что-то вдруг начинало побаливать, делилась этой фразой с дочерью, близкими и знакомыми. Фраза удивительно помогает всем. И проверьте, теперь могу сказать: «Да! Я ппрактически здорова!» Сейчас четко понимаю, что слова – это код: слова – даже непроизнесенные, сказанные про себя – формируют реальность, закладывают будущее. (Несколько лет назад узнала, что в веками существовавшей славянской Буквице гораздо больше букв, чем в современном алфавите. Буквиц сорок девять, и за каждой – образ. Надо думать перед тем, как подумать. Отменять и «переписывать» все, что не на пользу тебе и миру.)

Но тогда, в начале нашего пути в гимнастике, я многого не знала. Как, собственно, и сейчас. Многое еще предстоит узнать!

Как же интересно жить! Столько открытий впереди!

Мир гимнастики кардинально все поменял: от места жизни до образа жизни и понимания, кто я и зачем я здесь, на этой планете. Гимнастика реально улучшила мое здоровье, изменила мое отношение к жизни не на «розовое», но на позитивное, расширила мое представление о себе, о мире вокруг. Я смогла взять ответственность за свою жизнь. И она засверкала радужными красками. Стали случаться новые, интересные, чудесные и захватывающие события.

Но обо всем по порядку…