Читать книгу Не рвите нити. Том 1. Под куполом - Ирина Сергеевна Ракова - Страница 1

Мягкий толчок – и морозный ночной воздух поплыл волнами тепла, растекаясь по прямоугольнику двора, обрамлённого приземистыми зданиями. Закачались ветки искусственной новогодней ёлки у входа в здание, снег посыпался с них серебристой в свете фонарей пылью. Молодой мужчина в замызганных джинсах и грязной футболке согнулся и опёрся ладонями на колени, пытаясь отдышаться. Голые руки ощетинились волосками от внезапного холода.

Он зыркнул в сторону сторожки тёмными, полубезумными глазами. Охранники, ничего не подозревая, резались в карты и не заметили появившегося из пустоты незнакомца. Зато камеры по периметру двора молча встретили его дикий взгляд стеклянными глазницами.

Значит, времени не было. Он ринулся к дверям ближайшего здания, держа правую руку на весу, словно оберегая в ней что-то невидимое, но тяжёлое. Толкнул пластиковую дверь, выругался и потянул на себя. Оказавшись в залитом холодным светом холле, сразу сделал стремительное движение левой рукой в сторону пожилого заспанного вахтёра в застеклённой будке, что не успел оторвать глаза от сканворда. Под звон стекла старика со страшной силой откинуло к стене, и через пять минут он умер на полу, не приходя в сознание, со сломанным позвоночником и в луже крови из множества мелких порезов. Упавший рядышком пушистый обрывок зелёной новогодней мишуры дико контрастировал с густым красным.

Вторженец этого не видел – он, перепрыгнув турникет, уже летел по лестнице вверх под первую низкую ноту сигнала тревоги, плавно переходящую всё выше и выше до режущего уши стона. На третьем этаже схватился за дверной косяк лестничной площадки, чтобы остановить инерцию и завернуть за угол. Вбежав в просторный коридор с окнами во всю стену по обеим сторонам, резко остановился. Огляделся, словно удивляясь, что здесь никого не было. Одним быстрым жестом провёл вокруг себя – и снова хором зазвенели стёкла, выбитые чудовищной силы волной.

– Выходи давай, – вслух процедил он сквозь зубы.

Уличный воздух вихрем ворвался в натопленное помещение, пробежал по коридорам, хлопая дверьми пустых кабинетов, сорвал со стен несколько блестящих снежинок из разноцветной фольги, унёс их прочь. Одна из ламп на потолке мигнула и погасла, чтобы через несколько секунд загореться снова нездоровым, дрожащим светом.

Под порывами сквозняка и завываниями сирены он стоял и ждал, не опуская отведённую в сторону руку и уперев полный ярости взгляд вперёд, в человека, который неспеша шагал навстречу ему из темноты коридора.

– Из всех возможных действий – это самое глупое, что ты только мог предпринять, – степенно произнёс тот, входя в круг света. – Идиот.

Мерцающий свет лампы обрисовал, наконец, его в полной мере, и глазам предстал немолодой, но крепкий мужчина. Смуглый цвет кожи и черты лица, окаймлённого короткой бородкой с проседью, выдавали азиатское происхождение. В движениях и во взгляде тёмных глаз сквозили угроза и власть.

Убийца поджал губы, словно ребёнок, что вот-вот заплачет – но в глазах не было ничего, кроме слепой, неконтролируемой ненависти. Со страшным, звериным воплем он выставил вперёд правую руку.

***

Втиснутые в стены прямо под потолком маленькие окна скудно освещали холодную, серую комнату. Худая и бледная девочка лет тринадцати тихо ойкнула и осела на пол. Её глаза уставились в пространство, нижняя челюсть мелко дрожала, а в глазах копились, чтобы через секунду хлынуть по белым щекам, слёзы. Одной рукой она крепко сжимала грубую коричневую ткань платья чуть ниже уровня ключиц. В слабом свете едва угадывался под тканью бугорок медальона.

Присутствующие мрачно переглянулись. Удивления никто не выказал.

– Поверить не могу, что он всё-таки на это пошёл, – тихо сказала одна из женщин.

Другая проковыляла к сидящей на каменном полу девчушке, и помогла ей подняться, ласково поглаживая по волосам и приговаривая:

– Не плачь, девочка… Не надо, маленькая… Мы ведь ждали этого, правда? Всё, всё…

Но девочка вырвалась из объятий и жутко закричала, запрокинув голову к жидкому свету, сочащемуся из окна. Звук разнёсся по помещению, заставив собравшихся сжать зубы и кулаки в отчаянии, а кого-то – отвернуться в попытке спрятать заблестевшие от влаги глаза.

***

– Виноват, – пробормотал тучный мужчина, втискиваясь за стол и пытаясь отдышаться.

Остальные семеро уже собрались и ждали только его, нервно обмениваясь взглядами и исподтишка посматривая на главного, отрешённо сидевшего с краю стола. Хоть это и было далеко не первое срочное собрание посреди ночи, в этот раз воздух в помещении звенел от напряжения.

– Неважно, – главный безразлично махнул рукой, и без вступлений сообщил: – У нас только что появилась возможность затянуть петлю на Ареносе. Сводку все читали? Стаст сделал свой ход, хоть и скорее, чем мы ждали. Если перехватим инициативу, будет шанс обернуть всё в нашу пользу. Идеи?

– Предлагаю первым делом дать сигнал в Сар-Ба Нидж, – подал голос долговязый мужчина по левую руку от него. – Они давно ждут удобного случая, и сделают всё быстро.

– Нет, про Сар-Ба Нидж пока забудьте. Нам нужна поддержка масс, сарбаниды нам её не обеспечат. И потом, у одного из главарей этой шайки есть личные мотивы. Ненадёжно. Но мы с ними поработаем немного попозже, так что на всякий случай, проверь связи.

– Тогда армия? – поднял голову крепкий старичок у окна.

Главный кивнул.

– Армия, товарищ генерал. Но для начала необходимо убедиться, что все нужные люди – наши, и не станут мутить воду. Тех, кто проверен, надо подготовить, чтобы они поднялись по первому сигналу и без лишних вопросов.

– Это займёт время, – прищурился генерал. – Оно у меня есть?

– Мало, но хватит. Теперь СМИ…

– Всё готово, – кратко отозвался усатый человек в очках. – Мне нужно лишь дать сигнал. Пропаганда будет мощной.

– Так. Наши технические новинки…

– Начинать поставки? – тихо спросил молодой на вид мужчина с печальным лицом – если бы главный не знал его так хорошо, он бы решил, что того крайне расстраивает необходимость эти поставки начинать.

– Начинайте. А теперь, самое главное. Ареноса.

Опоздавший толстяк сглотнул. Его не должно было быть здесь – он просто заменял своего начальника, пострадавшего в инциденте перед собранием – точнее, в инциденте, ставшем причиной собрания. Босс был достаточно прозорлив, чтобы – на счастье, на беду ли – ввести в курс дела своего заместителя. Его.

– Я считаю, самый приемлемый ход – ультиматум, – предложил он, нервничая. – Но в любом случае, рены… Они поймут, что это подстава. И поймут, что мы знаем, что они знают… Вы поняли, о чём я…

– Я понял. Ультиматум – неплохая идея. В глазах народа начало конфликта будет на совести ренов. Я полагаю, нет риска, что альтерлидер примет условия ультиматума?

– Альтерлидер, может быть, и принял бы – это мирный старичок… Но лидер Форсы никогда не позволит ему. Это я могу гарантировать.

– Вот и прекрасно. Вопросы?

– Нужно ли давать сигнал в остальные филиалы? – спросила единственная среди собравшихся женщина.

Главный задумчиво посмотрел на неё – пожилую, в меру полную даму с тяжёлой челюстью и пытливым взглядом.

– Не сто́ит. Как только мы начнём, те страны, что готовы, присоединятся к нам. А те, что не готовы – лучше их и не втягивать.

– Но может случиться так, что те короны, на которые не будет давления, пошлют подмогу. Нашей Кумсоре́, например. И тогда её силы возрастут вдвое. Такой сценарий нам не на руку.

– Не пошлют, – вмешался толстяк. – Вы не знаете ренов. Ни один альтерлидер не решится оставить корону без защиты, когда в любой момент на неё могут покуситься. Что-то не так, господин президент?

Все как по команде повернули головы. Президент сидел, слегка нахмурившись.

– Всё как должно быть, – после паузы ответил он. – Но риск слишком велик, и вы это знаете. Много нюансов, которые мы не можем контролировать… Люди и организации, что нам не подчиняются. Те же монахи – на чью сторону они встанут? Ведь может быть достаточно одного человека – или рена – случайно оказавшегося не в том месте, не в то время, чтобы всё испортить. Достаточно одного-единственного его непредсказуемого поступка – и всё рухнет.

– Риск велик всегда, – в голосе главного появились ледяные нотки. – Но вы все в курсе, что происходит с теми, кто не рискует. Мы сделаем всё, что можем – сделаем то, что должны. И когда всё закончится, мы с вами откупорим шампанское и отметим нашу победу, друзья.

***

– Что-то затевается, – сказал один сарбанид другому. – Я чувствую. Даже мой малец чувствует. Ты тоже должен.

Он кивнул на своего сына, чернявого парнишку с густыми и кудрявыми волосами и живыми, блестящими глазами, что, оседлав здоровенный валун, разглядывал пёстрый, суматошный утренний беспорядок вниз по склону. Лагерь вчера разбивали уже в сумерках, и уставшие от долгого перехода, тут же завалились все спать, едва поставив палатки. Теперь же воздух дрожал от пронзительных голосов женщин и детей, ржания коней, звона посуды, стука десятка топоров и хруста свежего снега под ногами.

– Он талантливый мальчик, – сказал второй, не оборачиваясь.

Он тоже смотрел на лагерь – но не праздно, как мальчишка, а деловито и цепко, выискивая взглядом криво поставленные палатки, беспризорных детей, ленивых девок, увиливающих от работы; оглядывал возы, расставленные по периметру, привычно выискивая уязвимые места и отмечая, в какую сторону лучше уходить по тревоге.

– Я к чему говорю, – помолчав, сказал первый. – Нити ведут к тебе… Точнее, через тебя. К твоему ребёнку.

– У меня нет детей, – невозмутимо ответил второй.

– Я знаю, – первый помялся с ноги на ногу, согреваясь. – Но это не такие узы, которые можно разорвать по желанию, Ра́ви. Я не хочу тебя обидеть – просто говорю: то, что я вижу, означает, что угроза идёт оттуда, где сейчас твой ребёнок – от колдунов, – он произнёс это слово, будто плюнул – так уж оно звучало на их языке.

– От них нам всегда угроза.

– Он был там недавно, – встрял в разговор паренёк, не оборачиваясь. – Был в короне. И говорил с ней. Так что он давно чувствует.

– А ну молчи, когда старшие разговаривают! – после секундного замешательства прикрикнул отец, и продолжил, сверля взглядом товарища: – Я не буду спрашивать, зачем, Рави… Ты мне просто скажи: что нам делать? Ждать неприятностей?

– Мы всегда их ждём, – главарь сарбанидов развернулся, наконец, к ним лицом, темнокожим и суровым, с грубым орлиным носом и толстыми губами, почти скрытыми под бородой. – Но больше ждать не будем. Будем действовать.

– Созвать совет?

– Да.

– Послать кого-нибудь на разведку?

– У нас уже есть люди, которые этим занимаются. Пусть делают свою работу.

Мальчишка тоже повернул голову.

– Я мог бы пойти, – сказал он. – Я знаю, что делать.

– Ты хочешь? – главарь устремил пронзительный взгляд на парня, и тот, к своей чести, его выдержал.

– Да, – твёрдо ответил он.

***

Утро выдалось безветренное, и горная панорама вокруг искрилась и переливалась в нежных лучах восходящего солнца.

– Время изменилось, – сказал старик.

– Оно меняется постоянно, – вздохнул рядом молодой монах.

Он привык к холоду, но мороз стоял на удивление крепкий, и парень съёжился, не осмеливаясь оставить настоятеля, вздумавшего полюбоваться рассветом, одного на краю утёса.

– Меняется, верно. Но такого ещё не было. Прежнее безмятежное его течение не вернуть, а новое – бурное и безжалостное. Кажется, скоро нам придётся делать выбор, чтобы выжить в нём.

Монах, не удержавшись, на секунду закатил глаза. Вообще-то у старика был необыкновенно острый для его возраста ум и не менее острый язык – молодёжь впадала в восторг от его словечек, а то и эксцентричных выходок. Однако, случались и вот такие моменты, когда он вдруг начинал вещать полными пафоса фразами.

– И что нам нужно выбрать?

Старик, сидевший на краю скалы спиной к нему, повернул изрезанное морщинами лицо и улыбнулся, выцветшие глаза блеснули хитрецой.

– Когда я говорю «нам», я имею в виду каждого в отдельности. Ты выбираешь свою собственную истину, так было и будет всегда. Многие даже не заметят, как сделают его, этот решающий выбор. Ведь, если подумать, в этом вся суть нашего существования – бесконечно выбирать. Но в новом течении любое решение способно всё изменить, и слишком многое зависит от того, как переплетутся наши пути…