Читать книгу Краски. Путь домой. Часть 5 - Ирина Свисткова, Ирина Черенкова - Страница 14

Бедный заплаканный зеленоглазый мальчик приоткрыл дверь в комнату матери и спросил, не смея входить внутрь:

– Мам, а почему папа нас бросил?

Женщина испуганно смотрела на него сквозь валяющегося на полу от неудачного приземления Дениэла и подозвала жестом к себе. Ребенок лет шести вошел в спальню и несмело прижался к ее теплому боку. Мать же судорожно вздохнула, стараясь не быть слабой в его глазах.

Она показалась Дениэлу отдаленно знакомой. Идеальный пучок темных волос увенчивал голову, а узкое строгое платье-футляр кофейных тонов ханжески скрывало еще вполне себе стройное тело. Совсем скоро она пополнеет, волосы нальются сединой, и старая и измотанная она уйдет отсюда, вручив единственного внука, безрадостно соблюдавшего ее нормы и правила, в более или менее надежные женские руки. Это Дениэл знал наверняка, хоть и сам не понимал, откуда к нему приходит информация.

Мужчина окинул взглядом комнату одинокой женщины с узкой односпальной кроватью и тяжелыми коричневыми шторами на окне. Несмотря на тесноту и скупость обстановки, в ней был идеальный порядок, поддерживаемый хрупкими женскими руками. Как и все в этом доме.

– Он не бросал нас, родной, – произнесла женщина и глубоко вздохнула, прогоняя слезы. – Джонни, милый, иногда бывают ситуации… Понимаешь, люди перестают любить друг друга.

– А ты тоже когда-нибудь перестанешь меня любить? – Спросил мальчик со свойственной детям наивностью, отчего боль в сердце Дениэла чуть не расколола его пополам.

Женщина тоже заплакала, едва сдерживая рыдания, и давалось ей это с колоссальным трудом. Она теребила макушку сына, то ероша его непослушные волосы, то складывая их в аккуратную прическу, но никакие бездумные действия не могли излечить ее от раздирающей жалости к себе и сыну, от обиды на непутевого бывшего супруга.

– Нет, солнышко, не перестану, – проскрипела мать. – Обычно так бывает между мужчиной и женщиной, сынок, не у нас с тобой.

– Я – мужчина, а ты – женщина, – сообщил ей святую истину ребенок.

– Это ничего не значит! – Отрезала та. – Я никогда, слышишь, никогда не оставлю тебя! Все потому, что ты нужен мне!

Женщина сжала своего ребенка в объятиях и ее лицо на глазах начало стареть, пока не покрылось глубокими морщинами обрамленное волосами с насыщенной сединой. Она, имея на голове все тот же пучок, затянутая в подобное пуританское платье под самое горло, стояла испуганная в зеленой палатке армейского лагеря, сжимая в руках четки, и с болью в глазах смотрела на своего единственного сына.

– …Ты нужен мне! – Повторила она, как эхо, свои же слова, сказанные в спальне.

«Я никогда не оставлю тебя», – шумел ветер в просторах палатки обещанием, которое теперь приходилось нарушать.

Время ускорилось. Мимо Дениэла пролетали люди, экстренно убегающие из поселения. Все они заглядывали на прощание к чудо-лекарю, замершему на коленях возле раненной жены, предупреждая о том, что ему тоже нужно спасаться. Джон держал руками мокрые бордовые тряпки у ее живота и молился. Одна индийская девочка с красной нарисованной второпях тилакой на лбу забежала в брезентовое пространство, поцеловала его в щеку и, поблагодарив, оставила на полке крошечного Лорда, отлитого из бронзы, в множественной компании подобных.

Дениэл видел, что рана женщины наполняется голубым сиянием. Время пришло, и никакие силы не могли остановить это.

Внезапно сзади раздался выстрел, и полевой лекарь упал поверх жены с остекленевшими глазами, между которых образовалось отверстие с вытекающей струйкой крови. Дениэл в ужасе зажал рот рукой. Он оглянулся и увидел в тряпичных дверях палатки молодого индийского бойца в защитном костюме. Его экономные движения и резкие маневры поражали безжалостностью, но душа, отражающаяся в испуганных глазах, мерцала искрами животного страха от содеянного.

– Для души противоестественно убивать, – сообщила ему знакомые слова светящаяся голубым красивая девушка. – Тебе пора.

Дениэл именно ее видел в коридоре, когда слон едва не спровадил его в мир иной. Рядом с ней за руку стоял Джон, сжимая ладонь жены.

– Он пока не решил, Эшли. У него еще есть выбор, в отличие от нас, – проговорил мужчина, обернувшись на их тела.

Эшли протянула к нему изящную, светящуюся серебристо-голубоватым сиянием ладонь, а Дениэл заметил, что его бабушка невероятно похожа на Алексу.

Алексу?

С гулом реактивного двигателя его потащило назад, отодвигая светящуюся пару предков от него на расстояние нескольких вселенных. Он с выбивающим душу ударом приземлился в собственное разрушающееся тело, запищали аппараты, легкие раздулись от мертвого электрического воздуха, вгоняемого внутрь подушкой искусственного дыхания. Он оказался в больнице.

Рядом сидела девушка с черными ямами мертвеца под ясными глазами и держала его отощавшую ладонь. Она улыбнулась и с нежностью сообщила ему:

– Вот мне и восемнадцать.

Мудрость, любовь и принятие любого исхода делали ее, едва достигшую совершеннолетия, похожей на ветхую бабушку, разменявшую не первую сотню веков. Провалившиеся щеки, обострившие скулы до костяных бугров, напоминали пиратский черепок с флага, даже грима не требовалось.

– Можно официально начинать половую жизнь, – рассмеялась она с грустью.

Боже, она еще пыталась шутить! Дениэл задохнулся от нежности к этой хрупкой живой душе, которая теперь светилась голубым прохладным светом из ее блеснувших глаз. Он опустился взглядом на уровень ее лица и произнес:

– Я люблю тебя. Люблю всем сердцем.

Девушка затихла, сканируя его своим пристальным взглядом, который горел теперь такой живой жизнью, что умирающее тело не в силах было погасить этот огонь. Но вдруг она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с силами.

– Дениэл, я хочу тебе сказать одну вещь, – начала она с болью от того, что ей приходится это произносить. – Послушай, твой отец умер в твоем возрасте, с точностью до недели.

Комната неожиданно расширилась от ее слов, запульсировала и стала светлее. Пространство, казавшееся статичным и надежным до этого, теперь пришло в движение от осознания, задышало, ожило. Дениэл оглох от собственного сердцебиения, а боль в груди, ставшая теперь его спутником, оказалась почти несовместимой с жизнью его крошечной душонки. Девушка заплакала светящимися, отливающими холодным мерцанием слезами.

– Отпусти его, – молила она, поливая его серую кисть руки, прижатую к щеке, светом своей бессмертной души. – Ты так похож на него, но тебе не нужно умирать вместе с ним. Возвращайся ко мне. Это мое желание на день рождения.

На последних словах стены палаты вспыхнули голубым сиянием и залили все вокруг, оставив лишь две светлые фигуры влюбленных, глядящие друг на друга. Руки Дениэла светились серебристым холодным сиянием и пульсировали в такт писку его пульса на далеком мониторе. Девушка распахнула удивленные глаза и огляделась вокруг, словно впервые оказалась в этом светящемся мире, а Дениэл, такой сильный и надежный, вдруг увидел всю жизнь с ней, как она есть. С Алексой. И далеко не первую жизнь.

– Я вернусь, – пообещал мужчина, наклонился и поцеловал ее в лоб.

Он присел на пол, оттолкнулся и взмыл вверх, сквозь потолок. Теперь он знал, для чего попал в белый коридор.