Читать книгу В глубину - Ирина Васантас - Страница 2

Сегодня меня разбудило солнце – заглянуло в распахнутое окно и затеребило меня за нос и уши, погладило по волосам. Не открывая глаз, я потерла нос и улыбнулась. Но просыпаться еще не хотелось.

Чем хорошо воскресенье, так это тем, что не нужно ждать голоса будильника на телефоне. Но с другой стороны, будто назло, я всегда просыпалась не позже девяти. Чаще – гораздо раньше. Вот и сейчас, бросив взгляд на часы, я увидела, что стрелка только перешла через цифру восемь. От этого безобразия сон пропал окончательно. Все же я позволила себе еще поваляться с закрытыми глазами под звуки включенного телевизора.

Но тут телефон все же подал голос. Кому это не спится в такую рань? С удивлением увидела высветившееся имя Аринки. Вот уж кто по доброй воле никогда не встанет в выходной раньше десяти, и то – в лучшем случае!

– Лелька, подъем! – жизнерадостно заявила она в трубку.

– Привет! – с улыбкой ответила я.

– Я тебя разбудила?

– Нет. Я уже проснулась. Лежу, телевизор слушаю. А ты почему не спишь?

– Я еще не ложилась.

– Ну ты даешь, чем же занималась?

Она явно ждала этого вопроса.

– Ты не представляешь, я, наконец, домучила эту несчастную курсовую! Сегодня ночью меня посетила Муза.

– Муза? Это хорошо. Попроси ее зайти ко мне, ладно?

Подруга засмеялась:

– Лады, я передам. Ну все – тебе с добрым утром, а мне – спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Лежать дальше смысла не было. Я встала, умылась и отправилась на кухню. На столе так и стояли со вчерашнего дня две тарелки и две кружки, вчера мне лень было их мыть. Андрей уже, наверное, подлетает к Москве. Позвоню через час, спрошу, как долетел. Я сгрузила грязную посуду в раковину, налила себе чаю и уселась с ним на старый продавленный, но весьма уютный стул.

Еще один плюс воскресенья – все можно делать неспеша и не оглядываться поминутно на часы.

Из телевизора донесся бодрый счастливый голос ведущего местного прогноза новостей. Так же бодро и счастливо он сообщил о том, что к вечеру ожидается сильный дождь.

Я подумала над тем, что приготовить на обед, и остановилась на борще. Давненько я его не варила. Но для начала надо выбраться из пижамы, застелить постель и причесаться. Еще не мешало бы убраться в квартире и постирать. Ну и…

Когда мой список дел подошел к концу, день близился к вечеру. На улице, вопреки предсказанию, светило яркое солнце, и на небе не было ни облачка. Пожалуй, стоит пойти погулять.

Я позвонила Аринке, но она унеслась на свидание с очередным поклонником. Что ж, прогуляюсь в одиночестве.

Помня про обещанный дождь, я взяла с собой зонтик и вышла из дома. На улице стояла такая жара, что какое-то время я размышляла, не вернуться ли домой. Обычно такая погода была у нас в июле, но этим летом, видимо, солнце решило прожарить нас с самого начала лета. На небе не было видно даже самой маленькой тучки. Я побурчала про себя на вранье прогнозов, сунула зонт в рюкзак и пошла в сторону центральной площади. Идти до нее было минут десять, но когда я уже почти добралась, мир вокруг резко начал меняться. Подул ветер, небо затянуло чернотой, вдалеке послышались слабые раскаты грома. Я на всякий случай вытащила зонт обратно, и, как оказалось, очень кстати. Потому что, когда я дошла до площади, небо опрокинуло на нас целое море.

Это был не дождь, а самый настоящий ливень. Ноги до колен вымокли мгновенно. А если уж быть до конца откровенной, то, благодаря зонту, сухой оставалась только голова.

Площадь тут же опустела. Сначала мне показалось, что я, копуша, осталась здесь одна. Но потом я увидела еще одного человека. Девочку лет тринадцати-четырнадцати. Одну. На лавке. Без зонтика. Абсолютно промокшую. Но она не двигалась с места, только обхватила себя руками. С длинных темных волос ручьями текла вода, но губы были упрямо сжаты, а вся ее поза выражала вызов. Конечно, понять это было невозможно, но мне показалось, что она плакала.

Убежала из дома? Выгнали? Если бы ей было лет девять-десять, я без раздумий подошла бы, взяла за руку и увела из-под этого водопада, а потом бы выяснила, что случилось. Но она была уже почти взрослой, и весь ее колючий вид не располагал к общению. И все же она была так одинока, так несчастна и явно нуждалась в помощи. Я колебалась, не зная, что делать. И в этот миг она, видимо, почувствовала мой взгляд и подняла на меня глаза. Оттуда полыхнуло пламя, и я шагнула назад, но каким-то удивительным образом за этим пламенем я увидела маленькую девочку – испуганную и брошенную. Поэтому я собралась с силами и несмело подошла к незнакомке. Она отвернулась, опустила взгляд под ноги. Я села рядом на мокрую лавку, подняла зонт над нами обеими. Высушить не высушит, но по крайней мере, защитит от ударов дождя. Девочка посмотрела на зонтик над своей головой, потом перевела взгляд на меня. В темных глазах я увидела целый букет чувств: удивление, недоверие, благодарность, страх, – и все это удивительнейшим образом переплеталось, сменяло друг друга. Но она продолжала молчать.

Первой заговорила я:

– Тебе некуда идти?

Девочка молча смотрела на меня.

– Ты заболеешь, ты совсем мокрая. Давай я отведу тебя домой.

Она покачала головой и отвернулась. Я почувствовала себя совсем неуютно. Бросить ее здесь и уйти я уже не могла, но и сидеть тут всю ночь мне тоже не хотелось. В голову пришло только одно решение. Я встала и протянула руку девочке:

– Пойдем. Переночуешь у меня, а завтра решишь, как тебе быть.

Она всмотрелась в мои глаза. На какой-то миг мне почудилось, что какой-то мощный сканер прощупал меня насквозь. А потом девочка встала и доверчиво взяла меня за руку.

Дома я дала ей сухую одежду, и она долго с удивлением вертела в руках спортивные штаны, а потом покачала головой и протянула их обратно.

– Что такое? Тебе должно быть впору.

Она взялась руками за юбку своего длинного платья и чуть развела ее в стороны. Просит юбку? Не носит штанов?

– Почему ты не говоришь?

Девочка вновь пристально посмотрела на меня, а потом вдруг заговорила, и я поняла, почему она не отвечала на мои вопросы. Она просто их не понимала, так же как я не поняла, что сказала она. Это не был ни английский, ни французский, ни итальянский – хотя я их и не знаю, но могу отличить. И наверняка не немецкий, который я учила в школе. Языка девочки я никогда не слышала точно. Иностранка? Откуда тогда она взялась посреди города под дождем совершенно одна?

Только теперь я обратила внимание на ее одежду. На ней было длинное темно-фиолетовое платье с широкими рукавами. Длинная чуть расклешенная юбка по подолу была расшита золотыми узорами, как и горловина и края рукавов. Под грудью платье было стянуто золотистым пояском со свисающими кистями на концах. Одежда, конечно, не для нашей жары, да и вид у нее, несмотря на модные в последнее время этнические мотивы, был странноватый. И еще этот тонкий кожаный обруч на лбу, с которого по обеим сторонам лица свисали ажурные металлические кольца.

И самое обидное, что ни о чем не спросишь! То есть, спросить-то можно, но ответа не поймешь, если даже он и последует.

Я принесла девочке ночнушку, и в нее она без возражений переоделась. Свое мокрое платье аккуратно развесила на стуле и нырнула под одеяло. С явным удовольствием выпила чай с молоком, съела пару бутербродов и впервые мне улыбнулась.

Когда я отнесла посуду на кухню и вернулась назад, она уже спала.

Утром меня снова поднял звонок, на этот раз в дверь. Я посмотрела на часы. Десять. Вот это да! Проспала консультацию, забыла вчера будильник завести.

Я прошлепала босиком к двери, заглянула по дороге к девочке – она сладко спала. Разбудившей меня снова оказалась Аринка. Она насмешливо оглядела мой взъерошенный вид.

– Спим? Пары прогуливаем?

Я потерла глаза и зевнула.

– Проспала. Ты заходи.

– А чего не спрашиваешь, почему я не на занятиях?

– Ой, точно, я и не сообразила сразу. Почему?

– Скучно без тебя стало.

Громкий голос подруги несколько разбудил меня, и я поспешила закрыть дверь в комнату девочки. Аринка тут же приглушила звук.

– Там кто-то есть? Прошу прощения, а я тут разоралась… А кто?

Кто… Если бы я знала… Я отвела подругу на кухню и за чаем попыталась рассказать о вчерашней встрече.

– Слушай, ну наивность твоя просто не ведает границ! – заявила Арина. – Привести незнакомого человека в дом! Ты о чем думала?

– О том, что она совсем одна.

– Ну-ну! Вот на таких как ты мошенники и делают деньги!

– Да? Ну я не знала, что делать. Не бросать же было ее там… Она же ребенок…

– Кстати, да! Которого, скорей всего, уже ищут родители. И ты еще останешься виноватой в ее исчезновении. А если она ко всему прочему – иностранка…

Подруга внезапно замолчала и обеспокоенно взглянула на меня.

– Слушай, давай-ка звони в полицию и докладывай, что произошло. Пусть разбираются они – это их работа.

Но тут в наш разговор вмешался кто-то третий. Холод в этом голосе словно заморозил нас. Я оглянулась, но не сразу узнала стоящую в дверях девочку. Как она теперь не походила на ту вчерашнюю испуганную малышку! Перед нами стояла и сверкала глазами гордо выпрямившаяся королева с властным взглядом. Да, я не преувеличиваю, именно так она и выглядела. Она все еще была в ночнушке, она не повышала голоса, но мы с Ариной замерли – в этом коротком непонятном слове слышалось предостережение. А еще я видела пламя в ее глазах, и это уже была нешуточная угроза.

Первой пришла в себя Арина и опустила протянутую к телефону руку.

– Что она сказала?

Но в этот момент словно резко сменился слайд, и напряжение в воздухе стало исчезать. Я не поняла, что это было, но девочка уже шагнула вперед, коснулась рукой груди и произнесла:

– Йалу.

Еще раз повторила жест и слово, а потом показала на меня и что-то спросила.

– Ты Йалу? – догадалась Арина. – Это твое имя?

– Йалу, – девочка снова показала на себя.

– Я – Арина, – подруга повторила ее жест, коснулась рукой своей груди. Показала на меня: – А это – Леля.

– Арина, Леля, – девочка повторила наши имена и улыбнулась.

– Не такая уж она и беспомощная, – покосилась на меня Аринка.

Я подвинула девочке стул и налила ей чаю. Йалу села. Йалу… Какое странное имя. Откуда же она взялась?

Аринка словно прочитала мои мысли:

– Слушай, у тебя есть карта мира?