Читать книгу Путеводитель Москва – Тверь – Нижний Новгород. по Волге на теплоходе - Ирина Виноградова - Страница 12

Слово за слово, километр за километром, подходим мы к Пяловскому водохранилищу. Оно от нас справа. Круглогодично здесь можно увидеть любителей половить рыбку, ведь ее разнообразие удивляет. Лещ, сазан, окунь, карп, щука, судак… Впечатляет, правда? А ведь это еще не весь список.

Протяженность водоема около 12 километров. Образован он на реке Уче, которую мы и пересекаем. Канал идет дальше, не особо обращая внимание на естественный рельеф местности, пересекая или принимая в себя реки или идя с ними параллельно.

Итак, пересечение с рекой Учей. Она течет на восток, а наш путь лежит прямо. Мы словно проходим большой водный перекресток. Справа от нас, ниже по течению, река вырастает в огромное Учинское водохранилище площадью 20 квадратных километров. И если вы немножко вспомните геометрию, то сможете представить, что мы проходим как бы по основанию гигантского треугольника, боковыми сторонами которого служат Пяловское (осталось позади) и Пестовское (оно впереди) водохранилища. А вершиной является Учинское водохранилище. Со сторон Пяловского и Пестовского стоят огромные плотины с фильтрами. Поэтому в Учинском вода уже чистая. Зачем водохранилищу чистая вода? А затем, что она идет в водопровод Москвы.

Из всех водохранилищ Учинское имеет самую серьезную охрану. У местных в ходу неофициальное название Запретка. Не будем нарушать правила, тем более что и без того интересностей хватает.

Это начало стихотворения «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче». Акулова гора сейчас находится рядом с Учинским водохранилищем, так что мы проходим те места, где летом отдыхал поэт, и можем видеть такую же чудесную картину закатного жаркого солнца. В одно мгновение мы перепрыгнули больше ста лет истории (стихотворение было написано в 1920 году). Водохранилища еще не было, была просто река. Место изменилось, но можно ли изменить подмосковные вечера, закаты, рассветы? Конечно, нет.

Жизнь многих интересных людей связана с этими местами. Щепкин, Огарев, Герцен, Панаев, Салтыков- Щедрин… Вот о последнем мы поговорим подробней.

Заканчивается широкая часть канала, образованная перекрестком с Учей. И справа, близко-близко к воде, мы видим зеленый шатер и золотые купола деревянной церквушки. Обычно тут все выбегают с фотоаппаратами и начинают дружно запечатлевать красоту.

Это Витенево. Владельцами этого места были Третьяковы, Пожарские, а в 1861 году имение приобретает М. Е. Салтыков-Щедрин. Называл свое приобретение он гордо Монрепо, в переводе с французского «Мой покой».

«… Я ездил по летам в свое собственное Монрепо и не без удовольствия взирал на „веселую“ речку, которая сверкала перед самыми окнами господского дома. По временам на островок, образуемый мельничной запрудой, налетал соловей и грохотал и заливался всю ночь… Ничего „своего“ у меня не было, так что за каждой безделицей я посылал в Москву, и, к удивлению, все выходило и лучше, и дешевле, нежели при хозяйственной заготовке. Был у меня, правда, небольшой огород, каждую весну засаживаемый неумелыми руками, но и он не заставлял моего сердца сжиматься, так как я с первого же года понял, что овощи в этом огороде будут поспевать как раз ко дню моего выезда из деревни в город…» («Убежище Монрепо», М. Е. Салтыков-Щедрин)

Упоминаемая речка не что иное, как уже знакомая нам Уча. 15 лет почти каждое лето приезжал сюда писатель. В это время он издавался и в «Отечественных записках», и в «Современнике», написал «Историю одного города», «Господ Головлевых» и т. д. Гостями были И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов. За это время в усадьбе произошли серьезные изменения:

«…Появилась целая серия фактов довольно странного свойства. Лес… перестал произрастать. Березовая роща, которую я застал в качестве „опушечки“, так и осталась опушечкой через пятнадцать лет. Осиновая роща, которую я сам срубил, в чаянии, что осина идет ходко, представляла через пятнадцать лет голое место, усеянное пеньками …В самом доме оказывались изъяны, которые предвещали в ближайшем будущем очень серьезный расход. В парке дорожки до того заросли, что для расчистки их тоже требовалась целая уйма денег… В короткий пятнадцатилетний период моего владения подмосковной почти весь землевладельческий состав кругом меня изменился…» («Убежище Монрепо», М. Е. Салтыков-Щедрин)

Если за 15 лет происходят такие изменения, то что уж говорить о 150 и более годах?

Сейчас по территории бывшей усадьбы проходит канал.

Управляющим имения долгое время был А. Ф. Каблуков. Про него известно немного. Младший сын (о нем чуть позже) вспоминал, что считался Алексей Федорович зубным врачом: «Пожалуй, подумают, что отец мой учился в каком-нибудь медицинском институте. Нет. Тогда у нас и понятия не имели о зубоврачебных училищах. Все произошло просто, – барин определил моего отца дворовым, вот он и понаучился своему будущему искусству в барском доме. А потом барин его отпустил – мой отец из вольноотпущенных. В 1841 году, как помнится, он держал экзамен на звание зубного врача. Отец мой образования не имел, мать была более образована. Она меня научила читать и писать. А работали они оба, оба были здоровы и мне дали здоровье неплохое. Вот уже сколько живу, а зубы все целы».

…И было у отца два сына.

Старший, Николай Алексеевич – экономист, статистик, преподаватель Московского университета. Был хорошо знаком с В. О. Ключевским, переписывался с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Был принципиальным, предупреждал учеников об опасности подгонять факты под желания: «… или не обращать внимания на те из них, которые противоречат мнению или заключению, которое мне больше бы нравилось, и очень настойчиво всегда предупреждаю своих учеников об опасности поддаться своему субъективному предвзятому мнению». Осенью 1918 года он был арестован. Но вскоре выпущен на свободу, благодаря поддержке младшего брата- Ивана Алексеевича.

Узнали? Это стихотворение С. Я. Маршака. А прототипом рассеянного героя стал не кто иной, как Иван Алексеевич Каблуков. Профессор, магистр, доктор химии, член-корреспондент АН СССР, ординарный профессор кафедры химии, директор НИИ химии при физикоматематическом факультете и так далее, и так далее, и так далее…

Умнейший человек обладал замечательным свойством, так часто вызывающим улыбку у знакомых. Он путал слова. «Химия и физика» у него превращались в «химика и физия», фраза «колба лопнула, и кусочек стекла попал в глаз» – в фантастическую: «лопа колбнула, и кусочек глаза попал в стекло».

Л. Л. Сабанеев (музыковед, композитор, критик) в своей книге «Воспоминания о России» писал:

«За именинным столом хозяйка его спрашивает: „Иван Алексеевич, вы что хотите – чаю или кофе?“ – на что следовала реплика: – Я попросил бы кошечку чаю»

Вот какой Рассеянный… Он умер в 1942-м, в год, когда над его родным Витиневым с ревом пролетел и упал в воду сбитый немцами советский самолет. Летчик выжил и какое-то время оставался у местных жителей. А винт самолета долго еще лежал в канале.

До 1970-х существовала паромная переправа №13, связывавшая Витинево с большой землей, ведь после постройки канала это место стало «частью суши, со всех сторон окруженной водой».

Именно с воды можно увидеть церковь Успения Пресвятой Богородицы. Первый храм на этой земле был поставлен еще в XVII веке. В 1930-х его разобрали «для нужд строительства канала». Кладбище при храме уничтожили и на его месте вырыли колодец.

В конце прошлого века началось строительство новой церкви на старом месте. Вскоре один прихожанин принес темную, замазанную краской доску. После кропотливой реставрации вновь открылась миру икона Успения Божией Матери, считавшаяся утерянной. История гласит, что в 1905 году икону подарили псаломщику Успенской церкви Преображенскому на 25-летие служения. После его смерти икона исчезла, чтобы занять свое место во вновь отстроенном храме почти через сто лет.