Читать книгу Путеводитель Москва – Тверь – Нижний Новгород. по Волге на теплоходе - Ирина Виноградова - Страница 18

Пока мы подходим к третьему, очень красивому шлюзу, не торопитесь, посмотрите вокруг – мы идем по следам Великой Отечественной войны. Вдалеке, с правой стороны теплохода, на холме можно разглядеть отлитую из бронзы фигуру солдата с автоматом в поднятой руке. Это памятник тем дням. Именно отсюда, с подступов к Москве, первый раз были отброшены немцы. Перед нами Перемиловские высоты.

Теперь здесь находится братская могила советских воинов, павших в жестоких боях поздней осенью 1941 года. А рядом застыл в порыве бронзовый солдат. Высота памятника вместе с постаментом -28 метров, поэтому перед установкой он проходил серьезную проверку на сопротивление ветрам. Советский воин поднялся на высоту в год 25-летия битвы под Москвой.

Перемиловские высоты

Тем временем мы подошли к шлюзу №3. Верхние башни (они ближе к нам) достаточно высокие и строгие, пожалуй, их главным украшением можно считать завершение в виде балконов. Самое интересное впереди, на нижних башнях. Если вы проходите шлюзование вечером, то можете наблюдать красивую картину. Подсвечиваемые в темноте прожекторами, гордо выплывают из ночного сумрака каравеллы. Создается ощущение, что ветер только что надул их паруса и поднял флаги. Одну из этих красавиц в ноябре 1941-го года пришлось взорвать вместе с башней, когда немцы подошли к каналу. К счастью, символ вольного ветра и мечты был быстро восстановлен.

Это одно из самых романтичных сооружений канала. Во время строительства на нем работал коллектив архитекторов во главе с В. Я. Мовчаном.

Сначала предполагалось украсить верхние башни шлюза скульптурными изображениями корабельных носовых оконечностей. Но эта идея повторяла ростральные колонны Петербурга (Ленинграда), поэтому пришлось от нее отказаться.

Вместо верхних башен решено было украсить нижние, и не носами кораблей, а красавицами каравеллами. Автор макетов – морской офицер С. Ф. Юрьев, хорошо знающий историю флота и разбирающийся в тонкостях разных моделей судов. Архитекторы поставили перед ним задачу: «Нужен старинный парусник». Решено было украсить шлюз флагманским кораблем флотилии Христофора Колумба «Санта- Мария». Юрьев воспроизвел его, опираясь на доступные изображения. В современном речном сообществе с недавних пор возник спор о том, каравелла это или каракка, но поскольку первое определение нам привычней, да и сам Колумб в своих записях использовал оба названия, остановимся на каравелле.

Рисунки показали В. Я. Мовчану, и закипела работа. Решение установить каравеллы не на верхние, а на нижние башни, чаще всего объясняют желанием показать идею выхода из шлюза в Волгу, а через нее – на морские просторы. Размер парусников ровно в пять раз меньше настоящей «Санта-Марии». К 1 мая 1937 года колумбовские корабли должны были занять свои места. Бригада торопилась. Пришлось немного упростить проект (убрать мелкие детали). Клепать пригласили мастеров из цыган, у которых был большой опыт работы с медью и металлом. В назначенный день парусники пришвартовались на башнях.

Шлюз №3

В конце 1980-х каравеллы опять исчезли со своих мест. Ветер, конечно, в Подмосковье не соленый, штормов морских не бывает, но дождь и снег сделали свое дело. Корабли нуждались в ремонте. Реставраторы разводили руками – работа настолько тонкая, что повторить ее практически невозможно. Тогда за дело взялись специалисты Тушинского машиностроительного завода. По чудом сохранившимся чертежам С. Ф. Юрьева (бо́льшая часть архива, в котором они находились, была уничтожена банальным прорывом канализационных труб) мастера практически с нуля воссоздали модели. Полюбуйтесь, пощелкайте затворами фотоаппаратов, запоминая этот символ канала. А если решите посетить Московский музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе, то обратите внимание на диораму «Контрнаступление под Москвой». На ней вы увидите и Перемиловские высоты, и каравеллы, и Яхрому, которую мы сейчас проходим (левый борт теплохода).

Расположилась она на берегу реки Яхромы, которая почти 20 километров течет параллельно каналу. Считается, что название пришло от мерян и объясняется как «озерная река». Народная этимология предлагает свою версию. Дескать, ехала когда-то богатая барыня по этим местам, оступилась, выходя из повозки, и заохала: «Ох, я хрома теперь, я хрома!». Так это или нет, но и реку, и город на ней назвали Яхромой. Сначала это был поселок при суконной фабрике, почти через 100 лет, перед началом Великой Отечественной войны он получил статус города. 28 ноября 1941 года Яхрому оккупировали фашисты. Но уже 8 декабря советские войска освободили город – это стало началом наступления нашей армии под Москвой.

Вот вроде бы всего ничего, 9 дней… Со стороны прошедшего времени это кажется ничтожно маленьким сроком, но ведь в эти 9 дней надо было выжить…

Командующий 1-й ударной армии генерал В. И. Кузнецов вспоминал после войны: «…Доложил генеральному штабу. Через несколько минут командующему позвонил И. В. Сталин и сказал: «Выход немецко-фашистских войск на восточный берег Канала им. Москвы создает серьезную опасность Москве! Любой ценой надо остановить врага, разгромить и отбросить за канал, после чего взорвать Яхромский мост. Лично возглавить атаку!»

Начался кровавый бой, который продолжался весь день и ночь. Силы и опыт ведения боя были неравными, поэтому решили взорвать мост через канал и выпустить из него воду. Обратите внимание, мы проходим под современным автодорожным мостом, построенным в начале нового века на месте старого. 29 ноября 1941 года этот важный стратегический объект был взорван советскими воинами, чтобы не допустить перехода немецкой техники на другую сторону канала. Поймы рек Яхрома и Сестра были затоплены, превратились на морозе в гигантский каток, а канал стал ловушкой для танков. Сверху лед, а под ним пустота. Немецкие хваленые машины с треском должны были провалиться в эту дыру, повторяя сцену ледового побоища из фильма «Александр Невский».

Началась артиллерийская дуэль через канал. 6 декабря Красная армия перешла в контрнаступление, враг начал отходить.

Окрестные селения несколько раз переходили из рук в руки. Силы были неравные, но советские солдаты дрались за свою землю, за своих родных, за свои дома, за свое будущее.

Пленный командир немецкой роты показал: «В моей роте было 200 солдат …теперь их 16, 2 офицера и чемодан с орденами, которыми Гитлер собирался награждать нас на Красной площади»

Вот такие они были, эти 9 дней войны небольшой Яхромы.

Не обошла стороной война и маленькое село Ольгово (левый борт). Оно расположено глубже Яхромы, с теплохода его не видно. Но место это интересное, поэтому скажем о нем несколько слов. Известно Ольгово в первую очередь своей усадьбой.

Первые сведения о селе Льгове (так оно называлось вначале) относятся ко второй половине XVI века. Было оно «дворцовым селом» и принадлежало сыну Дмитрия Донского- Петру. Позже за заслуги было пожаловано Федору Чаплину и закрепилось за этой фамилией на сто лет. Девица из рода Чаплиных выходит замуж за Степана Апраксина.

Их сын, Степан Степанович, со временем став хозяином усадьбы, привнес в ее жизнь театральную струю. После зимы, проводимой в московской квартире на Знаменке, его семейство перебиралось в Ольгино. Начиналось время праздников. Жена хозяина, Екатерина Владимировна, смогла создать центр общения московского общества, который был очень популярным в конце XVIII – начале XIX веков. Кстати, ее матушкой была княгиня Наталья Петровна Голицына, ставшая прообразом пушкинской «пиковой дамы».

Приезжающие экипажи встречали с радостью, открыто, хлебосольно. Утренники и вечера проходили с затеями, под смех и веселые выкрики многих известных людей того времени. Гостями усадьбы были Ф. Ф. Кокошкин, А. М. Пушкин (дальний родственник великого русского поэта), В. Л. Пушкин (поэт, дядя А. С. Пушкина), П. А. Вяземский и многие другие. Чего только не было в усадьбе: отдельный театр, свои актеры и музыканты, балы, фейерверки, охота. Слава любительского апраксинского театра гремела до самой Москвы.

Князь Петр Андреевич Вяземский в знаменитой «Старой записной книжке» писал: «Подмосковная Льгово была достойною пристройкою к городскому дому, и тут посетители следовали за посетителями, праздники за праздниками, спектакли за спектаклями. В последнем отношении не довольствовались легкими комедиями и водевилями: из старого французского репертуара выбирали комедии пятиактные и первого разряда; например, La Coquette Corrigee. В один из таких вечеров Пушкин явился маркизом самого версальского чекана; в другой – настоящим французским слугой, наглым и плутоватым; а под конец – русским старостой.

…Перед самым спектаклем приехал из Петербурга князь Федор Сергеевич Голицын. Сейчас завербовали и его, и он пропел куплет, тут же написанный. Для не знавших его нужно заметить, что он был очень толст.

Уважали мужчины и местную охоту. В усадьбе были конный двор, манеж, роскошная псарня.

Проходило время, менялись хозяева, менялись их гости. После революции было решено открыть в усадьбе музей усадебного быта. К сожалению, просуществовал он недолго и после закрытия в 1928 году значительная часть ольговского театрального реквизита была передана в Государственный театральный музей имени А. А. Бахрушина. Книги из усадебной библиотеки – в Государственную библиотеку СССР имени В. И. Ленина и Государственную библиотеку иностранной литературы. А в усадьбе размещались то дома отдыха ВЦСПС, то санаторий, то пансионат.