Читать книгу Роман = Метро. Мир души и пространство смыслов - Ирина Владыкина - Страница 4

Петр перешел на другую ветку и сел в вагон метро. Проехал одну станцию до Краснопресненской и перешел на фиолетовую ветку. Фиолетовая ветка была его любимой, просто потому, что он любил фиолетовый цвет.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Улица 1905 года».

Какая-то тетка рассказывала другой про каждую станцию. Это было так скучно и так громко, что Петр всячески пытался начать мысленно прокручивать какое-то кино. Но у него ничего не получалось: высокий женский голос рвал еще неокрепшую ткань его фильма, создавая сюрреалистические картинки, которые соединить было не возможно.

Тетка продолжала: «Рядом с южным вестибюлем станции находится монумент памяти революции 1905 года. От станции „Улица 1905 года“ можно быстро добраться до Государственного музея Владимира Маяковского. Также рядом расположена Армянская апостольская церковь Святого Воскресения».

Так было с каждой станцией. У Петра одно за другим звенели названия станций: «Беговая», «Полежаевская», «Октябрьское поле», «Щукинская», «Спартак.» Он не мог отделаться от мысли, что тетка проводит экскурсию по аду.

Петр все еще не оставлял попыток сочинить фильм в жанре фэнтези, где главной героиней была бы Татьяна, правительница, страны орков. У нее длинные уши и хитрые глаза, 4 руки и глубокий, грудной голос. Но тетка не унималась.

Мучения Петра прекратились, когда он вышел на станции «Сходненская».

Станции были до тошноты похожими одна на другую, отличались чем-то только станции внутри кольца. Остальным досталась участь уродливых близнецов. Одинаковый мертвый мрамор и тоннели. Неживые. Петр заметил, что станции, открытые после войны были какими-то бесплотными, ничего не несущими. И даже ощущения ада притуплялось. Они несли в себе миллионы осколков, а единого потока не было. Время и место имеют значение, даже для подземного мира.

На улице – оранжевые пятна входа в метро и куча забегаловок, в которых можно поесть. Да, поесть. Петр уже давно не ел.

Ему было безразлично, что в себя закидывать. Вкус еды он ощущал редко, поэтому ел все, что попадалось под руку. Вот и сейчас он купил какой-то огромный хот-дог и растворимый кофе в пластиковом стаканчике. Если бы это увидела Настя, она бы брезгливо фыркнула: «Ужас, ужас. Как это можно есть?» Настя серьезно относилась к еде, и была вегетарианкой. Животных убивать было нельзя. Убивать вообще нельзя. Но очень хотелось, поэтому Настя была вегетарианкой. А Петр ел сосиску в булке, приправленной искусственным томатным кетчупом и корейской морковкой. Его взгляд привлекла бумажка, валявшаяся под ногами. Это была страница газеты. Петр чуть не поперхнулся. На него со страницы газеты почему-то в черной рамке смотрела Татьяна. Он машинально начал читать текст под фотографией. «Потомственная ясновидящая и гадалка Татьяна. Помогу в любой ситуации. Привороты, гадания, магия. Результат в день обращения. Звоните». Петр набрал номер телефона. Она ответила сразу, голос дрожал: «Да, это я. Знаю. Приходи. Жду тебя».

Петр засунул последний кусок булки в рот и направился к дому Татьяны.

Дверь была открыта. В квартире – темно. Как и в прошлый раз, когда он приходил сюда вместе с Настей. Стояла звенящая тишина. Петр услышал звон падающего столового прибора на пол из дальней комнаты. Видимо, Татьяна ждет его там. От сердца у него отлегло. Надо признаться, он приготовился к очердному трупу. Но ложка упала, значит, рядом живой человек. Слава богу.

Петр радовался недолго. Когда он зашел в просторную комнату, в которой был только приглушенный свет от горящих свечей, он не увидел никакой ложки на полу. Татьяна сидела на стуле спиной к нему в какой-то неестественно расслабленной позе. Он взял ее за плечо в попытке повернуть. Она была мертва. Из уголка рта тонкой струкой до подбородка виднелась дорожка из слюны, уже почти засохшей. Петр громко выругался: «Твою ж мать!»

На столе, за которым сидела уже мертвая Татьяна, лежали 4 карты Таро. В самом центре было изображение той самой колесницы, где воин посередине, а по краям два сфинкса. Под ней – рыцарь на коне с мечом в руке. Лицо у него нарисовано было, надо признаться, очень неприятно и агрессивно. Слева – карта с сердцем, пронзенным тремя кинжалами. Гроза, дождь, силуэты людей на холме, напоминющем Голгофу. Справа – какая-то молодая женщина в белых одеяниях жрицы. По обе стороны от нее – две колонны, черная и белая. Врата в другой мир как будто.

Петр сфотографировал эту композицию на телефон. Позвонил Насте: «Привет. Я тебе сейчас фотографию вышлю. Это твои карты Таро любимые. Посмотришь, скажешь, что вся эта хрень означает. Все, пока, больше не могу говорить. Чуть позже позвоню». Положил трубку и смотря в мертвое лицо Татьяны, сказал вслух: «Ничего не понимаю». И тут же увидел на полу, там, где свисала ее безжизненная рука, клочок бумажки. Петр поднял ее. Простым карандашом кто-то написал: «Все карты найдешь, тогда все поймешь».

– Ну допустим, одну я уже нашел в виде памятника на кладбище – говорил Петр мертвой гадалке.

– Еще 2, – раздалось у него в голове голосом Татьяны

– Еще 3, тут всего 4 карты.

– 2, самая нижняя – это ты.

– С кем я разговариваю вообще? Голоса в голове, или я тебя слышу? Мертвые же не разговаривают.

– Разговаривают. Ты же уже сегодня разговаривал с одним мертвым.

Петр внимательно смотрел на Татьяну – ни один мускул не пошевелился на ее лице, даже тогда, когда она с ним разговаривала. Голос точно был ее, его трудно было с чьим-то другим голосом перепутать. Петр его запомнил еще тогда, когда они приходили с Настей. Он переливался, как колокольчик, был очень высокий и мягкий. Какой-то ненастоящий. Очень необычный голос, да. И вот сейчас этот необычный голос с ним говорил, а он смотрел на его владелицу без страха, но с удивлением.

– С какой карты надо начинать? Где искать?

– Не надо ничего искать, они тебя сами найдут.

– Где начало?

– Я не знаю. Может быть, в метро. А может быть, в другой жизни.

– С какой начинать? Какая следующая карта?

– Увидишь. Потом все пойдет по часовой стрелке. А ты поедешь против. Ты уже в метро едешь против часовой. Дом, Офелия, Николай Петрович, Я – ты едешь против часовой стрелки. А карты лежат по часовой стрелке. Ты едешь в прошлое, Петр, все глубже и глубже.

– Откуда ты знаешь?

– Я все знаю. Я же призрак. Или голос в твоей голове. А, Петр, угадай, что я или кто я?

– Ты дьявол на этой картинке, я понял. Я одержим бесом.

– Не говори глупостей, дьвола нет, на карте метафора. Бесов нет тоже, это так, к сведению. И эта карта не про меня. Меня тут нет в этом раскладе. Я движущая сила его. То, через что он пришел к тебе.