Читать книгу Шелест ветра перемен - Ирина Ярич - Страница 21

Далеко берег с однодревками. Полозья саней то скрываются под мутной жижей, то скользят по мокрым брёвнышкам. Заботливый народ уложил по болоту дорогу и сани мчатся по крепкой ольховой гати.

Всплески, шелест и шуршание воды, лёгкая деревянная дробь и снова хлюпы и всплески. За этим шумом едва различимы слабые удары по веточкам и нарождающейся листве от редких капель дождя. Но над вереницей саней нет тучи, а только небольшая часть её крыла оторвалась, и это облачко ветер разметал в клочья. А где-то впереди издали доносятся грозовые перекаты.

Дорога распрямилась, сани зашуршали по сочной траве. Вдали над уходящим к горизонту лесом от огромной сизо-серой тучи вниз протянулись серые частые тонкие полосы, «волосы Даждьбога» орошали землю.

Вдруг крик, гам, суета и зов помощи! Дружинники от передних саней повернули на шум к последним. Оказалось, задремавшие новобранцы не заметили, как парень, что крепко спал, съехал с предпоследних саней, да прямо под лошадей и следующие сани. Бедняга сильно стонал и с трудом дышал. От боли ручейками текли слёзы, и едва мог говорить.

Родом из-под Пскова Светозар, как прослышал, что дружинники собирают лучших людей, чтобы дать отпор печенегам, то сам пришёл, сбежал из дома против родительской воли, не желая оставаться в родном селище, да из года в год поле пахать да сеять, хотел руки свои приложить к чему-то более важному и нужному многим. Но вот сном забылся, а злые духи подстерегли, спихнули под копыта и полозья. И плакал Светозар не только от боли, сколько от обиды и беспомощности, что родителей рассердил, а пользы никому принести не успел, так и сгинет зазря.

Над людьми закружил пёстрый дятел, что уже немалую часть пути будто сопровождал сани, перелетая беспрестанно от дерева к дереву, сейчас он покружил над пораненным бедолагой, да и метнулся в сторону и скрылся средь ветвей. Вскоре меж стволов дубовой рощи показался безбородый старец в длинной пёстрой одежде, опираясь на посох он неспешно подходил к саням с ушибленным.

Тем временем воевода Чырныш распорядился, чтобы Светозара положили поудобнее, сам ощупывал его, пытаясь распознать повреждённые места.

Ветром пронёся приглушённый возглас «Волхв!» Черныш обернулся, увидел старца, быстро направился к нему, приветливо склонился в поклоне.

– Помоги парню, – глаза воеводы смотрели с мольбой и надеждой.

– За тем и пришёл, – ответил тот твёрдо, смело, взирая, добавил, – Но мне нужен… – и стал рассматривать каждого, – …вот он, – и указал посохом на Ждана, который от неожиданности онемел.

Зачем он понадобился волхву? Ждан с недоумением рассматривал постаревшее с резкими морщинами лицо решительного человека, кому ведомы тайны природы, что слышит богов, и почти со страхом на посох, указующий на него. Змейка искусной резьбы извивалась, теряясь под цепкой рукой старца. Глаза юноши опускались под уверенным и пристальным его взглядом, скользили по пёстрой длинной рубахе волхва и останавливались на навершие посоха, ярко разрисованной голове дракона с открытой красноватой пастью и пронзительными сине-зелёными глазами, что уставились тоже на Ждана.

Внезапно Ждан ощутил, что его тянет куда-то вперёд, туда, где стоял возле Светозара волхв, но тяга эта странная, будто изнутри он рвался наружу, но куда, как, зачем?

– Не противься! – сурово приказал старик, поднял руку и махнул ею, как бы от Ждана по направлению к Светозару.

В следующий миг Ждан почувствовал, что полетел, не в силах остановиться, он закрыл глаза от страха и выставил руку, чтоб не врезаться в Светозара. Темнота. Узко и тесно. Ждан ощущает, что продолжает куда-то двигаться, его по-прежнему влечёт неведомая сила.

Добрила приложил ухо к сердцу Ждана, который стоял не шелохнувшись.

– Жив, – кивнул он, – сердце едва бьётся, – Добрила посмотрел в немигающие глаза друга, а тот устремил невидящий взгляд мимо. – Что же сотворил волхв поганый, придёт ли в себя наш друже?

– Зря ругаешь, – попытался успокоить и себя и Добрилу Яромудр, – он такой же, – и кивнул в сторону волхва. Действительно старик недвижим, словно замер, опирается на резной посох и не моргает.

Ждан решился и открыл глаза. Сумеречно. Вдруг рядом пробился сначала слабый, но приближающийся свет. Юношу нагнал волхв. «Пошли», – сказал он и поднял посох, из пасти и из глаз дракона исходили бледно-жёлтые лучи.

Ждан и волхв пробирались по узким проходам, а то по каналам с почти прозрачной жидкостью, то мимо бугров, то опускаясь на дно впадин. А всё вокруг будто было живым, дышало, временами вздыхая, и дрожало и колыхалось и даже постанывало. Чем дальше, тем стоны громче, путники шли по колено в красно-бурой жиже.

– Пришли, – сказал волхв, – возьми меня за руку. – Ждан повиновался и тут же почувствовал, из него вибрируя, что-то утекает.

Волхв, продолжая крепко держать руку Ждана, другой оставил посох, который продолжал освещать округу. Из серо-сизой упругой, но мягкой глыбы кровоточила рана, в которую воткнулся кусок белёсого бревна. Этих сломанных брёвен вокруг было немало, они скрежетали и стонали, а глыба громче всех, да ещё и всхлипывала и, как бы задыхалась, содрогаясь. Волхв просунул свободную правую руку под бревно, пытаясь его вытащить. «Помоги», – кивнул он Ждану и тот левой стал тоже тянуть. Удалось. Сломанный кусок волхв положил у своих ног и простёр правую руку к кровоточащей ране, при этом, нашёптывая заклинания, которые Ждан не мог разобрать, а из пальцев старца заструились золотистые лучи, они скользили по краям раны и кровь, истекающая из неё ранее, прекратила сочиться. Тогда волхв собрал пальцы в горсть, из которой молнией сверкнула серебристая нить. Он пронзил ею дрожащую глыбу, та охнула. Волхв совершал кистью руки зигзагообразные движения, а серебряная нить скрепляла оба края раны. И глыба, наконец, вздохнула с облегчением.

– Помоги, – старец снова обратился к Ждану, наклоняясь, чтобы поднять кусок белёсого бревна, – будем сращивать сломанные кости, сказал он.

Ждан, совершенно не понимая, что делает, безропотно выполнял все требования волхва. Они подставляли выпавшие куски, соединяли разломанные части. Старец пронзал их в месте скрепления золотистыми лучиками, потом словно прошивал серебряной нитью. И вокруг всё меньше и меньше раздавалось стонов, напротив, участились вздохи облегчения, пронизывающее ощущения страха и безысходности таяло, заменяясь шёпотом благодарности и признательности.

Волхв продолжал своей левой крепко держать правую Ждана, а в свободной руке старика вдруг оказалась серебристая метёлка и он старательно очищал ею глыбу, особенно возле рубца раны и белёсые брёвна, тщательно в местах соединения сломанных частей и мёл по проходам.

Светозар уже не плакал от боли, она хоть и не прекратилась совсем, но значительно утихла. Он дышал ровно и временами даже улыбался, приговаривая: «Щекотно внутре…».

– Вот и вернулся, – расплылся от радости Яромудр, толкая Добрилу и глядя на Ждана, который заморгал и с облегчением отдувался.

Черныш кинулся к волхву, как только тот зашевелился.

– Ак на место прибудете, здоров станет, – не дожидаясь вопроса воеводы изрёк старец.

– Чем отблагодарить отче?

– Молитесь богам предков, они о вас заботу помнят, и вы их не забывайте, – ответил он и, кивая в сторону Ждана, Яромудра и Добрилы, добавил. – Добрыми воями станут, да прежде лиха хлебнут.

Вскорости волхв ушёл в дубовую рощу, но от жита и благодарственных подношений не отказался, взвалил на плечи и твёрдой походкой удалился.

Новобранцы устроили трапезу в честь Велеса и Макоши, а также духов лесных, полевых и водных. Дружинники-христиане не препятствовали, напротив, тоже приняли участие.

Светозар тихо спал. А дальше в пути к веренице саней иногда подлетал пёстрый дятел, кружил над санями, что везли Светозара, и после улетал в лес.