Читать книгу Ты из моих снов - Ирина Зорина - Страница 2

– Он мне снится.

– Кто? – Виктор недоуменно взглянул на подругу.

– Парень из автобуса.

– Та-а-к, – закрыв глаза и поморщась, мужчина провёл ладонью по лбу, отбросил упавшие на лицо длинные курчавые волосы и вновь уставился на Эмму, – ты вообще в курсе, что я впервые слышу об этом автобусном парне? Давай-ка чуть подробнее, если хочешь, чтобы я улавливал суть.

Эмма – худенькая молодая женщина лет тридцати с милым, почти детским личиком и большими медово-карими глазами – облокотилась на спинку облезлого плюшевого кресла. Её взгляд быстро обежал небольшую, заставленную древней рухлядью комнатку друга и остановился на книжном шкафу.

– Эта история скорее для романов, чем для реальной жизни. Если расскажу, ты подумаешь, что я сумасшедшая.

– Позволь мне решать самому, какие делать выводы.

Эмма зашевелилась в кресле, в раздумье подняла голову и коснулась тонкими пальцами губ, словно опасалась, что слова сорвутся с них раньше, чем она позволит им это сделать.

– Ладно, ты пока соберись с мыслями, а я чай поставлю. Чувствую, разговор не на пять минут.

Виктор поднялся со старенького, ещё советских времён дивана и, косолапо переставляя ноги, направился в кухню.

Эмма и Виктор познакомились в 2007 на ЦТ по русскому языку. Им тогда было по восемнадцать лет. Они разговорились о какой-то ерунде, а через пару месяцев не без удивления обнаружили, что будут учиться не только в одном университете и на одном факультете, но и в одной группе. Филологи по образованию, ни Виктор, ни Эмма по специальности не работали. Сразу после окончания университета Эмма устроилась актрисой в драматический театр, Виктор – ведущим на радиостанцию. Дружба оборвалась на шесть лет.

Однажды ненастным осенним днем, когда окна заливал холодный дождь, а озябшие деревья вздрагивали почерневшими от влаги полуголыми ветками и заунывно качались под натиском ветра, Эмма, вспомнив о старой дружбе, решила написать Виктору. Он ответил сразу, тепло и приветливо. Они начали общаться вновь так же легко и непринуждённо, словно и не было этих шести лет.

– Держи, – Виктор вошёл в комнату с двумя дымящимися кружками и протянул одну Эмме, – смотри осторожнее, чай очень горячий, – он вновь расположился на диване. – Если хочешь поделиться, я к твоим услугам.

Эмма поднесла горячую кружку ко рту. Напиток обжег губы.

– Наверное, и правда стоит облегчить душу, – девушка подняла глаза на Виктора. Глаза улыбались, но печально, сиротливо. – Я уже измучилась бороться с этим в одиночку.

– Валяй. На весь этот вечер я твой.

– Что ж, начну сначала.

– Это будет правильнее всего.

– Я училась на втором курсе. В тот год зима стояла снежная, морозная. Сессия закончилась, я ехала домой в Лоев на каникулы. День был пасмурный. Холодный ветер пробирал до костей. Дороги были завалены влажной снежной кашей мерзкого коричневого цвета. Я жила на Солнечной. Не хотелось ехать через весь город на вокзал, и потому решила попытать счастья и остановить автобус на выезде из Гомеля. Зажав в одной руке сумку, в другой трепыхающийся на ветру билет, я стояла на безлюдной остановке и притопывала на месте, чтобы хоть немного согреться. Завидев автобус с табличкой на лобовом стекле «Гомель-Лоев», я начала размахивать белым клочком бумаги. Автобус остановился.

– Девушка, на вокзале садиться нужно, я вам не маршрутное такси, – недовольно буркнул водитель.

– Спасибо, что подобрали. И простите, пожалуйста, – выпалила я и шмыгнула в салон.

На меня устремились пару десятков недовольных, осуждающих, равнодушных взглядов. А ты знаешь, как я не переношу повышенное внимание к своей персоне. Все места были заняты. Ощущая себя провинившейся школьницей, я не стала выяснять, кто уселся на моё место, и просто двинулась в конец автобуса. Когда я уже была почти в хвосте салона, почему-то замешкалась, по-моему, за что-то зацепилась сумка. Автобус резко тронулся, и я почувствовала, что падаю. Вдруг чьи-то руки подхватили меня и посадили на сиденье. Смущенная, я повернулась к своему спасителю, чтобы поблагодарить, но слова застряли в горле. Это было подобно разряду тока, молнии. На меня смотрели светло-голубые глаза. Сердце захлебнулось необъяснимым чувством. Это нечто сродни узнаванию. Какая-то незримая связь. Словно я всю жизнь шла к этой встрече.

– Я – Макс, – парень улыбнулся.

– Я – Эмма.

– Необычное имя, – он смотрел так внимательно, казалось, сканировал моё лицо. – А ты смелая. Не боялась, что водитель не остановится?

– Боялась. Но страх промочить ноги оказался сильнее.

– Вот как, – Макс коротко рассмеялся. – Куда направляешься?

– Домой к родителям. А ты?

– К другу на свадьбу.

Он помолчал пару секунд. Я задвинула сумку под сиденье.

– Слушай, такое чувство… твоё лицо кажется мне знакомым, – сощурившись, проговорил он.

– Может, мы уже встречались?

– Не думаю. Я никогда раньше не был в Лоеве. Да и в Гомеле только пару раз, когда ещё в школе учился. Ты часто бывала в Минске?

– Один раз.

– Значит, вероятнее всего, до настоящего момента мы не виделись. Тут нечто другое…

Мы проговорили всю дорогу – два часа. Когда автобус прибыл на место назначения, уже стемнело. Было холодно. Под ногами хрустел снег. Из носа и рта вырывались клубы белого пара. Мы пошли вместе под тусклым светом висевших высоко над головой зелёных, точно яблоки, фонарей.

– Пахнет снегом, – сказал Макс, – чувствуешь?

– Да. Наверное, скоро начнётся метель.

Из-за угла вывернулась машина, ослепив нас ярким светом жёлтых фар. Она с рёвом помчалась по улице. Поравнявшись с нами, автомобиль взвизгнул тормозами и остановился. Дверь открылась, показалась рыжая взлохмаченная голова.

– Максим, ты? Чего на вокзале не подождал?

– Решил пройтись, – отозвался Макс, направляясь к автомобилю. Затем обернулся, помахал мне рукой, – было приятно познакомиться.

Я кивнула. Он скрылся в тёмном салоне авто. Машина покатила по дороге.

Вдруг пошёл снег, густой, мягкий. Он сыпался на мои ресницы, щёки, плечи, тёплые варежки. А я смотрела на него, не двигаясь с места, и была так глупо, по-детски счастлива. Мы не обменялись номерами телефонов, я не знала ничего, кроме имени этого парня, но не чувствовала разочарования или сожалений. В тот момент я ощущала совершенно беспочвенную и в то же время незыблемую уверенность в том, что мы обязательно встретимся снова.

– И как? Вы встретились? – спросил Виктор, который уже допил свой чай и лениво развалился на диване.

– Да. Через год.

– Хм, погоди, выходит, это на третьем курсе было. Ты же тогда с Юриком встречалась, если мне не изменяет память.

– Ага, и бросила я его тоже на третьем курсе. Ты тогда расспрашивал, с чего это я так резко решила с ним порвать. А я не захотела объяснять.

– Да ладно, – Виктор подскочил на диване и хлопнул себя ладонью по бедру, – из-за того парня?

– Именно, – улыбнулась Эмма.

– Так у вас с ним было что-то?

– Совершенно ничего. Весной я ездила в Минск на пару дней. Однажды, подходя к платформе метро, я увидела его со спины: тёмные волосы, светлый плащ, прекрасно сидящий на крепких плечах. Сердце начало колотиться, как сумасшедшее. В туннеле загудел приближающийся поезд. Макс обернулся. Я увидела его лицо: прямой нос, твёрдый подбородок, густые тёмные брови, светлые, почти бесцветные глаза. Внутри что-то треснуло, хлынуло в грудную клетку. Ноги стали ватными. Я не могла пошевелиться. Поезд остановился. Макс исчез за раздвижными дверями. Я видела, как он прошёл к свободному сиденью, и поезд умчался прочь.

– История так история, – протянул Витя. – А чего решила с Юрой расстаться? Мне казалось, у вас любовь.

– Мне тоже так казалось. Не знаю, как объяснить. Увидев Макса, я поняла, что столкнулась с чем-то большим, чем симпатия, и мне представляется, даже большим, чем любовь. Это чувство сильнее всего, что я испытывала в жизни. Оно и есть жизнь, её смысл, первопричина всего. Этому нет названия, или я просто его не знаю. В тот момент стало ясно – с Юрой ничего не выйдет, поэтому мы и расстались.

– Ты чувствуешь это до сих пор? Сколько уже, десять лет прошло с вашего разговора? Правильно?

– Да, десять лет, – Эмма поставила пустую кружку на маленький журнальный столик, поднялась на ноги и зашагала по комнате. – Ты решишь, что я ненормальная. Не стоило начинать этот разговор.

– Слушай, успокойся, – Виктор взял её за руку, – ты кажешься ненормальной сейчас, когда не позволяешь себе чувствовать то, что чувствуешь, когда не даёшь себе быть собой. Ещё секунду назад всё было идеально. Присядь.

Эмма опустилась на диван рядом с другом. Её руки безжизненно упали на колени.

– Я думала, со временем всё пройдет. Как говорят, время ведь лечит. Когда встретила Диму, была убеждена, это та самая любовь. Влюблённость подобная вспышке. Весь мир померк, он заменил собой мир. Мы поженились через два месяца после знакомства. Прошло почти восемь лет. Мы до сих пор любим друг друга. Конечно, это уже не та страсть, которая была в первые месяцы после свадьбы, но это глубокое, сильное, преданное чувство, которое можно было бы пронести через всю жизнь, если бы…

– Если бы не нечто большее, чем любовь.

– Да. На самом деле это чувство мешает мне жить. Если бы не оно, моя семейная жизнь была бы совершенной. Сколько раз я пыталась забыть его. Это даже удавалось. Но каждый раз, когда я уже парила на крыльях семейного счастья и была уверена, что мне не нужен никто кроме мужа, Макс мне снился. Это как заноза в сердце: нарывает, болит, но никак не вытащить.

– А Дима знает?

– Конечно, нет. До сегодняшнего дня об этом безумии не знал никто, – Эмма посмотрела на друга с мольбой. – Вить, будет у меня когда-нибудь всё, как у обычных людей?

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты никогда не будешь обычной.