Читать книгу Ты из моих снов - Ирина Зорина - Страница 8

Гул аплодисментов. Смазанные лица рукоплещущих стоя зрителей. Дощатый пол высокой сцены. Ещё один поклон, и можно будет уйти. Главное – улыбаться, открыто, беззаботно. Мальчик лет десяти поднялся на сцену с огромным букетом ромашек. Направился прямиком к Эмме. Глаза его сияли радостной гордостью. Эмма почему-то растерялась, словно получала букет впервые в жизни. Сумбурно поблагодарила, потрепала по соломенной голове. Поклон. Занавес.

– Ты была неподражаема, впрочем, как и всегда, – по случаю спектакля, в котором его жена исполнила главную роль, Дима изменил своим излюбленным джинсам и футболке, облачившись в чёрный костюм. Высокий, статный, зеленоглазый брюнет в элегантном костюме – он выглядел замечательно, и Эмма отметила это в первый же момент, как увидела его в зрительном зале ещё во время спектакля. В то мгновение её больно уколола совесть, почему-то она колола и сейчас.

– Спасибо, – Эмма вымучено улыбнулась, – я жутко устала, поехали домой.

– Я надеялся, ты доставишь мне удовольствие, и согласишься поужинать в каком-нибудь уютном ресторанчике, – проговорил он, понизив голос и склонившись к самому её уху.

– Давай не сегодня, лучше в другой раз, – Эмма невольно отшатнулась от мужа. Ей вдруг стали неприятны лёгкие заигрывания этого мужчины, они вызывали беспокойное, тревожное чувство, от которого становилось не по себе. – Поверь, у меня совсем не осталось сил, – попыталась сгладить напряжение девушка, но слова прозвучали с жалостной мольбой.

Дима ощущал кожей, кончиками пальцев, вздыбившимися волосками на руках – что-то не так. И уже давно. Он старался не подавать виду, вести себя спокойно, естественно, не нервничать по пустякам, не поддаваться беспричинной тревоге. Но холодные глаза жены, движения, когда она, будто в страхе, отшатывалась от него – всё это пугало, больно дёргало что-то скрытое от глаз, что-то спрятанное в груди у самого сердца.

– Приветики, – раздалось за спиной Димы. – Отличный спектакль! И ты, Эмма, бесспорно великолепна!

– А-а, вездесущий Виктор, – недовольно протянул Дима, – ты всегда где-то поблизости, быть может, мне стоит беспокоиться, – натянуто улыбаясь, пошутил он.

– Однажды я уже влюблялся, это меня почти уничтожило, – не задумываясь, выпалил Виктор, – так что больше этого яда хлебать не стану, от него нет противоядия. Можешь не волноваться понапрасну, Дим, от меня уж точно опасности не исходит, – он дружески похлопал мужа Эммы по плечу.

– Я редко волнуюсь, скорее очерчиваю границы своей территории, – ответил Дима. Его губы улыбались, но глаза смотрели неприветливо, твёрдо.

– Давайте выйдем из помещения, – вмешалась Эмма, – театр уже давно опустел, и ваши голоса звучат, как раскаты грома. И прекратите эту глупую перепалку, это смешно.

На улице пахло весной. В ясное синее небо упирались деревья, окруженные нежно-зелёной дымкой. Пели скворцы.

– Пойду, подгоню машину, – сказал Дима и уверенным шагом направился к ближайшему пешеходному переходу.

Виктор и Эмма остались одни.

– Он что-то чувствует. Это ужасно несправедливо по отношению к нему, – опустив голову, произнесла Эмма, – он прекрасный человек и ничем не заслужил обмана.

– А разве ты его обманываешь?

– А разве нет?

– Ты просто не рассказываешь всего.

– Это не одно и то же?

– Зависит от ситуации.

– И какая, по-твоему, ситуация у меня?

– Требующая времени.

Эмма вгляделась в лицо друга.

– Не верю, что ты не представляешь, что такое мучить человека, который тебе дорог, тем, что не можешь дать ему необходимое, желанное, хотя клялся, давать это вечно.

– Ты уверена, что он тебе на самом деле дорог?

– Уверена. Нас многое связывает.

– Взаимные клятвы?

– А если и так? Для тебя они ничего не значат?

– Я никогда не клялся. Не стоит надолго связывать себя обещаниями. А если уж так вышло, полагаю, лучше освободиться.

– Мне ясно, что ты считаешь единственно верным для меня решением развод. Это написано у тебя на лице.

Виктор открыл было рот, чтобы возразить.

– Даже не отрицай. Я не понимаю лишь одного: почему? Почему ты не пытаешься помочь мне сохранить мою семью? Почему прямо или косвенно толкаешь к пропасти? Думаешь, так поступает друг?

– Судя по твоему состоянию, ты уже на краю.

Вернулся Дима.

– Машина возле парка. Идём, – он протянул Эмме раскрытую ладонь, та вяло взяла его под руку, другой рукой прижав к груди букет, словно он мог защитить её душу от сквозняка. – Пока, Витёк, – Дима странно ухмыльнулся.

– До встречи, – ответил Виктор.

Эмма отвернулась, не попрощавшись.

Домой ехали молча, не включая музыки.

– Хочешь чаю или кофе? – спросил Дима, когда супруги вошли в квартиру.

– Нет, хочу лежать и не шевелиться. Больше ничего не хочу, – Эмма упала на кровать, всё так же крепко прижимая ромашки к груди.

Дима принёс вазу с водой, аккуратно достал букет из рук жены и поставил в воду.

– Почему ты не принёс мне цветов?

– Не знаю, – пожал плечами Дима, – не подумал. А тебе хотелось получить от меня цветы?

– Наверное, – Эмма смотрела в потолок, – хотелось бы получить хоть что-то. Кажется, мы в браке так давно, что даже забыли, каково это – волнение перед встречей, влечение.

– Мы в браке не так уж давно, и я ничего не забыл. Думаю, ты говоришь о себе, так будь смелой до конца, вставь местоимение «я». Хочешь сказать, ты меня разлюбила?

– Нет.

– А что тогда?

– Возможно, того, что есть, мне мало.

– Чего же тебе нужно?

– Искры. Я хочу, чтобы вернулось то, что было между нами несколько лет назад, когда мы не замечали ничего вокруг, кроме друг друга.

– Страсть не может длиться вечно, ты сама это знаешь.

– Но она не должна превращаться просто в дружбу.

– Ты для меня больше, чем друг.

– Ты требуешь от меня чувств, которые я уже не могу из себя выжать, но при этом не можешь даже купить мне цветов, сделать приятное, – вспылила Эмма. – Ты говоришь, что я для тебя не просто друг, ожидая, что я скажу то же. Ты всегда чего-то ждёшь и всегда ждёшь больше, чем я могу дать!

– Я ничего от тебя не жду, – удручённо проговорил Дима.

– Ложь. Я ощущаю это в твоём взгляде, в твоих попытках приблизиться ко мне, в твоих движениях. Твои ожидания меня разрушают. Я чувствую себя словно под прессом, под лупой, когда во мне пытаются выискать то, чего нет… и я чувствую вину.

– За что ты себя винишь? Я ни разу тебя не упрекнул.

– За то, что не могу отдавать то, что отдавать должна.

– Ты ничего мне не должна, – с горечью ответил Дима, – мне этого хотелось бы и мне этого не хватает, но ты не должна. Нельзя взять то, чего нет. Мне просто больно, вот и всё.

– Мне не хотелось причинять тебе боль.

– От этого вовсе не легче.

– Боже, что ты хочешь, чтобы я сделала? – в отчаянии воскликнула Эмма.

– То, чего ты не сделаешь уже никогда – полюбила меня вновь.