Читать книгу Тайник в ковре: Империя в страхе - Иса Абдулла - Страница 3

Глава 2

Шел он дальше без спутников, по неизвестной дороге.

Сам теперь он не ведал, куда приведут его ноги.

Восток любил тишину. В Империи серьезные дела делались молча. У красивого трона Шахиншаха Тахмасиба принимались последние решения. Точно также на этом троне принимал решение Шахиншах Исмаил³, человек, который навеки изменил судьбу мусульманского мира, став во главе новой идеологии кызылбашей⁴, течения шиизма. Его отец и его отец точно так же правили своей большой империей. Как и много веков назад, целая армия советников, клерков, послов, сотрудников дафтархане, осведомителей и шпионов собирала и обрабатывала массу всевозможных сведений, доносов, сплетен. Но все это происходило очень тихо и чинно, если не касалось вопросов первой необходимости. Переписка внутри Империи, доклады о недовольстве на местах, ценах на важные ресурсы, сообщения о переездах и встречах местных чиновников и вельмож, визитах миссионеров, которые были очень активны в Империи, сборе налогов, запасах пресной воды, об урожае с полей в остандарах⁵, племенах, контролирующих Шелковый путь, и не менее важный Караван рабов, приносящий не меньше дохода, – вся эта информация скрупулезно собиралась и тщательно обрабатывалась. Было порядка десяти пунктов сведений, которые мои соратники добывали с мест.

Правда, последние три года я был на юге Империи, в городе Бам, что на границе c Империей тимуридов. Мы строили крепость для Шахиншаха. Как всегда у этой истории были две стороны.

– Что бы ты ни думал, ты не прав, – оригинально, уже в миллионный раз, сказал, принимая меня, Главный Визирь.

Его тучный взгляд держал подчиненных в напряжении, но только не меня. Я привык к этому взгляду и, особенно – к его содержанию. Меня больше интересовало, что он скажет еще, кроме своей коронной фразы, про то, что я всегда неправ. Визирь встал с ковра и пригласил меня к карте.

– Вот наш Бам. Что ты там видишь?

– Хорошую дорогу. Это прекрасный источник дохода для казны.

– Она была хороша со времен Дария и что? Что это дает дому Сефевидов, нашим кормильцам, сейчас?

– Это дает бумагу Самарканда, кинжалы Мерва, золота Памира, красавиц Карачи, шелк Поднебесной, пряности....

– Ты не понимаешь сути моего вопроса. Все еще молод и думаешь ногами, а не головой.

Это была другое известное изречение Гранд Визиря. Он этим не оскорблял, а скорее, намекал на не зрелость. Для моего кормчего были две категории людей – работающие ногами и головой.

Все свой путь начинали, работая ногами – носили дорогие халаты сердаров, бегали по городу с записками и грузами, встречали и сопровождали гостей, следили за врагами на базарах, в харамхана⁶ и караван-сараях. По прошествии лет те, кто мог думать головой, выходили на второй уровень развития. Здесь не было экзаменов и конкретных сроков, у каждого была своя история успеха.

– Нужно возродить наш мир в Центральной Азии и вернуть Персию Фирдоуси, – продолжал он. – Каких-то 100 лет назад арабы были братьями османов, а что мы видим сейчас? Два полярных мира, ненавидящих друг друга, борющихся за все, за что можно бороться: за превосходство своей идеологии, торговые пути, ремесленников, красивых женщин, лекарей, коней, верблюдов, и, конечно, за святые места Хиджаза⁷. То же самое, но уже с другими тюркскими племенами должны сделать в следующие 150 лет.

Визирь так и сказал:

– Видишь – Багдад, Мосул, Алеппо, Идлиб, даже далекий Хабеш⁸ – это все наше! Лучшие мастера по коврам, шелкам, миниатюрам, лекари, астрономы и алхимики и многие другие. Они шииты, носители наших ценностей. Ну, а что на восточных просторах Империи? Полудикие племена, народы и псевдо государства. Время расширяться к самым богатым краям этого мира.

– Мир Фирдоуси больше миф, чем реальность. Не случится так, что мы попросту потратим ресурсы и время, как Великий Искандер? – спросил я с иронией.

– То, что Фирдоуси всю жизнь был бродягой, богохульником и падким на вино, знать должны только мы. Но для всех остальных народов мира он – создатель образа великой цивилизации, государства с 5000-летней историей. Поэтому и таджики, и хазары, и фарсиваны являются нашей опорой. Им есть, что желать, чем восхищаться. Это и будет твоей главной скрытой целью в Баме. Нужно заманивать как можно больше людей в город. Так нам будет легче работать. Ты уже понимаешь, что я хочу. Теперь ты должен найти такую причину, чтобы слава Бама была известна далеко за пределами Империи, – сказал Гранд Визирь и показал на дверь.

– Я решу это задачу быстро, Великий Сардар, – ответил я уверенно, выходя во внутренний дворик.

У двери я увидел надпись на противоположной стороне карты. Это был бейт Фирдоуси:

“Лишь дело героя, да речь мудреца

Проходят столетия, не зная конца”.

– Сегодня я был мудрецом, а ты постарайся вернуться героем, –добавил Визирь, увидев, что я вцепился глазами в эту фразу.

Слова Визиря понравились мне, и, слегка улыбнувшись, я вышел во двор и тут меня поймал сладкий запах гашиша. Хитрый до неприличия Бабуджан, помощник Главного Визиря, уже зазывал меня к себе. Все свои пошлые делишки мы обычно делали вдвоем – ходили по танцовщицам, в лучшие галйаналты⁹, хамамы, знали богатые на дичь прикаспийские луга и т.д.

Бабу принес легкий сверток.

– Ничего не говори – только попробуй, – сказал он.

– Наверно, твое очередное творение?

– Только что попробовал. Если тебе тоже понравиться, возьмем для наших вечерних потех.

Он любил придумывать различные добавки, которые делали гашиш, во-первых, более легким. Я не любил закуривать дурман в сыром виде. Во-вторых, он придавал ему особый вкус. Уже тогда мы знали про привычку европейцев курить табак, и он был у нас во дворе тоже. Первая затяжка была легкой. Я всегда так делал – хотел понять состав смеси. Сначала уловил тяжелый привкус табака и было что-то от лимона. Потом уже пошла глубокая затяжка и приятный дурман начал спускаться вниз. Как я любил эту травку. Ты не терял ясность ума, но было такое ощущение расслабленности и идиллии, которое невозможно достичь любым другим методом. И голова в этом состоянии работала более четко. Я чувствовал, как напрягались определенные части моей головы, словно по ним бегали маленькие букашки и дразнили их. Тайные мысли и дикие прихоти охватывали мой разум. Все, что я знал и чего хотел, столкнулись в одной страсти как горная река Панджер. Только так мой разум находил ответы на сложные вопросы. А они у меня были.