Читать книгу Все беды из-за книг! Han, sorginak dauden lekuan - Ив Соколофф - Страница 6

В начале августа у Катталин был день рождения. Молодая ведьма очень любила этот праздник: увеличивающееся количество прожитых лет, наводящее на мысли о быстротечности человеческой жизни ее совершенно не волновало, зато предвкушение чего-то особенного и необычного, а, может, особенно необычного, равно как и необычно особенного, заранее поднимало настроение. И еще она очень любила подарки. Они с Йоном уже купили новый черно-бирюзовый велосипедный шлем, флакон духов «Нарциссо Родригес» и изящные сережки с красными кристаллами, подходящими по стилю к кулону Драконьей крови.

В холодильнике остужалась бутылка хорошего шампанского, не какой-нибудь кислой шипучки, а самого настоящего, французского, которая вместе с куском выдержанного сыра и изрядным ломтем копченого окорока, предполагалась на завтрак знаменательного дня. Катталин заранее предвкушала, как они с мужем не слишком-то рано проснутся, понежатся в кровати, выпьют по бокальчику и – на пляж. А на вечер уже был заказан столик на двоих в «Каса Гандариас» – небольшом уютном ресторанчике в старом городе, к которому молодые люди питали особую нежность.

Это должен был быть день только для нее. И для Йона, разумеется. Только для них двоих, никаких гостей и шумных чествований. Так Катталин планировала и, ложась спать, испытывала то радостное предвкушение, которое способны чувствовать только дети, накануне своего дня рождения мечтающие поскорее отправиться в постель, чтобы закрыть, а потом сразу же открыть глаза и увидеть, что уже утро, а у кровати сложены пестрой горкой самые желанные подарки.

Что ж, планы – планами, а проснулась Катталин в полшестого утра. Муж рядом не нащупывался. Разлепив тяжелые от внезапного пробуждения веки, молодая ведьма обнаружила Йона сидящим в кресле напротив, что-то громко и возбужденно обсуждающего по телефону. Этот шум, собственно, ее и побеспокоил.

– Молодцы! Класс! – радостно кричал муж в трубку. – Три сто?.. Сорок семь?.. На кого похожа?.. Вы уверены?.. Что?! Уже?! Как-как назвали?.. Ого!.. Ага!.. Нет, она спит… Лучше она сама попозже позвонит… Поздравляем! Ура!

Йон отложил телефон и, увидев, что жена проснулась, спокойно сказал:

– Микель родил дочь.

– Поздравляю… – проворчала Катталин.

Она, конечно, была очень рада за брата, но все еще продолжала бороться со сном, причем не слишком успешно.

– Могли бы и подождать денек, зачем все дни рождения в кучу валить… – добавила она, снова закрывая непослушные веки.

– Микель сказал, что она похожа на тебя…

– Ну я тут точно ни при чем…

– Они назвали ее Катталин…

– О, нет!

– Почему: «о, нет»? Я думал, тебе будет приятно. Твой брат сказал, что, вообще-то, они с Полин не собирались спешить называть малышку, но как только ее увидели, имя приклеилось само собой. Так что у нас в семье теперь есть еще Катталин-мини.

– Ага… И у меня такое предчувствие, что у нас в семье стало одной ведьмой больше. – Девушка сладко потянулась, не открывая глаз. – Ладно, оно, наверное, к лучшему. Я на самом деле очень рада за Микеля с Полин и за… Мини, но сейчас мне нужен под боком теплый муж и хотя бы пара часов крепкого здорового сна. Так что марш в кровать! И не забывай, что этот день зарезервирован исключительно под мои собственные планы!

– Есть, мэм! – Йон лихо козырнул и как пловец занырнул под одеяло.

Там обнаружилась сонная драко’кошка, которой все же пришлось подвинуться, хотя она была не слишком этому рада.

Катталин довольно улыбнулась и мгновенно уснула, намереваясь через несколько часов начать этот такой важный день заново. И теперь все получилось: солнечное позднее утро, уютный муж, которого еще и будить пришлось, шампанское в высоких бокалах прямо в постель, подарки и преотличное настроение.

После душа Катталин прямо в полотенце уселась к столу, положив гладкие стройные ноги на соседний стул и изрекла:

– Верховная ведьма желает трапезничать!

– Сию минуту, госпожа верх’дьма! Или сеньора «Вэ-вэ»? Как изволите вас величать? – Йон скроил максимально подхалимское выражение лица.

– Что еще за «Вэ-вэ»? А, поняла: аббревиатура… Это не почтительно, лучше просто: госпожа, и поклончик поподобострастней, естественно!

– Кушать подано, просто госпожа!

Поклон, правда, вышел кривоватый и неубедительный.

Зато на столе появились тарелки с красиво нарезанной ветчиной и с кое-как наструганным сыром, которому, судя по его виду и запаху, чувство прекрасного просто претило. Центральное место, рядом с уже початой бутылкой шампанского, заняла ваза с фруктами, увенчанная большим лимоном, который сразу же перекочевал под стол к Одри.

Бокалы были вновь наполнены.

– С днем рождения! За тебя, милая!

– Ура!

Они чокнулись. Отпив глоток холодного вина и еще чувствуя на языке игру пузырьков, Йон осторожно спросил:

– Этот сыр… Он точно… в порядке?

– Ты ничего не понимаешь! Это же утонченный запах Франции! Давай, попробуй хотя бы немного! – сама Катталин уже тянулась за вторым ломтиком.

С опаской, стараясь не дышать, Йон откусил микроскопический кусочек, прожевал и кивнул:

– Не так страшен сыр, как его малюют! Деликатес признается условно-съедобным! Но так как сейчас мирное время, и голодная смерть нам не угрожает, я, пожалуй, воздержусь!

– Ну и ладно! Мне же больше достанется! – не стала возражать ведьма.

Они еще немного посидели, попивая шампанское, затем Катталин предложила:

– Не пойти ли нам на море?

– Поддерживаю! А, может, – Йон чуть призадумался, – сейчас вино чуть выветрится, и поедем куда-нибудь на мотоцикле? Ну, знаешь, найдем какой-нибудь уединенный пляжик…

– Летом? Уединенное место на берегу? Это – утопия! Даже не стоит тратить время на бессмысленные поиски! – молодая ведьма покачала головой. – Так что в качестве пляжа меня более чем устраивает наша районная Ондарре́та, а по пути можно еще зайти куда-нибудь выпить по бокалу белого. Одобряешь?

– Одобряю! Хотя, вообще-то, имеешь сегодня полное право покапризничать.

– Что-то мне пока не капризничается… Но, посмотрим, день – длинный!

Зазвонил телефон – гуманные, а может, просто учитывающие опыт предыдущих лет, друзья и родственники, выждав, пока именинница точно проснется, начали массированные поздравления, многословно желая всяких полезных банальностей, типа, здоровья и всяческого благополучия. Через десять минут односложных ответов и стандартных благодарностей, воспользовавшись временным затишьем, Катталин страдальчески посмотрела на мужа:

– Ну неужели нельзя просто прислать письмо или открытку, сообщение, наконец! Каждый год это повторяется: всем хочется лично поговорить, причем в одно и то же время!

Йон только пожал плечами – ему эти проблемы были не знакомы. Отец постоянно забывал его поздравить, поэтому в день рождения он получал ровно один звонок от мамы. Лучший друг Хосе, хоть и служивший на хорошей должности в Гражданской гвардии, отличался феноменальной рассеянностью и поздравлял обычно либо на неделю раньше, либо на месяц позже, если, конечно, Йон не успевал за это время пригласить его что-нибудь выпить за свое здоровье.

Без поздравительных писем, кстати, сегодня тоже не обошлось. Когда молодые люди спустились вниз, направляясь наконец на пляж, в почтовом ящике их ждало два письма: одно в большом плотном конверте, написанное размашистым почерком со множеством росчерков и завитушек, пришло от Оленцеро, любимого пра-пра-дяди Катталин, человека доброго, веселого и при этом большого оригинала, который ни за какие коврижки не согласился бы променять размеренную жизнь на небольшой ферме в уединенной, тщательно скрываемой от посторонних глаз, долине на сомнительные с его точки зрения блага цивилизации. На землях Оленцеро не было электричества и телефонной связи, даже обычные двигатели внутреннего сгорания отказывались работать по непонятным и, скорее всего, мистическим причинам. Поэтому прислать письмо для него было делом совершенно естественным. Йон обратил внимание на отсутствие марок и штемпелей на конверте – как письмо попало в ящик, можно было только гадать, но обычный почтальон точно не прикладывал к этому руку.

Что же до второго послания с поздравлениями, то оно пришло от тетушки Неканэ – искусной целительницы, временно председательствующей вместо Катталин в Магическом Совете. В отличие от Оленцеро, престарелая ведьма не чуралась технического прогресса, недавно освоила электронную почту, да и телефон у нее, конечно, был, но она очень любила писать письма по старинке, с хирургической точностью заполняя листы мелкими четкими буковками, пользуясь при этом старинным золотым пером и фиолетовыми чернилами.

Йон с Катталин, жмурясь после полумрака подъезда, вышли на разогретую полуденным зноем улицу и, держась за руки, побрели в сторону близкого моря.

Народу на пляже было порядочно, но не чересчур, им довольно легко удалось найти место, где можно было расположиться, не подпирая соседей локтями, и взгляду открывалось море и живописный зеленый остров «Санта Клара» с белым домиком маяка на боку, а вовсе не чья-нибудь необъятная филейная часть, обтянутая цветастым купальником. Светило горячее солнце, бликуя на необычайно спокойной, словно тягучей глади бухты, но за вершиной горы Игельдо небо приобретало немного тревожный свинцовый оттенок, будто с той стороны вверх по склону наползала большая туча, которой пока не хватало силенок перевалить через гребень. Катталин легкомысленно отмахнулась от предостережений мужа, то и дело тревожно поглядывавшего на небо.

– Во-первых, мы, вроде бы, пришли на пляж именно с целью как следует промокнуть – тут для этого целый океан предусмотрен. Но это не важно, потому, что на мой день рождения всегда-всегда стоит хорошая погода. Так что дождя не будет, ведь во время дождя солнца обычно не бывает, а хорошая погода – это когда солнце, а вовсе не дождь! Что и требовалось доказать! Логично?

Йон задумчиво кивнул.

Как бы то ни было, дождя так и не случилось, хотя туча продолжала весь день нескромно подглядывать из-за вершины горы за нежащейся на солнце девушкой с совершенно бледными, не загорелыми руками.

Вечером Йон уселся в кресло внести правки в присланную ему на проверку статью. Скоро пора уже было идти в ресторан на романтический ужин, а лучшим способом ускорить сборы жены, по личному опыту Йона, являлось затаиться где-нибудь в укромном уголке, при этом стоически воздерживаясь от подбадривающих фраз типа: «ну, ты скоро?» или «мы так никуда не успеем!» На часы, правда, следовало все же посматривать, на случай если подготовка к выходу в свет все-таки слишком затянется.

– Я готова!

Йон поднял голову на голос, цоканье каблуков и аромат «Нарциссо Родригеса» и замер в немом восхищении: на Катталин было узкое красное платье, не слишком ярко-вызывающее, но и не тускло-скучное, он ни за что бы не смог сказать, как называется этот оттенок, но тот очень шел темно-каштановым, почти черным, волосам молодой ведьмы и ее бледной, тронутой легким загаром, коже. Йон в очередной раз подивился умению жены краситься ярко и выразительно, но выглядеть при этом совершенно естественно, одеваться стильно и эффектно, но без вычурности и лишнего пафоса. Даже звездчатая татуировка на щеке казалась специально нарисованной именно для сегодняшнего образа.

– Кру-у-уть!

– И все? Это все, что ты можешь сказать своей самой красивой на свете жене? А еще поэт!

– Не состоявшийся! Хотя постой-ка, вот родилось:

Ты красива, как царица

Я хочу с тобой жениться!

– Что-то не очень… И не по теме!

– Тогда: кру-у-уть!

– Как тебе мои туфли?

Девушка выставила вперед изящную черную «лодочку» на небольшом каблучке. Хотя Катталин была невысокого роста, она совершенно не комплексовала по этому поводу и не стремилась выбирать обувь по принципу: чем выше каблук, тем лучше.

– Мне нравится! – честно сказал Йон. – Только вот мне-то что надеть? Я в своих джинсах даже на роль твоего лакея не потяну!

– Каких еще джинсах? У тебя есть прекрасные штаны…

– А, те, с кармашками на коленках?

– Никаких карманов! Другие! Такие прямые светлые.

– Помню. Кажется…

– И синяя рубашка, – неумолимо продолжала ведьма, – никаких футболок! И ботинки легкие у тебя тоже, между прочим, имеются!

– Если ты говоришь, значит так и есть! Только где я все это найду? – он беспомощно оглянулся на высокий гардероб.

– Именно там… Эта штука называется шкаф.

Наверное, вид у Йона был презабавный, потому что Катталин вдруг, не выдержав, рассмеялась и махнула на него рукой:

– Ладно, я сама все достану… Давно пора заняться твоим имиджем – сколько можно ходить в «штанах с кармашками», кедах и пяти футболках по очереди! Кстати, ты бы побрился, трехдневная щетина а-ля «свободный художник» сегодня совсем не к месту!

«Каса Гандариас», как всегда, была заполнена народом, коротающим время в ожидании ужина, попивая вино у длинной барной стойки. Йон с Катталин предпочитали ужинать неприлично рано по местным меркам – было еще только около семи, тогда как здесь обычно никто раньше девяти за стол и не садился. Однако это не означало, что в обеденном зале, куда их провела улыбчивая официантка, они оказались одни: все столы были заняты либо такими же ранними пташками как они, либо иностранцами, у которых были свои соображения по теме оптимального времени для плотной трапезы. Заведение это не имело всяких там мишленовских звезд, но скатерти были чистыми, официанты – приветливыми, а повар – истинный знаток своего дела.

Потягивая ледяное шампанское, молодые люди сделали заказ: для начала, по сложному фирменному салату со свежими овощами, креветками, анчоусами и теплым сыром, а затем, в качестве главного блюда, чулетон – килограммовый стейк, один на двоих, разумеется, из нежнейшей местной говядины, который Катталин попросила лишь прихватить на огне с двух сторон, оставив середину розовой и сочной. Йон чуть улыбнулся, вспомнив, как еще относительно недавно приучал себя есть почти сырое мясо; сейчас же это было для него само собой разумеющимся. С вином оригинальничать особо не стали – бутылка «Кампийо» – добротного вина из Риохи, прекрасно сочеталась со всем заказанным.

Они неторопливо, с удовольствием ели, болтая о всякой всячине, но по большей части вспоминая удивительные события годичной давности, сведшие их вместе и, в конце концов, сплотившие в немного странный союз двух таких разных, непохожих людей, неожиданно ставших один для другого ближе любых родственников. За год эта связь только окрепла и наполнилась какой-то спокойной зрелой мудростью, дававшей обоим ощущение надежности и комфорта. Но самое главное, что и взаимное влечение, живость реакций друг на друга нисколько не ослабли, добавляя отношениям уютной, но при этом терпкой гармоничности. Иногда этой терпкости было через край, и они ссорились, как, впрочем, и все нормальные люди, но находясь в прямом смысле слова на одной эмпатической волне, долго обижаться просто не получалось, ведь это так скучно!

За десертом речь зашла и о новорожденной племяннице – Катталин-мини, и молодая ведьма сама предложила выпить за ее здоровье.

– С утра мне не очень понравилось, что она родилась именно сегодня, хотя, можно подумать у них был выбор… А сейчас мне это даже как-то импонирует.

– А почему ты сразу решила, что Мини тоже ведьма? Почувствовала, что ли?

– Да нет, просто все эти совпадения подталкивают именно к такому выводу. Может, и не ведьма она вовсе, люди с магическим даром рождаются все же довольно редко. – Катталин задумчиво ковыряла ложечкой сорбет из шампанского и мандаринов, поданный в высоком бокале. – В любом случае, довольно скоро мы это узнаем.

– А ты помнишь, когда сама впервые использовала что-нибудь магическое? – Йон с неподдельным интересом смотрел на жену.

– О, это мое первое по-настоящему яркое воспоминание. Мне было лет пять, или поменьше, и я была самой обычной девочкой, ходила в детский сад, как все. Как-то мы гостили у дядюшки Оленцеро на его ферме. И вот, утром после завтрака я играла на пруду с утками – бросала им резиновый ярко-розовый мячик, как сейчас помню, на нем Хелло Китти3 была нарисована, знаешь, кошечка такая японская? Ну вот, а они мне его приносили… Такие веселые, еще песенки мне пели…

– Погоди, по-моему, обычным девочкам фермерские утки мячики не приносят и песенок не поют!

– Да? Наверное… Я не думала об этом… – Катталин чуть озадаченно приподняла брови. – А потом на меня напал шершень, мне он показался гигантским и очень страшным. Я пыталась убежать от него в дом, но он был быстр и никак не отставал, и тогда, как-то само получилось… Я шарахнула его молнией! На глазах у изумленных родственников. Попала, причем, четко – только дымящиеся крылышки ветром понесло… А потом я плакала на коленях у дядюшки, так переживала, что «пчелка испортилась»…

От вина бледные щеки девушки порозовели, а от воспоминаний в разноцветных глазах возникло слегка задумчивое выражение. Она была просто очаровательна, и новые сережки ей очень шли. Йон протянул руку через стол и ласково погладил ее тонкие пальцы, мысленно обнял и прижал к себе.

– Ого! Эмпатические «обнимашки»! Это что-то новенькое! – улыбнулась девушка, возвращая и усиливая теплый ментальный импульс. – А когда будут настоящие?

– Всегда, когда захочешь… Пойдем, погуляем немного?

Держась за руки, они влились в праздную вечернюю толчею узких улочек старого города и, привычно лавируя в толпе, кратчайшей дорогой вышли на широкий променад, проходящий по верху скалистого берега. Мягкий морской ветерок заставлял дышать полной грудью, нежно перебирал вольно рассыпавшиеся по плечам волосы молодой ведьмы, а далеко-далеко впереди в подернутой дымкой пустоте, наполовину погруженный в небо, а наполовину в море, плавал остывающий красноватый шар заходящего солнца.

Под крики чаек они простояли в обнимку у парапета, пока океан без единого всплеска не поглотил уставшую за день звезду, и задумчиво и неторопливо зашагали вдоль берега в сторону дома. Справа в морской дали стремительно темнело, и мрак, выплескиваясь с прибоем на берег, постепенно окутывал город, который пока спать вовсе не собирался, зажигая цепочки уличных фонарей, затеплив тысячи оконных квадратов, пронзая соленый вечерний воздух фарами многочисленных машин и автобусов.

– Мáйте сайтут.4 – прошептал Йон.

– Ник эре майте сайтут!5 – ответила Катталин.

А добрый город чуть слышно выдохнул:

– Эта ник… эре… аско майте сайтустет…6