Читать книгу Ренессанс - Иван Аршинин - Страница 7

Пробудившись от сна, я еще какое-то время валялся на диване. Шея затекла, спать пришлось на подушке, которая шла вместе с диваном, жесткой и неудобной. Возможно, иногда это и есть причина моих недосыпаний ночью, поскольку, иногда совсем лень стелить постельное белье.

Взяв в руки смартфон, я посмотрел который час. Времени чтобы собраться в Неон было еще предостаточно, но я уже решил для себя, что никуда не собираюсь.

Повторно почистив зубы, я отправился в кухню и включил чайник. Бегло глянул в окно. Мир через тюль был туманен и пасмурен, но причина того, что он сер отнюдь не тюль, так как на небе висели огромные свинцовые облака. Вот-вот пойдет ливень.

Чайник щелкнул, давая знак, что можно наливать. Положив пакетик фруктового чая и ложку сахара, я начал лить кипяток. Ароматные пары стали подниматься и достигли моего носа, чай пах превосходно. Это один из моих любимых, со вкусом цитруса. Вообще я бы тоннами поглощал апельсины или мандарины, но вот не задача, у меня на них аллергия, поэтому даже и пары штук нельзя.

Дождь на улице, видимо, пошел. Об этом давали знать капли, которые стучали по железному карнизу за окном. Даже через закрытые окна было хорошо их слышно.

Дождь медленно и величаво поглощал каждый сантиметр открытой земли и заставлял людей в спешке открывать зонты или прятаться под навесами, что были неподалеку. Солнца совсем не было видно, хотя с самого утра сквозь непроглядные облака еще пробивались лучи.

Я вышел в коридор и побрел в комнату с горячей чашкой чая в руке. Меня часто преследуют призраки прошлого, возможно, это происходит только в моей голове, и на самом деле я их не вижу, но сейчас могу утверждать обратное. Возможно, это просто не очень яркое воспоминание. Сейчас я вижу слегка в дымке маму, которая занята домашними делами, отец, который только что приехал с работы и идет переодеваться, сестра, которая бегает со своими куклами и весело машет руками. Когда они проходят, они оставляют след, размытый, словно, сквозь кривое стекло смотришь на мир. Я даже слышу их голоса, скорее всего тоже не очень яркое воспоминание, но я их слышу.

Иногда бывает, что я просыпаюсь среди ночи и вижу их над собой, стоящими и смотрящими на меня, но как только я тряхну головой, они пропадают, словно по мановению волшебной палочки. Иногда я пробуждаюсь от их голосов, которые звучно заполняют всю квартиру.

Почему я еще живу тут? А почему я должен съезжать? Причин, конечно, наберется много. Я больше плачу за площадь, меня преследуют призраки прошлого, кто бы не продал? Но только не я. Тут я жил с родителями, тут остались их вещи, я даже зубные щетки не выкинул, они также и стоят в общем стаканчике в ванной. Комнаты вообще остались полностью нетронутыми, как их убрала мама несколько лет назад. Я бы рад не менять ничего в кухне и у себя в комнате, но это не возможно. Но при этом, я стал делать все так, как делала она. Сейчас я продал бы душу за то, чтобы попрощаться с ними в тот день, когда они уезжали или даже отговорить. Тут нет, конечно, моей вины, но я чувствую, что что-то не сделал.

В то утро, когда они поехали, я пришел домой поздно и пьяный. Мне хватило сил лишь добраться до дивана и улечься на него, поэтому ни о каком прощании речи быть и не могло, я свою руку поднять не мог. И я забылся сном до глубокого вечера. Даже не просыпался, когда сотовый разрывался от звонков, чтобы сообщить мне дурные вести.

Проснувшись, я обнаружил заботливо стоящий тазик у меня на полу, это, видимо, на случай если потянет блевать и записку с маминым аккуратно выведенным почерком:

"Сын, мы очень недовольны тем, в каком состоянии ты сегодня пришел. Отец уехал в дурном настроении, а твоя сестра все спрашивала, не заболел ли ты. Учти, по нашему приезду домой, мы с тобой очень серьезно поговорим, меня начинает это сердить.

Твои проблемы с алкоголем не дают нам с отцом покоя.

Люблю, целую. Мама."

Это последнее обращение ее ко мне, пусть и в виде записки. Которая, к слову, до сих пор лежит у нее в комнате, уже покрывшись слоем пыли. Я в их комнаты редко захожу, они большую часть времени закрыты, и меня не тянет туда, если только очень редко.

После этого я еще долго пил и запивал свое горе литрами алкоголя в одиночку, проблем с алкоголем у меня хватало всегда, а потом как доской по голове дали. Я понял, что стоит жить дальше, я ведь живой, и не думаю, что мама с папой хотели бы меня видеть, литрами поглощающим горькую жидкость. Но сейчас это уже совсем неважно, прошло уже порядком много времени. Я живу дальше.

Раздался телефонный звонок, я быстро подлетел к своему сотовому. Звонил мой начальник.