Читать книгу Отвоёванный шанс - Иван Михайлович Пристрем - Страница 12

Наступало утро. Полоска неба на востоке сначала слегка посерела, а потом в ней проглянул тёмный красный. Небо было совершенно безоблачно, только плавали в вышине несколько воздушных медуз разного размера. Уже было отчётливо видно все кустики и неровности земли.

Повеял лёгкий прохладный ветерок, наполненный запахами влажной земли и травы. Туман, покрывший пространство между холмами белым матовым покрывалом, начал шевелиться, с травы скатывалась крупная роса. Вершины вулканических гор, расположенных на юго-западе, покраснели и налились кроваво-красным багрянцем.

Проснувшись и насладившись красотой утреннего пейзажа, монийцы размялись и привели в порядок свои мышцы. Оказалось, что тут зарядка занимает гораздо больше времени – сила гравитации была заметно слабее, и привычное ощущение лёгкой усталости приходило дольше.

После этой процедуры Лайта извлекла из челнока скудный завтрак и разделила на четверых. Еда была не очень вкусной (если не считать небольшого количества богатых углеводами сладостей), но съели её быстро и с аппетитом. Теперь нужно было думать, что делать дальше.

Помощи извне ждать не приходилось. Шансы на то, что кто-то сможет выяснить их местонахождение, были близки к нулю. Потому сейчас у них была только одна цель: пытаться выжить.

Отдельно стоял вопрос о пилотах истребителей Федерации. Их было больше ровно в два раза. При этом они находились где-то рядом, и было совершенно непонятно, как они поведут себя в дальнейшем – ведь они уже знали, где сел челнок, и могли атаковать их в любой момент.

После бурной дискуссии было решено, что нужно при малейшей возможности попытаться уладить всё мирным путём и, может быть, даже начать действовать сообща, но на всякий случай ножи и копья держать под рукой.

Солнце поднялось над холмами, ярко освещая пейзаж, и в небо опять высыпали орды летающих животных. Среди них показалась и та гигантская тварь, которая напала на них вчера. Она кружила где-то на высоте около полутора километров, явно высматривая добычу.

– Нападёт или не нападёт? – пробурчал Дуб, косясь на него.

– Если тот же самый зверь – то нет. А вот если это другой… – Маор ухмыльнулся. – тогда плохо будет нам… Или ему.

– Мне кажется, или он опять в нас целится?

Действительно, хищник начал снижаться. А потом внезапно сложил крылья и ринулся вниз, явно целясь в них.

– В кабину! – крикнул Тромонт.

Они бросились внутрь, но времени было слишком мало: хищник падал на них с дьявольской скоростью, и Маор, который оказался последним, не успел. Понимая, что вариантов не осталось, он спрыгнул вниз, уходя от атаки, но хищник, вытянув лапы, успел задеть его за плечо. Удар двух острых, как бритва, когтей отбросил его в сторону, вспоров комбинезон и нанеся два глубоких разреза.

Пока раненый мониец поднимался, зверь заложил резкий вираж и попытался налететь на него снова. Тот едва успел спастись, бросившись под боковое крыло челнока.

Пропахав когтями пятиметровую тормозную полосу, хищник развернулся и неспеша двинулся на него. Маор понимал, что если он дёрнется в какую-либо сторону – ящер тут же кинется на него. Поэтому он медленно поднялся и начал плавно двигаться назад, держа своё копьё наперевес.

Бой с голодным животным был неизбежен. Но что раненый мониец мог сделать столь огромному и агрессивному врагу? Зверь, очевидно, думал так же, но нападать не спешил: то, что добыча больше не пытается бежать, его сильно смутило. Инстинктивно он чувствовал, что встретил опасного и сильного противника, но голод, в конце концов, взял верх, и хищник, распахнув огромные мандибулы, бросился в атаку.

Эта оплошность решила исход боя: Маор не растерялся и, выждав подходящий момент, с размаху вонзил копьё в его глотку. Удар получился столь мощным, что прочное древко переломилось, а лезвие армейского ножа, служившее наконечником, вышло с другой стороны шеи, раздвинув чешую.

Из дырки, пробитой копьём, хлынула ярко-фиолетовая жидкость. Хищник отпрыгнул в сторону, издавая хриплый булькающий визг, и попытался подняться в воздух, но силы внезапно оставили его. Отлетев на несколько десятков метров, он рухнул на траву и, хрипя, забился в предсмертной агонии.

Маор опустился на колени и зажал рукой распоротое плечо, со смесью страха и удивления рассматривая умирающего хищника. Он уже готов был распрощаться с жизнью и не мог поверить, что вышел победителем из этого неравного боя.

Лайта подбежала к нему, бесцеремонно усадила на землю и принялась обрабатывать раны. Первым делом она остановила кровотечение, потом продезинфицировала, быстро сделала местную анестезию и начала ловко сшивать. Царапины были не очень глубокие, но с рваными краями, и аккуратно соединить их оказалось не самой простой задачей. Однако, она справилась.

– Всё, через несколько дней будешь бегать, как ошпаренный трурниец, – сказала она ему, закрепляя повязку.

Потом все столпились около издохшего животного, поражённо его рассматривая. Это был великолепный экземпляр – хотя и не такой большой, как тот, который атаковал вчера вечером. Длина его от носа до кончика хвоста составляла около 5 метров. Размах крыльев был примерно в два раза больше. Тело покрывала гладкая роговая чешуя, которая имела светло-серую окраску на брюхе, а бока и спина были красновато-болотного цвета. Хвост достигал длины примерно в 1/3 от общей длины тела, а на его конце имелся небольшой парус, очевидно, игравший роль хвостового оперения.

Конечностей было только четыре. Мощные задние ноги с длинными когтями предназначались для ходьбы и хватания добычи. Передние конечности превратились в широченные кожистые крылья, тоже покрытые чешуёй, но более мелкой. Их поверхность была раскрашена красно-коричневыми разводами и пятнами.

Голова, украшенная сразу несколькими ярко-красными рогами, покоилась на длинной шее. Между мощными продолговатыми мандибулами виднелись губы, утыканные множеством острых, как пилка, зубцов. Глаза, занимавшие добрую половину головы, состояли из огромного числа фасеток.

– Маор, ты просто машина для убийства, – заключил Дуб, похлопав сослуживца по здоровому плечу.

– Не благодарите.

– Интересно, что думают пилоты Федерации, если они это видели?

– Наверняка видели. Похоже, они поселились на холме. Я утром видел, как они куда-то улетели. Возможно, уже вернулись.

***

Поиски пропавшего пилота обернулись полным провалом. Пилотское кресло, в котором он катапультировался, удалось найти сегодня утром, и то по чистой случайности: оно обнаружилось на полтора километра западнее, чем ожидалось, и было тщательно замаскировано срезанной травой. Небрежно скомканный парашют обнаружился под ним, а почти все отсеки, в которых хранилась вода и еда, были пусты.

Всё это говорило только об одном: Хорлак забрал всю еду, спрятал следы своего приземления и двинулся в неопределённом направлении, скорее всего – на юг. Попытки облёта окружающей местности не дали абсолютно ничего. Либо он ушёл слишком далеко, либо где-то спрятался, и найти его представлялось возможным только в том случае, если он сам пожелает найтись.

Вернувшись, трурнийцы позавтракали и немного понаблюдали за монийцами. Врон предложил попробовать наладить с ними контакт: в сложившихся обстоятельствах это было оптимальным решением. Но некоторые его подчинённые, как оказалось, думали иначе. Зрелище того, как монийцы легко расправились с огромной хищной тварью, только подлило масла в огонь.

– Ты видела это?! – вопрошала Ася Мору, пытаясь умерить её злобу. – Их боец в одиночку расправился с огромной тварью, просто ткнув один раз! И ты хочешь войны с ними?

– Да, хочу! Я их не боюсь! – воскликнула Мора, играя своим ножом. – Этот жирный крылатый идиот сам раскрыл пасть, чтобы ему туда копьё сунули!

– Но, Мора…

– Я их ненавижу! Мне не будет покоя, пока последний из них не сдохнет! Тауран, ты согласен со мной?

– Месть – это дурное чувство, но в этой ситуации я с тобой скорее согласен, чем нет, – ответил тот, ковыряя каменную перегородку, закрывавшую вход во внутренней стене помещения. Они надеялись раздолбить её и узнать, что же там находится.

– Вот…

– Монийцы – безбожники, их вера – прах, и никому не может быть известно, что у них в голове, – продолжил Тауран.

– А какой ценой мы это сделаем? Сколько из нас умрёт прежде, чем мы убьём их? – спросила Орания.

– Всё равно все умрут тут. И мы, и они. За нами никто не прилетит.

– И смысл вообще тогда воевать?!

– Мы – солдаты, война – наш долг!

– Верно… – подтвердил Тилон.

– Мы должны оставаться живыми трур-ни, а не быть машинами для убийства!

Врон пока что не вмешивался. Он полагал, что лучше плохой мир, чем хорошая битва, но ему было интересно, к какому консенсусу придут его подчинённые.

На самом деле, ситуация получилась очень сложная. В идеале, для начала неплохо было бы постараться с монийцами помириться, но это неизбежно вызвало бы раскол в его команде: Мора, Тауран и Тилон о перемирии ничего слышать не хотели. Несмотря на то, что мотивы у них были разные, сейчас все трое твёрдо настаивали на своём. Если бы тут был Хорлак, он наверняка тоже выступил бы против мирного решения.

– Тауран, всё-таки я с тобой не согласна, – говорила Оса. – В Завете Спасителя написано: "Сейте мир, но не вражду, сажайте любовь, но не ненависть".

– И это говорит бог, в мире которого творится такой хаос?! – прорычала Мора, с силой воткнув нож в ножны.

– Даже плохой мир лучше, чем хорошая война!

– Ты ошибаешься, сестра. Не мы начали эту войну, не мы первые нарушили этот принцип. А наш Спаситель так же велел стоять за правду до конца.

– Твои мотивы небезосновательны, но я думаю, что мы должны проявить милосердие! А Мора просто отомстить хочет…

– Это не просто месть, это – мера предосторожности, – прервала её Мора

– Врага нужно уважать! – вклинилась Орания. – Потому что…

– Врага уважать нельзя! Я знаю, почему вы так хотите с ними встретиться в мирной обстановке, Ора! Я ведь угадала? И ради этого вы собираетесь стать предателями родины?

– Наша родина – вселенная! И мы хотим, чтобы в ней было как можно меньше крови пролито, разве нет? И вообще, вот что плохое ты нашла в любви к своим ближним?

– Чтобы пролилось меньше крови, нужно уничтожить тех, кто её проливает! И не надо сюда любовь приплетать! Что такое настоящая любовь, вы вообще знаете?!

– Мора, мы понимаем, что тебе до сих пор больно, но…

– Я не прощу смерти родителей! Вы слышите?! Не прощу! Никогда!

– Приказ: молчать! – наконец прикрикнул Врон.

Спорщики заткнулись и дружно посмотрели на командира. В помещении воцарилась напряжённая тишина. Врон окинул свою команду тяжёлым недовольным взглядом.

– Я не думаю, что нападать на них – это верное решение. Неизвестно, насколько мы тут застряли. Скорее всего – навсегда. Поэтому я полагаю, что нам стоит попробовать решить проблему мирным путём.

– Только если кто-нибудь из них не попытается нас убить, – едко добавила Мора.

Врон только вздохнул. Если им не удастся наладить мирные взаимоотношения, то всё это обернётся насилием и смертью.

– Это можно проверить только одним способом – взять и попытаться…

Врон вдруг замолк. Мора хотела что-то сказать в ответ, но он резко поднял ладонь, требуя соблюдать тишину, и прислушался, с тревогой повернув голову ко входу. Ему показалось, что он что-то услышал…