Читать книгу Казаки долго не живут - Иван Собченко - Страница 7

После королевского приема полковник Самусь со старшиной и небольшим отрядом казаков его охраны, а также полковник Искра со своей охраной и региментарь Б. Вильга оставили Варшаву. Они направились в Немиров, где должно было произойти вручение наказному гетману войсковых клейнод.

В пути Самусь вспоминал о своем детстве. Родом он из Медвина, местечка на юге Киевщины при Чумацкой дороге из Богуслава в Лысянку. Местечко расположено на 12-ти небольших ярах, покрытых прекрасными садами и огородами. Из каждого яра вытекает по небольшому ручейку, которые, соединившись в один, составляют два порядочных пруда и вершину речки Хоробра.

Медвин был пригородом Богуслава и от последнего города зависел в хозяйственных своих делах. Население Медвина не несло хозяйственных повинностей Богуславскому староству, а несло только военную службу в Богуславском полку. Медвин получил магдебурское право в 1620-ом году, имел собственные земли, управлялся старостой и судьей, избранными жителями.

Отец Самуила, Иван Головко, казак, был во время гетманщины атаманом одного из куреней в Медвине Богуславской сотни Корсунского полка. В семье Головко проживал брат отца – Гордей, на десять лет старше Самуила.

Тихим, добрым, ласковым хлопчиком рос Самуил в своем родном Медвине. Хлопчик всегда казался робким, застенчивым, а если его жалели товарищи-хохлята, то именно не за казацкие качества, а за то, что он был добрый и деликатный. Обыкновенно эти качества не нравились сверстникам. Таких они называли «маменькиными сынками», «плаксами». Но его, напротив, жалели и любили за эти качества. Не умея плавать, он бросался в воду вытаскивать утопающих товарищей. Голодный сам, он отдавал свой кусок собаке. И чем существо, взятое под покровительство, было жальче и беззащитнее, тем более убивался над ним Самуил. Под внешней робостью и застенчивостью в нем крылись поэтические инстинкты, и он любил степь больше, чем обработанное поле, а горы и леса предпочитал садам Медвина.

Уехала из Медвина семья Самуся. Они поселились в Переяславле. Дядько Гордей поступил на службу в Полтавский полк. Это было в 1670-ом году. Самуилу было уже двадцать лет.

Еще в Медвине все детские годы его, дома и на улице, звали ласкательно Самусь. От своей настоящей фамилии он почти отвык. Его новое прозвище Самусь Самуил Иванович.

Путешественники остановились на ночлег. На небольшом лугу возле ручейка казаки раскинули два шатра: небольшой для Самуся с Искрой и большой для охраны. Поляки поодаль раскинули свой общий шатер. Выставили охрану.

Перекусив, Самусь с Искрой улеглись спать на мешки, набитые сеном. Перед сном Самусь спросил Искру:

– Захар, ты не забыл, где мы с тобой впервые познакомились?

– Помню. В Запорожье, возле Каменного Затона, когда, как скотов, татары привели нас обменять на татар. Тогда мой отряд поехал на зверя и в плавнях нарвались на татарскую засаду. Татары нас там всех и переловили, – ответил Искра.

– А я в то время только прибыл в Запорожье, – продолжал Самусь. – Отдал рекомендательную записку отца кошевому, и пошел располагаться в Переяславльский курень. В курене было народу, как селедки в бочке, не то чтобы отыскать место для сна, сидеть было негде. Я пошел в соседний, рядом, только после пожара отстроенный курень. Атаманом там был Семен Палий. Он разрешил поселиться в его курене. Через неделю Палий стал набирать охочих казаков, которые с ним поедут менять татар на наших людей возле Каменного Затона. Поехал с отрядом и я. Там мы с тобой и увиделись.

Самусь не «казакувал» в Переяславльском полку. Собралось человека четыре таких, как он, уличных ребят, и они с одобрения родных уехали в Запорожье.

Хотя в Запорожье он дружил с такими хлопцами, как С. Палий, З. Искра и А. Абазин, ему запорожская жизнь была не по сердцу: он должен был быть сторожевой собакой, ловить в поле татар. Душа его искала дела живого, творческого. И затосковал он.

Нередко казаки и рыбаки видели одинокого Самуила бродящим по берегу и о чем-то думающим, то сидящим на горе и смотрящим куда-то вдаль своими добрыми глазами.

И Самуил Иванович безотказно согласился на предложение С. Палия пойти служить королю Польши и уехать сотником на войну под Вену.