Читать книгу Откровение - Иван Стаценко - Страница 3

Он всегда был скромным парнем, особо не проявлял себя. Жил обычной жизнью, не строил каких-то долгосрочных целей, у него, конечно, были перспективы, но главное правило для него – жить сегодняшним днём, а завтра – будь, что будет. В душе его всегда терзали сомнения, страхи, неуверенность в себе, это заставляло его испытывать трудности с учёбой, работой, личной жизнью. Любая социально-активная деятельность требовала от него упорной работы и огромных энергозатрат. Являясь интровертом, он любил после тяжёлого дня отгородиться от всех, закрыться в комнате и, погрузившись в себя, предаться мечтам.

Но в какой-то миг что-то изменилось…

– Мы находимся на территории психиатрической больницы города Берлингтон, где вчера вечером члены группировки, носящие маски политиков, совершили незаконное проникновение. По данным полиции, четверо преступников, надев маски Трампа, Путина, Меркель и Ким Чен Ына, вооружившись битами и дубинками, ворвались в стационарное отделение и стали распугивать пациентов и медперсонал. К счастью, пострадал от такой вылазки лишь охранник на въезде на территорию больницы, которого люди в масках оглушили шокером. Остальные же отделались лишь испугом. Несмотря на это, вчерашний инцидент является вопиющим случаем. Ещё никогда ранее в нашем немноголюдном городе не происходили столь асоциальные преступления. Значит ли это, что в штате Вермонт орудует новая преступная группировка, пока не ясно. Полиция уже объявила членов группировки в розыск, но их личности пока не установлены. О том, как вести себя жителям Берлингтона дал совет детектив Рик Льюис, – Беверли Кэмпбелл – местный репортёр обратилась к детективу.

– Прежде всего я попросил бы жителей города не впадать в панику. Преступники так или иначе не смогут долго скрываться, вскоре мы их поймаем всех до единого, – заверил Рик Льюис. – Но пока они находятся на свободе, убедительная просьба всех жителей быть внимательным по отношению к своим близким, соседям, докладывать нам обо всех странностях, которые вы заметите. Благодаря вам мы сможем быстрее поймать преступников и посадить их за решётку.

Детектив Льюис не горел желанием делиться информацией, касательно дела, так как считал, что всё, что нужно знать жителям Берлингтона уже было озвучено репортёром. Единственное желание у него было поскорее закончить эту формальную часть и уехать домой, жалея, что напиться в прошлый вечер у него не получилось и придётся на некоторое время забыть о выпивке, пока идет следствие.

– Так или иначе, мотив у преступников остаётся неясным, – продолжила Беверли, – но одно очевидно наверняка, что у правонарушителей была цель встретиться лично с заведующим отделением Джеймсом Генри Россом, который также решил поделиться с нами своим мнением на этот счёт.

Он всегда был скромным парнем.

В 12 лет его отец покончил жизнь самоубийством, что, конечно же, нанесло ребёнку тяжёлую душевную травму. Мать приняла, как ей казалось, правильное решение переехать из Монтпилиера в Берлингтон, чтобы хоть как-то позволить маленькому Джеймсу реабилитироваться. На протяжении нескольких последующих лет Джеймс был вынужден проходить курсы психотерапии. Однако душевную травму вылечить невозможно.

В 14 лет юный Джеймс не отставал в психическом и умственном развитии от своих сверстников. Прилежно учился в школе, общался с однокашниками, но последствия травмы всё же периодически давали о себе знать. Замкнутость и скромность не позволяли ему в полной мере насладиться подростковой жизнью.

В 17 лет он стал испытывать трудности в общении с противоположным полом, чувство тоски и одиночества всё больше поглощали его, в то время, как сверстники уже вели активный образ жизни, влюблялись, встречались, испытывали половую близость, посещали крутые вечеринки.

В 20 лет Джеймс впервые занялся сексом со студенткой из параллельной группы, но чувство отрешённости от окружающего мира так и не покидали его. Единственной возможностью для него пробиться наверх было хоть как-то приспособиться к быстро нарастающему темпу жизни и как можно ближе влиться в коллектив. Он сблизился со своим активным одногруппником Диланом, найдя с ним общий язык, и стал чуть более общительным, но и здесь не обходилось без трудностей. Впрочем, ему ничего никогда не давалось легко.

В 25 он понял, что в жизни надо что-то менять. Сделав упор на карьеру психиатра, проводя немало времени за учебным материалом, он всё больше становился первоклассным специалистом, что, несомненно и повлияло на его дальнейшую судьбу.

В 27 лет он встретил Ханну, которая была младше него на пару лет. Впервые за долгое время простое дружеское общение переросло во взаимную симпатию. Самооценка у Джеймса наконец-то возросла до должного уровня, чтобы начать воплощать все свои нереализованные мечты и наверстать всё упущенное за прошедшие годы.

В 29 лет он достиг значительных высот и стал заведующим четвёртым отделением в психиатрической больнице. Цели на этом не ограничивались, планы были грандиозные, нужно было лишь приложить ещё чуточку усилий. Его амбициям можно было лишь позавидовать.

Будучи тридцатилетней взрослой сформировавшейся личностью, Джеймс открыл для себя новые горизонты. Перед ним встал выбор, который мог изменить не только его жизнь, но и жизнь города, а, быть может, и всей страны.

– Что я могу сказать? – задал Джеймс риторический вопрос корреспонденту. – Эти люди в масках показали свою прогнившую сущность. Норман Хинтон заявил, что не придерживается никаких религиозных убеждений и назвал всех членов культа людей с психическими отклонениями. Ранее я выступил на федеральном телеканале с поддержкой президента Хинтона и положительно оценил его политические взгляды относительно религии. И теперь все вы вольны наблюдать, на что готовы пойти те, кто не согласен с моим мнением и мнением нашего президента. Вместо того, чтобы решить все разногласия словом, они решили пригрозить мне расправой, что в очередной раз доказывает, что религиозные фанатики могут быть опасны и представляют угрозу для нашего населения. Именно поэтому я считаю своим долгом выдвинуть свою кандидатуру на освободившийся пост городского советника.

Джеймс периферическим зрением уловил нотки удивления детектива Льюиса, но не придал этому важного значения. Он и от себя не ожидал такого поворота событий.

– С вами был корреспондент «Life» Беверли Кэмпбелл из психиатрической больницы. Оставайтесь с нами и следите за дальнейшими новостями. – Оператор выключил камеру, прямая трансляция закончилась. – Должна признать, это было смелое заявление, – подметила корреспондент.

– Ты уверен, что не совершаешь ошибку? – озадаченно вмешался Рик Льюис. – Стать советником – это большая ответственность.

– Надеюсь, что нет, – немногословно ответил Джеймс и направился к своей машине. Это был самый тяжёлый и напряжённый рабочий день за всю его карьеру.

Все мы так или иначе совершаем в жизни ошибки, потом жалеем, что поступили так, а не иначе. Вспоминаем, как могла бы повернуться жизнь, поменяв решение в самый последний момент, совершить выбор, основываясь на многочисленном жизненном опыте, которого ранее не хватало, чтобы трезво оценить ситуацию и проанализировать последствия. Джеймс ни минуты не сомневался, что поступил правильно, ведь такая возможность предоставляется раз в жизни и нужно хвататься за неё, пока не упущен момент. Судьба часто любит подкидывать сюрпризы, нужно лишь только правильно ими воспользоваться.

За окном территория больницы, по которой теперь разгуливают охранники в белых рубашках с коротким рукавом, к их ремню прикреплён чехол, в котором находится карабин, обязательно полицейская дубинка, шокер и, несомненно, фонарик. Джеймса всё чаще стали посещать параноидальные мысли, поэтому всё чаще он вглядывался в окно, дабы оценить ситуацию и убедиться, что повтора событий вторжения больше не предвидится.

– Значит решил стать городским советником? – ехидно выплеснул Гидеон, допивая кружку чая. Внешне он не производил впечатления высокоинтеллектуального человека, обладал типичной, ничем не выделяющейся из толпы внешностью. Его с горбинкой нос намекал на то, что его дальние родственники были родом из Месопотамии. В целом же лицо его было достаточно ухожено, но всё же не производило приятного впечатления, которое должен производить врач. Лишь белый халат и слегка распущенный галстук придавали ему должный «врачебный» вид. – Ты ведь психиатр, а не грёбанный политик. Ты хоть знаешь, какая это ответственность? Тебе придётся принимать важные решения, от которых будет зависеть судьба этого города. И ты думаешь, что справишься с работой на этой должности?

Джеймс оторвался от окна и грозно посмотрел на Гидеона. В душе он терпеть его не мог, что, впрочем, было взаимно. Гидеона вообще не слишком то любили в больнице из-за его разросшегося до небесных масштабов эго, самовлюблённость и эгоизм лились через край. Если бы не его связи в больнице и отменные заслуги, Джеймс, непременно, задумался бы над тем, чтобы избавиться от своего неприятеля любым законным и, может быть, даже незаконным способом.

– Гидеон, – мягко обратился к нему Джеймс, еле сдерживая злобу внутри себя, – я понимаю, что ты работаешь не первый год в больнице, я понимаю, что ты хороший психотерапевт и всё такое, но даже это не позволяет тебе говорить всё, что взбредёт в голову. И мне плевать, что ты на восемь лет старше меня, это не даёт тебе право вести себя так, будто ты находишься дома, так что, будь добр, соблюдай субординацию, когда говоришь с заведующим отделением!

Дилан, сидевший на диване и наблюдавший за небольшой ссорой между коллегами не стал вмешиваться, а просто продолжал макать чайный пакетик в уже и без того крепкий чай.

– Так точно, босс, – вычурно проговорил Гидеон, сделал последний глоток и встал из кресла, поправив халат и галстук. – Думаю, я оставлю вас, ребята, мне нужно вернуться к работе. – Развернувшись, витиеватой походкой он покинул ординаторскую, оставив Дилана и Джеймса наедине.

– Вот же засранец, – подметил Дилан, хлебнув чаю. Джеймс молча подошёл к столику и взял свою кружку уже остывшего кофе без сахара. – Как думаешь, нас тоже ожидает такая участь?

– В каком смысле? – не понял Джеймс.

– Говорят же, что работа психиатром оставляет свой след. Вот я и думаю, мы тоже будем такими лет так через десять?

– Не думаю. Это у него врождённое. Я бы сказал, что у него психопатия, а как ты знаешь, дерьмовый характер не поддаётся терапии.

– Я делаю ставку, что у него всё же акцентуация личности, – сказал Дилан, Джеймс усмехнулся. – Готов поспорить?

– Нет, не стану, – Джеймс вновь посмотрел в сторону окна, понимая, что пора избавляться от навязчивых страхов. – Всё может быть…

Очередной страйк от Джеймса сделал его победителем против спэра Дилана. Ханна не удержалась и накинулась на Джеймса, расцеловав его. Сегодня он был её героем, завершив игру, обыграв соперника на два очка. Камилла, подмигнула Дилану, дав понять, что он всё равно для неё тоже будет личным рыцарем на белом коне.

– У тебя не было ни единого шанса, – проговорил Джеймс, – освободившись от объятий Ханны.

– В следующий раз я точно тебя обыграю. – Дилан всеми силами старался скрыть своё расстройство, ведь уже трижды подряд он не мог обыграть своего друга в такой простой игре, как боулинг. – Предлагаю продолжить этот вечер в баре.

Джеймс стал рыскать по карманам джинсов в поисках кошелька и, самое главное, пачки сигарет.

– Кажется я забыл кошелёк в машине, – соврал Джеймс, не нащупав именно пачку сигарет, а курить ему хотелось сильно.

– Ерунда, я заплачу, – предложил Дилан, направляясь в сторону бара.

– Нет, нет, я, пожалуй, спущусь за ним – промямлил Джеймс. – Я быстро. Развлекайтесь, я присоединюсь позже.

Подиумной походкой, празднуя свою очередную победу в игре, он спустился в подземную автостоянку и стал вспоминать, куда припарковался. Ещё с детства у него были трудности с ориентировкой на местности, впрочем, на этот раз машину искал он не долго. Отперев дверцу, забравшись коленями на сиденье водителя и порыскав в бардачке, он всё же нашёл то, что искал. Белая пачка «Marlboro» ещё больше приукрасит чувство победы. Выбравшись из машины, Джеймс заметил, как из-за угла появился тёмный силуэт.

Через пару секунд на безлюдной парковке появились несколько человек в масках. Тот, что быстрым и уверенным шагом направлялся к Джеймсу, был одет в маску Трампа. У всех в руках были полицейские дубинки и лишь только у «Трампа» в руках была бита.

Когда происходит стихийное бедствие, катастрофа или просто возникает опасная ситуация, у человека зачастую возникает аффективно-шоковая реакция. Она может проявляться двумя вариантами: либо в виде ступора, когда человек не двигается с места, ничего не произносит, а просто смотрит опасности прямо в лицо, несмотря на то, что его жизнь может быть под угрозой; либо в виде возбуждения. У Джеймса сыграл второй вариант.

Быстро достав из внутреннего кармана куртки перцовый баллончик, который Джеймс прикупил после событий в больнице, он мигом прыснул его содержимое в лицо приближающегося недруга.

Человек в маске Трампа, не ожидая такого сопротивления, отпрянул в сторону и плюхнулся коленями на асфальт, сдирая маску с лица. Хоть она и покрывала всё лицо, глаза всё же оставались незащищёнными. Мужчина стал растирать покрасневшие глазницы.

Другие члены группировки не растерялись и не позволили Джеймсу применить к ним слезоточивый газ. Тот, что был в маске Ким Чен Ына набросился на него и, повалив Джеймса на землю, услышал щелчок, похожий на звук вывихнутого сустава. Правая рука Джеймса оказалась за спиной и при падении он почувствовал резкую боль в плече. Затем последовали два удара по лицу. Мужчина освободил Джеймса, поднялся, но на этом избиение не закончилось.

Один из преступников подбежал к тому, что стонал от действия перцовки на глаза, и помог ему подняться на ноги, пока остальные избивали Джеймса дубинками. Джеймс старался прикрыть левой рукой голову, но от ударов это не сильно спасало. К счастью, очень скоро он услышал крик вдалеке.

– Эй, а ну прекратите, мать вашу! – прокричал голос издалека. Крик подействовал на нападавших, они отстали от Джеймса и, помогая потерпевшему другу добраться до фургона, быстро скрылись с места преступления. В очередной раз.

Охранник в два счёта сократил дистанцию, на ходу связавшись с диспетчером по рации, сообщив о нападении на парковке и требуя вызвать полицию и бригаду скорой помощи. Джеймс, не дождавшись приезда парамедиков, от острой боли в руке и по всему телу потерял сознание.

* * *

Красные опухшие в слезах глаза не позволяли Йозепу оценить обстановку в гостиной. Впрочем, он и не старался пройти скрытно в ванную комнату, резь в глазах заставляла его как можно скорее смыть остатки перцовки, чтобы хоть как-то облегчить боль. Молча он метнулся мимо сестры, не бросив даже и пару слов. Айра уже привыкла замечать за своим братом странное поведение и неадекватные реакции, но сейчас она крайне была взволнована его состоянием.

– Что с тобой случилось? Почему у тебя красные глаза? – Она в уме перебирала все возможные варианты, предположив, что это последствия наркомании или какой-то болезни.

– Отвали, пожалуйста, не до тебя сейчас, – грубо ответил Йозеп, полоская лицо прохладной водой. Он хотел было толкнуть ногой открытую дверь, но сестра уже вошла в ванную комнату.

– Да что с тобой такое?! Ты всё время посылаешь меня, когда я спрашиваю что-либо. Ты хоть раз можешь ответить своей сестре, что, чёрт возьми, происходит! Я устала уже от всех твоих выходок. Я твоя сестра и имею право знать, я ведь волнуюсь за тебя, хоть ты и козлина та ещё, – выдохнула она.

Йозеп выключил кран и обтёр лицо полотенцем. Глаза ещё долго будут красными, с этим ничего не поделаешь. Развернувшись, он взглянул на свою сестру.

– Ничего не происходит, всё нормально, – заверил он. – Просто неудачно сходил на прогулку.

– Так это называется?

– Что ты прикопалась ко мне? Я же сказал, что всё в порядке, что ещё ты хочешь от меня услышать?

– Правду. Хоть раз ты можешь сказать правду?

– Я сказал всё, что нужно. А теперь оставь меня, мне нужно привести себя в порядок.

– Я и не сомневалась. – Разочарованно она вышла из ванной комнаты, поняв, что ничего от него не добьётся.

Взглянув на своё отражение в зеркале, Йозеп пытался понять, как могло произойти такое фиаско. План был тщательно продуман. Первая попытка была неудачной, кто-то предупредил Джеймса о вторжении. Но вторая прошла как по маслу, хоть и возникли некоторые непредвиденные обстоятельства. В любом случае, дело сделано и можно было переходить на следующий этап.

Приблизив своё лицо к зеркалу, он стал разглядывать лопнувшие капилляры в глазу. Никаких других поражений слезоточивого газа на лице он не обнаружил. Его взгляд был словно взгляд хищника, а его розовые большие нежные губы придавали его лицу нотки чувственности, в то время, как мужественные скулы и спортивное телосложение производили впечатление взрослого и состоявшегося человека, несмотря на то, что ему было всего двадцать семь лет.

* * *

– Значит, Вы утверждаете, что на Вас напали те же люди в масках, что проникли в психиатрическую больницу пару дней назад? – задал вопрос полицейский, записывая показания.

– Да. Думаю, охранник, который вызвал скорую это подтвердит.

Кровать оказалась мягкой, почему-то Джеймс был уверен, что в больницах широкого профиля жесткие кровати. На правой руке у него была косынка синего цвета, врачи сообщили ему, что при падении на асфальт Джеймс вывихнул правое плечо. На лице также виднелся небольшой фингал под правым глазом. Основные удары дубинками приходились ему на тело, именно поэтому оно было усыпано гематомами различной величины. К счастью, по заверению врачей Джеймс всё же не получил серьёзного урона, не считая вывиха сустава и лёгкого сотрясения мозга.

– Вы не разглядели лица человека, которого опрыскали перцовым баллончиком? Или может увидели какие-то приметы, скажем, татуировки на руках у нападавших? Нам поможет любая информация. – Уставшим копам не терпелось поскорее покинуть больницу, поскольку они и так собрали достаточно сведений.

– Боюсь, что ничего не могу припомнить. Но если вспомню, то обязательно сообщу.

– Спасибо, что поделились с нами информацией. Будьте уверены, что преступники будут пойманы. Всего Вам хорошего, поскорее выздоравливайте.

Джеймс ничего им не ответил. Полицейские покинули палату, и детектив Льюис, что стоял у двери, пригласил Ханну, ожидавшую у кофейного аппарата. Она принесла три стаканчика с эспрессо и оставила их на подносе.

– Я поговорил с шерифом, он согласился представить к тебе круглосуточное наблюдение. Когда тебя выпишут из больницы, полиция будет тебя сопровождать до тех пор, пока мы не поймаем преступников, – пояснил детектив, взяв в руки стакан и сделав небольшой глоток. – Спасибо за кофе, – поблагодарил он Ханну, которая всю ночь провела с Диланом и Камиллой в палате интенсивной терапии, и которую уже начинало клонить в сон.

– Спасибо тебе, Рик, за всё, что ты для нас делаешь, – поблагодарила она его.

– Благодарить пока рано ещё. Но уверяю, что дело идёт полным ходом и у нас уже есть кое-какие зацепки. Не буду вдаваться в подробности, информация пока не проверенная, но город маленький, скрываться долго они всё равно не смогут, так что в скором времени вся эта шайка окажется на скамье подсудимых. – Он сделал ещё один глоток, в то время как Джеймс и Ханна, держась за руки, смотрели друг на друга. – И вот ещё что, по поводу твоего заявления о том, что ты намерен баллотироваться на место советника. Ты точно хорошо всё обдумал?

– Мы с Ханной уже всё обсудили. Теперь же это дело принципа. – Джеймс почувствовал лёгкое пощипывание в области левого предплечья, куда был вставлен катетер для внутривенных инфузий. Видимо, действие анальгетиков стало проходить.

– Что ж, ладно, – Рик не стал с ним спорить, понимая в душе, что это не очень хорошая идея. – Что же касается того телефонного звонка, – он знал, что Ханна тоже уже в курсе по поводу странного человека, решившего накануне вторжения помочь Джеймсу избежать встречи с бандитами, но всё же решил перестраховаться и, получив от него согласие в виде кивка, продолжил, – к сожалению, мне не удалось отследить номер. Тот, кто связывался с тобой явно этого не хотел и сделал всё возможное, чтобы мы не смогли его найти. Так что, вот, – детектив достал из кармана куртки телефон и положил его на поднос, – возвращаю телефон его законному владельцу.

– Что же это получается, какой-то странный тип узнал заранее, что на Джеймса готовится нападение, с помощью программы изменил свой голос и решил предупредить его? Ради благородных побуждений? – озадаченно задала Ханна вопрос.

– Возможно, он как-то связан с этой организацией, может, он бывший её участник. Этого мы пока не знаем.

– Если он так неравнодушен, почему же тогда не связался с нами, чтобы помочь следствию? Почему не предупредил во второй раз? Если не мог снова предупредить Джеймса, почему во второй раз не обратился анонимно в полицию? – Ханна начала сыпать детектива вопросами, на которые у того всё равно не было ответов.

– Хотел бы я знать, – лаконично ответил детектив. – Одно я могу сказать точно, мы ведём расследование и в этом направлении. Кто бы ни был этот человек, он прекрасно знает, как работает следствие. Возможно, он и сам работает в полиции. Так или иначе, мы это выясним.

На этом их разговор закончился. Теперь главное для Джеймса и Ханны было немного передохнуть от всего ужаса, с которым им пришлось столкнуться. А детективу Льюису нужно было собраться с мыслями, просмотреть все улики и поймать членов странного культа, наводящих панику в Берлингтоне.

– Неделю назад в маленьком городке Берлингтоне было совершено жестокое нападение на местного жителя Джеймса Росса, работающего в психиатрической больнице. Это событие стало обретать популярность среди пользователей интернета, активно обсуждающих преступление в «Твиттере». То, что сперва казалось лишь уличным нападением переросло в настоящий политический и религиозный конфликт, – репортаж показывал кадры с места происшествия, далее картинка переключилась на Джеймса Росса, стоявшего у входа в здание администрации города. Правая рука его по-прежнему была в косынке, побои на лице были уже едва заметны, но гематома под глазом до сих пор была видна.

– Я сильно возмущён сложившейся ситуацией, – начал интервью Джеймс. – В этом городе я прожил восемнадцать лет и ни разу не вступал в конфликт до этого момента. То, что произошло… – запнулся он на мгновение. – Этот случай, я просто не могу оставаться в стороне. Именно поэтому я пришёл в администрацию города, чтобы подать документы на участие в выборах на пост главы городского Совета. Раньше я мог спокойно гулять по этому городу, теперь вынужден передвигаться в сопровождении полицейских. Напали один раз, напали второй, нападут и снова. Однако, несмотря на своё состояние здоровья, я намерен через два дня выступить на дебатах с Биллом Ривером. Жители Вермонта, я обращаюсь к вам, – он обратил взор прямо в камеру. – Если вы хотите изменить ситуацию, если вы хотите спокойно жить в своём городе без страха, что на вас нападут религиозные фанатики, голосуйте за Джеймса Росса.

* * *

– Норман Хинтон в своих предвыборных дебатах заявил, что придерживается атеистических взглядов, и я говорю вам, что религиозные организации – это зло. Голосуйте за того, кто сможет пресечь всю эту религиозную вакханалию на корню, – добавил Джеймс в репортаже.

– Мы будем держать вас в курсе событий. Беверли Кэмпбелл, прямая трансляция.

Спустя секунду после того, как репортёр закончила свой репортаж, из центра гостиной с силой полетел пульт и ударился об плазменный экран телевизора, оставив после себя большую трещину. Звук удара разнёсся по всему дому так, что Айра, будучи в соседней комнате, услышала его и поняла, откуда он доносится.

Йозеп рассвирепел от наглости человека, неделю назад опрыскавшего его перцовым баллончиком, который нагло смеет заявлять, что религия – это зло. Этот антихрист к тому же поддерживает Нормана Хинтона, человека, что безнравственно отнёсся к традициям народа, жившего несколько сотен лет на этой обетованной земле, чья кровь была пролита ради свободы и независимости этой великой страны.

Он хотел было вдобавок ударить кулаком по стене, но вовремя остепенился. Айра пулей влетела в гостиную и тут же начала осыпать своего брата всеми возможными ругательствами.

– Ты совсем ума лишился?! У тебя реально поехала крыша из-за своих молитв. Сидишь и целыми днями страдаешь ерундой вместо того, чтобы пойти и устроиться на нормальную работу. И телевизор кто теперь новый покупать будет?

– Заткнись, – спокойно проворонил Йозеп, направляясь в комнату. И больше не проронил ни слова. Настало время вечерних молитв, после которых он, быть может, найдёт умиротворение в своей душе.

Между тем репортаж про нападение на жителей Берлингтона продолжался. Теперь уже говорили о том, что случаи появления людей в масках участились и их становится всё больше. Наблюдая за кадрами, как Джеймс Росс рассказывает о преступлении на автостоянке, о том, что ему удалось обезвредить одного из нападавших перцовым баллончиком, и, проанализировав всю цепочку событий, что произошли неделю назад и как братец вернулся с покрасневшими глазами, она пришла к выводу, что Йозеп также причастен к этим преступлениям.

Она понимала, что, владея такой информацией, по сути, если не обратится в полицию, то сама может попасть под разъярённую руку прокурора. Понимала, что её брат совершил тяжкое преступление, за которое должен заплатить. Но она была в отчаянии и не знала, как ей быть, что делать? Попытаться поговорить с братом было бессмысленно, он не станет даже её слушать. Обращаться в полицию тоже не хотела, вдруг она всё же ошиблась на его счёт? Единственным вариантом было дождаться дальнейших событий и хорошо всё обдумать.

* * *

Билл Ривера держался уверенно, не поддавался ни на какие провокации, отвечал чётко и, по существу. Джеймс понимал, что шансов занять место председателя городского Совета у него гораздо меньше, но сдаваться без боя он не собирался. В конце концов Норман Хинтон и Дональд Трамп тоже отставали на предвыборных дебатах, однако, всё же выиграли в президентской гонке.

Ривера всего лишь бизнесмен, скупающий активы, и дебаты эти нужны были ему исключительно для пиара, по крайней мере, так думал Джеймс. Всё, что он выдал в своё отведённое время, Джеймс и другие граждане страны слышат от политиков каждый день. Вновь обещание перераспределить средства налогоплательщиков, предложение обустроить центральный городской парк, который, впрочем, по мнению Джеймса, не нуждался в облагораживании. Также было дано обещание построить новые дома и переселить жителей из бедных районов, привести в должный вид неблагополучный район и так далее, предложений и обещаний поступило так много, что Джеймс потерял счёт. По окончании времени у него уже не осталось желания обсуждать и без того всем известные проблемы.

Настал черёд Джеймсу Россу высказать своё недовольство касательно ситуации в городе. Он не собирался трепать языком и обсуждать какие дома стоит снести и где построить новые коттеджи, есть гораздо более серьёзная проблема, на которую просто невозможно закрывать глаза.

– Друзья мои, коллеги, знакомые или просто избиратели, прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за то, что уделили нам время, чтобы обсудить важные проблемы, – начал Джеймс.

Помещение, где проходили дебаты было небольшим. В центре две небольшие трибуны, вокруг которых были расставлены стулья, на которых располагались граждане, желающие принять участие в обсуждении дебатов или просто посмотреть на кандидатов и решить, за кого проголосовать на предстоящих выборах. Билл Ривера был одет в серый дорогой костюм, под которым красовалась белая рубашка и красный галстук. Во время своей речи он не отходил от своей трибуны, Джеймс же был более раскрепощённым и не мог во время своей речи устоять на месте, постоянно обращаясь, как бы к зрителям, а не к сопернику. Выглядел он тоже весьма достойно: тёмно-синий костюм, белая обтянутая рубашка и красный галстук, закреплённый золотистого цвета зажимом между третьей и четвёртой пуговицей. Впрочем, Джеймс всегда знал, как одеваться стильно и выглядеть на публике безупречно.

– Так сложилось положение вещей, что во главе федерального правительства стоят люди, не готовые к серьёзным переменам. Избрание президента Хинтона даст первый толчок на пути к переменам, но у нас нет времени ждать, когда придут новые люди и станут принимать новые законы. Мы уже сейчас нуждаемся в переменах, и я, как и многие, кто поддерживает меня в «Твиттере», уверен, что США нуждается в этих изменениях, и изменения эти должны происходить на местном уровне. К сожалению, Вашингтон не придёт нам на помощь, мы должны сами решить свои проблемы, и будьте уверены, что, избрав меня, мы в один миг избавимся от многих проблем, терзающих не только наш округ, но и нашу страну в целом.

Некоторые из участников стали хлопать в ладоши, другие же смотрели на Билла Ривера в надежде, что он сможет вразумить своего соперника и поставить его на место.

– Всё это чушь собачья, – возмущённо выговорил Ривера, демонстративно закатывая глаза. – Вы говорите, что Норман Хинтон приведёт нашу страну к переменам, но наша страна держится на традициях и консервативных ценностях. Вся моя семья была приверженцами консерватизма, мой отец и моя мать голосовали за Рональда Рейгана, так что я знаю, о чём говорю. И поверьте, этот новый политический курс, на который устремился Хинтон и вся сегодняшняя молодёжь ни к чему хорошему не приведёт.

Снова раздались аплодисменты. Джеймс чувствовал себя неуверенно, когда большая часть присутствующих открыто поддерживала его соперника, но нельзя подавать виду, что тебя одолевают нервы, нужно постараться убедить народ, что единственное верное решение будет проголосовать за Джеймса Генри Росса.

– Все консерваторы говорят одно и тоже. Все, как в один голос твердят, что перемены никогда не приводят к лучшему, что новые радикально настроенные правители могут только лишь сделать хуже. Но отчего же такая предубеждённость? Почему будет именно хуже? Мы не можем этого говорить, пока сами не проверим это. Я считаю, что любое государство, которое хочет быть на вершине, должно быть готово к переменам, и президент Хинтон стал первым за последнее время, кто не побоялся сделать первый шаг навстречу этим всё равно неизбежным переменам. Мы погрязли в этой устаревшей системе ценностей и взглядов, пора бы уже выбираться из низины и стремиться наверх. Все эти нормы морали, которые нам прививают с детства, все эти правила и устои, они не имеют ничего общего в современной действительности, нужно идти в одну ногу со временем, а мы всё по-прежнему тащимся где-то там позади.

– И что же вы предлагаете, мистер Росс? – Ривера встал в позу победителя, несмотря на то, что победителей здесь ещё не было. – Как, по-вашему, мы должны идти в ногу со временем?

– Всё очень просто, мой дорогой друг, – улыбнулся он в ответ, – большая часть проблем сейчас идёт из-за неверных моральных устоев. Взять хотя бы проблему нападения людей в масках.

Джеймс не мог не затронуть эту тему, по его мнению, именно в этом он точно превосходил своего соперника: Джеймс на собственной шкуре испытал, какого это пострадать от рук группировки. А значит народ проникнется в доверие, если всем поведать свои личные переживания.

– Я не удивлён, что Вы решили затронуть именно эту тему, – перебил Ривера. – Мы все прекрасно знаем, что на Вас дважды напали бандиты в масках политиков, и мы все очень возмущены этим событием, но какое отношение это, очевидно, бандитское нападение имеет к решению политических проблем в городе?

– Если бы Вы, мистер Ривера, не перебивали меня, я бы уже всё Вам рассказал, – также с издёвкой сказал Джеймс, не заостряя на него слишком много внимания, ведь главными слушателями здесь были граждане этого города, а не соперник на выборах. – Вы сказали, что люди в масках – это очередные бандиты, которые нападают на прохожих. Боюсь вас разочаровать, но это не так. Преступники нападают с целью ограбить прохожего, избить его или припугнуть. Но эта организация нападает из-за личностных мотивов. И всё это делается из-за неких религиозных побуждений, – Билл усмехнулся, но ничего не произнёс, поэтому Джеймс продолжил. – Всё очень просто. Я ещё во время предвыборной гонки Нормана Хинтона и Ридли Харвута выступил с речью на федеральном канале о том, что поддерживаю политические взгляды Нормана Хинтона, а как вы знаете, в своих предвыборных обещаниях он заявил, что при его правлении религия никогда не будет стоять выше интересов государства и никогда не будет вмешиваться в политические выборы. Очевидно же, что данное решение не всех оставило равнодушными в стране, где примерно половина населения являются верующими.

Раздалось несколько громких хлопков, народ по неволе стал более внимательно вслушиваться в слова Джеймса и, самое важное, задумываться. Нужно было переманить их на свою сторону, именно с этой целью Джеймс, так и не оправившись после нападения, по-прежнему с поддерживающей правую руку косынкой выступал с подготовленной речью в здании городского Совета.

– И всё же мне не совсем ясно, что Вы хотите этим сказать и при чём тут нападение на Вас? С чего Вы вообще решили, что на Вас напали именно за ваши высказывания на федеральном канале?

– Потому что я знаю это. Прямо у нас под носом образовался религиозный культ, а как вы знаете, любой религиозный культ представляет угрозу для всего нашего населения. Не мне ли говорить, что из себя представляет, к примеру, Ку-клус-клан. И разве Вы не знаете к чему привели их действия?

– Постойте, подождите, ну что Вы говорите? – Ривера уже, очевидно, сам устал перебивать своего оппонента, но ничего не мог с собой поделать. – При чём тут Ку-клус-клан вообще? Насколько мне известно, это организация, которая была учреждена солдатами после Гражданской войны, отстаивающая белый национализм. Какое отношение это имеет к людям в масках политиков?

Джеймс глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Глупость оппонента всё больше и больше поражала его, все слова, которые он пытался донести до него, словно, пролетали мимо ушей. Но его это не слишком беспокоило, ведь главное, чтобы у Джеймса получилось донести свою мысль до избирателей.

– Вы, похоже, совсем не разбираетесь в этой теме. Ку-клус-клан – это расистское христианское движение, и стало оно известно благодаря своим жестоким убийствам. Вы верно сказали, что идеология их заключалась в превосходстве белой расы. Но самое важное, что здесь нужно понимать – то, что это РЕЛИГИОЗНОЕ движение. И нападение тех людей в масках – это тоже первый шаг на пути к тем жестоким убийствам, которые были совершены Ку-клус-кланом. Это в очередной раз доказывает то, что все эти религиозные организации – зло, от которого нужно избавляться. Уже сейчас мы видим в новостях по телевизору, что они не останавливаются на простых избиениях на улице, их численность растёт с каждым днём и скоро мы уже не сможем их остановить. Именно поэтому я категорично настроен решить эту проблему, запретив любую пропаганду религии в нашем городе, чтобы не было никаких религиозных собраний, чтобы мы могли спокойно жить и не бояться, что где-то в переходе на нас нападут люди в масках. Это Америка! Это свободная страна! И каждый может высказывать свои взгляды относительно религии, включая и атеистические. Так почему мы должны подвергаться насилию, если наши взгляды не совпадают с другими? Разве так поступают истинные верующие? Берут в руки дубинку и во имя Господа идут разбивать прохожим лица? Если вы согласны жить в таких условиях, то я нет. – От такой речи у Джеймса пересохло в горле, и он пожалел, что не взял с собой бутылку с водой.

На удивление Джеймса и Билла толпа начала аплодировать. Джеймс заулыбался, наконец, у него появился шанс составить сильную конкуренцию своему сопернику. Харизма и обаяние могут помочь ему собрать большее количество голосов, прямо как на выборах президента.

– То есть, вы хотите сказать, что в свободной стране, где каждый может высказывать свои взгляды… – попытался оспорить Джеймса Билл, но толпа продолжала хлопать, репортёры продолжали фотографировать и снимать, так что его слова еле доносились до ушей всех слушателей. – …нужно запретить пропагандировать религию? Разве Вы не противоречите самому себе?

– Иначе мы не сможем их остановить. Процесс уже запущен и всё, что мы можем, это бороться с последствиями и не допустить, чтобы это повторилось, – коротко сделал заключение Джеймс и под продолжающийся шквал аплодисментов подошёл к сопернику и пожал ему левую руку, так как правая у Джеймса была в повязке. – Это были достойные дебаты.

– Я понимаю Вас, Джеймс. Я и сам был когда-то молодым и амбициозным человеком. Но за счёт юношеской самоуверенности эти выборы не выиграть. – Толпа стала умолкать. – Политика – это очень сложный и кропотливый труд, я освобожу Вас от этого бремени. – Билл Ривера улыбнулся.

– С нетерпением буду ждать итоги выборов, – Джеймс улыбнулся в ответ. На этом дебаты подошли к концу.

Вечером того же дня, когда Джеймс уставший пришёл домой, он ещё долгое время обсуждал в гостиной при включенном телевизоре с Ханной предстоящие выборы. Она была одета по-домашнему: в коротких спортивных шортиках и обычной майке. Джеймсу же было лень снять с себя хотя бы рубашку. Он улёгся головой на её колени, в то время, как она поглаживала нежными руками его волосы. Сейчас это было именно то, чего желал он больше всего. Расслабиться, отстраниться от всей этой политики и побыть наедине с любимым человеком.

Испытывая бурное наслаждение от массажа головы он и не заметил, как погрузился в сон.

За окном тьма, в коридоре тоже темень. На часах, что висели над школьной доской стрелки показывали 9:45 вечера. Несмотря на столь позднее время, когда Джеймс уже должен был быть дома и сидеть с семьёй за столом и, прочитав вечернюю молитву, ужинать, он всё ещё находился в школе в классе, где преподавали английский язык.

В школе было тихо, вокруг ни единой души, Джеймс слышал своё дыхание. Лишь шум старого включенного проектора нарушал идиллию тишины. Впрочем, его можно было смело выключить, поскольку он уже отработал своё предназначение на сегодняшний день.

В классе было тепло, несмотря на то, что за окном шёл снег и дул сильный ветер. Впрочем, такое понятие как тепло было в данный момент неприменимо, поскольку Джеймс вообще ничего не чувствовал: ни холода, ни голода, ни усталости. Ничего. Только лишь напряжение чего-то, что вот-вот должно произойти. Он чувствовал, как надвигается беда, но не знал откуда она и что именно должно произойти.

Двенадцатилетний мальчик по имени Джеймс стал прислушиваться в надежде услышать источник надвигающейся опасности. Очаровательный кабинет школы уже сам начинал казаться источником опасности, тишина начинала сводить с ума. Он хотел, чтобы хоть кто-нибудь зашёл бы сейчас и сообщил Джеймсу, что тот может смело идти домой, ведь занятия уже давно закончились, не стоит задерживаться допоздна, родители, наверняка, будут волноваться. Но никто не заходил, казалось, в здании вообще не было никого. Да и город из окна казался пустынным.

Страх стал накрывать маленького Джеймса, но со страхом можно справляться. Именно этим он и занимался, подавляя в себе это чувство, понимая, что по сути здесь нет никакой опасности. Он занимается в этой школе уже не первый год, знает всех учителей, многих учеников. Здесь приятная и дружеская обстановка, опасность просто не может ожидать в таком месте. Несмотря на все попытки себя успокоить и хоть как-нибудь ободрить, у Джеймса всё же сосало под ложечкой.

Наконец тишину прервал чей-то негромкий голос, который доносился откуда-то из коридора. Мужской голос явно пел христианский гимн, слова которого Джеймс знал наизусть. Причём слова доносились до его ушей очень отчётливо, будто человек, произносивший их, находился в паре метров от него. Лишний раз Джеймс даже осмотрелся по сторонам, и в очередной раз твёрдо был уверен, что доносились они из другого кабинета.

– О, благодать, спасён тобой я из пучины бед; был мёртв и чудом стал живой, был слеп и вижу свет, – доносилось из коридора.

Джеймс, несмотря на желание поддаться страху и убежать подальше от источника этих слов, всё же с любопытством выглянул в коридор и направился на голос мужчины.

Коридор был тёмным, лампочки горели временами, оставляя на пути участки, где хоть глаз выколи, не было видно ничего. Сама же школа, впрочем, выглядела весьма достойно, очевидно, с финансированием здесь не было никаких проблем. Разве что с освещением нужно было решить вопрос. Видимо, днём эта проблема была не столь значимой.

– Сперва внушила сердцу страх, затем – дала покой. Я скорбь души излил в слезах, твой мир течёт рекой.

Несмотря на то, что голос явно принадлежал мужчине, пел он мягко и душевно, словно находился на раскаянии у священника в церкви. Джеймс чем ближе подбирался к источнику звука, тем сильнее колотилось его сердце, словно опасность исходила именно оттуда, откуда доносилась эта прекрасная христианская песня.

– Прошёл немало я скорбей, невзгод и чёрных дней, но ты всегда была со мной, ведёшь меня домой.

Проходя мимо учительской, Джеймс заметил на стене, что располагалась прямо напротив центрального входа в здание школы несколько разноцветных плакатов религиозной тематики. На одном из них был призыв раскаяться перед Всевышним, на другом вокруг нарисованного креста была выстроена система ценностей для учащихся в религиозной школе. Над всеми плакатами красовался ещё один, на котором большими буквами было выведено: «Catholic Schools», а ниже красовались слова: «FAITH. ACADEMICS. SERVICE».

– Словам Господним верю я, моя вся крепость в них: Он – верный щит, Он – часть моя во всех путях моих.

Джеймс пересёк значительную часть школы, но так и не добрался до источника голоса. Очевидно же, что мужчина не мог петь так громко, что его слова песни доносились бы на другой конец огромного здания школы. Джеймс тревожно сглотнул и продолжил следовать по коридору, в надежде, что вскоре ему всё же удастся набрести на загадочного мужчину.

– Когда же плоть моя умрёт, придёт борьбе конец, меня в небесном доме ждёт и радость, и венец. – Голос начал петь быстрее, ускоряясь с каждым словом.

Ему следовало бы развернуться и бежать к выходу. Зачем он следовал вглубь школы, сам себе задавал Джеймс вопрос? Зачем ему нужно было непременно отыскать человека, поющего церковный гимн? И почему в школе царила мертвенно-пустынная напряжённая атмосфера? Где все люди? Неужели, они одни во всём здании?

– Земля истает словно снег, иссякнет солнца свет, тобой призвавшим меня здесь, навеки я согрет.

Джеймс остановился напротив кабинета химии. Дверь была приоткрыта, но в самом кабинете не было ни единого источника света. Голос доносился именно оттуда, в этом Джеймс не сомневался. Легонько подтолкнув деревянную дверцу, он встал на пороге, не решаясь зайти.

– Пройдут десятки тысяч лет, забудем смерти тень, а Богу так же будем петь, как в самый первый день.

Свет из коридора частично освещал пространство в кабинете. Приглядевшись, Джеймс обнаружил, что среди рядов парт в центре за одним из них сидел мужчина в костюме. Лица Джеймсу никак не удавалось разглядеть, но ему этого не требовалось, так как он точно знал этого человека и точно видел его раньше.

Мужчина молчал, судя по силуэту, он тоже смотрел на маленького Джеймса. Страх у Джемса прокатился с невиданной силой, по телу пробежали мурашки. Опасность исходила именно от этого человека, теперь в этом не было никаких сомнений. Мужчина тоже чувствовал страх мальчика.

– Не хочешь зайти и помолиться вместе со мной? – задал он вопрос мальчику.

Джеймс помотал головой, ему не хотелось находиться рядом с этим человеком. Мужчина приподнялся из-за стола и лицо его озарилось светом, доносящимся из коридора. Джеймс с ужасом закрыл глаза и закричал, вытирая слёзы на щеках.

Проснувшись в холодном поту он первым делом посмотрел на часы. Время было 03:12. Сердце колотилось как у бешенного быка. Джеймс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, как его научили в студенческую пору. Ханна тоже проснулась вместе с ним и обняла его голый торс сзади. Потихоньку он начал успокаиваться, понимая, что это всего лишь сон, опасности нет. Однако очень странным ему показалось то, что сон имеет такую подоплёку, расшифровать которую ему не под силу.

Сославшись на то, что в последнее время Джеймс испытал слишком много стресса и буквально при каждом разговоре ссылался на религию, отчего и стали ему сниться столь странные символичные сны, он укутался в одеяло и, обняв свою любимую девушку, вновь погрузился в безмятежный сон.

– Это Беверли Кэмпбелл с репортажем из центрального городского парка, где кандидаты на пост советника могут в последний раз обратиться к жителям города Берлингтон и ответить на волнующие их вопросы. На данный момент по опросам в выборах лидирует Джеймс Генри Росс, обогнав своего соперника на восемь очков. Мы будем держать вас в курсе событий.

Половина города собралась в этот день в центральном парке, чтобы наблюдать за предвыборной компанией своих кандидатов. Большой американский флаг был натянут позади трибуны, на которой стоял Джеймс и вдохновлённо произносил свою предвыборную речь.

– Спасибо вам всем за то, что поддерживаете меня, без вашего активного участия в соцсетях, в частности в «Твиттере», у меня бы не было ни единого шанса продвинуться дальше подачи заявления секретарю округа, – насмешливо сообщил он, вещая свою речь с трибуны. – Вместе мы сможем пройти через любые преграды. Только благодаря вам мы очистим этот город от религиозных сект и преступников, возомнивших себя посланниками Бога.

В овациях у Джеймса не было недостатка, люди активно кричали свои лозунги, поднимали плакаты с надписями: «Голосуйте за Джеймса Генри Росса», «Мой голос принадлежит Джеймсу Россу», «Джеймс Росс для городского Совета». Атмосфера так и настраивала на победу, теперь Джеймс был уверен, что сможет заручиться поддержкой большинства и набрать голоса, чтобы избежать второго тура.

– К сожалению, – звук динамиков доносился до дальнего конца улицы, чтобы каждый житель и без того небольшого города мог услышать речь кандидата, – опасность подстерегает на каждом шагу, и я не могу предотвратить все угрозы, но и оставлять всё на произвол судьбы я тоже не намерен. Пока полиция занимается поисками членов культа, почему бы нам с вами не объединиться и не начать противодействовать появлению таких культов? Мы с вами прекрасно понимаем, что религия хоть и несёт в себе добрые намерения, зачастую интерпретируется неправильно. События в Библии всегда можно исказить так, что главной идеей будет устранение всех неверующих, ведь убийство ради высшей цели не является смертным грехом.

– Да! – закричали некоторые неравнодушные сограждане. Джеймс помахал им рукой, дав понять, что крайне рад такому успеху среди населения.

Семь смертных грехов человека. И среди них нет греха за убийство. Именно об этом говорил Джеймс.

Беверли Кэмпбел и её оператор также присутствовали на предвыборной речи. Из-за громких заявлений кандидатов, пытающихся привлечь к себе как можно больше внимания, обновлять новости приходилось чуть ли не каждый час. Однако корреспондент была поражена столь успешной предвыборной компании, рейтинги Джеймса росли буквально на глазах. Очевидно, что народу надоели постоянные выходки со стороны всё больше растущего культа, который уже переходит все границы дозволенного, и они решили выбрать в Совет молодого перспективного и амбициозного кандидата, что не побоится принять решительные меры борьбы с религиозными сектами на законодательном уровне.

– Мой оппонент Билл Ривера заявил мне, что у меня нет шансов одержать победу, поскольку принимать законы касательно запрета какой-либо религиозной деятельности в стране, где значительная часть населения являются верующими просто нелепо. Якобы, это заведомо проигрышная борьба. Но посмотрите на нашего президента Нормана Хинтона – человек, который открыто поддерживал закон о запрете религиозным организациям вмешиваться в дела страны, поддержала большая часть выборщиков. А значит и у нас с вами есть шанс одержать победу. Только благодаря помощи единомышленников, то есть с вашей помощью мы преобразуем этот город и весь штат Вермонт. Чтобы бороться с религиозными фанатиками, нужно большое мужество.

Трансляция с места событий велась в прямом эфире. Джеймс понимал, что вещает свою речь на всю страну. Возможно, именно сейчас сам Норман Хинтон наблюдает за репортажем из Белого дома, а значит он должен был выложиться по максимуму.

– Мы должны довериться истине, что в наших сердцах, сердцах патриотов этой страны. Церковь стала захватывать все информационные пространства и использовать их себе на благо. Конечно, это не преступление, но нужно понимать, что с каждым днём их влияние на весь мир становится всё больше, а где влияние, там и личностные мотивы. Разве мы хотим жить в стране, где священники будут нам указывать, что делать? Почти весь этап мировой истории в мире правили представители церкви. Любого царя, любого императора, любого князя сопровождали духовные люди, которые давали свои советы и делали замечания. Страной должны управлять знающие своё дело люди, а не послушники Бога. Нас большинство, а значит никто не смеет нас притеснять, мы вольны говорить всё, что вздумается и свободно выражать свои мысли без боязни, что на нас совершат нападение.

– Да! Всё верно! Мы не должны бояться! – выкрикивала толпа под свист и хлопот.

– Эти выборы только лишь начало. У меня грандиозные планы, и вы поможете мне их осуществить. Я – ваша надежда на светлое будущее. Я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы жители этого города чувствовали себя в безопасности. Мы едины духовно. Сейчас мы сильны, как никогда прежде. – Камера показала Джеймса крупным планом. Внизу экрана была надпись: «Джеймс Генри Росс – кандидат в члены городского совета проводит митинг».

На улице становилось ветрено, Джеймс это понял по раздувающемуся американскому флагу. Гордо показав большой палец девушке, что кричала агитационные лозунги, он продолжил.

– Я далеко не святой человек, у меня есть много недостатков. Но я не боюсь высказывать это вам, потому что я доверяю своим избирателям. Я честен с вами и обещаю, что буду честен, когда займу этот пост. Именно поэтому я надеюсь на ваши голоса. Голосуйте за Джеймса Генри Росса. Ради этого города! Ради Вермонта! Ради Америки! Ради всех нас!

Дилан подкинул дрова в камин и пошевелил кочергой, чтобы пламя быстрее охватило сухую древесину. Ханна убавила звук телевизора, как только прошли новости о том, что после выступления Джеймса Росса в парке, по опросам избирателей Джеймс обходит своего соперника на шесть очков. В таком случае, если ему удастся набрать больше половины голосов, второго тура выборов может и не быть.

– Я просто поверить не могу, что Джеймс смог набрать столько голосов за такой короткий промежуток времени, – удивилась Камилла, прослушав репортаж. Она уселась на кресло вместе с Диланом, закинув на его колени ноги, и испив из бокала божественный напиток.

– Это всё из-за культистов, – резюмировал Дилан, поглаживая её ноги. – Буквально последние несколько дней их численность выросла в разы. Полиция не справляется с такой толпой, вот поэтому народ и боится. Джеймс же чётко даёт понять, что проблема в религии.

– По-моему, Джеймс слишком сильно акцентирует на религии внимание. Не может быть так, что религия – корень всех проблем, – продолжила она.

– Ты чертовски права! – громко произнёс Джеймс, неожиданно появившись из-за угла, держа тарелку с закусками.

Поставив чипсы на стол, он медленно прошёлся по гостиной. В доме у Дилана и Камиллы всегда была идеальная чистота, и потрясающий камин, который не только согревал воздух, но и служил источником уюта и домашней атмосферы.

– Корень всех бед не может кроиться в религии, всё зло в нас самих. – Джеймс не мог оторвать взгляд от Ханны, чертовски привлекательны были её глаза. После небольшой паузы, оторвав, наконец, взгляд от неё, он снова обратился к Камилле. – Важно не то, что сотни религиозных организаций создают своё вероучение, важно то, какой посыл они несут своим последователям и всему миру. Горький опыт показывает, что организации далеко не всегда вкладывают правильный посыл, люди склонны извращать религию. И моя задача, как истинного защитника этого города – избавиться от организаций, исповедующих извращённые учения.

Джеймс уселся на кресло рядом с Ханной, напротив Дилана с Камиллой. Последние несколько дней они пренебрегли традицией собираться вместе и весело проводить время. После нападения на парковке, Джеймс какое-то время провёл в больнице, находясь на лечении. Затем последовала череда упорной работы как в психиатрической больнице, так и в городском Совете. Подготовка к выступлениям, составление плана программы для возможной будущей должности на посту председателя городского Совета, всё это выматывало Джеймса и требовало от него должной отдачи. Несмотря на столь большие затраты как времени, так и сил, результаты дали свои плоды. И сегодня в этот вечер, наслаждаясь успехами проделанной работы, но с осознанием, что это лишь незначительная часть пути и самая грандиозная работа предстоит впереди, Джеймс расслаблялся в компании близких людей.

– Это потрясающий прорыв, мы совершили большой скачок за короткое время. Но этого ещё недостаточно, – продолжил Джеймс делиться своим мнением. – Я всё время думаю о том, сколького мы можем добиться. За нашими плечами уже было немало свершений, но мы на этом не остановимся. Как истинный патриот я готов служить этому городу и принимать законы, которые сделают этот город и весь наш штат только лучше.

– Ты говорил, что самое первое твоё решение в случае победы будет запрет пропаганды религиозных учений. Я достаточно долго думал на этот счёт, не знаю, как отреагируют остальные, но я полностью поддерживаю такое решение, – согласился Дилан.

– Ты серьёзно? – озадачилась Камилла. – У нас ведь целые семьи живут по религиозным законам, молятся перед каждым приёмом пищи, ходят на проповеди в церковь. Как по-твоему они отреагируют на такую новость, что теперь они не смогут делиться своими знаниями из Библии, скажем, с соседями?

– Никто не запретит им делиться своими знаниями касательно Библии с соседями или коллегами, – вступился за Джеймса Дилан. – Здесь имеется совсем другое. Нельзя навязывать свои вероучения другим людям, которые этого не желают. Ты ведь помнишь, сколько раз за этот месяц к нам и соседям приходили свидетели Иеговы1 и предлагали изучать свою религию? Ты сама говорила, как сильно тебя достали эти чокнутые верующие. Закон, который хочет принять Джеймс и направлен на то, чтобы снизить влияние религиозных организаций на простое население и предотвратить появление религиозных сект, которые в дальнейшем будут вербовать людей и промывать им мозги.

Джеймс даже не знал, что сказать на этот счёт. Всё было озвучено правильно и мысль донесена верно. А всё потому, что он неоднократно просил совета у своего друга и вместе с ним составлял предвыборную речь. Кто как не Джеймс с Диланом лучше всего разбирались в психологии людей, проработав несколько лет в психиатрической больнице.

– Всё верно, они порядком всем уже поднадоели. За всё то время, что мы с Диланом проработали в больнице, мы повидали немало случаев, когда у людей наблюдались психические отклонения на фоне религиозного помешательства. Или же бывало так, что сам по себе психологически больной человек лишь усугублял свою болезнь, поддавшись влиянию религиозным фанатикам. Вспомни тот случай, что произошёл с тобой в самом начале твоей карьеры, – обратился Джеймс к Дилану.

Дилан сделал вид, что задумался, припоминая случай в своей практике, хотя он прекрасно помнил всё в деталях, поскольку события, произошедшие с ним забыть просто невозможно. Облокотившись на спинку дивана, он решил, что самое время поделиться своими воспоминаниями о том роковом дне, который чуть было не лишил юного Дилана его карьеры и, быть может, даже жизни. Он решил рассказать ту самую историю, о которой заговорил Джеймс в ресторане во время предыдущей их встрече.

– Это произошло на первом году моей практики в качестве врача-психиатра. Я тогда ещё был неопытен и питал иллюзии касательно того, как прекрасно работать там, где не требуется выполнения сложных манипуляций. День не предвещал никакой беды…

Зачастую в практике врача-психиатра приходится сталкиваться с пациентами, которым уже невозможно помочь. Для них создаются специальные условия, обеспечивая им комфортное пребывание в стационаре и наблюдение на протяжении всей жизни. Одним из таких пациентов был мужчина по имени Фред Батлер, сорока пяти лет с диагнозом шизофрении, которая наблюдалась у него ещё с детства. Несколько раз в год у него происходили обострения болезни в виде слуховых и зрительных галлюцинаций, бредовых идей и других шизотипических расстройств. Как правило в это время по настоянию социальных служб мужчину направляли на лечение в стационар. После того, как у Фреда купировались бредовые психозы и улучшалось общее самочувствие, он отправлялся на амбулаторное лечение с обязательным посещением кабинета психиатра.

В назначенный день Батлер не явился к психиатру, как и не явился в последующие дни. Через неделю психотерапевтом было принято решение отправить молодого практиканта Дилана к пациенту домой, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, никаких казусов не произошло, его здоровью или здоровью его соседей ничего не угрожает, поскольку Фред живёт один в своём доме. Вооружившись блокнотом для записи и самым ценным предметом любого врача – ручкой, Дилан отправился на дом к Батлеру, надеясь, что тот просто забыл о явке. Но как же он ошибался.

Снаружи дом производил вполне себе хорошее впечатление: газон был выстрижен, крыльцо убрано, ничего не выдавало того, что в доме проживает человек, страдающей шизофренией. Дилан смело прошёл по тропинке к дому, заглянул в окно, но, ничего не разглядел из-за занавесок, постучался в дверь. Спустя несколько секунд на пороге появился тот самый Фред Батлер и внимательно стал разглядывать своего незваного гостя.

– Добрый день, мистер Батлер, – доброжелательно обратился к нему Дилан. – Меня зовут Дилан Симмонс, я врач из психиатрической больницы. Разрешите мне войти и задать Вам несколько вопросов.

Мужчина поколебался, однако, прикрыв дверь, чтобы снять защёлку, пригласил молодого врача к себе в дом. Внешне Фред также не производил впечатления человека, регулярно посещавшего психиатрическую больницу. Одет он был по-домашнему: в майку и спортивные штаны, однако, выглядел вполне опрятно и цивилизованно.

– Да, конечно, проходите, – он закрыл за Диланом дверь. – Извините за беспорядок, просто я не ждал сегодня никого. О, пройдёмте в гостиную, я отвечу на любые вопросы. – В сопровождении хозяина дома Дилан зашёл в просторную гостиную, где царил лёгкий беспорядок, как и говорил Фред: разбросанные вещи валялись то на полу, то на диване. На столе располагалась немытая посуда и стопка пустых коробок из-под пиццы. Впрочем, назвать этот дом захламлённым Дилан не мог, поскольку несколько лет прожил в общежитии и хорошо знал, что такое беспорядок. В данном же случае дом можно было назвать скорее обжитым. – Присаживайтесь, – указал Фред на заваленный диван. – Вам приготовить чай? Вкусный чай, я сам выращиваю листья.

– Пожалуй, не откажусь, – согласился Дилан после недолгого раздумывания, сославшись на то, что ему предстоит некоторое время общаться с пациентом и было бы неплохо во время диалога занять себя чем-нибудь помимо записей в блокнот.

– Да, чудно. Чудно! – радостно воскликнул он, на что Дилан не обратил внимания, поскольку понимал, что находится у не здорового человека. К тому же, быть может, именно из-за обострившегося психоза пациент не посещал врача на протяжении недели. Именно с этой целью и явился Дилан, чтобы выяснить, нуждается ли Фред в госпитализации. – Пойду тогда разолью его, я как раз заварил чай перед Вашим приходом. – Он отлучился на кухню, проговаривая себе под нос алгоритм действий, который он должен выполнить, чтобы ничего не забыть. – Разлить две чашки. Сначала заварка, потом кипяток. Достать конфеты. Достать печенье, разложить их в блюдце…

Дилан осмотрелся по сторонам. Ничего необычного, гостиная говорила лишь о том, что в доме проживает холостяк, который редко наводит порядок. Ни на комоде, ни на камине, ни на столике он не увидел ни одной рамки с фотографией. Из истории болезни Дилан знал, что у Фреда из семьи остался только родной брат, очевидно, не горящий желанием общаться с единственным своим родственником. Друзей у Фреда тоже, судя по всему не было, поскольку во время наблюдения в стационаре он был замкнутым, проявлял интерес к уединённым занятиям, таким как чтение, рисование пейзажей, стал интересоваться философией и религией.

Отодвинув брошенную одежду слегка в сторону, он уселся на краешек дивана, достал блокнот с ручкой и начал делать заметки о внешности пациента и условия, в которых он проживает. Фред вернулся с двумя чашками чая, поставил их на стол, затем принёс тарелку со сладостями и тоже оставил на столе. Проанализировав, ничего ли не забыл он принести, неуверенно уселся на кресло, потирая вспотевшие руки. Выглядел Фред слегка взволнованно, однако другой реакции Дилан и не ожидал увидеть, поскольку понимал, что сейчас он будет задавать вопросы, от которых зависит, нужно ли отправлять хозяина этого дома снова в больницу.

– Фред, расскажите мне, почему Вы не явились на приём к психиатру неделю назад? Вы ведь помните, что должны посещать врача регулярно? – Дилан отпил из кружки. Чай действительно был превосходный.

– Видите ли, я не видел нужды являться на приём, поскольку чувствовал себя вполне хорошо. Да и зачем лишний раз заваливать врача работой? – «Работой теперь завалили меня, заставив прийти в эту халупу», – подумал Дилан и продолжил слушать пациента, попивая чай и не забывая записывать важную информацию в блокнот. – Со мной всё хорошо. Правда, Вам не стоит беспокоиться обо мне, всё в порядке. Если со мной что-либо случится, я уже знаю, куда обращаться.

Зачастую пациенты прекрасно понимали, что они больны и осознавали, что им необходима психиатрическая помощь. Фреда хоть и принуждали к лечению социальные службы или же соседи по дому, всё же он добровольно соглашался на лечение и всячески предъявлял желание пройти курсы психотерапии. С пациентами, которые шли навстречу врачам, как правило, не возникало никаких проблем.

– Вас точно ничего не беспокоит? Может, испытываете какие-либо галлюцинации? Или что-то Вас тревожит? – задавал Дилан наводящие вопросы, внимательно наблюдая за реакцией и мимикой пациента.

– Нет, нет, что вы. Ничего такого. Я чувствую себя прекрасно. Чтоб Вы понимали, у меня нет никаких жалоб. Встаю по утрам, готовлю себе завтрак, днём иногда ко мне приходят гости, мы проводим здесь собрания.

– Собрания?

– Да, собрания. Ну знаете, что-то типа клуба любителей книг и всё такое, – волнительно пояснил Фред, потирая ладони.

– По ночам спите нормально? Бессонница Вас не беспокоит? – Дилан чувствовал что-то неладное, но никак не мог объяснить себе причину появления таких чувств.

– Нет, не беспокоит.

Дилан отхлебнул ещё чаю и черканул в блокнот. Клуб читателей книг никак не укладывался в его голове. Фред всегда любил проводить время один, странно, что он решил делиться своими мыслями с кем-то ещё помимо психотерапевта. Разве что он мог привести к себе братьев по несчастью, то бишь таких же шизоидов, увлекающихся литературой, что на самом деле не так уж и плохо. Гораздо хуже, когда человек, страдающий шизофренией окончательно погружается в себя, становится безэмоциональным, равнодушным, безразличным к окружающим.

– Как происходит общение с людьми? Не испытываете каких-либо трудностей при походе в магазин, например?

– В основном я заказываю еду с доставкой. Я редко когда выхожу из дома.

– Как у Вас дела обстоят с аппетитом? Чем питаетесь? – Дилан уже успел рассмотреть упаковки от пиццы, гамбургеров, наггетсов, куриных крылышек, так что примерно понимал рацион питания мистера Батлера.

– Да не плохо, питаюсь всем понемножку. Ну знаете, сегодня одно, завтра другое.

И всё же, что-то здесь было не так. Дилан чувствовал, что Фред что-то недоговаривает. Внутреннее состояние, точнее интуиция подсказывало ему, что это место вовсе не такое, чем кажется на первый взгляд. Здесь таится опасность, нужно было срочно бежать от этого злополучного места как можно скорее. Но вместо этого, надеясь, что всё это лишь фантазии и предрассудки, Дилан поинтересовался, где в доме находится уборная. Получив пояснительный ответ, он встал с дивана и направился в дальний конец коридора.

По обе стороны от уборной располагались две комнаты. Сделав все свои дела в уборной и приведя себя в порядок, Дилан решил не спешить возвращаться в гостиную и мимолётом заглянул в одну из комнат.

В комнате было пустынно, кроме кровати и большого шкафа здесь не было никакой другой мебели. Это и не удивительно, ведь Фред Батлер проживал один в доме, ему и не нужно было много мебели, за несколько лет, что он живёт один, он уже давно мог продать половину вещей в доме. Но всё же, это настораживало. Словно околдованный, Дилан зашёл в комнату и понял, что ошибался насчёт мистера Батлера.

При должном рассмотрении нельзя было не заметить, что стены были исписаны маркером. Прочитать корявый подчерк Дилан не мог, но уловил посыл этих надписей. Все они означали некий сатанистский обряд, заклинания, написанные на латыни. В центре на полу был нарисован импровизированный демонический круг с расставленными по окружности белыми свечами. В центре круга следы засохшей крови. Очевидно, предназначался он для неких обрядов в виде жертвоприношений.

Среди всей этой вакханалии только лишь шкаф смотрелся уместно, но и он не был лишён своих «скелетов». Уже на данном этапе исследования комнаты Дилан понял, что мужчина окончательно выжил из ума и нуждается в срочной госпитализации, но любопытство взяло вверх над ним и он, словно под гипнозом, подошёл к шкафу, который таил в себе секреты, о которых никто не должен был знать. Распахнув дверцы, он ужаснулся.

То, что находилось в шкафу окончательно повергло его в шоковое состояние ступора. Этот момент он запомнит на всю жизнь, как предостережение, что иногда лучше не вмешиваться в чужую жизнь. Ведь в тот день Дилан мог уже никогда не выйти из этого, казалось на первый взгляд, столь благополучного дома.

– Мне очень жаль, но Вы не должны были этого видеть! – донёсся голос сзади. Дилан, всё ещё находящийся в состоянии ступора, не мог произнести ни слова.

На верхней полке располагались в ряд разрезанные части домашних животных, таких как кошек, собак, хомячков, домашних попугаев. Тела были разрезаны с хирургической точностью и сложены в виде артефактов, которые выставляют за стеклом в музее на всеобщее обозрение.

На второй полке находились повешенные крысы, задушенные кошки. Из-за едкого трупного запаха можно было понять, что находились они там не один день. Фред Батлер коллекционировал домашних тварей и запечатлел их и виде своеобразных импровизированных мумий, которыми можно было любоваться лишь до тех пора, пока внутренности окончательно не разложатся под действием бактерий и грибов.

Третья полка была уставлена банками с законсервированными телами животных, таких как суслик, крот, крыса, по крайней мере именно их Дилан успел запомнить. Тела животных плавали в прозрачной, зеленоватого цвета жидкости, судя по запаху, похожей на формалин. В любом случае шкаф оказался клондайком различных артефактов для личного коллекционирования.

– Что это такое? – шёпотом спросил Дилан, попытавшись прийти в чувство.

– Это моя личная коллекция для одного обряда. Вы знаете, сколько я потратил времени, чтобы собрать их всех вместе? У некоторых на это уходят недели или даже месяцы. Мне же понадобилось всего несколько дней. Правда здорово, согласитесь?

Несколько лет, проведённых в университете, и всё равно ни в одном учебном материале, ни в одной лекции, ни в одних клинических пособиях не даются рекомендации, как вести себя в подобных случаях. Находясь в больнице, ты смеешь работать с пациентом как тебе угодно, проводить психологические тренинги, как пожелаешь. Но, находясь на территории пациента, ты уже не можешь спокойно оперировать своими заученными терминами и фразами, тебе так или иначе приходится импровизировать исходя из ситуации, основываясь исключительно на собственном опыте, которого у Дилана в то время не было.

– Это прекрасно, – начал свою импровизацию Дилан, опасаясь того, что Фред сейчас может представлять серьёзную угрозу.

– Вы меня удивили. – Только в этот момент Дилан обернулся и заметил, что у Фреда в руке находился кухонный нож для резки мяса. На несколько секунд у него промелькнула мысль, что его жизнь зависит от того, как правильно он сможет подобрать слова для предстоящего диалога. – Я думал, что Вы будете возмущены, увидев такое. Вы не представляете, какая это радость иметь такого единомышленника.

– Я Вас прекрасно понимаю, – согласился Дилан, пытаясь скрыть свою ложь, чтобы обман не раскрылся.

– Прекрасно! – воскликнул Фред, но не стал откладывать нож в сторону, так и не дав Дилану хоть чуточку расслабиться. – Тогда давайте не будем стоять, как вкопанные. Пройдёмте же в гостиную, я Вам всё расскажу.

Не смея перечить человеку, в данный момент распоряжавшемуся его судьбой, Дилан прошёл за ним до гостиной, где на столе располагался уже остывший чай. Усевшись на кресло и сделав глоток, он ясно дал понять взглядом, что холодный чай уже безвкусный, в надежде, что Фред уйдёт на кухню, чтобы разлить свежий напиток, но Фред не сдвинулся ни с места.

– Не поймите меня неправильно, я не живодёр. Мне жаль убивать этих животных, но это просто необходимо. Ради того, чтобы попасть в рай, на какие только жертвы не пойдёшь.

Наступила минута молчания, минута гробовой тишины. Фред наслаждался тем, что, судя по всему нашёл нового единомышленника, Дилан прокручивал в голове тысячи различных вариантов диалогов и искал среди них тот, что поможет ему избежать печальной участи и как можно скорее покинуть этот проклятый дом.

– Так значит, это не книжный клуб к Вам приходит? Здесь Вы устраиваете религиозные обряды? – осторожно спросил он.

– Всё верно. – Фред отложил нож в сторону. Дилану пришла мысль, что если он рывком схватит его, то у него будет преимущество. Однако ситуация была и без того крайне напряжённой, и чем дольше он сможет сохранять спокойную обстановку, тем безопаснее будет для него самого. В данный момент ему следовало действовать не силой, а умом. – Только так можно принести жертву богам и получить их благословение.

– Мне очень интересно ваше учение, – снова соврал Дилан. – расскажите мне подробней, что из себя представляет ваша религия?

Фред Батлер оживился после этих слов и стал в подробностях рассказывать о своей вере. Так случилось, что несколько недель назад до этих событий Фред познакомился с представителями религиозной секты, помешанной на тематике массового самоубийства ради того, чтобы благополучно оказаться в раю и стать мучениками своего дела.

Фред подробно описал, что согласно его учению, для того, чтобы предстать перед вратами Эдема, необходимо жертвоприношение, которое проходит в несколько этапов. Этап первый состоял в том, чтобы убивать на алтаре каких-либо животных. По такому случаю у Фреда на улице было много бездомных тварей, которых достаточно было приманить в дом едой, чтобы впоследствии совершить свои обряды жертвоприношения.

Как только боги становились милостивыми следовал второй этап. Заключался он в том, чтобы совершить ритуальное самоубийство, таким образом избежать мучительной смерти от неминуемого конца света, от которого все грешники попадут в ад, а мученики смогут наслаждаться почестями небесных богов. Фред как раз находился на пороге того, чтобы перейти на второй этап. На следующий день он собирался в очередной раз пригласить членов секты к себе в дом, чтобы закончить обряд посвящения и провести обряд самопожертвования перед своими наставниками.

Внимательно слушавший его Дилан решил во что бы то ни стало покинуть это место как можно скорее. Но просто встать и уйти он не мог, в возбуждённом состоянии психически больной человек способен на непредсказуемые действия. Поэтому следовало осторожно дать понять Фреду, что Дилан также желает принять участие в обряде.

– Уже завтра закончатся все мои мучения и я, наконец, попаду в рай, – радостно объявил Фред.

– Это очень здорово, – порадовался за него Дилан, чувствуя сильное напряжение. Кружка уже давно опустела, и он не знал, чем ещё занять свои руки. – Позвольте поинтересоваться, как я могу присоединиться к вам?

– Вы правда этого хотите? – с такой же радостью спросил Фред. – Я думал, что Вы будете против, услышав, через что нам всем предстоит пройти, чтобы заслужить милость богов.

– Меня больше страшит участь, что после апокалипсиса я попаду в ад. В любом случае через боль и страдания я смогу искупить свои грехи, всё это воздастся на небесах.

– Полностью с Вами согласен. Но Вы ведь понимаете, что Вам придётся на какое-то время отлучиться от своей семьи, от друзей. Во время обряда посвящения строго запрещено общаться с близкими. Мне-то это было легко, у меня нет семьи, нет друзей. Только лишь мой брат, да и то он не желает видеть меня из-за моей болезни. Поэтому-то я и решил, что лучшего в этой жизни мне уже не видать. Это единственный выход совершить хоть какое-то полезное дело и уйти на вечный покой.

В какой-то миг Дилан даже почувствовал жалось к своему пациенту. Одинокий и несчастный мужчина, которого жизнь наградила таким недугом. Но несчастная жизнь не повод брать в руки нож и разделывать невинных животных, ему определённо нужна была длительная психологическая помощь, а членов секты, непременно, нужно было отыскать в кратчайшие сроки и наказать их.

Взглянув на часы, Дилан понял, что и так уже задержался в этом доме дольше положенного.

– Порвать все связи с семьёй – это серьёзный шаг, – произнёс Дилан. Фред кивнул в ответ. – Думаю, мне нужно какое-то время, чтобы с ними попрощаться. Я пока не готов начать обряд посвящения. Мне нужно время.

– Да, конечно. Я всё понимаю, для таких, как Вы, это весьма непростое решение и нужно хорошенько взвесить все «за» и «против». И, конечно же, объяснить своим родным, что это необходимо ради высшей цели.

– Тогда я вынужден отклониться, чтобы как следует подготовиться к предстоящему делу. Вы позволите мне отлучиться?

– Само собой. – Фред встал с кресла и сопроводил Дилана к двери. – Только не предавайтесь земных утехам слишком долго, нас ждут великие дела и чем раньше мы начнём, тем быстрее сможем предаться божественному делу.

– Разумеется. Я постараюсь как можно скорее вернуться к Вам, – убедительно произнёс Дилан и, выдохнув, переступил за порог, вырвавшись на свободу из этого адского дома.

Ещё никогда он не был так рад оказаться на улице, где куча народу, можно в любой момент позвать на помощь и тебя обязательно услышат. В этой напряжённой психологической борьбе Дилан смог одержать победу. И в одном он не соврал своему пациенту: он ещё вернётся. Но только не один, а в сопровождении полиции и психиатрической бригады, которая явилась на его участок спустя час после того, как Дилан в целостности и здравии покинул обиталище психопата.

Спустя два дня полиция также задержала двоих членов секты. Суд признал одного из них невменяемым и направил на принудительно лечение в психиатрическую больницу. Дилан отказался брать его в качестве пациента, от сектантов он натерпелся предостаточно. Пациента тогда взял Гидеон Ребхорн. Однако никакой положительной динамики от лечения длительное время не наблюдалось, члены религиозной секты не поддавались психотерапии.

Так и прошло посвящение Дилана в работу психиатра. Этот случай навсегда закалил его дух и дал возможность определить, годится ли он для своей должности. Ловкость и смекалка помогли Дилану пройти эту проверку и впоследствии никогда больше он не сомневался, что выбрал правильный жизненный путь.

Камилла открыла рот от удивления, эту историю от своего любимого она слышала впервые. Дилан вообще старался не упоминать лишний раз о тех событиях в доме Фреда Батлера. Ханна скукожилась и прижалась к Джеймсу, который обнял её, словно доблестный рыцарь-защитник, показывая всем, что не даст свою красавицу в обиду.

– Ужас какой-то, – всё, что смогла выдавить из себя Камилла. Дилан молчал.

– И подобных историй случается сотни по всему миру, – вставил Джеймс. – Взять хотя бы всем известную историю с сектой «Врата рая». Вы ведь слышали о ней?

Ханна с Камиллой помотали головой. Дилан слышал о ней, но не мог вспомнить события, поэтому с удовольствием вновь послушал бы рассказ.

– В тысяча девятьсот семидесятых годах, – начал Джеймс, – человек по имени Маршалл Эпплуайт, который также лечился в психиатрической больнице, образовал секту под названием «Врата рая». Членом этой секты необходимо было отречься то земных утех. Так им нельзя было употреблять алкоголь, заниматься сексом, слушать любимую музыку. Что уж говорить, если члены секты обязаны были носить перчатки и натягивать на себя капюшоны только для того, чтобы случайно не соприкоснуться друг с другом и не воспылать греховным желаниям. О семье нужно было забыть раз и навсегда, каждый имел своего партнёра, задача которого состояла в том, чтобы наблюдать за предоставленным ему членом культа.

26 марта 1997 года тридцать девять человек покончили жизнь самоубийством, приняв смертельную дозу фенобарбитала, смешанную с фруктовым пудингом. В то время к Земле приблизилась орбитальная комета Хейла-Боппа, в хвосте у которой был виден некий светящийся объект, по своим размерам сравнимый с огромной планетой, в несколько раз превосходящей Землю. Духовный лидер Эпплуайт убедил последователей своей секты, что они покинут свою земную оболочку и отправятся в путешествие на космическом корабле, который как раз и находится в хвосте кометы. Тела восемнадцати мужчин и двадцать одной женщины были найдены на его вилле. Последователи секты после того, как приняли смешанный в фруктовом желе препарат и запили всё это водкой, натянули на головы пластиковые мешки, чтобы задохнуться во сне. У всех у них на рукавах были повязки с надписью: «Команда ушедших во Врата рая». Отныне эта религиозная секта считается одной из опаснейших сект в мире.

Джеймс закончил свой рассказ и замер в ожидании реакции от слушателей.

– Это же просто немыслимо? Как они могли поверить во всю эту чушь и добровольно покончить с собой? И всё это из-за каких-то бредовых идей, – снова начала возмущаться Камилла

– К сожалению, люди слишком доверчивы. Это сейчас мы прекрасно понимаем, что идея с кометой и космическим кораблём кажется абсурдной. Но тогда, благодаря влиянию харизматичного лидера этой секты и процветанию интернета, они пользовались широкой популярностью. Да и сейчас, как ты слышала из рассказа Дилана, душевно больные и доверчивые люди с лёгкостью поддаются влиянию со стороны фанатиков и готовы почти на всё, что прикажет их главный духовный лидер.

Весь оставшийся вечер они обсуждали темы, не относящиеся ни к работе, ни к религиозным сектам, ни к политике в стране. Девушки обсуждали женские дела, парни говорили о новых выпущенных автомобилях.

* * *

В баре было душно. Кучка местных пьющих работяг попивали дешёвое пиво, не многие могли себе позволить заказать что-то более дорогое. По телевизору, что находился за барной стойкой, вещали местные новости.

Настроение у Йозепа было отвратительное. Несмотря на то, что культ стал обретать популярность не только в городе, но и в штате, дела шли не очень хорошо. Полиция плотно взялась за них, риск быть пойманным был слишком высок. Если повяжут хоть одного члена, то смогут добраться и до остальных. К счастью, пока ещё ни один участник не был привлечён полицией. Самое первое и главное правило культа было проявлять осторожность и не попадаться на глаза полиции. Пока что это правило действовало, но надолго ли?

Пройдя мимо любопытных работяг, расслабляющихся за кружкой пива, Йозеп подошёл к барной стойке и заказал у бармена рюмку коньяка. Бармен сначала усомнился в том, что у Йозепа имеются наличные деньги и попросил показать купюры. «Да есть у меня бабки!» – выговорил Йозеп, показывая зелёные доллары. Только после этого он, подождав, пока бармен разольёт горячительный напиток, залпом осушил рюмку и потребовал вторую.

Атмосфера в баре царила спокойная. Мужчины громко хохотали, обсуждая своих жён, шлюхи строили им глазки, пытаясь заработать пару долларов на еду своему ребёнку. Одна из представительниц любовных жриц стала приставать и к Йозепу, но тот махнул и ясно дал понять, что не интересуется её услугами. Сейчас он хотел просто напиться и на время забыть о том, что его жизнь катится в пропасть, и только лишь Господь может помочь справиться с этим тяжких бременем. Но, похоже, Господь последнее время был слишком занят, чтобы вмешиваться в земные дела, а потому Йозеп решил, что тоже займётся чем-нибудь другим, более приятным, чем докучавшие его вечерние молитвы.

Новости местного телеканала перебили футбольный репортаж. Один из мужчин, что подкатывал к не слишком симпатичной куртизанке попросил сделать звук громче, бармен выполнил его просьбу, слово клиента в этом заведении было дороже всего, лишь бы они выкладывали свои деньги.

– Новости из Берлингтона, – начал вещать диктор. – Сегодня репортёры из нашего ведомства посетили пережившего покушение кандидата на пост городского советника Джеймса Генри Росса, ожидающего результатов выборов.

Йозеп знал, что именно сегодня проходили выборы и именно сегодня он вместе со своими членами культа должен был устроить массовый протест, но из-за усиленной работы полиции сделать это означало бы подвергнуть себя и своих коллег риску быть пойманными, что в итоге приведёт к распаду культа. Именно поэтому от этой идеи пришлось отказаться. И именно поэтому он в печали выпивал в дешёвом баре, понимая безвыходность ситуации. Указаний от духовного Отца не поступало уже две недели, и Йозеп не знал, что ему делать дальше, каков должен быть следующий шаг.

– Мне сообщили, что по результатам я лидирую на восемнадцать очков, – пояснил Джеймс на камеру. Он находился у себя в гостиной, расположившись на диване вместе с Ханной. – У нас получилось, мы победили! – радостно воскликнул он и обнял свою возлюбленную. – Я так счастлив, мы это сделали. Боже, я не могу поверить. – Снова он понял абсурдность последней фразы, поскольку Господь здесь явно не при чём, но ничего не мог поделать, слова сами вырвались из его уст. – Спасибо вам всем, жители Берлингтона.

Йозеп не стал слушать слова благодарности. Подступивший ком в горле не позволял ему больше наслаждаться алкоголем. Умудрившись вылить в себя последнюю рюмку, он выложил деньги на барную стойку, не соизволив оставить чаевых, и направился к выходу.

Прямо на пороге он случайно наткнулся плечом на полного мужчину около сорока лет, одетого в дешёвые грязные штаны и старую мятую клетчатую рубаху, от которой несло потом и перегаром.

– Осторожнее, парень, смотри, куда идёшь, – сделал он замечание.

– Слышь, чего тебе надо? – огрызнулся тот в ответ. – Тебе место мало что ли? Будешь мне указывать, что делать?

– Эй, остынь, разве родители не учили тебя, как нужно общаться со старшими?

– Неприятности ищешь? – не унимался Йозеп, ясно давая понять, что сегодня он непременно найдёт неприятности на свою пятую точку. И, по всей видимости, это произойдёт именно в этом баре. – Может, хочешь обсудить это?

– Что обсудить?

– Как мне нужно общаться с взрослыми. И вообще, с чего ты взял, что ты старше меня? Просто в отличие от тебя я не выгляжу как потрёпанный мешок свинячьего говна.

– Слушай, недоумок, я тебе сейчас раз и навсегда разъясню, как тебе следует вести в общественных местах.

Алкоголь резко ослабил своё действие из-за возросшей концентрации адреналина в крови. Драка была неизбежной. Последнее, что оставалось сделать бармену, это выпроводить конфликтующих на улицу, чтобы не портить репутацию заведения и имущество. «Эй, устраивайте разборки на улице! Мне тут неприятности не нужны!» – бармен медленно опустил правую руку под стойку, где у него скотчем был примотан пистолет на случай ограбления. Использовать его не пришлось, поскольку Йозеп и тучный неприятной внешности мужчина покинули бар. Но далеко уходить они не стали.

Как только дверь бара закрылась, Йозеп с кулаками накинулся на своего неприятеля. Мужчина в угоду своей конституции оперировал медленными, но мощными ударами. Йозеп старался бить не сильно, но быстрыми очередями. Вскоре они вцепились друг в друга. Разорвав рубашку мужчины и разбив нижнюю губу, Йозеп и сам оказался побитым.

Полицейским часто приходилось разнимать уличные драки в этом районе города, именно поэтому здесь гораздо чаще можно было встретить полицейский патруль. И в тот момент, когда яростная схватка двух враждующих стала подходить к концу, раздалась полицейская сирена. Убегать никто не собирался, поскольку всё равно это было бессмысленно. Покорно поддавшись аресту, Йозепу одели наручники за спину и прислонили лицом к холодному капоту машины. Оставалось лишь надеяться, что полиция не сможет сопоставить все факты и выяснить, что он является одним из членов культа.

* * *

«Джеймс Росс – член Совета» – именно с такой надписью располагалась табличка напротив Джеймса на заседании городского Совета. Восемь человек, в числе которых почти что в центре находился Джеймс, расположились на полукруглом полированном столе, напротив которого на стульях собрались неравнодушные жители города Берлингтон.

Первое собрание для Джеймса было волнительным, но на него полагаются тысячи испуганных граждан, ведь он пообещал навести порядок в городе.

– Коллеги, я искренне приветствую вас и надеюсь, что мы с вами прекрасно сработаемся, – начал свою речь Джемс, нервно вертя ручку под столом так, чтобы этого никто не заметил. – не буду ходить вокруг да около и сразу перейду к делу. Как вы знаете, всех нас сейчас волнует лишь одна проблема, лавиной, обрушившейся на наш город. Всех нас волнует появление людей в масках, устраивающих массовые беспорядки. Эти религиозные фанатики даже не выражают своего мнения, не выдвигают свои требования. Мы вообще ничего о них не знаем, только то, что они нападают на жителей, в основном на тех, кто так или иначе поддерживает политику президента Хинтона, в частности напали на советника Вилсона Адамса.

Советник Адамс сидел слева от Джеймса. На лице у него виднелись побои, не столь значительные, как были у Джеймса, поскольку нападение на Вилсона произошло возле порога его дома, и он сумел оторваться от нападавших и скрыться в доме. Его жена тут же вызвала полицию, но преступников так и не смогли поймать до сих пор.

– Эти религиозные маразматики совсем распоясались. Два дня назад они напали на меня, завтра они могут напасть на моего сына или жену. Мне пришлось нанять частную охрану, чтобы хоть как-то обезопасить свою семью.

– И это несмотря на то, что советник Адамс и так проживает в частном секторе, – заметил Джеймс. – А это означает, что культистов не остановит даже охрана, они вольны нападать, где угодно и на кого угодно. Мы все с вами в опасности, как и остальные граждане нашего города.

– Вчера мне поступила информация, – также вмешалась советник Сара Коллинз – взрослая женщина тридцати девяти лет, носящая квадратные очки, не слишком подходящие её милому личику, – что члены культа также были замечены в Монтпилиере, Ратленде, Манчестере и Вудстоке.

– Вот видите, они уже стали захватывать весь наш штат. Не успеем оглянуться, как и вся страна станет жить в страхе от этой секты. А значит нам необходимо радикально раз и навсегда решить этот вопрос и прекратить дальнейшее разрастание этого культа.

– И как Вы намерены это прекратить? – задал вопрос один из советников.

Жители с трепетом наблюдали за собранием, замерев в ожидании предложения от самого молодого из всех присутствующих здесь советников.

– Боюсь, что у нас нет другого выбора, как запретить распространение любых вероучений на законодательном уровне, – твёрдо произнёс Джеймс.

Некоторые члены Совета и посетители стали возмущаться, перешёптываться и что-то бурно обсуждать. Впрочем, именно такой реакции и ожидал Джеймс, ничего не даётся сразу. Переубедить всех ему не удастся, но нужно, чтобы хотя бы большинство встало на его сторону.

– Вы должно быть шутите? Религия является одним из ценностей, на которых держится наш штат, как и вся страна. А вы хотите вот так взять и запретить исповедовать религию?

Джеймс хотел было возразить, что запрет не касается исповедования, он лишь регламентирует правило распространения своих вероучений другим людям, без должного на это разрешения, но в разговор вмешался советник Адамс.

– Я полностью поддерживаю решение советника Росса, и считаю его предложение весьма разумным в свете нынешних обстоятельств.

– Вами движут эмоции, – заговорил советник Майкл Ли – статного вида мужчина и с чересчур серьёзным лицом, которое было у него всегда, даже когда он был навеселе, – Вам следовало бы прислушаться к голосу разума. Запрещать что-либо – это невыход. Нужно решать эту проблему иначе.

– Сидеть и ждать, пока культ не подчинит себе весь город? Ну уж нет, я не собираюсь сидеть, сложа руки и ждать этого, – возразил Вилсон Адамс.

– Для этого у нас есть полиция. Это их работа – ловить преступников.

– Как вы видите, полиция не слишком-то с этим справляется. Насколько мне известно, ещё ни одного члена культа не арестовали. Боюсь, у них даже нет сведений о культистах. Как мы можем быть уверены, что с нами или нашими семьями ничего не произойдёт?

– Я тоже согласна с предложением советника Росса, – внесла свою лепту Сара Коллинз. – у меня родители живут в Монтпилиере, и я не хочу, чтобы они видели весь тот ужас, что творится у нас в городе. Лишний раз страшно выйти из дома, чтобы закупиться в магазине.

– Может, у граждан есть предложения на этот счёт? – заявил Джеймс, обращаясь к местным жителям.

И предложения были. Самые разные. Люди были напуганы, высказывали свои варианты: одни казались весьма разумными, но лишёнными смысла, другие неэффективными в своём отношении.

– Я считаю, что нужно ввести комендантский час, – послышалось из зала.

– Надо усилить патрулирование на улицах, – вылетело из уст мужчины. «У нас и так в городе усилено патрулирование. Как будто ресурсы полицейских не ограничены», – подумал Джеймс.

– Что если поручить эту работу военным?

– Можно нанять частную охрану, у нас ведь есть деньги, – проскользнуло мнение.

– Вы уверены, что стоит выделить деньги налогоплательщиков на частную охрану? – недоумённо переспросил советник Майкл Ли, так и не дождавшись вразумительного ответа.

В течение получаса продолжалась оживлённая беседа касательно предложения Джеймса. В конечном итоге, после многочисленных споров большинство советников всё же пришло к выводу, что данная мера является необходимой для достижения поставленной цели: очистить город от религиозного культа и не допустить его распространения за пределы штата.

– Шесть из восьми голосов за, – резюмировал Джеймс, наблюдая за тем, как ему удалось переубедить тех, кто поначалу не соглашался на предложение или отмалчивался всё заседание. – Советник Ли, не хотите ничего сказать по тому поводу?

Майкл Ли, тот, что всё заседание яростно отрицал необходимость данного закона, пожал плечами. Всё, что можно было сказать уже было сказано за этим столом. обсуждать доселе уже не имело смысла. Те, кто твёрдо отстаивал свои позиции так и останутся при своём мнении. Те, кто не определился с выбором уже примкнули к числу голосующих «За», поскольку это предложение хоть как-то давало шанс изменить ситуацию в городе.

– Да будет Ваша воля, мистер Росс, – после долгих уговоров он всё же медленно поднял правую руку, тем самым дав понять, что принимает закон. – Но будьте уверены, что, если что-то пойдёт не так, как мы ожидаем, если наш план провалится, это будет наша вина, и прежде всего Вы возложите вину на свои плечи, – обратился он к Джеймсу.

– Так или иначе, предложение о запрете религиозной пропаганды принято, – констатировал Джеймс, стукнув молотком председателя по подставке.

Из здания городского совета он вышел полный духом и энтузиазма. Первый же день на новой должности принёс такие плоды. Если так пойдёт и дальше, он сможет много достичь в карьере политика.

Спустя неделю после первого собрания советников и принятия закона о запрете религиозной пропаганды в городе Берлингтон штата Вермонт, Джеймс, Ханна, детектив Рик Льюис и городской шериф Дарек Роджерс собрались в доме Джеймса, чтобы обсудить положение вещей в городе. Дела шли не очень хорошо. Полиция начала арестовывать участников секты, но чем больше они ловили преступников, тем яростнее их ожидала ответная реакция и тем больше к культу присоединялись новые верующие. Символом культа, который насчитывал уже не один десяток человек, стала свобода вероисповедания и свержение действующего правительственного режима.

Город был охвачен паникой. Люди отказывались покидать свои дома, полиция стала патрулировать каждый переулок, просматривать каждый угол, но штатных формирований просто не хватало для реализации такой поставленной задачи. Именно поэтому полиция во главе шерифа решила предпринять более серьёзные меры, чтобы не допустить распространения секты за пределы штата.

Как раз в то время, как шериф Роджерс объяснял Джеймсу о своих намерениях, по телевизору показывали очередной репортаж с местного телеканала:

– С вами Беверли Кэмпбелл и это срочные новости. – После короткой заставки показалась репортёр с микрофоном в руке на фоне улицы, на которой располагались полицейские машины и скорая помощь. – Сегодня Берлингтон снова потряс очередной акт насилия со стороны религиозного культа, охватившего и без того напуганный город. Чудовищное убийство произошло сегодня утром на Фейт-стрит. Полиция обнаружила тело двадцатидевятилетнего помощника секретаря городского советника. – Далее мелькали кадры с места преступления, где медики выносили на носилках закрытое простынёй тело и поместили в машину скорой помощи. – Судебно-медицинская экспертиза установила, что смерть произошла в результате кровоизлияния в головной мозг от причинённых побоев. Члены некоего культа в масках политиков уже не раз нападали на жителей города с битами и дубинками, причиняя физический вред, – кадры с камер наблюдения по всему городу, как культисты нападают на граждан и избивают их дубинками, – но это первый случай, когда физическая расправа оказалась смертельной. Полиции ещё предстоит выяснить мотив убийства, но жуткие детали преступления наводят на мысль о возмездии за принятие закона членами городского Совета о запрете религиозной пропаганды. Напомним, что инициатива была предложена новым молодым советником Джеймсом Генри Россом, – его почётная фотография на весь экран, – который чуть больше недели назад был избран народом в ходе городских выборов. Очевидно, что принятие такого закона лишь ожесточило членов культа, готовых теперь на серьёзные и тяжкие преступления. Мы будем докладывать обо всех новостях, оставайтесь с нами. – Репортаж завершился.

Такое развитие событий Джеймс, конечно, предполагал, но сомневался, что действительно дойдёт до убийств. Так или иначе, все члены культа с этого дня подписали для себя приговор: за причинение физического вреда и, самое тяжёлое – убийства, им светит долгий срок в колонии строгого режима. То, что первоначально задумывалось, как забава: ворваться на территорию больницы и распугать больных и медперсонал, теперь же переросло в тяжкое преступление. Джеймс даже пожалел, что с тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года в штате Вермонт отменена смертная казнь.

Поскольку обстоятельства складывались не самым приятным образом, а полицейский патруль, приставленный к дому Джеймса и Ханны уже не вселял уверенность в защите, Джеймс начал задумываться над тем, чтобы на некоторое время покинуть штат до отмены чрезвычайной ситуации в городе. После убийства сотрудника городского Совета всем, кто так или иначе работал на правительство, стала угрожать серьёзная опасность.

Единственное, что не получалось у Джеймса решить, куда именно ему следует податься. К тому же, жители города, узнав, что человек, который пообещал очистить улицы города от религиозных фанатиков, трусливо сбежал из штата, явно не оценят его попытки оправдаться перед народом.

– Послушайте, шериф, я понимаю, что полиция и так предпринимает отчаянные попытки поймать участников религиозного движения, но Вы уверены, что сейчас самое время? – спросил детектив. Джеймс, погружённый в себя прослушал часть фразы, что произнёс детектив Льюис, но суть он уловил и так. – Жители напуганы, может, не стоит их пугать ещё больше?

– В городе введено военное положение, – пояснил шериф. – Куда ещё больше? Мы не справляемся, это уже видно невооружённым глазом. Буквально несколько часов назад была совершена попытка нападения на полицейский департамент. Вы хоть понимаете, что происходит? Это уже не просто нападение, это уже война.

– Шериф, давайте не будем наводить панику. Меньше всего жителям сейчас нужна паника. Я считаю, что нужно приказать всем не выходить из домов, мобилизовать все средства, что у нас есть, и прочистить весь город от и до, здесь не так много места, чтобы спрятаться. Найдём логово сектантов, заглянем в каждый дом, если потребуется, но выковорим эту мерзость из конуры.

Ханна испуганно смотрела то на шерифа, то на детектива, то на молчащего Джеймса и не знала, что говорить. Покинуть штат ей тоже казалась прекрасная идея, она вообще была готова убраться подальше отсюда, лишь бы культисты не добрались до них. В Уэст-Честере, что в Пенсильвании, у неё проживают родители, и она предложила Джеймсу переехать туда, но Джеймс решил, что укрываться от сатанистов не пойдёт на пользу его политической карьере, как Норман Хинтон не побоялся выступить с заявлением, что он атеист и добился значительных успехов, получив большинство голосов от избирателей на выборах. Нужно было показать этому городу, что ему не страшен культ и он сможет найти методы борьбы с ним. Но инстинкт самосохранения ясно давал понять, что в столь тёмные для города времена стоит быть осторожным.

– И кто будет прочёсывать дома? У меня нет столько сотрудников, мои люди и так работают без выходных, в дело вовлечены все штатные и внештатные формирования, но чёртовы культисты плодятся, как муравьи. Их всё больше и больше, мы не справляемся с возложенными на нас обязанностями. И я, как шериф этого города, посовещавшись сегодня с губернатором, решил привлечь Национальную гвардию.

– Вы это серьёзно, шериф? – Рик Льюис нахмурил брови.

– Более чем. Только вооружённые силы США смогут навести порядок в Вермонте. Через несколько часов их войска прибудут в город. Собственно, именно с этой целью я и решил навестить Вас, мистер Росс, чтобы лично предупредить.

– Эти культисты выбрали себе цель избавиться от членов Совета. Некоторые уже покинули город. Так или иначе, но вы в опасности, – заявил детектив, обращаясь к Джеймсу и Ханне. – Вам тоже следовало бы покинуть на время штат, пока массовые волнения не будут устранены.

– Я и сам об этом думал, – произнёс Джеймс, поглаживая руку Ханны. – Но проблема в том, что как только я покину пределы штата и оставлю людей одних в такую трудную минуту, народ перестанет мне доверять и это сильно скажется на дальнейшем моём участии. Я бы не хотел потерять доверие граждан, поскольку впереди у меня большие планы.

– Сейчас не время предаваться мечтам, вашей жизни угрожает опасность, – напомнил детектив.

– Сомневаюсь, что в любом другом уголке я буду чувствовать себя в безопасности. Верующие не любят меня, для них я очередной антихрист, не уважающий законы Божьи. Если члены культа решат до меня добраться, они не остановятся ни перед чем.

– В таком случае можно попробовать без огласки уехать отсюда и засесть где-нибудь в тихом месте и переждать бурю. Это единственный вариант хоть как-то обезопасить себя, – высказала Ханна, пытаясь переубедить Джеймса.

Однажды, стоя на парковке, что на территории психиатрической больницы, в день, когда на него совершили первое покушение, ему, словно по щелчку пальцев, стрельнула в голову гениальная идея, как обратить все это происшествие себе на пользу. На камеру он сделал официальное заявление, что намерен баллотироваться на пост городского советника, в итоге, одержал победу в первом же туре. В этот самый момент, сидя на диване в гостиной вместе с Ханной, напротив городского шерифа и самого известного в Берлингтоне детектива, ему вновь пришло озарение, как убить двух зайцев одновременно: покинуть штат и заручиться поддержкой не только населения города, но и штата.

– Думаю, мне стоит посетить один из штатов Библейского пояса, – произнёс Джеймс, наблюдая за удивлённой реакцией всех присутствующих.

– О чём это ты?

– Зачем тебе это?

– Ты ведь сам сказал, что верующие тебя не любят? – раздались голоса всех троих, на что Джеймс нашёл, что ответить.

– Это будет моим политическим ходом. Только представьте, как это озвучат в новостях? «Ярый ненавистник и приверженец атеизма решил навестить один из штатов Библейского пояса, чтобы встретиться с самым известным проповедником на юге США» – Джеймс произнёс это так, как проговаривает новости диктор местного телеканала.

Несколько секунд им понадобилось на то, чтобы сообразить, о ком ведёт речь Джеймс. Проповедник, что обосновался в Библейском поясе и исповедует свою религию, у которого тысячи последователей. Послушники евангельского протестантизма восхваляют своего духовного лидера, сумевшего завоевать сердца верующих христиан.

– Ты говоришь о Джоне Уокере? С ним ты хочешь встретиться? С этим преступником, что помешался на своей вере? – осыпал вопросами шериф. – Я помню, как два месяца назад мы арестовали его и несколько часов допрашивали в отделении. И не добились ни слова, хотя точно были уверены, что из-за его наставлений двое молодых людей покончили жизнь самоубийством. Но у нас не хватило доказательств, чтобы повесить вину на него. В итоге, пришлось его отпустить.

– К великому счастью этот религиозный фанатик покинул Вермонт и больше не возвращался, – продолжил детектив. – Сейчас, насколько мне известно, он обосновался в Бирмингеме, Алабама. И, судя по тому, что показывают по телевизору, его учения пользуются большим успехом по всей Америке. Высказывают даже мнение, что тот культ, что орудует у нас в городе, как-то связан с последователями Отца Джона.

Джеймс, естественно, был ознакомлен с тем, что творится в Алабаме. Отец Джон стал знаменитой личностью и пользуется бешеной популярностью. На данный момент у него имеется множество последователей, число которых растёт с каждым днём. Встретиться со святым Отцом – именно такую цель и преследовал Джеймс. Узнать, как живут жители религиозного города, как воспитывают своих детей, как обучают их в религиозных школах, какой посыл несёт в себе учение Отца Джона. И потом, вернувшись в свой родной штат, рассказать своему городу, что решение запретить пропагандировать религию – это самое мудрое решение, которое можно было принять. Ради безопасности города, ради избавления от всех культистов и сатанистов.

– Вот именно, на это я и сделаю акцент. Я приеду, посмотрю и сделаю вывод, как религия действует на умы людей, задам им интересующие меня и многих наших граждан вопросы и поведаю им о том, что творится у нас в городе из-за религиозного культа. Это будет политический ход. Тем самым я докажу, что серьёзно озабочен проблемой религии и, таким образом, возможно, заручусь поддержкой не только нашего города или штата, но и граждан других городов.

– Вот только ты не учёл одного, – остановил его детектив. – Жители Алабамы могут быть также враждебно к тебе настроены, ведь потенциально ты приезжаешь туда, чтобы раскритиковать их веру. Ты уверен, что это хорошая идея вступить на территорию потенциального «врага»?

– Я ведь собираюсь отправиться туда с официальным визитом. Мне могут предоставить охрану? – обратился Джеймс к шерифу.

После недолгих раздумий, шериф ответил:

– Я могу поговорить с местным шерифом. Думаю, полиция Бирмингема сможет предоставить тебе защиту, – заверил он, шаря по своим карманам в поисках сигарет.

Джеймс, сообразив, чего хочет шериф, достал свою пачку и предложил ему сигарету. Шериф с удовольствием вытянул одну, затем он вместе с Джеймсом и Риком вышел во двор, чтобы затянуться никотиновым дымом. Ханна осталась в гостиной, обдумывая предложение Джеймса. Идея казалась ей не слишком хорошей, но не лишённой своего смысла.

Ещё какое-то время они обсуждали детали предстоящей поездки. Джеймс был рад, что решил поставленный вопрос столь неординарно, однако, на этот раз он долго мучился в сомнениях, правильно ли поступает, что вот так просто собирается встретиться с человеком, имеющим столь большое влияние в стране. И, конечно, он прекрасно знал преступное прошлое Отца Джона, что, несомненно, порождало в его голове ещё больше вопросов касательно того, как такой человек умудрился заручиться поддержкой тысячи, считающих себя святыми, людей.

Джон Уокер, определённо, не был примером для подражания. Но, как в очередной раз убеждал себя Джеймс, харизма и правильная подача могут сотворить чудо. И это не библейское, а простое человеческое чудо. И для его сотворения нужно лишь немного приложить усилий.

* * *

– Отче наш, благодарю за Твою милость, за любовь, за то, что и сегодня я и миллионы других людей находятся среди живых и имеют мир и спокойствие в стране и свободу ещё собираться и исследовать Твою святую истину. Благослови меня, Господи, ведь у Тебя особые намерения на мою жизнь. Помоги мне, чтобы я имел усердие, желание исследовать, узнавать, повиноваться Тебе и быть счастливым здесь и, славя Тебя во имя Иисуса, прошу Тебя. Аминь.

В камере пахло сыростью, но Йозеп за всё время, что провёл в заключении, уже привык к таким условиям. Тихо прочитав молитву себе под нос так, чтобы никто из сокамерников не услышал, он обратил внимание на охранника, который громко вошёл в помещение и выкрикнул:

– Йозеп Эйзель, за тебя внесли залог!

Похоже, Бог всё же не отвернулся от него. Он знал, что все его молитвы рано или поздно спасут его, всё то время, что он провёл в своей комнате за Библией – всё когда-нибудь воздастся.

Быстрым шагом он направился к выходу, прочь из этого пристанища осуждённых преступников. Забрав все свои вещи, что у него изъяли при аресте, он чуть не вылетел на долгожданную свободу, чтобы, наконец, ощутить ветер по ту сторону решётки. Ожидая увидеть свою сестру, он, нигде не найдя её, стал осматривать прохожих, чтобы понять, кого, кроме Господа, что направил этого человека, обязан поблагодарить. Но обнаружил лишь чёрного цвета автомобиль, возле которого стоял лысый человек в чёрном костюме. Йозеп видел его не в первый раз и прекрасно знал, кто он и, понял, что именно ему обязан своей свободой.

– Вижу ты удивлён – проговорил мужчина, как только Йозеп приблизился к нему. – Ты должен поехать с нами, – сказал он, открывая дверь салона автомобиля. Внутри машины находился только водитель.

– И куда Вы хотите меня отвезти? – задал Йозеп резонный вопрос.

– У Отца для тебя есть кое-какое задание. На твоё вымышленное имя уже забронирован билет в самолёт. Через три часа ты первым же рейсом вылетаешь в Алабаму.

– Могу я заехать к себе домой за вещами?

– На это нет времени. Военные перекрывают все выезды из города, скоро покинуть штат будет невозможно.

Покорно сев в машину, Йозеп не стал больше ни о чём расспрашивать. Всю дорогу до аэропорта они ехали молча. Лишь в одном Йозеп был уверен точно, что Отец не забыл про него и это вселяло надежду. У Бога и Отца ещё есть планы на него, и чтобы ему не предстояло сделать, какую бы сложную задачу не предстояло решить, на этот раз он не подведёт.