Читать книгу Откровение - Иван Стаценко - Страница 5

– Сегодня утром шериф города Берлингтон официально выступил с заявлением о том, что Йозеп Эйзель, выходец из Эстонии, разыскивается полицией в связи с нападением на жителей города. По словам полицейских, именно он организовал преступную группировку, орудующую на протяжении нескольких недель в Вермонте, в связи с чем в штате действует чрезвычайное положение. Национальная гвардия уже поймала большинство участников банды, но сам же Йозеп остаётся на свободе. Его положение сейчас неизвестно. Именно поэтому мы призываем всех граждан быть бдительными, поскольку этот человек очень опасен…

Опасен? Опасен! Да, опасен, как никогда. Сейчас Йозеп словно зверь, отчаянно загнанный в клетку, готов наброситься на любого, кто приблизится к нему и вторгнется в личное пространство. Теперь уже нет смысла скрываться за маской Дональда Трампа, теперь его лицо транслируют по телевидению, прерывая кадрами заплаканного лица Айры, которая оправдывается перед репортёрами, что не знала о том, что её братец замышляет в соседней комнате, как по-тихому провернуть очередное нападение на обывателя или госслужащего. Всё она знала и прекрасно обо всём догадывалась.

В очередной раз от злости Йозеп сжал пульт в руке, но на этот раз не стал бросать в сторону телевизора, поскольку не сможет заплатить за него владельцу этого дешёвого мотеля. В Алабаме жители не сильно обеспокоены тем, что происходит в Вермонте, именно поэтому здесь он может чувствовать себя более уверенно, но расслабляться всё же было нельзя.

– Да пошли вы все на хер! – негромко выкрикнул он и выключил телевизор.

Они нашли его склад, нашли чёртову сумку, нашли там вещи, нашли всё, что указывало на него. На Йозепа, который всячески старался не раскрыть себя. Однако нельзя не признать тот факт, что со своей работой он справлялся весьма неплохо, учитывая, как ловко им удалось завести полицию в тупик. На протяжении нескольких недель полиция расследовала это дело, в то время как группировка продолжала орудовать и расти, как на дрожжах. И всё это благодаря заслугам святого Отца Джона, без него Йозеп бы не справился со своей обязанностью. И его заслуги будут вознаграждены в высшей мере, в том числе и в другом мире. Сам Всевышний благословит его труды, осталось лишь выполнить последнюю просьбу. Последняя работёнка, ради которой он, собственно, здесь, в Алабаме, в одном из самых религиозных штатов, посетить который собирается сам Джеймс Генри Росс.

Без стука в дверь в комнату вошли двое. Первый был крупный накачанный мужчина, производящий впечатление обычного бодибилдера, одетого в парадный костюм. Второй был худеньким и с лысиной, которая явно бросалась в глаза. Алопеция в сорок лет – не самое приятное для мужчины, но его это, по всей видимости, не слишком заботило. Одет он также был в костюм с чёрным галстуком, и сильно уж контрастировал на фоне первого типа. В руке у лысого мужчины был небольшой свёрнутый пакет.

– Уже освоился? – сразу же решил осведомиться лысый. Он прошёл чуть вперёд и остановился почти что посреди и без того небольшой комнаты, которую он сам же и снял на несколько дней для Йозепа.

– Меня только что объявили в розыск! – нервно проговорил Йозеп, не зная, сесть ему на кровать или остаться стоять перед своими спутниками.

– Мы уже знаем. Поэтому мы и принесли тебе это. – Лысый мужчина бросил в руки Йозепу свёрнутый пакет.

Йозеп развернул пакет и достал из него кепку и чёрные солнцезащитные очки. Очевидно, это должно было послужить маскировкой. Но Йозеп чувствовал Йозеп, что такая маскировка не прокатит.

– Вы, сука, издеваетесь, что ли?

– Это вынужденная мера, – разъяснил лысый, тот, что накачанный всё время молчал и только лишь пристально смотрел на собеседника так, что у Йозепа пересохло в горле. – Наденешь это, как только получишь задание. Лишний раз не высовывайся наружу, оставайся в номере, еду заказывай в номер, алкоголь не употребляй.

– Почему мне нельзя взять бухла? – перебил Йозеп.

– Потому что святой Отец не потерпит, если ты провалишь задание из-за того, что не способен будешь себя контролировать, – пояснил тот. – А ты ведь хочешь искупить свои грехи, верно? Хочешь стать Божьим дитя, тогда выполняй всё, что мы тебе скажем.

– Хорошо, я понял.

– Вот и отлично. Надеюсь, ты не подведёшь. Пока что оставайся здесь, следи за тем, чтоб телефон, который тебе выдали, всегда был на связи и жди дальнейших указаний.

Они покинули номер, оставив Йозепа наедине. Вместо того, чтобы включить телевизор и попробовать отвлечься, он лишь зациклился на своей вере и предался мечтам о том, как произойдёт встреча со святым Отцом. Как он гордо скажет ему, что выполнил все просьбы и готов заслужить прощение и Божью благодать. И встретиться с самим Господом всевышним.

Только бы всё прошло по плану.

* * *

– О, благодать! Спасён тобой…

Стены коридора, казалось, начинали сужаться. Джеймс в панике бежал куда глаза глядят. Куда угодно, лишь бы подальше от него.

– Я из пучины бед…

Отсюда нет выхода. Школа была закрыта для того, чтобы никто посторонний не смог в неё проникнуть. В данном случае двенадцатилетний Джеймс не мог покинуть здание, поскольку не было никого, кто мог бы помочь ему выбраться наружу. Только лишь один человек был здесь, помимо самого Джеймса. И он точно не собирался ему помогать.

– Был мёртв и чудом стал живой…

Он здесь, он рядом, он словно внутри этих стен, парт, стульев, шкафов. Он внутри разума, и он медленно захватывает его. Бежать бессмысленно, он всё равно настигнет цель. Он волк, загоняющий свою жертву, и никак не выбраться из этого лабиринта разума.

– Был слеп, и вижу свет.

Чем дальше бежал Джеймс, тем глубже погружался в западню, построенную из освещённых стен религиозной католической школы. В конце концов, свет погас, оставив его наедине с давящим чувством страха и безысходности. На глазах наворачивались слёзы, но они только мешали видеть, хоть и разглядеть что-либо в кромешной темноте уже практически не представлялось возможным. Впереди бесконечная череда коридоров, идущих в никуда. Все кабинеты, в которые ломился Джеймс закрыты, идти можно было только вперёд или назад.

Он стоял впереди. Тот, кто пел христианскую песню, тот, от кого веяло опасностью. Одетый в чёрный костюм, лица его не разглядеть, но Джеймс и не желал его видеть. Он стоял молча, ничего не говорил, не двигался. Только пристально смотрел на маленького Джеймса.

Страх окутал помещение, страх заставил Джеймса развернуться и бежать в обратную сторону. Пот подступил со лба к глазам, смешался со слезами, попал на уголки рта. Джеймс ощутил вкус солёного во рту, не останавливаясь, продолжал бежать от священника. Но бежать было бессмысленно. Впереди снова показался он, человек в чёрном одеянии, протягивая руки, подзывая к себе, продолжая напевать песню. Джеймс по инерции врезался в его грудь, оказался в объятиях святого отца. Хищник поглотил свою жертву.

Подушка пропиталась потом. Джеймс вскочил с кровати и упал на пол, пытаясь сообразить в темноте, где он находится. Это не школа явно. Он по-прежнему в номере отеля, куда и въехал этим днём вместе со своей девушкой.

Две минуты он так и валялся на полу в трусах, пытаясь прийти в себя и слушая, как в ванной комнате струится вода. Ханна принимала душ. Вздохнув с облегчением от того, что она не застала его в таком состоянии, он поднялся на ноги, включил свет и уселся на диван, включив телевизор, чтобы отвлечься от дурного сна.

В новостях говорили о том, что Йозеп разыскивается полицией по подозрению в совершении ряда нападений на жителей Берлингтона. Джеймс пригляделся к его фотографии, пытаясь понять, этот ли человек распугал весь персонал и пациентов в психиатрической больнице? Этот ли человек накинулся на него на парковке? К сожалению, однозначно ответить на этот вопрос он не мог, поскольку все члены секты носили маски. Но одно Джеймс понял определённо – расследование подходит к концу. Всех членов культа скоро поймают и в городе вновь воцарится спокойствие, а это значит, что после встречи с Отцом Джоном в Бирмингеме он сможет спокойно вернуться в родной штат и продолжить свою политическую деятельность.

Переключив канал, на котором транслировалась передача с Джоном Уокером, Джеймс представил, как завтра пройдёт с ним встреча. Всю поездку он обдумывал это событие, на котором никак не должен облажаться, если надеется заручиться поддержкой своих избирателей и привлечь в свои ряды новых представителей. Его карьера политика либо взмахнёт вверх, либо с невиданной скоростью может опуститься на дно, и вот тогда уже продвигать свои взгляды относительно религии будет куда сложнее.

Впрочем, в случае провала, время расставит всё на свои места.

Утром следующего дня три автомобиля (два из которых были полицейские) выехали из отеля и направились в сторону городского храма. Джеймс и Ханна, которые находились в одном из них, расположились на заднем сиденье и наслаждались достопримечательностями города. Шериф города Бирмингема предоставил Джеймсу два полицейских патруля на случай, если заранее согласованная встреча пройдёт не столь гладко, как предполагалось, поскольку Отец Джон имеет большое влияние в Алабаме и может с лёгкостью сделать так, что конфликтная ситуация перерастёт в массовые беспорядки. Однако Джон Уокер сам изъявил желание встретиться со своим оппонентом по взглядам и пообещал, что эта встреча пройдёт гладко и запомнится Джеймсу надолго.

Личный водитель Джеймса и Ханны не спеша проезжал по улицам, дав возможность оценить красоты города, оценить обстановку и морально подготовиться к предстоящей встрече. Разумеется, Джеймс волновался и даже несколько раз нервно потёр запотевшие ладони, что было весьма некстати, поскольку ему предстоит рукопожатие с проповедником, а влажные ладони тут же выдадут его беспокойство. Ханна заметила нервозность Джеймса и достала из сумочки пару сухих салфеток, на что Джеймс поблагодарил её и вытер руки.

Мысленно он отрепетировал свою речь, придумал интересующие его вопросы, которые он задаст пастырю, но проблема состояла в том, что предсказать, как и в каком русле пройдёт диалог он не мог. Здесь царство полностью принадлежит Джону, а Джеймс находится в его власти. Это чужая территория, и преимущество в любом случае будет на стороне святого Отца, как бы Джеймс не был подкован. Остаётся только импровизировать по ходу дела.

На горизонте показался большой протестантский храм, огороженный забором и имеющий довольно приличных размеров сад. Все три автомобиля остановились подле калитки, возле главного входа в церковь уже собралась кучка репортёров. Джеймс, как, впрочем, и всегда, выглядел достойно для встречи с пастырем и похода в храм: черный костюм с белой рубашкой и красным галстуком всегда остаётся классикой для важных и деловых мероприятий. Ханна тоже была одета подобающе: чёрное платье до колен и чёрные каблуки – скромно, строго и деловито. Джеймс выбрался из машины и подал руку Ханне.

Красота храма действительно производила впечатление. Такую церковь даже Джеймс посещал бы с удовольствием каждую субботу, если бы был верующим. А сад из яблоневых деревьев лишь украшал внешний фасад здания. Насладившись видом храма, они двинулись мимо калитки и направились к дверям здания, минуя наскучивших репортёров. Однако Джеймс прекрасно понимал, что именно от них и от того, как репортёры преподнесут зрителям эту встречу, зависят его рейтинги. Ответив на пару вопросом касательно предстоящей встречи за закрытыми дверями храма, Джеймс и Ханна, не задерживаясь, двинулись дальше.

– Нервничаешь? – подметила она, наблюдая, как у Джеймса начался лёгкий мандраж.

– Немного, – ответил он, пытаясь максимально скрыть внешние проявления страха. В конце концов, он выиграл выборы в городской Совет, сумел завоевать доверие граждан во время дебатов, а это всего-навсего встреча с глубоко верующим человеком. Так убеждал себя Джеймс, поднимаясь по ступенькам.

Посмотрев в глаза Ханне и обратив взор на репортёров, наблюдавших за ними, Джеймс понял, что назад пути нет и смело отворил дверь. Войдя вместе с Ханной в храм, он поначалу решил, что в церкви не было вообще никого. Спустя несколько секунд он все же обнаружил женщину в монашеской рясе, которая, видимо, следила за чистотой храма. Ещё один пастор находился возле алтаря, что располагался в восточной части здания. Но Джеймса интересовали не они, а тот человек, что сидел на скамейке с Библией в руках и направил взгляд в сторону амвоны.

Джон Уокер тихо нашёптывал молитву, устремив взгляд в центр храма, где располагалась роскошная амвона на красном ковре. Именно здесь он больше всего любил читать проповеди, хоть и объездил множество городов, побывал в нескольких десятков различных храмов – именно здесь он чувствовал своё единство со Всевышним.

– Святой Отец, к Вам посетители, – обратилась к нему монахиня, видя, как к Джону приближаются Джеймс и Ханна.

Джон закончил читать молитву, отложил священное Писание в сторону и поднялся со скамьи. Джеймс к этому времени уже приблизился к проповеднику. Вот он, момент истины. Две противоположности, двое совершенно разных взглядов людей, представители противоположных мнений и учений встретились лицом к лицу.

– Святой Отец Джон, – первым заговорил Джеймс, протягивая руку, – рад лично встретиться с Вами.

– Взаимно, мистер Росс, – вежливо ответил тот и пожал руку. – Должен признать, я с нетерпением ждал этой встречи. Для меня большая честь повидаться с Вами.

– Вы ещё не знакомы с моей девушкой? Это Ханна. – Она стояла рядом и, улыбнувшись, скромно подошла поближе и пожала руку Джону.

– Очень приятно познакомиться, Ханна, – услужливо поприветствовал он её.

«Знакомство прошло прекрасно, неплохое начало», – подумал Джеймс. Но самое интересное предстоит впереди.

Ради приличия они ещё несколько минут обменивались любезностями. Джон поинтересовался, как прошла поездка, какое у них сложилось первое впечатление о Бирмингеме, понравился ли им пятизвёздочный отель. Джеймс почтительно ответил на его вопросы. Затем он тактично предложил Отцу Джону пройтись по храму, чтобы поговорить, наконец, на более насущные темы, из-за которых они здесь и собрались. Джон не стал возражать.

– Так значит, эту церковь построили Вы, чтобы здесь читать проповеди прихожанам? – приступил Джеймс. Ханна молча шла рядом с ними и внимательно слушала.

– Всё верно. Каждую субботу я и жители города приходят на паству.

– Но позвольте спросить, как мне простому обывателю не знающему, как устроена вся эта система, понять, что именно Ваша церковь является истиной? Как мне понять и найти истинную церковь, когда вокруг столько много различных религиозных организаций?

– Очень интересный вопрос, – подметил Джон, проходя мимо колонны и приближаясь к алтарю. – Для начала Вам стоит понять, что согласно Библии Церковь – это не какое-то конкретное здание, не какой-то определённый храм, как мы привыкли думать, когда говорим, что сегодня, к примеру, идём в церковь. В Библии церковь означает людей, которые искуплены кровью Иисуса Христа или по-другому – люди, которые служат Богу.

– И как это понимать? – Джеймс сделал вид, что заинтересован. Для него важнее всего было произвести впечатление на человека, искренне желающего понять аспекты христианской религии.

– В послании к римлянам Церковь сравнивается с деревом маслины. Апостол Павел цитирует слова Пророка Иеремии: «Зеленеющего маслиною, красующеюся приятными плодами, именовал тебя Господь». Павел добавляет: «Если же некоторые из ветвей отломились или были отсечены, они обломились неверием». Евреи, которые не хотели принимать веру Иисуса Христа, были отсечены от церкви Божьей. – Они остановились напротив алтаря. Пока Джеймс и Ханна рассматривали его, Джон продолжал. – Послание к Ефесянам вторая глава, стих двенадцать сказано: «Христиане из язычников, которые были без Христа, отсечены от общества Израильского… не имели надежды и были безбожники в мире». Что же говорит Библия о корне и ветвях «Дерева Церкви»? «Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви». В книге Откровений сказано: «Корень есть Иисус Христос».

В какой-то момент Джеймс прослушал несколько слов и потерял нить, которую вёл Отец Джон. Так случилось, что Джеймс никогда осознано не брал в руки Библию (по крайней мере, он этого не припоминал) и всё, что в ней было написано, казалось ему каким-то зашифрованным посланием сумасшедшего человека, какую бы версию перевода с древнегреческого он не пытался прочесть. А потому, цитаты из Библии не открывали для него ясной картины бытия Божьего, и, упустив незначительную деталь из повествования святого Отца, можно было разрушить всю структуру, на которой и зиждилась вся вера. Но он не стал перебивать Джона, дабы не показаться бестактным, а продолжил слушать, пытаясь вникнуть на ходу.

– Ветви дерева – это Патриархи, Пророки и истинные дети божьи из Ветхого Завета. Они были святым народом Божьим. Павел говорит: «Привился на место их, то есть отсечённых, и стал общником корня из сока маслины». – В мыслях у Джеймса только и мелькало: «Какой, к чёрту сок из маслины? Какие ещё ветви? Я ведь задал вполне конкретный вопрос». – Через этот символ Церкви господь нам даёт поучение. «Бог не отверг и не уничтожил Церковь Ветхого Завета. Он отрезал „маслину“, но отрезал только некоторые неверные ветви, которые не приносили плод».

– Отец Джон, – остановил его Джеймс, понимая, что совсем потерял суть разговора. – Я не силён в религиозных учениях, и я не совсем понимаю, к чему Вы ведёте. Может, поясните мне, что всё это значит?

Ханне тоже было интересно услышать вразумительный ответ. Джон лишь улыбнулся, понимая, что в первые же минуты общения ввёл своих новых знакомых в заблуждение. К счастью, святой Отец прекрасно понимал всё, что говорил, поскольку не один десяток лет изучал священное Писание. В местах заключения, где он провёл значительную часть своей жизни, у него было достаточно времени, чтобы основательно изучить Библию от корки до корки. И ориентировался он в ней также легко, как и в детских сказках, которые всем детям читают родители перед сном.

– Я знаю, это трудно воспринимать новичкам. Трудно понять тем, кто не знаком с книгой Евангелие и уж тем более сложно понять, что она нам преподносит. В этом и заключается моя работа – донести до всех истинный смысл священного Писания. Донести до обычных прихожан, что именно от них хочет Бог. И я помогу и вам в этом разобраться. – Втроём они двинулись дальше, медленно разгуливая по храму. – Вам вряд ли знакомо имя Уильяма Баркли. – Джеймс и Ханна помотали головой. – Он был известным баптистским Богословом. Известен он также тем, что дал свои комментарии к Евангелию. Так вот, Уильям писал следующее: «Христиане унаследовали веру и надежду от Евреев. Господь Иисус говорил, что спасение от Иудеев, так сказано в послании от Иоанна 4:22. Это была вера и надежда Патриархов и Пророков, которые ещё ожидают награду от Господа, так сказано в послании к Евреям в одиннадцатой главе. Маленькие ветви питаются соком, который приходит через корень и через большие ветви. Разумный христианин не отвергнет Писания Ветхого Завета, говоря, что они написаны только для Иудеев. Только неразумная „веточка“ отсечёт себя от „Дерева маслины“ и попытается жить без „Корня“. Христианство – это ветвь, привитая на Дереве Иудейской веры, и они достигнут совершенства только тогда, когда будут тесно связаны с деревом. Тогда эта ветвь расцветёт и принесёт плод».

Они обошли восточную часть здания, обошли северную, прошли мимо амвоны и центральных колон и стали возвращаться туда, откуда и пришли. Ханна всё время переглядывалась с Джеймсом, который так и читал в её глазах просьбу закончить этот бессмысленный разговор, но заканчивать ещё было рано, нужно было дать пастырю возможность высказать всё, что он хочет. Если он желает вновь читать свои проповеди, но уже не большой толпе прихожан, а двум неверующим людям – его воля. Джеймс тоже устал слушать учения, а ведь их встреча только началась, но всячески подавал вид, что ему эта тема столь интересна, что он готов продолжать этот разговор.

– Церковь также сравнивается с живым телом в Библии. И как вы думаете, кто же является главой этой Церкви? – Джеймс и Ханна одновременно подняли брови, делая вид, что они заинтригованы. – В послании к Колоссянам об этом сказано: «И Он, то есть Христос, есть глава тела Церкви…», первый стих, восемнадцатая глава. В первом послании к Коринфянам 12:25: «Дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге». Я думаю, вы уже понимаете, какое поучение даёт нам Господь через этот символ.

«Несомненно, понимаем», – субвокализировал Джеймс, и по взгляду Ханны понял, что она подумала также. Они обошли уже всю церковь и остановились возле скамьи. Но присаживаться никто не стал, Отец Джон продолжил свой увлекательный рассказ.

– Хотя мы и отличаемся нашими способностями и положением, которое занимаем в Церкви и в обществе, мы все вместе составляем живое тело Церкви. Каждый человек очень ценен в глазах Божьих. Если хотим знать цену одного человека, тогда нужно взглянуть верой на Голгофу! Иисус был готов умереть даже за самого незначительного человека из этого мира. Мы должны любить, уважать, помогать друг другу, страдать вместе и радоваться вместе.

И вот, казалось бы, Джон подошёл к завершению своего рассказа, Джеймс с радостью в душе готов был предложить покинуть церковь и отправиться дальше в места, которые они заранее запланировали, как Джон вновь стал цитировать Библию:

– «Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу! Ибо наступил брак Агнца и жена Его приготовила себя», Откровение 19:7. В Библии Церковь часто сравнивается с невестой. Невеста – символ церкви. Почему именно невеста, спросите вы? Это символ чистоты и невиновности. Послание к Ефесянам, глава пятая, стих с двадцать пятого по двадцать седьмой: «…Христос возлюбил Церковь и предал Себя за неё, чтобы освятить её… Чтобы представить её Себе славного Церковью, не имеющего пятна или порока… но дабы она была свята и непорочна». Из этого следует, каково же желание Иисуса относительно Его невесты? Откровение, девятнадцатая глава, стих восьмой Иоанн говорит: «И дано было ей облечься в…»

– Отец Джон, – на этот раз настойчиво остановил его Джеймс. – Мы все прекрасно ценим ваше желание поведать нам истину, но, к сожалению, если мы будем столь сильно углубляться в учение, у нас просто не останется времени, чтобы посетить остальные места.

Джону это не понравилось, было видно по его взгляду. Джеймс почувствовал себя неловко, как и Ханна. Он хотел было сказать что-нибудь, чтобы смягчить своё пренебрежительное отношение к человеку, который всего-навсего решил почитать проповеди, но не смог произнести ни слова. Ему даже стало немного стыдно за то, что за всё время, что Джеймс отучился на медика, проработал в больнице и немного отработал на должности городского советника, он так и не научился самому главному качеству – терпению и уважению своего собеседника. Нет, уважение он испытывал: в конце концов, Джон Уокер одна из самых выдающихся личностей в своей сфере за последние несколько лет, достигшая значительных успехов. И способность выслушать собеседника он тоже приобрёл в ходе своей медицинской деятельности, когда приходилось выслушивать и фильтровать весь тот бред, что порой несли пациенты в психиатрической клинике. Но что сейчас сподвигло его прервать речь святого Отца, он никак не мог понять.

– Не переживайте, мистер Росс, времени у нас предостаточно. Мы успеем посетить запланированные места, но прежде всего я хотел бы Вам поведать одну истину, которую Вы, к сожалению, так упорно не хотите слушать. Но я не злюсь на Вас, нет, ни в коем случае. И мало того, я понимаю Ваше стремление поскорее закончить эту часть встречи, но всё же, я хочу, чтобы Вы кое-что вынесли из нашего разговора. Чтобы Вы, вернувшись домой, вспомнили мои слова, тогда я буду со спокойной душою спать по ночам, что я сделал всё, что от меня зависело, чтобы попытаться донести до Вашего ума, как прекрасно на самом деле жить в единстве с Господом нашим.

– Вы правы, святой Отец, – извинилась Ханна за Джеймса, который не мог вырвать эти слова из своих уст. – Извините за нашу бестактность. Разумеется, мы с радостью послушаем Вас.

«Нет, не с радостью», – промелькнула мысль у Джеймса. В церковь он больше не ступит ни ногой, даже если придётся ради этого пожертвовать своей карьерой. Едва он переступил через себя, чтобы встретиться с Джоном именно здесь. Но когда приезжаешь на встречу в другой штат, где действуют совсем другие правила, приходится мириться с прихотью и встречаться там, где предложил великий пастырь. Да и Джеймс отнёсся к этой новости положительно, ведь репортёры будут довольны, а значит доволен будет и Джеймс.

– Все те, кто от всего сердца любит Иисуса Христа, через веру в него и святую кровь были омыты от всех грехов и были облечены в праведность Иисуса Христа. Через послушание всей истины Божьей верующие сохранили эту святость или белый цвет и достигли совершенства, объединились в истинной любви Иисуса и готовы для брака Агнца. Для этого великого праздника, когда земная семья навеки сольётся с небесной семьёй.

Джеймс подготовил внушительный список вопросов, которые планировал задать святому Отцу, но Джон, словно знал об этом и не хотел давать Джеймсу преимущество в споре, поэтому не давал тому возможности заговорить, а сам продолжал нести свою мысль.

– Нас спасает Христос. Но что значит спасает? – задал Джон риторический вопрос. Джеймс с Ханной вновь переглянулись. – Избавляет от вины греха, силы греха и присутствия греха. Иисус омыл нас, очистил. И мы соблюдаем Заповеди, чтобы сохранить эту чистоту, а нарушая Заповеди, мы снова грешим и этим теряем спасение.

Откуда ни возьмись появилась та самая монахиня, что следила за порядком в храме. Джеймс не заметил, как она прошла мимо него. Джеймс нервно дёрнулся, Ханна, разумеется, это заметила, но ничего не сказала. Монахиня подошла к святому Отцу и что-то прошептала ему на ухо, на что Джон мотнул головой, дав понять, что согласен с ней. Затем она отлучилась по своим делам, а Джон не спеша повёл своих слушателей к выходу, по дороге продолжая свою речь. Тот факт, что они скоро покинут церковь, привела Джеймса в восторг, от того он даже стал внимательно слушать пастыря.

– У Бога одно дерево как в ветхом, так и в новом завете. Мы были привиты над деревом. У Бога одно здание и в основании, и в стенах его апостолы, пророки и Христос. У Бога одно тело, все верующие одно единое целое. У Бога одна невеста – он заберёт её с собой, когда возвратится на землю. – Джон встал, как вкопанный. Джеймс не сразу сообразил, в чём дело. – Я ведь не поведал вам об ещё одном символе Церкви. Совсем забыл. Когда идёт нескончаемый поток мыслей, иногда мне сложно сориентироваться.

– Ничего страшного, – тут же выговорил Джеймс, понимая, что не вытерпит ещё одной истории о том, как Господь сравнивает Церковь со зданием. – Вы и так уже вполне развёрнуто дали ответ на мой вопрос.

Джеймс всего-навсего хотел получить краткий ответ, как найти своё место среди множества различных вероучений, у него и в мыслях не было, что Джон начнёт цитировать половину Библии. И ответа на вопрос Джеймс так и не получил, но уже не горел желанием его знать.

– Вам важно знать для понимания всей истины, что говорит сам Иисус. Из его уст звучат слова: «Как сильно Я люблю тебя, человек. Я пришёл, чтобы вытащить тебя из этого мира греха. Я хочу, чтобы ты был со мною. А ты хочешь быть со Мною?»

Повисло неловкое молчание. Джеймс не знал, обращался ли Джон конкретно к нему и ждал ответа или же просто в очередной раз цитировал Писание. Пристально они смотрели друг другу в глаза, как два диких животных, играющих в игру: кто первый сдастся и отведёт взгляд. Так в диком мире хищники доказывают, кто из них сильнее. Джеймс научился играть в эту игру и не отводил взгляда. Священник не был для него соперником, поскольку они находятся в совершенно разных социальных группах.

– Библия говорит, – продолжил Джон, не отводя пристального взгляда, – «Кто имеет сына, имеет жизнь вечную».

Вновь молчание. Джон, не дождавшись ответа, предложил Джеймсу и Ханне прогуляться по саду, на что те согласились. Схватка взглядом закончилась, победителей не было. Но Джеймс и не собирался играть с проповедником в глупые игры. Здесь он исключительно ради рейтингов.

«Бог любит всех нас», – именно это слышит Джеймс от всех исповедующих. Досадным остаётся тот факт, что Библия содержит около тысячи различных сцен жестокости, насилия, совершаемых самим Богом или же от его имени. Как поведал сам пастырь Джон, Христос признавал Ветхий Завет, Иисус одобряет и Закон и Пророков. А это значит, что у него нет никаких возражений против жестокости Ветхого Завета. Более того, он настаивает, что те законы будут действовать вечно. Разумеется, очевиден тот факт, что Ветхий Завет имеет отношение к христианству и Иисусу.

Пока в Берлингтоне национальная гвардия наводила порядок, Джеймс в ходе подготовки к встрече изучал некоторый материал касательно жестокости Библии. На отдельном листе он выписал некоторые цитаты, и первая из них была взята из Второзакония 13:6—10 и гласила: «Если твои родные призывают тебя поклоняться иным богам… то убей их… побей их камнями до смерти». Джеймсу не терпелось задать вопрос касательно этого момента, но Джон, словно прознал намерения Джеймса и не давал ему даже вставить своё слово.

Выйдя из здания церкви, троица обнаружила, что толпа репортёров сместилась за пределы калитки. Очевидно, монахиня попросила их покинуть территорию храма и как раз доложила об этом святому Отцу. Теперь можно было спокойно прогуляться по яблоневому саду без присутствия навязчивых репортёров.

– Вы спрашивали меня, как же найти истинную церковь Божью, и я дал вам вполне раскрытый ответ. – Джеймс усмехнулся про себя: «Ага, вполне ясный и внятный ответ». – Но знаете ли вы, что же несёт в себе истинная церковь Божья?

– Разумеется, – ответил Джеймс. – Соблюдение Заповедей, регулярное посещение церкви и чтение молитвы каждый день.

– Ваши познания весьма скудны, – заключил Джон. – К счастью, сегодня я поведаю вам, что из себя представляет церковь.

«Время очередных историй». Набрав в грудь побольше воздуха и глубоко вздохнув, он вновь принялся внимать всё, что собирается донести до него Джон. К счастью на этот раз Джеймс не ощущал давящего чувства, которое он ощущал внутри храма. Слегка прохладный ветерок приятно проходил по лицу, а вид сада, гармонично придававший храму некоторое подобие эдема, успокаивал нервы и, быть может, даже исцелял душевные раны.

– В Евангелие от Матфея 16:18 Иисус обращается к Петру: «И Я говорю тебе: ты, Пётр, а на сём камне я создам церковь Мою». Господь ясно говорит, что он создаёт церковь. Прошу вас обратить внимание, что именно церковь, а не церкви, это очень важно! Все члены церкви должны повиноваться только Иисусу. Здесь нужно сделать одно замечание, – Джон убедился, что Джеймс и Ханна внимательно его слушают. – Библия была написана на греческом языке. В переводе с греческого «Петрос» означает камень. Поэтому если дословно перевести то, что было сказано мною ранее, можно сказать так: «и Я говорю тебе: ты – Петрос – камень, и на этой „Петра“ – скале Я создам Церковь Мою». Церковь на скале спасения, на Христе основана. Сам Пётр говорит, что Христос является главным камнем в фундаменте церкви Божьей. В той же главе Матфея сказаны последние слова Иисуса: «Я создам Мою церковь и врата ада, то есть силы Дьявола, не одолеют её». Дьявол искушает нас, чтобы нас погубить. Он не допустит, чтобы церковь была побеждена.

Джеймс с позволения святого Отца оторвал от яблони два яблока и вручил один Ханне. Несмотря на то, что он плотно позавтракал в номере отеля, у него проснулось лёгкое чувство голода. Троица подошла к небольшой беседке, из которой открывался вид на весь райский сад. На мгновение Джеймс даже представил себя и свою девушку в образе Адама и Евы, что вкусили греховный плод. Символично, но ничего удивительного. Абсолютно всех людей тянет к запретному, тут ничего не поделаешь.

– Деяние апостолов, двадцатый стих, двадцать восьмая глава, апостол говорит: «Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил блюстителями пасти Церковь господа и Бога, которую Он приобрёл Себе кровью Своею».

– Простите, что перебиваю, – проговорил Джеймс, дожёвывая яблоко. – Но я заметил, что у Вас нет в руках Библии. Неужели Вы всё это знаете наизусть, все эти цитаты, что говорите?

– Разумеется, – улыбнулся Джон. – Я много читал и многое смог вынести для себя. Я говорю лишь ключевые фразы, которые позволяют понять смысл. Разумеется, помимо чтения Библии я также увлекаюсь историей. Однажды Павла арестовали и стерегли воины римской армии, он был заключён в темницу. Лука пишет в Деянии 12:5: «Итак, Петра стерегли в темнице. Между тем Церковь прилежно молилась о нём Богу». В I веке нашей эры была одна христианская церковь, но уже тогда Господь предсказал, что с ней что-то случится. И вот тут-то я и отвечу на Ваш вопрос, касательно того, что в мире сейчас множество различных религиозных организаций. Бог через апостола Павла дал предостережение в Деянии в двадцатой главе: «Ибо знаю, что по отшествии моём войдут к вам лютые волки, не щадящие стада. И из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою».

Несколько дней Джеймс провёл у себя дома, чтобы подготовиться к встрече, упорно выискивая материалы, которые его интересуют. Лист, на котором он выписывал цитаты из Библии, был свернут в карман пиджака. Но доставать его при святом Отце он не намеревался, дабы показать свою осведомлённость, он выучил все цитаты наизусть, тем самым давая возможность продемонстрировать свою значимость на этой поездке. В памяти у Джеймса всплыли сцены инцеста, которые описывались в Бытие 19:33—38: «И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим: а он не знал, когда она легла и когда встала. На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала. И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего, и родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав. Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми. Он отец Аммонитян доныне». Джеймс с нетерпением ждал, когда ему представится возможность узнать мнение Джона на этот счёт.

– Кого Бог имеет в виду под словами лютые волки? – продолжал Джон. – Людей, желающих разрушить церковь. А кто будут те люди, которые восстанут? Это те, которые будут учить не как учил Иисус Христос. Они будут создавать другие церкви. Это не был план Божий, это было предупреждение, что Дьявол сумеет это сделать. Мы имеем очень ясное предостережение. Из среды христиан поднимутся люди, которые будут учить превратное и увлекут учеников за собою. Это был план Дьявола, чтобы в Церкви возникли разделения и образовалось много церковных организаций. Но смеют ли лидеры этих организаций проповедовать свои учения? Только Иисус пролил кровь, церковь – те, кто омыты этой кровью. Никто не смеет брать на себя ответственность, которая ему не принадлежит.

Они двинулись дальше в сторону небольшого импровизированного водоёма, что располагался на обратной стороне церкви. Здесь можно было часами сидеть на скамейке и спокойно наслаждать природой, читая книгу и попивая чашечку кофе, поскольку даже шум машин здесь не был слышен. Настолько прекрасен был этот сад.

– Во втором послании к Фессалоникийцам во второй главе, третьем стихе говорится: «Да не обольстит вас никто никак, ибо день тот не придёт, доколе не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели». Когда Иисус вознёсся на небо, христиане верили, что он очень скоро возвратится. Павел тогда предупреждал, Иисус не возвратится, не наступит в ближайшее время второе пришествие, поскольку нас ещё ожидает печальная часть истории. Будет отступление в церкви Иисуса. Отступление от веры, от чистого учения и откроется человек греха и сын погибели. Много верующих в Иисуса раскидало по разным организациям в самых разных частях света. И Бог также говорит относительно них: «Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привесть. И они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь», – Иоанн 10:16.

– У меня назрел такой вопрос, – вклинился Джеймс, – как эти люди должны услышать голос Господа?

– Хорошо, что Вы поинтересовались. Ответ очень прост – Библия может в этом помочь. Открывая Библию, мы слышим голос Божий. В Библии есть ответы на все вопросы, именно она и есть прямое доказательство существования Господа.

Такой ответ, разумеется, не устраивал Джеймса. Человек науки, ищущий доказательства существования Бога не должен опираться на книгу, написанную несколько тысяч лет и переписанную множество раз. Объективных доказательств существования Всевышнего нет. Субъективные – есть – это священное Писание.

– Боюсь, что тут я с Вами не соглашусь. Вера в Бога – слепая догматическая вера без какой-либо критики, критического отношения к самому факту существования.

– У Вас своё мнение на этот счёт, у меня же своё. Многие верующие порой задаются этим же вопросом и ищут ответы на них.

– Меня всегда интересовало это, – радостно проговорил Джеймс, ожидая именно такой ответ от пастыря. – Зачем теологи занимаются доказательством бытия Божьего? – Джон с недопониманием смотрел на своего собеседника, у Джеймса же внутри всё забурлило от того, что ему удалось поставить своего оппонента по мышлению в тупик. – Если человек верит в Бога – ему не нужны доказательства. Теологи словно пытаются достроить обоснование Бога, как бы за́ Бога. Как-будто Богу не хватает обоснования в виде веры в Него.

Джеймс не мог не радоваться тому, что стал перетягивать канат в свою сторону. Ханна тоже в душе была этому рада, Отцу Джону не помешало бы прерваться на мгновение от своих рассказов и поговорить на более насущные темы.

– Так устроен человек, он хочет найти ответы на вопросы и в этом я не вижу ничего необычного, – кратко ответил Джон. К сожалению Джеймса, на этом их спор закончился, и Джон вновь вернулся к цитированию и донесению до своих слушателей Библии. – Из всего мною сказанного в сознании верующих должна остаться истина, что во всём мире должна остаться лишь одна организация, которая признаёт Иисуса Христа. У вас, как и меня, вполне логично возникает вопрос, как же характеризует Библия истинную Церковь последнего времени? – «Несомненно, именно это меня и интересует больше всего», – подумал Джеймс, молясь, чтобы этот вопрос не перерос в очередной получасовой монолог. – В Откровении 14:6 говорится: «И увидел я другого Ангела, летящего посреди неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени, и колену, и языку, и народу». Матфей 28:30: «Идите научите все народы… Уча их соблюдать всё, что Я повелел Вам…» Господь ожидает, что Церковь должна проповедовать во всём мире.

Втроём они направились дальше, минуя водоём, в обход церкви к калитке. Репортёры уже с нетерпением ждали возможности пообщаться как с Джеймсом, так и с самим Отцом Джоном. Что же, у них, как теперь надеялся Джеймс, если Библейские учения не затянутся ещё на очередной круг вокруг храма, скоро представится эта возможность. А пока он довольствовался тем, что, по всей вероятности, прогулка по садам храма подходила к концу.

– В Откровении в двадцать второй главе, в восемнадцатом и девятнадцатом стихе написано: «Если кто приложит к словам пророчества сего, на того нагонит Бог язвы, написанные в книге сей». Как вы уже могли догадаться, если кто-то что-то добавит к учению Иисуса Христа, таковые будут наказаны. «Если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у него Бог отнимет участие в книге жизни», то есть в спасении. Бог строго-настрого запрещает добавлять и отнимать что-то из священного Писания. Никто не может быть мудрее Бога нашего.

Следующие несколько посланий от Бога, переданные через пророков, изложенные в Библии и прозвучавшие из уст святого Отца Джона Джеймс пропустил мимо ушей. Ханна тоже перестала вникать в суть разговора, но делала вид, что внимательно слушает каждое слово.

Откровение 14:12: «Здесь терпение святых, соблюдающие Заповеди Божьи и веру в Иисуса».

Иаков 2:10: «Кто соблюдает весь Закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виноватым во всём».

Послание к Ефесянам 2:20: «Бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем».

Иоанн 5:39: «Исследуйте Писания (Ветхий Завет). Они обо Мне свидетельствуют».

Иоанн 17:21: «Да будут все едино: как Ты, Отче, во мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино…»

– Что же ещё должна истинная Церковь провозглашать в этом мире? – продолжал пастырь, делая вид, что не замечает, как его послушники уже давно мечтают о своём, думают на отдалённые темы и витают в облаках. В этом, собственно, и заключался его замысел: не давать оппоненту одержать над ним вверх. Один раз он уже позволил Джеймсу вступить в небольшой спор, теперь же он постарается не допустить этого вновь. – «И говорил он, то есть ангел, громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море, и источники вод». Какой же призыв делает Господь всем тем, кто ещё не в истинной Церкви? Об этом говорится в Откровении, восемнадцатой главе, четвёртом стихе: «И услышал я иной голос с неба, говорящий: Выйди от неё народ Мой, чтобы не участвовать в грехах её и не подвергнуться язвам её», то есть наказанию.

Мольбы Джеймса (скорее, желания, поскольку молиться он не умел) были услышаны, и они всё же добрались до калитки, за которой уже вооружившись камерами и микрофонами их дожидались репортёры. Но перед тем, как отворить калитку, Джон аккуратно схватил Джеймса за предплечье и обратился лично к нему.

– Я знаю, что слегка утомил вас своими проповедями, но я хочу, чтобы вы вынесли один важный урок из всего, что я вам поведал. Я – Агнец Божий, и сейчас я обращаюсь от Его имени. Скажи мне, Джеймс, ты веришь в Меня? – Он снова пристально стал смотреть в глаза, но на этот раз это не было игрой кто кого пересмотрит. В этот раз он залез глубоко внутрь Джеймса и, словно, вывернул наружу всю его сущность. Там внутри его души не было ничего, лишь сплошная пустота. Не было веры, без которой невозможно было спасение. Потерянная душа, которая так и не нашла своё место в этом и без того греховном мире.

– Да, – невольно проговорил Джеймс.

Ханна изумлённо вытаращила глаза. Это было неожиданно настолько, что репортёры тут же смолкли, не произнося ни звука. Некоторые протянули микрофоны через калитку, чтобы отчётливо записать их разговор. Джеймс же словно вошёл в состоянии транса и не отдавал себе отчёт в том, что только что произнёс. Он вообще не мог понять, как такие слова могли вырваться из его уст, человека, который приехал сюда, чтобы раскритиковать веру ради рейтингов и славы. Только спустя несколько секунд он понял, что этот диалог транслировался в прямом эфире в новостной ленте на одном из крупнейших сайтов Америки.

– Это хорошо, – продолжал Джон, не отпуская руку Джеймса, который стал чувствовать себя неловко, но не мог просто так одёрнуть её. – Но это не всё. Потому что и Дьявол верит, а эта вера не меняет ничего в поведении в жизни Дьявола. Если веришь, Я хочу, чтобы ты был со Мною. В Моей церкви. Слышал Мой голос. Чтоб Я мог и тебя одеть в белую одежду.

Он отпустил руку Джеймса, и тот ещё простоял какое-то время в оцепенении. Ханна не знала, как на это реагировать, поэтому не сказала ни слова. Джон же только улыбнулся, предвкушая вкус победы над неверующим атеистом, который неожиданно для всех уверовал истину.

– Ну что же, теперь я предлагаю всем нам посетить несколько мест в Бирмингеме и начать я предлагаю с больницы. Вы согласны со мной? – обратился он к Джеймсу и Ханне.

– Отличная идея, – с энтузиазмом проговорил Джеймс, оправившись после небольшого потрясения. – Не будем задерживаться, впереди много дел.

Репортёры тут же кинулись задавать вопросы, не успели ещё Джеймс и Джон выйти за территорию храма. Джеймс не знал, что им сказать, поскольку осознавал, что сильно облажался на первой же встрече. Он должен был поставить Отца Джона на место, доказать ему, что роль священника только одна: она нужна, чтобы управлять системой, верой в религию, руководствуясь теми социальными принципами человеческих отношений, которые без участия священника не будут соблюдаться. Именно для этого и нужна паства, люди не способны сами соблюдать все законы, которые пропагандируются в священном Писании, ведь для них не нужна вера в Бога, и только прикрываясь верой они будут соблюдены. Именно эту мысль хотел донести до Джона Джеймс, но так и не нашёл возможности поговорить на эту тему, вместо этого он выслушал целую лекцию касательно того, как Господь раскрывает идею Церкви Божьей.

Джеймс хотел было быстро сесть в машину и отгородиться от репортёров, но они буквально встали у него на пути.

– Скажите, мистер Росс, как, по Вашему мнению, прошла эта встреча?

– Должен признать, это встреча произвела на меня большое впечатление. То, что мне сегодня рассказал святой Отец, во многом позволило мне пересмотреть некоторые вещи на счёт религии. – Разумеется, Джеймс остался также при своём мнении, что религия – это зло, от которого нужно избавиться как можно скорее. Но произнёс он ровным счётом то, что от него ждала публика. – Это была очень познавательная встреча, лишний раз я убедился, что знание Библии – это большой дар, и Библию нужно знать, хотя бы для общего саморазвития.

– Только что Вы сказали Отцу Джону, что уверовали в Бога. Можете нам пояснить на этот счёт? – не унималась репортёр с местного канала.

– Я и вправду так сказал? – насмешливо произнёс Джеймс, демонстративно хихикнув. – Разумеется, Отец Джон знает своё дело, и у него неплохо получается находить подходы к разным группам людей. Я по-прежнему остаюсь при своём мнении, но смею заверить, что с удовольствием готов продолжить наш разговор, но уже в больнице «Святого Джона», куда мы сейчас собственно и направляемся.

Джеймс сделал вид, что время поджимает, а впереди ещё несколько мест, которые им предстоит посетить до того, как солнце скроется за горизонтом. Часть репортёров брала интервью у Джона, который также с радостью (а может и нет) делился своими впечатлениями. Те, кто брал интервью у Джеймса, переметнулись к Джону, в то время как Джеймс с Ханной уселись на заднее сиденье предоставленного им автомобиля.

– Разумеется, я рад был познакомиться с такими приятными людьми и уверяю вас, что наша встреча прошла исключительно в дружественном формате, – давал Джон интервью. – Джеймс политик, мы с ним очень похожи: мы оба работаем с социумом, проповедуем свои идеи. И я очень рад, что мне довелось пообщаться с такой разносторонней личностью.

Весь этот лицемерный спектакль никто из репортёров так и не раскусил. Только лишь Джеймс с Ханной и Джон понимали, что всё сказанное ими – сплошная фальшь. Каждый из них преследовал свои корыстные цели, но никто не должен был о них узнать. По крайней мере раньше времени.

Джеймс откинул голову на сиденье. Водитель дожидался, когда Джон закончит давать интервью и поедет на своей машине в больницу, чтобы последовать за ним. Самое время было обдумать свои дальнейшие действия. Первый раунд Джеймсом был проигран, но это лишь первый раунд, впереди ещё представиться возможность донести своё мнение на счёт религиозных нравоучений. К тому же, вспомнив, что у него в кармане пиджака свёрток бумаги с выписанными цитатами из Библии, он понял, что преимущество всё же за ним.

Достав бумагу, он прочитал, чтобы освежить в памяти Евангелие от Матфея, 10:34—38: «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч, ибо Я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку – домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берёт креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня».

– Надо же, не ожидала, что так быстро… – сказала Ханна, листая новостную ленту на своём смартфоне.

– Что там?

– Твои рейтинги. Они поднялись на три очка. Похоже, людям нравится, что ты делаешь.

– Это странно, учитывая, что представлял я эту встречу весьма иначе.

– Нет, ты не понял. Людям нравится, что ты положительно отозвался о святом Отце. В интернете уже вовсю обсуждают ролик, где ты говоришь, что веришь в Бога. Им нравится, что ты с уважением отнёсся к религии, а не стал высказывать свои политические речи относительно правильности запрета религиозной пропаганды в Берлингтоне.

– Да уж, мне нечего добавить. И кстати, я не верю в Бога, – тут же заверил её Джеймс.

– Но сказал ты совсем другое.

Их разговор прервал стук в окно. Джеймс приоткрыл его, Джон закончил с репортёрами и подошёл, чтобы уточнить некоторые вопросы, которые у него назрели, когда они вышли из церкви.

– Перед тем, как мы поедем в больницу, я хотел у Вас поинтересоваться. – Джеймс сделал умный взгляд, Джон продолжил. – Почему Вас сопровождают столько полицейских? Неужели Вы и наш шериф думаете, что я могу представлять для Вас угрозу?

– Это ради нашей безопасности, – объяснил Джеймс. – Чужой штат, я здесь не слишком желанный гость, сами понимаете.

– Поверьте, мне и в мыслях не приходило кому-либо навредить. И уж тем более Вам, хоть я и понимаю, что Вы ярый приверженец атеизма, но я также уважаю Ваше мнение.

– Меры предосторожности, приходится их соблюдать.

Джеймс натянул улыбку. Ему не терпелось уже поскорее двинуться дальше. Рейтинги поднялись, а значит, в какой-то мере встреча всё же прошла успешно. Если так пойдёт и дальше, его ждёт большой успех.

– Мы с Вами отлично проведём этот день, не так ли, мистер Росс? – Джон тоже улыбнулся в ответ.

– Посмотрим. Всё зависит от Вас, – резюмировал Джеймс и после того, как Джон отошёл от машины, закрыл окно.

Машина, наконец, тронулась с места. Между тем, Джеймс продолжал просматривать свой список, вместо того, чтобы наблюдать за улицами города. Бытие 19:6—8: «Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь, и сказал: братья мои, не делайте зла; вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно…»

Больница располагалась в паре миль от церкви и была названа в честь того, кто спонсировал строительство: Отец Джон. По большому счёту это было странно для Джеймса, поскольку он никогда не понимал того факта, что верующие не отказываются от услуг современной медицины, а ведь медицина – это прежде всего наука. Наука, которая спасает жизни, а не даёт ложные надежды на спасение молитвами и верой.

Пока водитель парковал машину, Джеймс успел ещё прочитать Моисея, Числа 31:17—18: «Итак, убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; А всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя».

Машина притормозила, они приехали. Больница располагалась в несколько этажей, по площади она также была внушительных размеров. Поверить в то, что она была построена на деньги общины, Джеймс мог с трудом. Выходя из машины, подавая руку Ханне, он про себя проговорил Второзаконие 23:1: «У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество господне».

Отец Джон был навеселе, у Джеймса даже промелькнула мысль, не выпил ли он стаканчик крепкого, пока добирался до больницы. Сославшись на то, что это у Джона от чувства превосходства, Джеймс с Ханной направились за ним ко входу.

Внутри больница выглядела великолепно, Джеймс за всё своё время обучения в медицинской школе и в резидентуре не видел таких больниц. Первое, что бросалось в глаза – это чистота помещения. Разумеется, в больницах должно всегда быть чисто, несмотря на то, что каждый день по ней проходит большой поток людей. Второе, что бросалось в глаза – это внутренняя отделка помещения. Складывалось впечатление, что человек попал в высокотехнологичный научно-исследовательский институт, который, не жалея средств, спонсируется государством. Опять в его мыслях промелькнуло то, что на деньги прихожан в церкви всё это не могло быть построено. Определённо бюджет для больницы поступал с других источников. В-третьих, удивление Джеймса вызвало то, что нигде не было очередей, несмотря на то, что в полдень в будний день всегда огромное количество посетителей.

Джон провёл гостей (помимо Джеймса и Ханны были ещё несколько человек, как полагал Джеймс, помощники Отца Джона) мимо стойки регистрации, рассказывая о достоинствах своей больницы.

Больница «Святого Джона» – это первоклассный высокотехнологичный и высокоспециализированный медицинский центр, который включает в себя как амбулаторий, так оказывает и стационарную помощь населению Бирмингема. В состав больницы входят различные отделения, в числе которых есть как детские, так и взрослые. Также немаловажным является то, что больница может предоставить широкий набор по диагностике заболеваний: лаборатории, кабинеты рентген-диагностики и УЗИ, эндоскопические исследования и многие другие методы. Лишний раз Джон подчеркнул, что все аппараты для исследований последнего поколения, что, несомненно, даёт гарантию более качественной диагностики. Больница предоставляла как бесплатную помощь, так и платные услуги.

Задержавшись возле регистрационной стойки, Джон заверил, что в настоящий момент она утратила свою значимость, поскольку все направления, вся документация хранится в электронном виде. Сейчас нет никаких проблем записаться на приём через информационную систему на сайте больницы, однако не все люди, а именно – пожилого возраста, способны это сделать. Для них более привычно обратиться в стойку регистрации.

Далее Джон повёл своих гостей на второй этаж в эндокринологическое отделение, рассказывая, как устроена больница, какой в ней режим, какое оснащение. Джеймс поражался увиденному, но не подавал этого чувства, поскольку так и не мог просчитать в уме, откуда у больницы столько средств. На этот вопрос Джон заверил, что в Бирмингеме у него множество религиозных последователей, среди них есть и богатые и бедные. За счёт пожертвований прихожан он смог правильно вложить средства и, что самое главное, правильно перераспределить их так, чтобы обустроить больницу и превратить её в первоклассный стационар. Разумеется, деньги поступали и от других источников, в том числе и от государства, но в гораздо меньших количествах. Сам же Джон убеждённо говорил, что себе в карман не положил ни цента. Оглядевшись вокруг, Ханна и Джеймс даже не стали сомневаться в этом.

Проблему очередей удалось решить правильным перераспределением потока прихожан и благодаря электронной записи на приём к врачу, а также хорошей медицинской подготовкой специалистов и быстрой, а самое главное, качественной работой медицинского персонала.

Они прошлись по нескольким отделениям, включая эндокринологическое, неврологическое, пульмонологическое и нефрологическое. И в каждом отделении было всё, что нужно: весь набор расходного материала, удобные кровати, приятного вида палаты, нигде не чувствовалась экономия средств.

– Вы привыкли видеть верующих прихожан, как людей, которые безрассудно проводят время за чтением молитвы. А между тем эти люди, сплотившись вместе, смогли обустроить эту больницу так, что может позавидовать любая другая медицинская организация, – обращался к ним Джон, проводя экскурсию по отделениям. – Разумеется, наша община не отказывается от современных медицинских технологий, и нет ничего зазорного в том, что современные верующие пользуются благами достижения науки.

Затем они двинулись в педиатрическое отделение, где лежали дети с бронхиальной астмой или другими аллергическими заболеваниями. Дети и их родители внимательно наблюдали за гостями, Джеймс улыбался им в ответ. На стенах возле каждого диагностического кабинета помимо номеров висели рисунки различных зверюшек – так детям было проще сориентироваться, в какой кабинет им нужно идти. Столь незначительное усовершенствование во многом упрощало жизнь маленьких пациентов в больнице.

– Это всё замечательно, что дети могут получить хорошую и своевременную медицинскую помощь, – согласился Джеймс. – Но у меня назрел вопрос и Вы, как глубоко верующий человек, можете на него ответить. Если Бог действительно есть и, как Вы утверждаете, нас всех любит, то как же он допускает такое, что страдают невинные дети? Почему в мире так много зла?

Джон замедлил шаг. Все присутствующие, в том числе и дети, столпились вокруг него, чтобы послушать, что скажет святой Отец.

– Было время, когда Бог общался с человеком напрямую, лицом к лицу. Но настал момент, когда человек бежал от Бога. Адам и Ева ослушались Его, и когда явился Бог, они бежали от него. Как вы уже подметили, Бог милостивый, у него особый план на каждого из нас.

Они остановились в игровой детской комнате. Дети расселись по мягким креслам и миниатюрным стульчикам. В игровую также подоспели некоторые врачи, медсёстры и санитары, а также несколько репортёров, которые снимали всё на камеру. Вот он, триумф, когда Джеймс имел возможность задать Отцу Джону всё, что собирался. Если только Джон опять не решит пересказывать свою любимую книгу.

– Согласно Библии, – начал он, Джеймс неосознанно закатил глаза, – есть одна война, которая началась на небе у Божьего престола. Наш Бог-творец создал всё очень хорошо, не было никакого недостатка ни на земле, ни на небе. Поэтому Бог не несёт ответственность за то, что в мире так много зла.

Джеймс вот-вот хотел было возразить, что это идеальная отмазка для всего беззакония, что творится во всём мире. Просто потому что это не ответ, а пустая болтовня, которая не несёт в себе никакого смысла. Но ему не позволили это сделать, поскольку стоило лишь Джеймсу открыть рот, как Джон тут же продолжил:

– Пророк Иезекииль, двадцать восьмая глава, пятнадцатый стих: «Ты был помазанным Херувимом, чтобы осенять. И Я, (то есть Бог), поставил тебя на то… Ты совершенен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония». Речь, разумеется идёт об ангеле, которого мы привыкли называть Люцифером. Настал день, когда в этом ангеле появилось зло, беззаконие. Библия говорит о беззаконии так: «Ибо тайна беззакония уже в действии». Почему же тайна? Потому что невозможно объяснить, почему появилось зло.

И опять же, теперь уже прямым текстом Отец Джон говорит, что в Библии нет ответа на этот вопрос, но Джон всё продолжал, не давая вставить слово Джеймсу:

– Исаия 14:14 об этом ангеле пишет: «Взойду на высоты облачные и буду подобен Всевышнему». Ангел начал проявлять возмущение и недовольство. Откровение, двенадцатая глава, стих седьмой: «И произошла на небе война». Кто с кем воевал, спросите вы? – обратился он ко всем. Дети, на удивление Джеймса, также с интересом слушали Джона. – Михаил, что означает подобный Богу, и Иисус воевали против Люцифера и его ангелов. Но чтоб вы понимали, это не была война в прямом значении этого слова, как мы привыкли понимать. Это была идейная война. Бог и истина с одной стороны, и Люцифер и обман, ложь, с другой стороны. Так впервые и возникло столкновение между истиной и заблуждением.

Как бы ни пытался понять Джеймс, он не верил, что люди действительно слушают проповедника с интересом, всё происходящее ему казалось очередной игрой. Вполне возможно, что Джон до приезда сюда подговорил всех этих людей, чтобы они создали видимость заинтересованной толпы. И Джеймсу ничего больше не приходилось, как молча наблюдать за ним, хоть в душе его скребли кошки от того, что Джон снова не даёт ему возможности выговориться. Однако поразмыслив, он пришёл всё же к выводу, что это тоже может сыграть ему на руку, поэтому решил не предпринимать попыток высказать своё мнение, а просто присоединиться к толпе слушателей и стал вникать в то, что говорил пастырь.

– Люцифер оставил место, где он должен был служить Богу и пошёл среди ангелов. И стал распространять недовольство и поднимать их против Бога. Он обманывал их, твердил, что Бог – диктатор, который ограничил их и не даёт полную свободу. Из его уст звучали слова: «Если бы я был вместо Бога, вы бы были более счастливыми. Я дал бы вам полную свободу». Некоторые ангелы прислушались и встали на его сторону. Так началась эта война. Библия пишет, – продолжил Джон после короткой паузы, – «Не устояли они в этой войне. И поскольку проиграли битву, место им на небе больше не нашлось». В Откровении написано, что был низвержен этот великий дракон или дьявол, обманщик. И естественно в присутствии святого Бога, чистого Бога, Бога истины, ложь не могла существовать. И они были изгнаны от Божьего присутствия. Послание к Ефесянам, вторая глава, второй стих написано, что «Он – князь, господствующий в воздухе». Бог не определил для дьявола никакого места. Он был изгнан и был оставлен в пространстве. В воздухе. Павел пишет, что «наша брань против духов злобы поднебесных».

– Если дьявол так коварен и опасен, почему же Бог не уничтожил его сразу? – Джеймс решил не отмалчиваться в стороне. Вопрос никак не смутил святого Отца.

– Бог решил дать ему время, чтобы Дьявол доказал, что он в самом деле может сделать что-то лучшее.

«Очередной расплывчатый ответ, – усмехнулся про себя Джеймс, – даже я бы придумал что-нибудь оригинальное».

– И каким же образом грех и зло стали развиваться на нашей земле?

– «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: только плодов дерева посреди рая, сказал Бог, не ешьте их… чтобы вам не умереть», – Бытие три, стих с первого по третий. Тогда Сатана добавил: «Нет, не умрёте. Бог только вас напугал, потому что он боится одного. Знает Бог, что в день, в который вы вкусите от этих плодов, у вас откроются глаза, вы будете как боги, знающие добро и зло».

– Что же получается, всё это из-за какого-то там плода? Из-за этого мы теперь все рождаемся грешниками? Из-за того, что Ева откусила кусочек запретного плода с дерева?

– Не в плоде была вся причина, – пояснил Джон. – Господь ясно сказал – не есть его. Дьявол сказал – кушайте. Зло как грех или болезнь перешло к Еве и Адаму. В послании к Римлянам в пятой главе Бог пишет: «Как одним человеком грех вошёл в мир, потому что в нём, то есть в Адаме, все согрешили. И непослушанием этого одного человека сделались многие грешными». Все последующие дети были грешными и лишены славы Божьей. Иеремия 2:13: «Меня, говорит Бог, источник воды живой оставили, высекли себе водоёмы разбитые, которые не могут держать воды». Человек жив только по причине, что Бог поддерживал его жизнь. Адам и Ева должны были погибнуть, так как оторвались от источника жизни. Они остались как лампа без света. Но Господь проявил особую милость и поддержал их жизнь и дальше. Таким путём дьявол стал хозяином земли.

– И чем же занимаются дьявол и его павшие ангелы на Земле?

– Апостол Пётр в послании к Ефесянам: «Вы жили в грехах по воли князя, действующего в сынах противления». Дьявол постоянно занят тем, чтобы мы сопротивлялись Богу, чтобы мы не слушали Бога. Он побуждает нас не повиноваться Богу. «Неверующим, у которых Бог века сего ослепил умы, чтобы не воссиял им свет благовествования…» Книга Иова в первых двух главах открывает работу Дьявола. «Огонь с неба упал, это очень лукаво…» Стало быть, Дьявол – автор всех несчастий и страданий. И Бог намерен положить конец этому злу. Зло в нас самих, запомните эту истину, мистер Росс. – Джеймс не стал возражать, поскольку это он и так прекрасно знал. – Много лет длится эта война, и по Библии мы уже подходим к концу этой войны.

– Довольно удручающие слова. Есть у нас хоть какая-то надежда на спасение?

Джеймс заметил, что дети тоже были напуганы, некоторые медсёстры сложили руки на груди, словно читая про себя молитву. «Да уж, Отец умеет нагнать страх». Собственно, в этом и заключается смысл паствы: вселить в народ ужас от неминуемого конца, но дать ему надежду на то, что спасение всё же можно получить и избежать ужасной участи Сатаны.

– «И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её, оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту», – Бытие 3:15. Когда Дьявол приходит и предлагает зло, Бог посылает духа святого, и дух начинает враждовать с Дьяволом. Но Бог обещал; настанет день и семя жены, который есть Иисус Христос, раздробит голову Змея. И когда это случилось на Голгофе, когда Христос воскликнул: «Свершилось», было объявлено, что Дьявол будет уничтожен, он не останется больше руководителем, князем этой земли. Это истина и обетование в словах. Иоанн пишет: «Для сего и явился сын Божий, чтобы разрушить дела Дьявола». Пророк Исаия 44:10: «Не бойся, он имеет в виду врага, – пояснил Отец Джон, – ибо Я – с тобою; не смущайся, ибо Я – Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей». Бог хочет быть с нами, только когда мы хотим быть с ним. Через апостола Господь говорит: «Покоритесь Богу тогда», то есть повинуйтесь, слушайтесь Бога и сопротивляйтесь врагу Дьяволу, и он убежит от нас, потому что Дьявол боится Бога, так как проиграл войну на небе и на Голгофе.

– Прекрасные слова, святой Отец, – похвалила его врач. Джеймс же не нашёл в его словах ничего необычного, точно также и он мог прочитать цитаты из Библии и рассказать детям. Очевидно, что жители Алабамы почитали его и готовы были делать всё, что говорит им Джон Уокер.

– Что же мы должны делать? – обратился он к слушателям? – Покориться Богу, – ответил он за всех. – Пусть Господь благословит каждого из нас, – он посмотрел на Джеймса. – Прямо сейчас и здесь идёт война, внутри меня и внутри вас. И каждый из вас должен задать себе вопрос: кто должен победить в моей личной жизни? Дьявол или Бог? Это зависит только от нашего выбора. Так давайте же встанем и помолимся нашему Господу.

Все те, кто сидели на скамейках и на креслах поднялись, чтобы вместе со святым Отцом прочитать молитву. Джеймс тоже склонил голову и сложил руки, только для того, чтобы это засняли на камеру.

– Отче наш, любящий Бог, – начал молитву Джон. – Мы благодарим за эту истину. Часто мы задаём вопрос: почему столько слёз, горя, страданий, болезни и смерти на Земле? И сегодня мы узнали, что это дело рук Дьявола, врага нашего. Но слава тебе, Господи, что ты на Голгофе, на кресте одержал вторую победу над ним. И сегодня мы имеем полную гарантию, что можешь и нас защитить и освободить от этого Дьявола. Поэтому мы поднялись, мы не хотим быть на его стороне, если мы ошибаемся – открой нам глаза, чтобы мы видели, каким путём идти, что нам нужно делать, чтобы покориться Тебе, чтобы слушать Тебя, как Отца любящего, стать на Твоей стороне и с Тобою одержать полную победу, пока Ты возвратишь нас снова в дом, откуда Дьявол украл. По этой причине мы славим Тебя, мы поклоняемся Тебе и желаем, чтобы Ты был нашей охраной, когда мы уйдём отсюда, и услышь нашу молитву во имя Иисуса. Аминь.

– Аминь! – хором проговорили почти все присутствующие, в том числе и дети. Джеймс, разумеется, промолчал.

На этом осмотр больницы подошёл к концу. Репортёры в очередной раз начали задавать вопросы. Джеймс не стал вдаваться в подробности, поделившись лишь общим впечатлением, которое на него произвела больница «Святого Джона». Несомненно, это была одна из лучших больниц, которую довелось повидать Джеймсу, но это в очередной раз не доказывало того, что вера должна быть главной и неотъемлемой частью жизни каждого жителя Соединённых Штатов Америки.

По дороге к выходу, Джеймс всё же планировал поговорить со святым Отцом тет-а-тет, но Джона окружили репортёры, врачи и другие люди, которые не отставали от него ни на шаг. К Джеймсу тоже приставали репортёры, но он тактично отказывался с ними беседовать, заявляя, что только лишь в конце дня подведёт итог всей встречи. Однако сделать пару фотографий напротив главного корпуса больницы вместе с Отцом Джоном он всё же согласился.

Следующее место назначение была протестантская школа, построенная, разумеется, Отцом Джоном. Это одна из немногочисленных религиозных протестантских школ на территории США. Джон восхвалял её и неспроста выбрал её для демонстрации своему приезжему гостю, поскольку очень гордился тем, что жители этого города уже с самого детства могут изучать основы религии. Джеймс же был категорически против навязывания детям каких-либо религиозных доктрин и придерживался мнения того, что человек сам в сознательном возрасте должен прийти к заключению, нужна ему вера или нет.

Добрались они до школы быстро. Джеймс на этот раз всю поездку задумчиво просидел в салоне, наблюдая за жителями Бирмингема в окне, пока Ханна вновь читала новостную ленту в интернете.

Школа выглядела весьма обычно, впрочем, Джеймс и не ожидал увидеть нечто столь невообразимое от учебного заведения, как это было с больницей, которая оправдала все его ожидания. Но одно дело больница, где людям оказывают должную медицинскую помощь, другое дело – религиозная школа, где уже с раннего возраста навязывают детям религиозные нравоучения. Дети – это пластилин, из которого можно лепить всё, что угодно, пока они не достигнут сознательного возраста. И от того, что учителя, родители, окружающие ребёнка слепят из него, определит его поведение и мировосприятие во взрослой жизни.

В то время, как они зашли в корпус, в школе была перемена. Дети в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет с интересом наблюдали за ними. Джеймс почему-то смутно помнил своё обучение в средней школе, поэтому его никак не пробило на ностальгию, в отличие от Ханны, которая всегда в школе была прилежной ученицей и любимицей большинства преподавателей.

– Я так понимаю, что в Вашей школе большой акцент в обучении делается на изучение религии? – поинтересовался Джеймс. – Как в Вашей школе относятся к естественным наукам? Они также преподаются на должном уровне?

– Разумеется, в нашей школе дети также изучают естественные науки, как и положено в обязательной образовательной программе, но и должное внимание уделяется урокам воспитания семьи и веры, – пояснил Джон.

– Как по-Вашему, отчего зависит счастье и благополучие в семье? – следом спросила Ханна.

– «Веруй в Христа и спасёшься ты и дом твой». Не может быть счастья и благополучия в семье, если там нет настоящей любви.

– Вы говорите, что нужно верить в Христа, – продолжал Джеймс, – но как нам всем быть уверенным, что и Бог помнит о нас? Что он не забыл и давно не отвернулся от нас и ему не безразлично, что происходит на земле?

– Об этом пишет пророк Исаия: «Я начертал тебя на дланях Моих». Когда римские воины пригвождали Христа на кресте, этим там было написано имя каждого из живущих грешников на земле. «Бог есть любовь». Солнечный свет и дождь, радующие и освежающие землю, горы, моря и равнины – всё говорит нам о любви творца… на каждой распускающейся почке, на каждой пробивающейся из земли травинке написано: Бог есть любовь. Окружающая нас природа свидетельствует о нежности, отцовской заботе Бога и о Его желании дать счастье Своим детям. Сын Божий пришёл с небес, чтобы открыть нам Отца. Каждая душа была драгоценна для Него… Иисус жил, страдал и умер, чтобы спасти нас…

Джеймс так и не мог местами понять, сам ли Отец Джон придумал всё, что говорил, или все свои доводы он и впрямь цитировал из различных религиозных книг, включая и доводы о том, что имя Бога написано на каждой травинке. Разумеется, когда он ссылался на Евангелие, сомнений в подлинности текста у Джеймса не было, но вот всё остальное, что тот твердил – могла быть лишь интерпретация того, что Джон усвоил и переварил через себя в процессе чтения.

– Что вправе Бог ожидать от нас, как членов Его семьи? – продолжал Джон, проходя по коридорам школы мимо детей. – Апостол Иоанн, первое послание, четвёртая глава, девятнадцатый стих: «Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас». Первое послание Иоанна, глава четвёртая, стих семнадцать: «Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога».

– Как мы должны доказать ему свою любовь? – Джеймс не хотел на самом деле продолжать этот разговор, но положение вещей обязывало его вести диалог.

– Первое послание Иоанна 5:3: «Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его. И заповеди его нетяжки». Бог говорит: «Ты, Христианин, хочешь быть уверенным, что ты меня любишь, что ты принял Христа спасителя? Тогда проверяй себя». «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди». Господь был тем, кто сошёл на гору Синай и лично провозгласил десять заповедей. Первое Иоанна 3:4: «Всякий, делающий грех делает и беззаконие; грех есть беззаконие».

– И, как мы уже выяснили, Адам и Ева были те, кто первыми согрешили и нарушили Закон Божий, – утвердил Джеймс, поглядывая на ребятишек. Периодически он встречал учителей, которые совсем не отличались от учителей обычной школы. Джеймс предполагал, что одеты они будут по церковному, но ошибался.

– Первое послание от Иоанна 3:8: «Кто делает грех, тот от дьявола, потому что сначала дьявол согрешил…» Из великой милости и благодати Бог не убил грешников Адама и Еву. Бытие 3:15: «Бог посмотрел на Змея, на Дьявола и на Еву, и на Адама и объявил: «Я – Бог, вражду вложу между тобой, Дьявол и между женою. Между твоими последователями и её последователями. И хотя ты будешь жалить человека в пяту, придёт семя жены и раздробит тебе голову». Апостол Павел поясняет: «Семя жены – это Христос». Когда Иисус пришёл на нашу землю в один день Иоанн Креститель, увидев его на берегу Иордана, поднял руку и сказал: «Вот агнец Божий, который берёт грех мира на себя». В Откровении сказано, что Христос заклан от создания мира, потому что с тех пор Бог планировал, чтобы избавить грешника от греха. Есть только один путь – чтобы сын Божий сошёл на нашу планету, взял на себя весь позор, все грехи и спасти человека от осуждения и присутствия греха.

Джон резко остановил Джеймса, уже в который раз за этот день он вновь пронзительным взглядом стал смотреть на него. Однако на этот раз Джеймс не поддавался на его уловки. Они стояли близко друг к другу, даже слишком, нарушая личное пространство.

– Кто вбивал гвозди в руки Христа? – задал Джон вопрос. Джеймс и не думал отвечать. – Это я. – Он выдержал паузу. – Это Вы. – Джон ткнул пальцем в грудь Джеймса. – Это мой грех. Это Ваш грех. По причине греха Иисус висел на кресте. Христос умер, чтобы избавить от греха и не дать нам волю дальше грешить. Каждый раз, когда мы сознательно грешим, мы снова распинаем сына Божьего. Грех – нарушение закона Божьего. Смерть Христа на Голгофе является сильнейшим доказательством, что закон Божий не может быть отменён, потому что по причине нарушения его Христос умер.

Они двинулись дальше. Ни Джеймс, ни Ханна никак не прокомментировали его слова, потому что сказать им было нечего. Звонок на урок прозвенел, и дети стали разбредаться по кабинетам. Коридоры резко опустели, в школе начались занятия. Лишь пару учеников копошились возле своих шкафчиков, торопливо перебирая учебники и спеша на урок.

– Иисус говорит о законе в Евангелие от Матфея 5:17: «Не думайте, что Я пришёл нарушить Закон или пророков; не нарушить пришёл Я, но исполнить». В восемнадцатом стихе: «Доколе не пройдёт Небо и Земля, ни одна йота, ни одна черта не пройдёт из Закона, пока не исполнится всё».

– Стало быть, если подвести итог всего сказанного Вами, – перешёл к заключению Джеймс, не вынеся больше нравоучений Отца, – каждый человек должен соблюдать заповеди Божьи, чтобы доказать свою любовь к Богу. – Ещё несколько часов в присутствии святого Отца он не вынесет, а потерпеть было нужно. Ради рейтингов. Ради карьеры, так успокаивал и поддерживал себя Джеймс.

– Всё верно, – согласился Джон, ликуя, что ему удалось донести это до своего оппонента. – «Ибо в третий день сойдёт Господь перед глазами всего народа на гору Синай». Бог лично сошёл с неба на гору Синай. В книге Второзаконие 5:22 Моисей пишет: «Слова сим изрёк Господь ко всему собранию вашему на горе из среды огня, облака и мрака (бури) громогласно». Книга Исход 31:18: «И когда Бог перестал говорить с Моисеем на горе Синае, дал ему две скрижали откровения, скрижали каменные, на которых написано было перстом Божьим». Я хотел бы, чтобы вы обратили на это внимание, – сделал Джон акцент, обращаясь к слушателям. – Вся Библия написана пророками на свитке, в то время как Закон Божий был высечен на камне.

– У меня возник вопрос, – обратился Джеймс. Джону нравилось, когда прихожане задавали вопросы, это означало, что они внимательно слушали его проповедь. – Почему Закон десяти заповедей был написан на двух каменным скрижалях?

– Первая скрижаль указывает на любовь к нашему Богу. В ней написаны первые четыре заповеди. Вторая скрижаль – на любовь к ближнему. Вы ведь знаете заповеди? – ехидно обратился он к Джеймсу.

Теперь у Джеймса всё расставилось по полкам. Десять заповедей он знал наизусть, но никогда не обращал внимания на то, что они условно по смыслу поделены на две части.

– Само-собой, – также ехидно ответил Джеймс. – Первая заповедь гласит: «Я господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим». – Не зря Джеймс несколько дней заучивал их.

– Господь – один единственный живой Бог, – дал пояснение Джон относительно первой заповеди.

– Вторая заповедь, – продолжал Джеймс, втянувшись в игру, – «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои».

– Господь говорит, что не нужно делать идолов, не нужно делать икон, не пытаться представить Бога через мёртвую материю и не поклоняться, не служить этой мёртвой материи. Бога никто не видел, мы не можем его представить. Бог запретил делать изображения и запретил поклоняться им.

Об этом Джеймс тоже слышал когда-то давно. У него тогда возникал вопрос, почему же тогда многие церкви молятся на изображение святых и Иисуса Христа. Тогда он начал выискивать ответ в интернете и узнал, что так и было: много веков христианская церковь не имела икон и изображений. К концу седьмого века в христианской церкви началась целая война. Одна группа не желала вносить в служение иконы, другая же была в этом заинтересована. Тогда в истории христианской церкви началось иконоборчество – борьба за вынесение и удаление икон из церкви.

Долгие триста лет воевали христиане между собою. Силы борющихся групп были не равны: на стороне тех, кто был за внесение икон в служение был царь кесарь и богатые люди, что и принесло им победу. Так к концу десятого века иконы были внесены в служение христианской церкви.

– Третья заповедь: «Не произноси имени господа, Бога твоего, напрасно; ибо господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно».

– Многие мои прихожане интересуются, что означает произносить имя Господа напрасно? Ответ весьма прост. Произносить там, где нужно, и не произносить там, где не нужно. Не ругаться, не шутить именем Бога. Евреи редко произносили Его имя, они с особым уважением, с благословением относились к имени Бога.

– «Помни день субботний, чтобы Святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой – суббота господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих, – вслух по памяти произнёс Джеймс четвёртую заповедь. – Ибо в шесть дней создал господь небо и землю, море и всё, что в них; а в день седьмой почил. Посему благословил господь день Субботний и освятил его».

– В самом начале Библия говорит: Иисус создал в течение шести дней всё, а в седьмой день он почил, перестал делать. Он благословил этот день и освятил или отделил его для Себя.

Отец Джон предложил Джеймсу и Ханне посетить урок религиозных культур, Джеймс и Ханна с радостью согласились. Вполне возможно, что они согласны были на всё, лишь бы не слушать проповеди Джона Уокера.

– В католических школах обычно при приёме на работу требуют, чтобы учитель был практикующим католиком, – пояснял Джон, пока они входили в кабинет. – В нашей школе таких условий нет. Мы отдаём предпочтение наиболее квалифицированным кандидатам, которые, по меньшей мере, симпатизируют христианскому духу школы.

Войдя в кабинет, Джеймс увидел то, что опасался увидеть больше всего: преподавателем была монахиня, и одета она была соответственно. Как бы отец Джон ни пытался переубедить Джеймса, что это практически обычная школа, лишь с уклоном в изучение христианской религии, в глазах Джеймса это была та же церковь, где проповедуют свою точку зрения и навязывают её тем, кто не способен ей противостоять – детям. Он не хотел находиться в этом кабинете, но было уже поздно. Отец Джон представил Джеймса и Ханну монахине и детям и заявил, что гости очень интересуются, как проходит обучение в школе. Дети тут же начали делиться своими впечатлениями. Абсолютно все высказывались положительно, все так или иначе были на эмоциях, но Джеймс им не верил, он видел лишь натянутую улыбку и строгое наказание тому, кто осмелится сказать правду. А правда была не такой прекрасной…

Джеймс научился определять правду от лжи. Также он научился подмечать мелкие детали, которые обычный человек может с лёгкостью проглядеть. В беседе с пациентом всегда важно обращать внимание на некоторые вещи, так Джеймсу и приглянулась странная красноватая полоска у одной из девочек на левой руке. Несмотря на то, что девочка быстро спрятала руку, заметив сердитый взгляд Джеймса, он понял в чём дело. Кардиган хоть и закрывал предплечье, но не закрывал руку полностью. Это был след от удара, по всей видимости, по заключению Джеймса, удар был произведён линейкой. Очевидным стал вопрос: кто нанёс эти удары? Повернув голову, он посмотрел на монахиню, что с улыбкой наблюдала за детьми и посматривала на Джона, периодически, толкающего свою речь. «Это, определённо, она, – сделал вывод Джеймс. – Эта стерва калечит детей!»

Внутри у него взбушевал вулкан. «За что они её так? За непослушание?» Хоть и не было никаких доказательств того, что била линейкой по рукам детей монахиня, Джеймс почему-то точно был уверен в том, что это она. Ярость затуманила его разум. В последний раз он обратил взор на небольшой крест с распятым Иисусом, что висел на стене и ещё больше наполнился яростью, что после всего этого все люди в монашеской рясе смеют прикрываться именем Господа.

– О, благодать! Спасён тобой… – раздалось откуда-то. Это был голос священника, который Джеймс слышал уже не раз.

Голова стала кружиться, желудок стал извергать содержимое, а легкие стали сжиматься так, что он не мог дышать. Этот голос… Джеймс не мог определить, откуда он идёт, он, словно, был повсюду. И в то же время Джеймс никак не мог определить его источник.

– Я из пучины бед…

В глазах кабинет стал расплываться, и вот Джеймс уже не видел, что происходит перед ним. Вены на шее стали набухать, пот начал струиться по лбу, а ноги подкашиваться. Воротник сжимал горло, а затянутый галстук душил его. Обхватив левой рукой лицо, Джеймс сослался на плохое самочувствие и, извинившись, быстро покинул кабинет. Никакого ответа, никаких замечаний со стороны святого Отца, монахини, Ханны или детей он не услышал, в голове лишь продолжал звучать голос пастыря и его чёртова песня, которая проела уже весь мозг.

Джеймс быстро нашёл уборную и бросился к раковине. Вода помогла привести его в чувство и освежиться. Умывая лицо, он всё пытался понять, что это только что было? Откуда раздался этот голос? Кто этот пастырь, что всё время видится ему? Ополоснув лицо ещё раз холодной водой, он стал смотреть на своё изображение в зеркале.

В уборную практически следом за ним ворвалась обеспокоенная Ханна.

– Что с тобой произошло? Ты, словно, оборотня там увидел.

– Это вообще-то мужской туалет, – подметил Джеймс, смотря на неё через отражение в зеркале.

– Не переживай, меня не интересуют какающие мальчики, – попыталась она пошутить, чтобы дать себе понять, что ничего серьёзного не произошло. – Так в чём дело?

– Я не знаю.

– Джеймс! – не унималась она, подошла к нему и встала рядом. – Я волнуюсь за тебя.

Он замялся, не зная, что сказать. Сказать правду? Соврать? Сказать, что просто отравился? Ханна не настолько глупа, она не поверит.

– Я и вправду не знаю, что со мной происходит, – начал он объясняться. – В последнее время у меня всё чаще возникают какие-то видения. Эти видения… Они больше похожи на воспоминания. Я не могу объяснить это, потому что меня беспокоит тот факт, что я ничего не помню до переезда в Берлингтон. – Он снова омыл лицо холодной водой и протёр глаза. Ханна слушала его, не смея прерывать. – Когда мне было двенадцать, мой отец на бешенной скорости въехал в здание заброшенного приюта для животных, ты это знаешь. – Он рассказывал эту историю Ханне. – И как бы я сейчас не пытался вспомнить, я практически ничего не помню из своей жизни, до того момента, как он погиб. Словно, из меня вырезали этот кусок воспоминаний, понимаешь? Все люди помнят, как поступили в первый класс, как учились в средней школе, а я ничего не могу вспомнить, лишь какие-то обрывочные отрывки. Но даже не этот факт пугает меня больше всего, – он набрал в лёгкие побольше воздуха, – а тот факт, что мне кажется, что до двенадцати лет я тоже ходил в религиозную школу. Моя мать католичка, но я никогда не интересовался у неё, в какой школе я учился. Скажи, как я мог забыть такой большой промежуток моей жизни? Как?

Джеймс прислонил голову к зеркалу и закрыл глаза. Ханна нерешительно подошла к нему и обхватила его спину руками, затем прижалась к его телу. Это всегда успокаивало её, когда Джеймс делал тоже самое.

– Я порой не помню, что происходило вчера. Наверное, это не удивительно, что ты не помнишь того, что происходило много лет назад. Тем более ты мог забыть эти воспоминания на фоне стресса из-за смерти отца.

– Наверное, ты права.

Он успокоился. Джеймс готов был вернуться в класс и продолжить экскурсию. Но его ещё какое-то время беспокоило галлюцинаторное присутствие поющего священника. Во время практики и работы он выслушал немало историй от пациентов, слышащих голоса и видящих то, чего быть не может. И вот Джеймс сам оказался в их числе, как бы он не желал признавать себя психически устойчивым.

* * *

Как гром среди неба завибрировал телефон на тумбочке возле телевизора. Йозеп вскочил с дивана и кинулся к нему, взял трубку и ответил на звонок.

Координатор дал распоряжения, которые немедленно следовало выполнить. Задача была проста: нужно было добраться до места назначения, забрать чемодан и заселиться в одном роскошном отеле в Бирмингеме. Трудности могли возникнуть лишь с тем, что лицо Йозепа транслировалось по новостным телеканалам, так что была велика вероятность того, что кто-нибудь его разоблачит. Но Йозеп не мог подвести Отца, поэтому надел очки и кепку, которую ему выдал лысый мужчина.

Служащий мотеля даже не обратил на него внимания, поэтому Йозеп с лёгкостью добрался до предоставленной ему машины и двинулся к полученным координатам. Точкой назначения оказался действующий склад. Йозеп без проблем отыскал чемодан, загрузил его в багажник автомобиля и двинулся в отель.

Добравшись до отеля, он опешил. На входе была охрана, и каким образом он должен пройти мимо неё, не имел представления. Однако координатор заверил, что ему не следует об этом беспокоиться и делать всё так, как ему велели. Делать было нечего. Выгрузив чемодан из багажника, он двинулся ко входу. По заверению лысого мужчины, что давал указания, на вымышленное имя Йозепа забронирован номер, в который он и должен заселиться.

На удивление Йозепа всё прошло без осложнений: охрана на него даже не обратила внимание, а администратор за стойкой ресепшен без проблем проводил его в номер, что располагался на четвёртом этаже.

Номер был шикарен, по крайней мере по меркам Йозепа, который большую часть своей жизни провёл в бедном районе в обществе низшего рабочего класса. В комнате располагалась большая двухместная кровать, застеленная красным покрывалом. Напротив кровати у противоположной стены располагался плазменный телевизор на подставке. Хоть номер был и не большим, но производил впечатление. В нём было всё необходимое: мини-бар, туалет-биде с ванной-джакузи, балкон, на котором разрешено курить, и отдельная комната с гардеробом и сейфом.

Что делать дальше Йозеп не знал, но решил пока повременить со звонком. Йозепа одолело любопытство, что находится в чемодане. Поставив его рядом с кроватью, он сел на неё и стал разглядывать свою посылку. Так он просидел несколько минут, размышляя и гадая, что может находиться внутри чемодана. Поддавшись соблазну, он заглянул в него и поначалу не увидел ничего необычного.

Обычные вещи и, по всей видимости, женские. Перебрав несколько сорочек, он наткнулся на небольшой кейс, который как раз и был самой главной составляющей этого чемодана. Вытащив его и поставив на пол, он открыл кейс и с ужасом отпрянул от него в дальний конец комнаты, прислонившись к стене.

– Это ещё что за хрень?! – громко проговорил он и замолк, зная, что стены в отеле тонкие и легко прослушиваются соседями.

В кейсе находилась взрывчатка, в этом Йозеп не сомневался. Внимательно осмотрев кейс, он пришёл к выводу, что взрывчатое вещество напоминало С4, содержащий гексоген. Никакого таймера не было, да и Йозеп не рассчитывал, что он его найдёт. Лишь несколько закреплённых к корпусу разноцветных проводов и пару странных кнопок, прикасаться к которым он не желал, как и не желал вообще прикасаться больше к кейсу.

Впопыхах он стал выискивать телефон. Найдя его в одном из карманов, он тут же набрал номер своего координатора, который ответил спустя пару гудков.

– Заселился в номер? – поинтересовался координатор.

– Ага, заселился. А теперь объясните мне, какого хрена в кейсе взрывчатка? – перешёл он к делу. – Я на такое не соглашался.

– Это вторая часть твоего задания. Теперь тебе нужно положить кейс под кровать в соседнем номере 406.

– Вы, сука, издеваетесь?! – рассвирепел Йозеп, осознавая, что его могут услышать. – Я не стану этого делать, – твёрдо произнёс он.

– Послушай меня сюда, – грубо ответил координатор, – ты думаешь, мы тут в игры играем? Знаешь, будет очень весело, если прямо сейчас к тебе в номер нагрянет полиция. Боюсь, что отмазаться ты уже не сможешь. Я могу устроить так, что ты навсегда сядешь в тюрьму.

– А что если я прямо сейчас покину этот отель?

– Можешь попробовать, – координатора это никак не смутило. – Но поверь, что охранник, который впустил тебя, вряд ли выпустит тебя обратно, ведь ты в данный момент разыскиваешься полицией по всей Америке. На свободе ты пробудешь недолго, тем более в незнакомом тебе штате. Но есть и другое решение…

Координатор умел запугивать людей, и запугать Йозепа ему удалось. Тот послушно замолчал и стал слушать.

– После того, как ты выполнишь своё задание, мы организуем тебе защиту. Мы сделаем так, что ты покинешь эту страну и поселишься в Южной Америке там, где тебя не найдут. Там ты начнёшь новую жизнь, заведёшь семью, устроишься на работу и проведёшь остаток последних дней, зная, что послужил на благо и заслужил доверие Отца. Ведь ты этого хочешь, верно? Чтобы Отец тобой гордился? Так что не подведи его. Тебе всего-то надо избавиться от Джеймса Росса, который в данный момент проживает в соседнем номере. – У Йозепа сжались кулаки от одного только произнесённого имени этого человека, которого ненавидел всей душой. – Кейс нужно заложить под кровать. Взрыв будет небольшим, стены должны выдержать ударную волну, поэтому не стоит волноваться за других людей, они не пострадают.

– Хорошо, я согласен, – сказал Йозеп после недолгих размышлений.

– Отлично. Ключ от номера четыреста шесть находится в кармане чемодана. Дальше ты знаешь, что делать. Отчитаешься, как выполнишь поручение.

Связь прервалась. Йозеп уселся на пол и стал осматривать кейс, так и не решившись до него дотронуться.

Он никогда не отнимал чьей-либо жизни. Случай, который произошёл в Берлингтоне, когда люди в масках напали на служащего в здании городского Совета, в ходе чего тот был смертельно ранен, произошёл не по его вине. Секта не должна была отнять чью-либо жизнь, её цель была лишь запугать жителей города и донести до сенатора и президента свой протест. Человек погиб по вине Вивьен Горсей, той самой стервы, что носила маску Ангелы Меркель. Это она была инициатором нападения на служащего, даже не посовещавшись с Йозепом. Она зашла слишком далеко, но её уже было не остановить. Именно такой легенды придерживался Йозеп.

И теперь Йозепу предстоит впервые отнять жизнь человека, который в данный момент проводит встречу с самим Джоном Уокером. С самим святым Отцом, человеком, олицетворяющим всё самое лучшее, что можно вообразить на этой земле. Человеком, несущим истину Божью по всей Америке. Йозеп с восхищение представлял, как Отец будет рад узнать, что он избавился от дьявола в человеческом облике – от Джеймса Росса.

Прошуршав карманы чемодана, Йозеп обнаружил ключ от номера 406. Осторожно закрыв крышку кейса и аккуратно взяв его в руки, он вышел в коридор и подошел к двери соседнего номера. Джеймс и его девушка сейчас на встрече, поэтому внутрь Йозеп проник без проблем.

Номер был полностью зеркально скопирован, точно такое же расположение мебели. Разве что в отличие от нового и чистого номера Йозепа, здесь был небольшой беспорядок в виде раскиданных вещей, которые указывали на то, что номер заселён. Он не стал ничего рассматривать, а просто подошёл к кровати и запихнул под неё кейс. Точно также он вернулся в свой номер и стал ждать дальнейших указаний.

* * *

Джеймс и Ханна вернулись к кабинету, возле которого их уже дожидался Джон. Сославшись на то, что Джеймсу стало душно и у него поднялось давление, Джон хотел было закончить встречу, но Джеймс поспешил заверить его, что всё в порядке и давление пришло в норму. Так что встречу можно было продолжить, посетив последнее место в расписании, хоть Джеймс этого и не желал. Однако показывать свою слабость он не был намерен, поэтому решил придерживаться назначенного плана.

В последний раз обратив свой взор на школу, Джеймс и Ханна уселись в машину и направились в студию, где проходили съёмки телепередачи Джона Уокера. Это было большое здание в несколько этажей, внутри которого располагались несколько павильонов, съемочных площадок, гримёрки, личные кабинеты и так далее.

Не успели Джеймс и Ханна выбраться из машины, как их уже поджидал Отец Джон, чтобы вновь продолжить разговор о небесной конституции.

– Мы с вами не прояснили ещё некоторые моменты, которые мне бы хотелось до вас донести, чтобы этот день стал для вас познавательным, – с ходу сказал Джон, направляясь ко входу в студию.

– Я думаю, мы уже достаточно сегодня выяснили, – уныло отозвался Джеймс, но Джон не обратил на это внимание. Джеймс уже не сомневался, что цель Джона была говорить без умолку и не давать возможности задать интересующие вопросы, которые были бы неудобны любому служителю Господа.

– И всё же, Вы говорили о законах Божьих, и я очень ценю то, что Вы выучили их наизусть. Но Вам также стоит знать, что Закон нас не спасает. Христос нас спасает. В послании к Римлянам 7:7 сказано: «Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона…» Закон не может спасти нас. Апостол Иаков сравнивает Закон с зеркалом, об этом написано в первой главе, с двадцать третьего по двадцать пятый стих.

Они прошли через парадные двери прямиком в здание. Внутри офис был ещё красивее. Большой светлый холл, по всему периметру стояли огромные колонны. В центре находились диваны, можно было присесть, отдохнуть от работы. Холл был отделан под цвет дерева, не смотря на свои внушительные размеры, казался достаточно уютным. По углам стояли большие цветы в горшках, на потолке висели необычные люстры. Вдоль огромной стены располагалась администраторская. На стене за стойкой администратора висел большой логотип, напоминающий планету Земля. Не задерживаясь, Отец Джон сразу же повёл их мимо фойе к лифтам, по дороге приветствуя работников. Повстречался им на пути и ведущий новостей, с которым у Отца Джона завязалась короткая беседа, в ходе которой Джон представил своих гостей. Джеймс был рад повидать человека, который был бы не помешан на религии, потому что сегодня таких людей он ещё не встречал. Все трое двинулись дальше. Святой Отец продолжил:

– Дьявол бросил нас в лужу греха, потому что мы нарушили закон и грешниками родились. Из великой милости к нам из благодати в крови Иисуса Бог очищает и омывает нас. Христос говорит: «Я из любви к тебе, человек, пролил кровь и омыл тебя». Бог в последней книге Откровение 12:17 говорит: «И рассвирепел дракон на жену, и пошёл, чтобы вступить в брань с прочими от семени её, сохраняющими (то есть соблюдающими) заповеди Божьи и имеющими свидетельство Иисуса Христа». Как вы уже помните, Дракон и есть Дьявол. Жена – это символ церкви. Прочие, о которых говорится в Откровении – это остаток верующих людей в последние дни. Сатана наполнен злостью против верующих, против крестьян и пошёл на последнюю войну с остатком верующих. Через веру с Иисусом они были прощены.

За большой стойкой администратора находился охранный пункт, за которым находился другой зал. Он был не таким большим, как первый, но полностью его напоминал. В этом зале можно было сесть в лифт и отправиться на нужный этаж. Пройдя мимо металлодетекторов и пост охраны, они остановились возле лифта. Пока они дожидались его, Джон продолжал рассказывать:

– Послание к Евреям 8:10: «Вот завет, который завещаю дому Израилю после тех дней, говорит Господь; вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их, и буду их Богом, а они будут Моим народом». Из всего этого вытекает вопрос: какое же предупреждение даёт Бог верующим? Запомните, раз и навсегда, – обратился он преимущественно к Джеймсу. К ним присоединились ещё два человека, которые стояли, ожидая лифт. – «Кто соблюдает весь Закон и согрешил в одном чем-нибудь, тот становится виноватым во всём», послание Иакова, вторая глава, десятый стих.

Двери лифта, наконец, открылись, трое вышли из него и Джеймс, Ханна и Джон, к которым также присоединились уже несколько человек, вошли в кабину. Каждый вошедший нажал на нужный этаж. Джон нажал на цифру 6. Двери лифта захлопнулись, и кабинка двинулась вверх. Встав рядом с Ханной и Джеймсом, Джон продолжил, в то время как другие люди также с интересом слушали и в какой-то степени жалели, что они выходят из лифта раньше времени.

– Если мы соблюдаем восемь или девять заповедей, а нарушаем только одну заповедь, как Бог нас рассматривает? – Джеймс не ответил, все молчали. – Как к тому, кто ничего не соблюдает.

– Но ведь это не справедливо, – произнёс Джеймс.

– Понимаю, на первый взгляд кажется именно так, – лифт остановился на третьем этаже, несколько человек вышли из него, – но это можно объяснить тем, что добро можно испортить маленьким злом, а зло не исправляется.

– Одно плохое зерно портит целый горшок с похлёбкой2, – проговорил Джеймс, в то время, как лифт двинулся дальше.

– Всё верно, – согласился Джон. – Бог иначе говорит тем, кто нарушает заповеди в Евангелие от Матфея, седьмая глава, двадцать третий стих: «И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». Не всякий, говорящий «Господи!» войдёт в царство Божье, говорит Иисус, а только те, кто соблюдают волю Его Отца Небесного.

Лифт остановился на пятом этаже, двое молодых людей молча покинули кабинку. Теперь Джон остался с Джеймсом и Ханной наедине, но поговорить им довелось только после того, как они добрались до шестого этажа.

– Один священник православной церкви Лопухин писал: «Нарушитель закона Божьего, есть преступник против этого Закона и уже не дитя Божие, а общник и сын Дьявола», что означает, что человек живёт во грехе, даже если нарушает хотя бы одну заповедь.

Шестой этаж представлял из себя несколько павильонов, в которых проходили съёмки различных телепередач, в том числе и с участием Джона Уокера, у которого был свой павильон с декорациями. Они направились прямиком к нему, проходя мимо гримёрок.

– Откровение 14:6: «Иоанн увидел ангела, который летел посреди неба с вечным Евангелием». В том же Откровении 14:12: «Здесь терпение святых». Почему святые? Они имеют веру в Иисуса, они соблюдают Заповеди Божьи. Именно эту истину вы должны запомнить, что нужно соблюдать Заповеди, чтобы доказать Богу, что мы Его любим и хотим стать Его детьми. – Джеймс больше с интересом смотрел на надписи на дверях, чем слушал святого Отца. Они прошли мимо кабинета сценариста одного известного шоу, которое транслировалось каждое субботнее утро. – Вы ведь не забыли Заповеди на второй скрижали?

Джеймс ответил не сразу, потому что не сразу сообразил, что вопрос адресован ему. Он быстро стал перебирать в уме то, что заучивал перед поездкой.

– Пятая заповедь, – вспомнил он, – «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе».

– Здесь, я думаю, не стоит пояснять. Дети должны уважать и слушать родителей.

– Шестая заповедь: «Не убивай».

– Не убивай, – повторил Джон. – Только Бог вправе дать и отнять жизнь.

– Седьмая: «Не прелюбодействуй».

– Бог установил семью. Другие связи вне семьи – грех.

«Измена – это прежде всего асоциальный поступок, а не грех», – подумал Джеймс. За всё время, что он был в отношениях с девушками (а у него их было не много) у него ни разу даже в мыслях не было изменить с кем-либо. Больше всего он ценил в отношениях доверие, и считал, что ревность к партнёру – это низкий поступок. А измене нет оправдания.

– Восьмая заповедь: «Не кради».

– Мы не имеем права брать в руки то, что нам не принадлежит.

«Стоило бы сказать это коррупционерам». Джеймс осознавал, что эта заповедь в принципе не выполнима в нашем обществе. Каждый человек на этой Земле брал что-либо чужое, даже если это было не преднамеренно.

– Девятая заповедь: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего».

– Не обманывай и не распространяй клевету. На небе не будет обмана. Недаром Иисус сказал, что Сатана – отец лжи.

– И десятая заповедь: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего». – Последнюю заповедь Джеймс произнёс гордо от того, что смог доказать святому Отцу, что кое в чём он всё же осведомлён. И ещё потому, что их встреча подходит к концу.

– Не завидуй соседу, что он имеет, а ты не имеешь. Зависть – грех. Нельзя допускать греховные желания в мыслях и в сердце. Вот что господь говорит относительно второй скрижали в книге Левит 19:18: «Но люби ближнего твоего, как самого себя. Я – Господь».

Они достигли павильона, который представлял небольшую комнату с декорациями. Импровизированная комната напоминала уютный рабочий кабинет. Здесь располагался небольшой диван, на котором, по-видимому, располагали (Джеймс не смотрел ни одной передачи с Джоном) гостей, а также небольшой столик с лампой и, разумеется, Библией. Даже имелось импровизированное окно, чтобы создать ощущение солнечного света. Также в импровизированном кабинете располагалось несколько горшков с цветами и прочие декоративные принадлежности, которые нужны были, чтобы заполнить пустые места и создать впечатление обжитого рабочего места.

За всем этим наблюдал режиссёр, судя по пустующему стулу за столиком с несколькими мониторами, выводящими картинку с камеры, что стояла напротив съёмочной площадки. Также в павильоне находилось несколько световых ламп и микрофонов. В данный момент в помещении было лишь несколько человек, поскольку съёмки шоу начнутся только завтра.

Джеймс прошёлся по павильону, осматривая декорации и предметы интерьера. Ханна тоже с интересом наблюдала за работой людей, по всей видимости, монтажёров и сценаристов.

– Значит, Вы проповедуете не только в церкви, но и на телевидении? – поинтересовался Джеймс, осматривая подставку с декоративными фруктами. Джон поправил колоратку и пояснил:

– В наши дни, чтобы донести информацию до людей, нужно идти в ногу со временем. – Джон тоже прошёлся по павильону. – Я это понял сразу, именно поэтому я сделал акцент на медиасферу, чтобы любой житель в каждом уголке страны мог включить телевизор и послушать мысли Господа нашего. Поверьте, если бы я не вёл свою передачу, я бы не достиг таких успехов. Наш канал транслирует разные передачи, включая и детские, почти что двадцать четыре часа в сутки.

– Вы сказали, детские? – Джеймс недоумевал. – Разве религиозной школы недостаточно, Вы ещё и по телевизору навязываете им религиозные учения?

Джеймс произнёс это слегка грубо. Недостаточно грубо для святого Отца, который уже привык к подобным заявлениям, но достаточно для двух молодых парней, что находились в павильоне, которые тут же обратили на них внимание. Джон же даже не шелохнулся.

– Вам стоило бы посмотреть хотя бы одну передачу, чтобы судить нас. Поверьте, в том, что мы показываем детям, нет никакого навязывания. Мы всего лишь учим их, как нужно себя вести, как правильно общаться со сверстниками, нужно ли помогать родителям. Это простые правила, которые пропагандируют любые детские передачи, и в этом нет ничего плохого.

– Разумеется, – тихо прошептал Джеймс так, что его никто не услышал. «Бить детей линейкой – тоже одно из средств воспитания?» – хотел он озвучить вслух, но промолчал.

– Всю нашу встречу я отвечал на Ваши вопросы, но позвольте теперь мне задать Вам вопрос, мистер Росс.

«Он не ответил ни на один действительно интересующий меня вопрос», – злобно проговорил Джеймс в уме. Отложив в сторону Библию, которую уже успел покрутить в руках, он сделал вид, что с интересом готов выслушать Джона.

– Вы ведь сейчас смело можете называть себя политиком, верно? – Вопрос не требовал ответа, это и так всем было известно. – Хотя ещё совсем недавно Вы были врачом.

– Я и сейчас врач, – поспешил заверить Джеймс. – Работаю на полставки.

– Разумеется, – Джон ухмыльнулся. – Вы несколько лет проучились в медицинском колледже, затем в медицинской школе, прошли резидентуру, стали заведующим отделением в больнице, это заслуживает похвалы. Такие как Вы уже с раннего возраста знают, чего хотят от жизни и твёрдо следуют своей цели. Вы, можно сказать, добились немалых высот, нашли своё место в жизни. Что же Вас сподвигло на такие перемены?

Вопрос был явно с подвохом, Джеймс это чувствовал, но решил сказать правду.

– Желание изменить этот мир.

– Амбициозное желание, Вам так не кажется?

– Значит, у меня есть амбиции, – подтвердил Джеймс.

– Думаете, Вы сможете?

– Всё зависит от народа, готовы ли люди меняться.

– Разве нужно их менять? Пускай всё идёт своим чередом.

– Слишком долго всё шло своим чередом. Настала пора что-то изменить.

– Вам не кажется, что запрещать народу верить в Бога – не самая лучшая идея в стране, где почти каждая семья, чтя свои традиции, молится перед ужином?

– Как я уже говорил, традиции – пережитки прошлого, – настойчиво проговорил Джеймс. – Я считаю, что, только сбросив эти оковы, можно идти дальше, в новый путь.

На этот раз уже Джон не сдержался и усмехнулся над глупостью своего оппонента. Он сделал пару шагов в его сторону и остановился подле Джеймса, который никак не отреагировал на смех священника.

– В этом и заключается Ваша слабость. Я бы даже сказал, Ваш порок. Вы мыслите слишком уж однобоко через призму своих убеждений. Вы никогда не задумывались, к чему в итоге приведут Ваши действия, если Вы не прекратите гнуть свою палку? Могу Вас уверить, что Вы этой же палкой схлопочете себе по лицу. – Джеймс наконец дождался возможности поговорить с Отцом Джоном на человеческом, а не «Библейском» языке. – Не поймите меня неправильно, я уважаю Вас и Ваше мнение и с достоинством выслушивал Ваш негатив в адрес моего учения. Но я всё никак не могу понять, почему Вы так зациклены на этой проблеме? Неужели Вы думаете, что, перечеркнув все те постулаты, которые несёт людям священное Писание, это разом исправит все проблемы? Так не бывает, проблема кроется вовсе не в религии, как Вы думаете.

– И в чём же кроется проблема по-Вашему мнению, святой Отец? – Джеймс слегка наклонил голову в бок, искоса смотря на своего оппонента.

– В Вас, мистер Росс. – Джеймс нахмурился, не понимая, что несёт пастырь. – Впрочем, не только в Вас. Во всех людях, включая и меня. Так уж вышло, что человек слаб по своей природе, и порой единственное, что обретает смысл его жизни – это вера. Вера во что угодно, пусть то в Господа нашего или же в «чайник Рассела», как Вы выразились.

Джеймс был приятно удивлён тем, что Отец Джон тоже смотрел его выступление на федеральном канале, а значит также серьёзно готовился к этой встрече.

– И всё же, если хотя бы один житель этой страны поймёт, что есть лишь один постулат: человек человеку Бог, я уже буду рад, что смог многое изменить. Когда-нибудь, люди всё же поймут, что верить нужно не во Всевышнего, а в реальность, которая, к сожалению, не столь приятная, как нам хотелось бы.

– Этого не будет никогда, – твёрдо заключил Джон, посматривая на время, которое уже подходило к концу. – Уничтожив одну религию, люди сразу же создадут другую. Просто потому, что верить во что-то надо. И кто знает, какой она будет. Я знаю, что наша встреча подошла к концу, но позвольте мне в последний раз уделить ещё немного времени. Думаю, нам есть, что ещё обсудить.

Джеймс не желал задерживаться здесь хотя бы ещё на пару минут. Но его переубедило то, что за всё время встречи они, наконец, смогли обсудить хоть какие-то детали их разногласий, с целью которой и была запланирована эта встреча. То, что Джон Уокер закончил свои нравоучения и готов поделиться своими мыслями воодушевляло Джеймса.

– Что ж, думаю, ещё несколько минут у нас есть в запасе, – без особого энтузиазма, вычурно улыбнувшись, согласился Джеймс.

– Тогда пройдёмте со мной туда, где мы сможем уединиться от посторонних взглядов. – Он намекнул на тех двоих, что находились на съёмочной площадке, делая вид, что не заинтересованы в разговоре, хотя на самом деле слушали с интересом.

Они прошли по довольно узкому светлому коридору мимо нескольких закрытых кабинетов. Джеймс на этот раз не стал всматриваться в надписи, а наблюдал за Джоном, что спешил как можно скорее добраться до своего излюбленного места. Он резко остановился возле двери и вошёл в неё, Джеймс и Ханна последовали за ним.

Помещение представляло из себя большой кабинет, в центре которого располагался овального вида стол, вокруг которого находились несколько стульев. На две стены расположилось огромное окно, одно из которых было с выходом на балкон. На другой стене висел большой плазменный телевизор. Джеймс сразу сообразил, что это комната была создана для переговоров.

– Здесь сценаристы высказывают свои идеи относительно шоу без боязни того, что их могут подслушать, – поспешил пояснить Джон.

Святой Отец уселся на стул у дальнего конца стола. Джеймс и Ханна последовали его примеру и уселись по центру, не слишком близко к Джону, но и не слишком далеко от него. В переговорной повисло молчание. Джеймс высокомерно смотрел на Отца, Джон же облокотился на спинку стула и посматривал на Джеймса, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Ханна наблюдала за их реакцией.

Первым тишину прервал Джон.

– Здесь вы можете не бояться, что нас услышат. Всё, что будет сказано в этом кабинете, останется здесь, – заверил он. – Настало время поговорить откровенно с глазу на глаз.

Джеймс удивился переменам святого Отца, стоило им только скрыться от навязчивых глаз репортёров и других людей. Все прелюдии соблюдены, теперь можно было переходить к сути этого визита Джеймса в Алабаму.

– Я Вас слушаю, – отозвался Джеймс.

– В чём цель Вашего визита? – начал Джон. – Только не говорите мне, что это ради рейтингов или интереса. Нет, Вами движет что-то другое.

– Ответы, – проговорил Джеймс. – Я хочу знать ответы на вопросы, которые Вы упорно не даёте мне задать, заваливая нас своими нравоучениями из Библии. Вы и слова не дали вставить за всё время нашей встречи, – грубо заговорил Джеймс так, что Ханна опешила от такой дерзости со стороны своего партнёра.

– Что ж, не стану скрывать, я действительно не давал Вам слова, читая свои проповеди. Такой у меня имидж. Но спешу Вас заверить, что, задав мне то, что Вы намеревались задать, Вы бы всё равно не были удовлетворены моим ответом. Поэтому я предлагаю Вам хорошо обдумать и задать один единственный вопрос, который Вас интересует. Не спешите, подумайте хорошо.

– Я уже всё обдумал, – тут же вставил Джеймс, не успев Джон даже закончить свою фразу. – Вы причастны к секте в Берлингтоне?

Ханна затаила дыхание. Они обсуждали планы поездки, но в этот план не входило спрашивать святого Отца о его отношении к тем преступлениям, что совершают сектанты в масках политиков. Тем не менее она тоже была бы не прочь услышать на него ответ, раз уж Джон решил разоткровенничаться.

– Вы и вправду хотели задать мне именно это? – недоумённо переспросил Джон.

– Да. – Джеймс не стал колебаться.

– Что же, интересно. С чего Вы вообще взяли, что я могу быть причастен к этой секте?

– Ходят разные слухи, – прояснил Джеймс.

Джон несколько секунд молчал, покусывая нижнюю губу и продолжая, откинувшись на спинку стула, наблюдать за Джеймсом. Затем он переключил свой взор на Ханну.

– А Вы? – обратился он к ней. – Всё время скромно молчите. Вы тоже думаете, что я имею отношение к секте?

Ханна занервничала. Она не знала, что сказать, поскольку вопрос Джеймса и её застал врасплох.

– Я не знаю, – неуверенно ответила она. – Но мне бы хотелось прояснить эту ситуацию.

Джон разозлился. По его мнению, в этом помещении не было людей, способных мыслить здраво.

– Я отвечу вопросом на вопрос. Зачем мне это делать? Зачем мне совершать преступления в Вермонте? Зачем мне организовывать секту? Зачем творить в городе беззаконие?

– Чтобы держать в страхе людей, перечащих Вам, – объяснил ему Джеймс.

– Вы серьёзно? – чуть ли не выкрикнул Джон. – Нет, Вы серьёзно?! Я был лучшего о Вас мнения, но Вы сильно упали в моих глазах, задавая такие глупые вопросы. – Джеймс не слишком разочаровался от этого. – У меня тысячи последователей в этом городе. Вы и сами убедились, чего мы достигли за такой короткий промежуток времени. Мы живём в общине, в гармонии, которую Вам не понять. Какое мне дело до советника, пропагандирующего антирелигиозные движения? Мои послушники верны мне, они не переметнутся на Вашу сторону, как бы Вы их не пытались переубедить.

– В этом и заключается проблема, – продолжал Джеймс. – Эти люди слепо верят Вам и готовы пойти на всё, что Вы им прикажете. Такое большое влияние на неокрепшие умы населения может быть опасным в умелых руках. История знала много таких случаев, взять к примеру «Семью Мэнсона». – По недоумённым взглядам Джона и Ханны Джеймс сделал вывод, что они ничего не слышали об этом и посчитал своим долгом рассказать им. – Чарльз Миллз Мэнсон – музыкант, в своё время записавший несколько популярных композиций, неоднократно проводил время в исправительной колонии, впоследствии создавший коммуну под названием «Семья». В тысяча девятьсот шестьдесят девятом году члены его коммуны совершили ряд жестоких убийств. Мэнсон объявил войну между чёрной и белой расами и назвал её «Хелтер Скелтер». Чарльз и его секта также известны тем, что вербовали в свои ряды отбросов общества и детей, выброшенных на улицу. Жертвами их убийств были также и известные личности из мира шоу-бизнеса того времени. В том же году всех членов арестовали и дали пожизненный срок. Интересно также то, что почти все члены секты, оказавшись на скамье подсудимых, в знак протеста нанесли себе на лоб свастику.

– И какое это имеет отношение ко мне? – Джон был сильно возмущён.

– Вы тоже своего рода вербуете людей и оказываете на них влияние. А значит, потенциально Вы также можете представлять угрозу для других мирных жителей. Ведь Вам стоит только лишь поманить своих собратьев по разуму пальцем, они тут же набросятся на нас.

– Любому стаду нужен свой пастух, – громко вещал Джон. – Мы – стадо в Божьих глазах. Он – наш пастух. Я лишь приспешник Бога, связующее звено между Богом и народом. И моя задача донести до стада Его труды, Его требования, Его законы.

– Вот! Вот! – перебил его Джеймс. – Вот Ваше отношение к народу. Вы воспринимаете его как стадо, я же отношусь к нему как к своим собратьям. Вы воспринимаете и относитесь ко всем, как к стаду, готовому выполнять Ваши условия и нести Вам деньги. То, что Вы построили на деньги общины, это не ради народа, а ради себя, чтобы доказать свою значимость, прежде всего самому себе, а затем уже и всем остальным.

– Большего лицемера, чем Вы я не видел. Вы политик, который вешает народу лапшу на уши, кормите их лживыми обещаниями, и всё это делаете ради рейтингов. Вы нуждаетесь в людях, пока они будут слушать Вас, вы продолжите оставаться политиком, но как только от Вас отвернутся, а это обязательно произойдёт, будьте уверены, Вы станете никому не нужным. Вы также, как и я зависите от этих людей. Но, в отличие от Вас, я смогу прожить один, наедине с Богом, Вы же этого не можете себе позволить.

– Религия не делает Вас лучше. Христианство для нытиков и покорных овец. Вы только и делаете, что учите своих овец не богохульствовать, молиться, размножаться и бухать вино, вместо того, чтобы действительно направлять народ на полезное дело.

Ханна не могла выдавить из себя хоть слово, так и продолжала молча сидеть и наблюдать за разбушевавшимся спором.

– И какое же полезное дело, по-вашему, они должны совершать?

– Заниматься наукой. Заниматься программированием. Заниматься строительством, да чем угодно, но не тратить время на пустую болтовню в церкви. Религия и наука – вещь не противоположная, но религия не должна вмешиваться в науку – вот что я пытаюсь до всех донести. И когда-нибудь, религия падёт, святой Отец. В этом я не сомневаюсь. – Джеймс поднялся со стула и дал понять Ханне и Джону, что разговор закончен.

– Время покажет, – ответил Джон, тоже поднявшись со стула.

– Всего Вам доброго, – не слишком добродушно пожелал Джеймс и направился к выходу. Ханна только лишь попрощалась и последовала за ним.

Отец Джон не стал их провожать, а остался в кабинете. После того, как гости скрылись, он вновь присел на стул и стал размышлять. Думал он много и о многом, мысли так и не покидали его вплоть до самого вечера.

Джеймс и Ханна после посещения студии первым делом направились в ресторан, чтобы утолить разгулявшийся аппетит. После вечерней прогулки по улицам Бирмингема в сопровождении полицейских, они вернулись в номер отеля.

* * *

Йозеп ждал.

Выжидал и прислушивался к шагам и разговорам в коридоре. Всё, что ему оставалось, это сидеть и надеяться на скорое возвращение людей, что забронировали соседний номер. Так ему велел координатор. Включить телевизор он не мог, поскольку мог пропустить их приход. Почитать книгу тоже не мог, поскольку боялся увлечься и пропустить момент. К тому же, книг в номере не было, а в последний раз Йозеп брал книгу в руки, когда ещё ходил в школу. Вздремнуть тоже не представлялось возможным, по ясным причинам. Оставалось только молча сидеть и ждать несколько часов. К счастью, в кармане у него была пачка сигарет, а на балконе можно было смело курить.

Он услышал разговоры в коридоре и звуки шагов, явно приближающихся к номеру 406. За окном уже было темно. Йозеп также с утра ничего не ел, хоть и никто не запрещал ему заказывать еду в номер. От напряжения он позабыл о чувстве голода.

Звук поворачивающегося ключа, и вот гости забрели в номер. Координатор, которому Йозеп позвонил, когда заложил бомбу, ясно дал понять, что активировать её с мобильного телефона нужно, когда в номере 406 погаснет свет и его жители улягутся в кровать. Также координатор сообщил, что активировать бомбу нужно будет с номера, в котором находится Йозеп. В очередной раз он не забыл упомянуть, что взрыв будет не сильным, и стены его выдержат, так что опасаться нечего. Так и намеревался поступить Йозеп. Ради Отца и ради Всевышнего.

Почему нужно было исполнить всё так, Йозеп не понимал, но не задавал лишних вопросов. Велено сделать – значит нужно сделать. Так он поступал всегда. Ещё полгода назад, когда Йозеп проживал в своей халупе в Берлингтоне вместе с сестрой, с ним связался один человек, который представился как член общины святого Отца Джона Уокера и предложит ему вступить в общину. Тот, без лишних раздумий, поскольку был глубоко верующим человеком, согласился. Затем последовала череда неприятных известий, касательно того, что член Демократической партии, который яростно высказывался против религиозных организаций, выдвинул свою кандидатуру на пост президента. Тогда культ Джона Уокера осознал, что их свободе грозит опасность. Были предприняты различные попытки дискредитировать Нормана Хинтона в глазах общественности, к тому же, против него выступали различные известные политические деятели. Но все они потерпели фиаско, когда президент Хинтон выступил с трибуны после оглашения итогов выборов.

Тогда Йозепу дали задание: организовать культ, который будет держать в страхе жителей Америки, что выступали за поддержку Хинтона. Сам Йозеп ни за что бы не справился с такой задачей без посторонней помощи. Благо, члены общины Джона Уокера всячески способствовали ему, и вскоре секта в Вермонте стала одной из самых быстроразвивающихся сект за всю историю Америки. К несчастью, полиция взялась за них, и вскоре, благодаря войскам вооружённых сил США, культ стал сдавать свои позиции. Но сейчас у Йозепа есть шанс реабилитироваться и совершить правосудие, чтобы заслужить доверие Отца.

Он примкнул ухом к стене, из-за тонких стен было слышно, как Джеймс и Ханна продолжают развлекаться, не желая заканчивать этот вечер. Йозепа охватило чувство одиночества, он мог бы сейчас также веселиться со своими друзьями в компании молодых девиц, большую часть которых интересует только секс, но он вынужден сидеть здесь и выжидать момент, когда можно будет совершить своё дело. К счастью, у него есть нечто гораздо большее: покровительство самого Отца Джона, почётная возможность быть с ним в одной общине и стать участником великих свершений. Выкинув все мысли из головы, он продолжил подслушивать.

Было не ясно, о чём они разговаривают, но по весёлому смеху, было очевидно, что слегка подвыпившие соседи по номеру не теряют времени даром и активно радуются жизни. Йозепу теперь стало даже немного жаль их, поскольку радоваться жизнью им осталось недолго. Вспомнив, как Джеймс выступал с трибуны во время дебатов, он сжал кулаки. Глаза до сих пор помнили эту жгучую резь от перцового газа. Но теперь Джеймсу воздастся за всё, что он наговорил и совершил.

Свет в номере погас, Йозеп это понял по отражению в окне на балконе. Выждав несколько минут, он вновь прислонил ухо к стене и вслушался. За стеной до него доносились стоны, означавшие только одно: Джеймс и Ханна занимались любовью. Конечно, Йозеп мог бы уже активировать заряд, тогда сладкая парочка оказалась бы в эпицентре взрыва в самый приятный для них момент, но Йозеп всё же позволил им в последний раз предаться плотским утехам, поскольку больше такой возможности у них не представится.

Прошёл ещё час. И всё это время Йозеп продолжал выслушивать стоны и звуки двигающейся кровати. Невольно он стал замечать, лёгкое возбуждение в области полового органа. Несколько недель он не ощущал женского тела, с тех пор, как затеял драку в баре. После того, как его выпустили из окружной тюрьмы под залог, его сразу же направили в Алабаму в дешёвый номер мотеля и приказали не высовываться из него. Он не жаловался, ведь вера в высшую цель требовала от него самоотдачи, но биология всё же брала периодически над ним контроль. И стоны девушки во время оргазма заставили его оторваться от стены и уединиться в ванной комнате.

Сделав своё дело, Йозеп, не забыв надеть кепку и очки, вышел на балкон и закурил сигарету. Мечтая о предстоящей встрече с Джоном, он не заметил, как из соседнего номера также на балкон вышел Джеймс в простой чёрной майке и спортивных штанах. Джеймс стал шаркать по карманам, нашёл пачку сигарет, вытащил одну и стал чиркать зажигалкой. Чиркнул один раз, потом второй, потом третий и четвёртый, но всё никак не удавалось ему зажечь. Йозеп не обращал на него внимания. Тогда Джеймс, так и не закурив, обратился к нему с просьбой:

– Извини, не поделишься своей зажигалкой?

Йозеп, стараясь не смотреть в его сторону, кинул свою зажигалку Джеймсу прямо в руки.

– Благодарю. – Джеймс чиркнул зажигалкой и успешно закурил. Затем он вернул её владельцу.

Несколько затяжек Джеймс стоял и смотрел на незнакомца, который почему-то казался ему знакомым. Йозеп же старался не поворачиваться к нему, облокотившись на перила и всматриваясь в даль города.

Так вышло, что Джеймс не успел должным образом разглядеть лицо человека, что видел сегодня утром по телевизору, из-за впечатлений о своём навязчивом сне. Это и не позволяло ему разглядеть в представшем перед ним человеке те же черты лица, которые Йозеп скрывал под очками и кепкой. Единственное, что показалось Джеймсу странным, это то, что представший перед ним человек носил солнцезащитные очки в то время, когда солнце уже давно скрылось за горизонтом.

– Давно уже в Бирмингеме? – решил заговорить Джеймс.

– Нет, недавно. Пару дней, – неохотно поддержал Йозеп беседу. – Я путешествую по разным городам.

– О, так ты путешественник, всегда мечтал когда-нибудь сорваться с места и посетить разные части света. Но всё дела, да работа. – Йозеп ничего не ответил, но Джеймс и не ждал от него ответа. Сделав ещё несколько затяжек, он представился. – Меня, кстати, Джеймс зовут.

Правило этикета гласило, что Йозеп тоже должен был представиться, хоть он того и не желал. Дабы не портить о себе впечатление перед человеком, которого он видит в последний раз, Йозеп тоже представился:

– Ильмар, – произнёс он, вспомнив своего неприятеля в школе. Разумеется, представиться своим настоящим именем он не мог.

– Рад знакомству, Ильмар. – Джеймс сделал последнюю затяжку и затушил сигарету о пепельницу. – Будь здоров. – Он отлучился к себе в номер.

– Тебе же я этого не пожелаю, – прошептал Йозеп и тоже вернулся в номер.

* * *

Закрыв дверь балкона, Джеймс заметил, что Ханна уже закончила принимать душ и вышла, завёрнутая в полотенце, из ванной комнаты. Выглядела она ещё сексуальнее, чем прежде, у Джеймса даже возникло желание снова уложить её на кровать и снять полотенце. Алкоголь продолжал своё действие, и Джеймс не собирался укладываться спать, хоть день и выдался нелёгким. Душа его требовала продолжения, поэтому он предложил Ханне спуститься на первый этаж номера в бар. Ханна запротестовала, но, к счастью, она не стала мыть и высушивать голову, поэтому после недолгих уговоров, всё же согласилась.

Поняв, что стены в отеле тонкие, а в соседних номерах могут проживать дети и пожилые люди, Ханна попросила Джеймса вести себя тише, дабы не навлечь на себя гнев администратора. Одевшись в обыденный спортивный костюм, она вместе с Джеймсом покинула номер и направилась к лифту, чтобы спуститься на первый этаж и продолжить развлекаться в баре, где также находилось караоке.

* * *

Свет в соседнем номере не горел, Йозеп в этом убедился. И, судя по отсутствию звуков за стенкой, он пришёл к выводу, что Джеймс, насытившись алкоголем и прекрасным телом Ханны, улёгся спать. Стало быть, пора приступать к делу.

Взяв в руки мобильный телефон, он отошёл к дальней стене поближе к выходу, перекрестился, мысленно прочитал небольшую молитву и активировал взрывное устройство.

Последующие несколько минут он словно ощутил себя героем дешёвого голливудского боевика. Взрыв прогремел с невиданной силой. Гораздо сильнее, чем пытался заверить координатор. Стена всё же не выдержала взрывной волны. Раздалась сирена, тут же активировались датчики пожаротушения. Йозеп не стал задерживаться в своём номере и в спешке выбежал в коридор.

Весь коридор был в пыли, а из-за мгновенно распространяющегося огня, он быстро окутался чёрным дымом, несмотря на то, что вода из датчиков интенсивно гасило пламя. На глазах Йозепа вокруг номера 406 произошёл частичный обвал. Обрушился номер, что находился этажом выше, обрушились стены соседних номеров, в том числе и того, в котором несколько секунд назад находился Йозеп. Люди с ужасом в глазах, раздетые, стали выбегать из своих номеров. Некоторые кричали, доносился плач ребёнка, которого родители вели к выходу. Никто не мог понять, что произошло, но все бежали в сторону лифта. Йозеп тоже присоединился к ним. Через три минуты он уже покинул отель, через семь уже был в паре кварталов от него.

* * *

Джеймс и Ханна веселились за барной стойкой, когда прогремел взрыв. Тут же откуда ни возьмись, появился администратор и приказал всем сохранять спокойствие и эвакуироваться из здания. Датчики пожаротушения сработали во всём отеле, поэтому, когда Джеймс, держа за руку Ханну вместе с огромной толпой покинул через центральный вход отель, промок до нитки.

Они стояли на улице и наблюдали за происходящим. Ханна тут же повела Джеймса в обход отеля, чтобы посмотреть на место происшествия, которое ввергло проживающих в отеле и его персонал в панику. Когда они обошли вокруг здания, Джеймс уже стал улавливать приближающиеся сирены пожарных машин.