Читать книгу В сумерках. Реальная мистерия - Иван Трофимов - Страница 5

Урок то ли биологии, то ли химии. Вы с товарищем сидите на последней парте, впереди – две девочки, вам показывают учебный фильм. Гаснет свет, товарищ тянется руками вперед и щупает одну девочку за грудь, та не реагирует, как будто все происходит не с ней. Потом товарищ толкает тебя: давай, мол. Только ты успел ощутить приятную, волнующую мягкость девичьей груди, как неожиданно зажигается свет. Ты еле успел отдернуть руки, но она замечает это, замечает и ее соседка. Вы оба сидите красные, не знаете куда деваться от стыда и неловкости.

Свет опять гаснет, фильм продолжается. Твой товарищ опять лезет к девице, только ты начинаешь делать то же самое, опять включается свет. Девица сидит застывшей мумией, ты опять красный, подружка смотрит на вас искоса. В третий раз случается то же самое – это какой-то рок. У твоего товарища все проходит, как по писанному, а ты выставляешься на показ похабником (похоже, только в глазах подружки). Ты вообще не знаешь, куда деваться от стыда… И тут звучит долгожданный звонок. Бегом к двери, но суровый учительский окрик:

Всем оставаться на своих местах! Садитесь!

Ты садишься на ближайший к тебе стул, забирая его у стоящей рядом девицы. Девица не видит, что стул забрали, садиться и падает на пол, ты видишь мелькнувшие выше колен ноги и беленькие трусики. Все смеются, ты вылетаешь из класса.

До этого случая ты еще ни разу не чувствовал женской груди.

…

«Катерина – луч света в темном царстве».

Не понятно. Не понятно в каком это «темном царстве» Катерина – луч света? Где это темное царство? Неужели в собственном доме на берегу Волги, где у нее есть своя комната и нет докучливых соседей? А может «темное царство» – это ее окружение, ее свекровь – Кабаниха, знакомые Кабанихи? Да какое же они «темное царство» – нормальные люди, ну, конечно, со своими кандебоберами. Но если бы Островский был знаком с соседом дядей Павой, то Кабаниха ему показалась невинной бабусей. Дядя Пава систематически напивался вдрызг и вымещал свою злобу на своей жене и маленькой дочери. Жена дяди Павы пряталась с дочерью у соседей, она, почему-то, всегда была голая, и, мало того, что ей приходилось скрываться от мужа, ей нужно было еще прикрыть свою наготу.

Или безногий сапожник, герой войны, дядя Коля, которому государство за его оторванные снарядом ноги платило пенсию, равноценную стоимости трех бутылок водки. Дядя Коля весь день сидел в своей сапожной будке, ремонтируя за копейки старую, изношенную обувь его клиентов, а к вечеру обязательно напивался до состояния риз и материл всех и вся, особенно доставалось партии и правительству. Дядя Коля умер прямо в своей будке, а деньги на его похороны собирали всем двором. Его боевые награды не вместились на двух подушечках.

Бабушка всю свою жизнь прожила в деревне, проработала в колхозе, и на старости лет осталась без дома и с пенсией двенадцать рублей в месяц. Она вынуждена была жить по очереди у своих детей, и это не очень-то нравилось и самим детям и их семействам.

– Бабушка, а когда ты уедешь? – ты наивно спрашиваешь ее, не предполагая, что таким образом причиняешь ей боль. Просто такой вопрос отец часто задавал матери. Однако из своих двенадцати рублей пенсии она давала тебе целый рубль на конфеты. Таких денег от родителей ты не видел никогда.

Под конец жизни бабушка жила вдвоем со своей слепой двоюродной сестрой в старом покосившемся глинобитном доме, они ухаживали друг за другом по мере сил.

Когда бабушка умерла, ее сестру родственники определили в районный дом престарелых, забрав при этом все деньги, которые она за долгие годы скопила на похороны.

Дядя в первые же дни войны раненным попал в плен к немцам. От смерти его спасла какая-то австрийская женщина, сын которой был убит на Восточном фронте. Всю войну дядя проработал у нее батраком и называл ее не иначе, как мутер. После войны он отсидел пять лет в лагерях и потом на всю жизнь получил от благодарных односельчан кличку – предатель. Его дети, естественно, были сыновьями предателя.

…

Катерина – «луч света» жила в свое удовольствие на полном иждивении у мужа, маялась от безделья и бездетности, и страдала от непонимания окружающих. Люди в этом «темном царстве» только и занимались тем, что ходили друг к другу в гости, фланировали по набережной и вели какие-то необязательные беседы. В этом «темном царстве» не было ни работы с раннего утра до позднего вечера, ни всеобщей нищеты и невозможности как-то получше одеться, ни беспросветного пьянства всех и вся.

От чего бежала Катерина? Все знакомые вокруг только и мечтали о том, чтобы оказаться хоть в конце жизни в таком «темном царстве», каким его представил писатель.

Где ты, «темное царство»?

Ты пишешь сочинение, цитируя Белинского, обличаешь и критикуешь ненавистный царизм. Сочинение получается скучным и невыразительным, но, тем не менее, тебе за него ставят пятерку: тема раскрыта и ошибок нет.

…

Опять ухажер Свэты напился пьяный и два часа среди ночи орал под окнами, звал ее из дома.

Свэта была заметно хрома на одну ногу, но, тем не менее, ухажеров у нее было без счета, потому, что она давала всем, и желающих попользоваться ее доступностью было с избытком.

Потом ухажер Свэты полез по пожарной лестнице на третий этаж к ее окну, но сорвался с уровня второго этажа, потому что перекладины лестницы сосед дядя Вова смазал солидолом, чтобы дети не лазили на крышу. Ухажер еще час вопил от боли и умолял вызвать ему «скорую», но телефона в доме ни у кого не было, а идти за два квартала звонить никому не охота. «Скорая» приехала как-то сама собой, и переломанного страдальца увезли в больницу.

…

Напротив окна кухни на дереве был скворечник. Семья скворцов прилетала каждую весну, каждую весну они выгоняли из скворечника воробьев, которые там перекантовывались зиму. Скворец умел копировать воронье карканье, чирикание воробьев, кошачье мяуканье и собачий лай. Он дразнил подвальных кошек и сеттера Чару, Чара сердилась и лаяла на скворца.

Вы убивали птиц. Из рогаток стреляли воробьев, откручивали им еще теплым головы, ощипывали и жарили на костре. Потом ели обгорелое, пресное, невкусное мясо. Один раз в деревне ты подстрелил ласточку. Она упала на землю и билась в траве, пытаясь взлететь. Ласточка дрожала в твоей руке, сердечко ее быстро-быстро стучалось в маленькой груди, и у тебя не хватило смелости отвернуть ей голову. Ты хотел ее вылечить, сделал ей в сарае гнездышко, но ее в тот же день сожрала одноглазая, рыжая кошка. Эта кошка была абсолютно бандитских наклонностей, она втихаря воровала цыплят, охотилась на птиц, но не давала спуску мышам и крысам. За что ее, в общем-то, и держали. Кроме того, у кошки были извращенные сексуальные наклонности – ей нравилось трахаться на спине, и потом за всю оставшуюся жизнь ты не видел кошек, у которых бы в такой позе происходил процесс зачатия.

…

Ребята, айда смотреть, как Урана в будку забирать будут!

Уран, старый ирландский сеттер, шел из подъезда на веревке у собачника, понуро опустив голову. Он понимал, куда его ведут и зачем, и, казалось, со всем смирился. Но возле самой двери в будку собака заартачилась, начала вырываться, Уран заскулил и с отчаянной тоской посмотрел вокруг. Хозяина рядом не было, не было ни одного сочувствующего лица. Собачник ловко закинул веревку за специальный крюк, за удавку подтянул собаку до уровня двери и палкой запихнул в будку. Когда его тянули вверх на веревке, Уран описался.

Гы-гы-гы! Смотри, обоссался!

Собака со стуком упала на невидимое дно будки, дверь закрылась, машина поехала, и по двору пронесся печальный собачий вой.

А ты все жизнь хотел собаку, но мама выгоняла тебя на улицу с очередным бездомным щенком, который «совсем, как овчарка». Если в вашей комнате не было места для бабушки, то откуда бы оно взялось для собаки.