Читать книгу Философия гостеприимства Four Seasons. Качество, сервис, культура и бренд - Изадор Шарп - Страница 5
Часть I
Сын иммигрантов
Глава 2
Max Sharp & Son
ОглавлениеОкончив в двадцать один год Школу Райерсона, я занялся строительством вместе с отцом, тем самым удвоив размеры его компании. Обычно сыну трудно работать под началом отца, но у нас все было наоборот. Поскольку я закончил колледж, где изучал черчение и архитектуру, отец решил передать бразды правления компанией Max Sharp & Son в мои руки.
Моими подчиненными были иммигранты из Италии – плотник Вито Пизано и подсобный рабочий Чиро Рапакьетти. Оба плохо говорили по-английски, но, понаблюдав за их работой, я понял, что на них можно положиться, и решил, что со временем сделаю их бригадирами. Я так доверял им, что каждое утро, составив список работ, которые предстояло сделать в течение дня, я сразу вычеркивал то, что было поручено им. Я не сомневался, что все это будет выполнено, а если нет, на то будут веские причины, которые сразу станут известны мне.
Вито и Чиро стали моими первыми постоянными работниками, мы наняли их осенью в тот же год, когда приступил к работе я сам. Осень выдалась дождливой, и в непогоду работа на большинстве строительных площадок прекращалась, а работников вроде Чиро отправляли по домам. Как-то раз он возвращался домой на автобусе и, проезжая мимо нашей стройплощадки, увидел, что мы работаем несмотря на дождь. Спустя несколько дней он пришел к нам и попросил взять его на работу. Я нанял его, и с тех пор ни Чиро, ни Вито не пропустили ни одного рабочего дня.
Вито проработал у меня 40 лет, до самого ухода на пенсию, а Чиро умер от рака в 1980-е годы. Незадолго до его кончины я зашел в больницу проведать его, и Чиро, глубоко религиозный человек, сказал мне одну вещь, которую я никогда не забуду. «Мистер Шарп, – промолвил он с заговорщическим видом, – я убежден, что вас послал мне Господь». Лишь тогда я по-настоящему понял, как он относился к своей работе. И он, и Вито трудились в поте лица и сумели накопить денег, чтобы отправить своих детей учиться в колледж и купить им жилье, когда те обзавелись семьями.
Мы с отцом не сидели без дела: у Max Sharp & Son не было отбоя от заказчиков, и работы у нас хватало. Канадские солдаты возвращались с войны, а благодаря иммиграции в Торонто как грибы после дождя появлялись новые кварталы – итальянцы, китайцы, португальцы, немцы, украинцы. Делаясь все более многонациональным, Торонто к тому же быстро превращался в финансовый центр.
Поначалу отец строил частные дома, но теперь мы переключились на многоквартирные жилые здания. Строительство первого из них – это был Роузлоун-Корт на углу Батерст-стрит и Роузлоун-авеню – финансировал Макс Таненбаум, человек, который приехал в Канаду, не имея за душой ничего, кроме деловой хватки, и разбогател на удачных инвестициях в различные предприятия. Он ссужал нам необходимые средства, отец строил здания, возвращал Максу деньги, а прибыли они делили пополам. Такая возможность появилась у нас потому, что отец и Макс доверяли друг другу.
Имея не слишком обширный опыт и будучи неискушенным в массе практических вопросов, я вынужден был браться за строительство объектов, с которыми никогда не имел дело раньше. В ту пору технологии и организация труда были достаточно примитивными по сравнению с реалиями сегодняшнего дня. Теперь у строительных компаний есть хорошо кондиционируемые офисы для секретарей, бухгалтеров, инженеров и архитекторов, которые разрабатывают такие подробные планы, что, если собрать их вместе, получится кипа в полметра высотой. Мне же приходилось быть мастером на все руки, я трудился в одиночку в небольшой хибарке, где в передней части был обустроен крохотный отдел сбыта, а в задней – рабочий кабинет размером в восемь квадратных метров. Я находился либо там, либо на стройплощадке, где не только руководил рабочими, но и выполнял вместе с ними самую разную работу, хотя далеко не всегда владел необходимыми навыками.
Роузлоун-Корт, мой первый многоквартирный дом, стал для меня чрезвычайно полезным опытом. Надо сказать, что не последнюю роль в моей карьере играло везение. В ту пору биотуалеты еще не вошли в обиход: вы просто копали яму и сооружали уборную, а когда здание подрастало, переносили ее на другое место. Но однажды я поставил туалет слишком близко к строящемуся дому и большой бетонный блок упал сверху прямо на его крышу, когда внутри был человек. Бедняга со спущенными штанами пулей вылетел из хлипкого сооружения, которое разлетелось в щепки, – наверное, его спас сам Господь, поскольку бетонная глыба пролетела в полуметре от головы.
Моим вторым многоквартирным домом стал Нордвью-Террас, где прожили остаток своих дней мои родители. Помню, как однажды в знойный уик-энд я занимался разметкой фундамента, чтобы на следующей неделе приступить к строительству. Я работал в одиночку, используя теодолит. Глубина траншеи была шесть метров. Я находил угол, спускался вниз по лестнице, забивал два колышка, соединял их поперечиной, затем вылезал из ямы и видел, что промахнулся и должен начинать все сначала. Это было глупой и бессмысленной тратой времени, но я думал, что сэкономлю на этом деньги. Лишь позднее я понял, что подобное недопустимо. Чтобы избежать беды в дальнейшем, нужно пригласить топографа, который позаботится о том, чтобы при разметке не было неточностей и отклонений.
Участок для строительства Нордвью-Террас примыкал к зданию, стоящему по соседству, и я решил, что для укрепления стен траншеи нам понадобятся стальной шпунт и деревянные доски. Однако я не знал, что по мере углубления траншеи следует укреплять шпунт распорками.
Когда земляные работы были почти закончены, внезапно разразилась сильнейшая буря. Мы продолжали работать под дождем, рабочий день подходил к концу, и вдруг я заметил, что конструкция, которой была укреплена траншея, пришла в движение. Казалось, стена траншеи вот-вот обрушится.
Перепугавшись не на шутку, я позвонил Максу Таненбауму, который финансировал строительство. Максу принадлежала компания York Steel, и я – не без трепета, поскольку он был не только умен, но и весьма суров, – сказал: «Мистер Таненбаум, у нас беда. Вы должны немедленно прислать сюда сварщиков и распорки. Если мы не укрепим шпунт, вся работа пойдет насмарку».
Потом я позвонил главе компании, которая поставляла нам бетон. «У нас авария, – сказал я. – Мы не можем прекратить работу, и нам очень важно, чтобы вы оставались открыты».
И он, и Макс пошли нам навстречу. Под проливным дождем, который продолжался несколько часов, мы укрепили шпунт, работая в поте лица, чтобы спасти то, что успели сделать. Если бы это не удалось, вряд ли сейчас вы держали бы в руках эту книгу.
Как глава компании Max Sharp & Son я отвечал не только за строительство, но и решал вопросы аренды, финансирования и сбыта. Однажды – мне был тогда 21 год – прямо в рабочей одежде и резиновых сапогах я отправился в Банк Торонто, ныне TD Canada Trust, где у отца был открыт счет. Мне нужно было получить ссуду, и для начала я рассказал управляющему филиалом Теду Хеммансу, как мы выбирали землю, которая теперь стоила гораздо больше, чем мы за нее уплатили.
– Я мог бы просто продать эту землю и получить неплохую прибыль, – сказал я. – Но я не хочу продавать ее. Я хочу строить на ней. И я хочу, чтобы вы выделили мне ссуду под строительство. Вы можете сказать, что у нас нет средств, но это не так. Мой капитал – это прирост стоимости участка земли. Если бы я пришел к вам, когда мы впервые увидели этот участок, и предложил вам эту сумму в качестве обеспечения, уверен, вы бы не отказали мне. Проверить, насколько он подорожал, несложно.
Он согласился предоставить мне ссуду и сказал:
– Мне кажется, вам пора снять резиновые сапоги, отложить кирку и лопату и взяться за бумагу и карандаш.
Я не сразу понял, что он имел в виду. Глубинный смысл его слов был таков: «У тебя хорошая деловая хватка. Воспользуйся этим, вместо того чтобы класть кирпичи».
Тогда я не понял этого, но вскоре последовал его совету.