Читать книгу Ведьмина дача - Жанна Лебедева - Страница 3

На пороге «Незабудки» возник темный мужской силуэт.

Топ-топ. Пробухали по чистому полу грязные сапоги, оставив на светлой плитке бурые пятна. Тень наползла на веселый прилавок с разноцветным мороженым и спелыми фруктами.

Незнакомец был неприятен с виду: суровое, обветренное лицо, злой взгляд, костюм с полосками, как у бандита из девяностых… и какая-то общая недружелюбность.

Он небрежно кивнул продавщице и окинул Марию Ивановну оценивающим взглядом с ног до головы.

– А это еще кто? – пробасил, не представляясь и не здороваясь.

Голос его был резким, словно скрип несмазанной двери.

Мария Ивановна возмущенно вскинула голову и произнесла твердым голосом:

– Меня зовут Мария Ивановна. И я здесь теперь живу.

– А я председатель «Ромашки». Ефим Петрович Берестов. – Он поморщился. – Ивановна, значит… И откуда такая взялась? В списках вас нет. – Подошел ближе, заполняя пространство едким запахом дешевого табака. – Что, решили тут прикупить себе земельку на старость глядя, пенсионерка вы наша?

Была в этом какая-то отвратительная ирония. Этот пугающий человек был первым из местных жителей, кто не понравился Марии Ивановне совершенно. Все предыдущие новые знакомые вели себя приветливо и мило, а этот…

Сущий хам!

– Я купила дачу, – ответила Мария Ивановна, чувствуя, как внутри поднимается раздражение. – В этом кооперативе.

– Купила, значит, – протянул Берестов, словно пробуя слова на вкус. – А зачем вам понадобилась такая, с позволения сказать, дача? Тут ведь одни развалины остались. Небось, думали, что дешево отделаетесь?

Все его слова, даже вроде бы безобидные на первый взгляд, отчего-то звучали, как угрозы. Но Марию Ивановну не так просто было запугать.

– Мне нравятся эти места, – сказала она с невозмутимым видом, не собираясь оправдываться за покупку, или как-то объяснять свой поступок.

Еще не хватало!

Ефим Петрович усмехнулся, и усмешка эта не несла ничего хорошего.

– Нравятся, говорите? Ну-ну… А кто вам продал? Небось, опять какой-нибудь местный алкаш, которому деньги на бутылку срочно понадобились? – Председатель подошел ближе, и Мария Ивановна почувствовала резкий запах перегара. – Вы хоть знаете, что это за земля? Тут всякое бывало…

Мария Ивановна почувствовала, как ее терпение начинает иссякать.

– Я купила дачу у Мальцевых, – холодно сообщила она. – Очень приличные молодые люди оказались. А то, что все там старое – ничего страшного. Я труда не боюсь. Все починю и исправлю.

Услышав про Мальцевых, Ефим Петрович заметно оживился.

– У молодежи… этой? И что же? Они продали вам? – уточнил он недоверчиво. – Вроде как не планировали? Сколько же вы им заплатили?

– Это мое дело, – отрезала Мария Ивановна.

– Ваше дело, говорите? – Председатель пожевал желтые губы, его глаза сузились. – Ну, посмотрим, как долго это ваше дело будет оставаться вашим. У нас тут свои порядки, знаете ли. И чужаков мы не очень-то жалуем.

Он бросил на Марию Ивановну последний, полный подозрения взгляд и, не сказав больше ни слова, вышел из магазина.

В помещении повисла напряженная тишина.

Мария Ивановна проводила Берестова взглядом, чувствуя, как напряжение медленно отступает. В жизни она видала всякое, разных агрессивных и неадекватных людей. Будь она помоложе, может, и расстроилась бы, но сейчас… Сейчас нападки вредного председателя показались сущей ерундой.

Разберемся!

И не таких злыдней колючих видала.

Мария Ивановна глубоко вздохнула, прижимая к себе теплую булку. Этот председатель, конечно, был не из приятных… Но что он мог ей сделать? Она законно купила свою дачу, заплатила деньги. А подозрительность этого… Ефима Петровича, и его намеки теперь только подогревали интерес к новоприобретенному участку.

«Чужаков мы не очень-то жалуем», – пробормотала Мария Ивановна себе под нос, вспоминая грубые слова. Ну что ж, она и не собиралась долго оставаться тут чужой. И если кооператив «Ромашка» действительно скрывал какие-то тайны, то Мария Ивановна была готова их раскрыть.

Азарт проснулся внутри. Будто в сериал попала интересный, полный интриг, со своими злодеями и героями.

Она снова повернулась к продавщице, которая, казалось, заледенела после прихода председателя и дар речи потеряла. Лицо бледное, а глаза лихорадочно блестят.

– С вами все в порядке? – спросила Мария Ивановна, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. – У вас руки трясутся… Вам плохо?

Продавщица вздрогнула и громко всхлипнула.

– Простите, – шепнула она. – Это ужас какой-то… Всегда он вот так. Нахамит. Ни одного доброго слова… Как с пустым местом…

– Понятно, – кивнула Мария Ивановна. – Вы его не бойтесь.

– Ох… – Продавщица тяжело выдохнула и заломила руки. – Да как не бояться? Он же магазин закроет, если ему что скажешь поперек.

– Ну, все равно… – Мария Ивановна не придумала, как еще можно поддержать эту милую приветливую женщину. – Как вас зовут, кстати? А то и не познакомились. Нехорошо как-то…

– Ася. – Продавщица улыбнулась. – Ася Цветкова. А вы – Мария Ивановна?

– Да.

– Вот и отлично. – Асино круглое лицо просияло. – Вы с утра приходите. До десяти. У нас скидки большие для пенсионеров. А я вам еще от себя лично сделаю…

– Большое спасибо. – Мария Ивановна шагнула к холодильнику с мясом. – Мне бы курочки еще. Ежам, говорят, отварную можно давать понемногу?

– Ежам? – удивилась Ася.

– Да, – пришлось объясниться. – Пришли ко мне на участок. Целая семья. Хорошие такие.

– Да, они милые. И всяких паразитов огородных подъедают, – улыбнулась продавщица. – А знаете что? У нас тут целый отдел есть специальный для животных. Сейчас на дачи многие с питомцами приезжают, вот и открыла. И кого только не привозят! Собак, кошек – это понятно. А еще попугаев, черепах, морских свинок и шиншилл всяких. И даже удава!

– Настоящего удава?

– Да. Белого такого. Специально выведенного.

– Ну ничего себе. – Мария Ивановна понимающе покачала головой.

– А кушать всем надо. Вот и вожу корма получше, чтобы никого не обделить.

– Тогда мне еще немного кошачьего корма дайте. – Мария Ивановна вспомнила про лису. – Самого лучшего.

– «Холистика» могу насыпать. И скидку сделаю, как и обещала. А для ежиков своих специальное угощение возьмите – сушеных сверчков.

– Ох ты ж, господи! Ну и угощение, – удивилась Мария Ивановна. – Ну, давайте. Сколько стоит?

– Я вам так дам. На пробу. Остался последний пакетик. Он лишний в коробке был, так что в убытке не останусь. Берите, не стесняйтесь…

В итоге Мария Ивановна вернулась домой загруженная покупками.

Взяла мяса, картошечки, сушек. Немного – ведь холодильника-то в домике не имелось. Хотелось супа, но все обнаруженные кастрюли оказались непригодными для готовки. Да и на костер кастрюлю особо не приладишь. Тут походный котелок нужен!

Стоило завозиться с продуктами возле огня, и тут же Колючка с семейством явилась. Мария Ивановна с сомнением достала из сумки пакетик со сверчками. Открыла. Угощение ежикам, и правда, понравилось. Они с чавканьем и хрустом уплели его за пару секунд.

А себе она заварила кофе. Прямо в чашке. Пожалела, что не захватила из квартиры маленькую турочку. Подумала, что ну его – этот лишний вес за плечами.

Эх…

Мясо нацепила на тонкий железный прутик – все от того же парника деталь.

Сама себе удивлялась. К старости начало казаться, что аппетит, свойственный молодому организму, совсем порастерялся. И мясного уже как-то не хотелось. Будто сил не хватало на такую еду. Да и зубы чинены-перечинены. Жевнешь твердый кусок – сразу страшно, что половина челюсти отвалится.

А тут…

Мария Ивановна жадно откусила румяный кусок. Выкатила из углей картофелину. Еда дарила забытое наслаждение и казалась невероятно вкусной.

Из-за того, что на природе, наверное. На свежем воздухе оно часто так.

После сытного обеда нужно было продолжать разбираться с проблемами. Попробовать найти в сараюшке хоть что-нибудь, похожее на лестницу. В принципе, лестница мгла быть спрятана где-нибудь за домиком, но пробраться в эти джунгли почти не представлялось возможным.

А крыша ведь течет!

С этим надо срочно разобраться. Хотя бы поглядеть и оценить масштаб бедствия.

И Мария Ивановна двинулась привычным путем в другой конец сада по линолиумной дорожке.

Она двигалась как обычно привычным маршрутом, но что-то пошло не так. Тропинка вдруг как по волшебству растворилась в густой зелени. Справа и слева поднялись деревья, которые Мария Ивановна совершенно точно не видела прежде. Круглая раскидистая шелковица, вся в медово-фиолетовых плодах. С другой стороны – калина в зелени еще не созревших ягод.

Этих растений тут прежде не было. Калина – ладно, но шелковица! Эдакую южную редкость точно не пропустишь.

Мария Ивановна остановилась, оглядываясь по сторонам. Сердце ее забилось чуть быстрее. Как такое возможно? Всего шесть соток, а она потерялась не в лесной чаще, а – смешно сказать – на пути к сараю. За пределы забора даже не вышла, и на тебе!

Просто немыслимо!

И немного стыдно…

Маразм? Уже?

Не хотелось бы…

Она тревожно потерла виски.

А ведь со стариками такое случается. Вышла вот как-то соседская бабушка за хлебом в супермаркет, а потом внуки нашли ее на другом конце года. Расспрашивали – ну как же так? А она сама не поймет. Будто наваждение какое-то. И все вешки вроде понятные да знакомые, а сложить из них нужный путь до родного подъезда, в котором прожила полвека, не получается…

Так! Главное – без паники.

Мария Ивановна моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Очки забыла возле костра на скамеечке. Опрометчиво…

Дорожка… Куда делась линолеумная дорожка? Вместо нее – мягкий, пружинящий мох, покрытый росой, хотя солнце уже припекает. Но сошла же она с нее в каком-то месте? Вот выкосить бы бурьян – тогда в такую постыдную историю не влипнешь.

Может, солнце голову напекло? Или обед был слишком сытным, как она сама себе призналась? Да нет, обед был обычным, походным, без всяких там изысков. А вот сад… Сад определенно вел себя странно.

Мария Ивановна сделала шаг вперед, пытаясь обойти незнакомый куст. И тут же споткнулась о корень, который, казалось, вырос прямо из-под земли за последние несколько секунд. Она едва удержала равновесие, ухватившись за ствол ближайшего дерева.

– Что такое? – возмутилась вслух, глянула под ноги.

Из густого мха блеснуло что-то железное, гладкое.

Достать получилось с трудом. Оказалось – коса. А споткнулась Мария Ивановна об ее черенок. Или как там оно называется – косовище?

Вроде так.

Решив, что коса пригодится, Мария Ивановна взяла ее – закинула на плечо. Будет чем сад почистить. Очень кстати!

Вещь!

Бабушка Нина учила косить. Дело непростое, помнится, и маленькая Маша стирала до крови руки. Но ей очень хотелось порадовать свежей травкой колхозную кобылу Зорьку и ее жеребеночка Светлячка – вот и старалась, как могла. Светлячок потом вырос в большого и сильного коня редкой масти – вороной с серебром. И катал Машу по полю – от сараев до речки.

Детство вспоминалось все чаще, но казалось чем-то безумно далеким, почти чужим. Было ли, не было? Памяти уже не веришь до конца…

За спиной кто-то требовательно фыркнул.

Колючка.

И ежатки тут как тут. Выкатились из травы и глядят, довольные.

Мать их стоит, смотрит своими бусинками, а под ногами у нее линолеумная дорожка.

– Спасительница ты моя! Колюченька! – обрадовалась Мария Ивановна. – Заплутала я на старости лет…

Она пошла в сторону долгожданного линолеума, но вдруг ощутила, что в спину ей кто-то пристально смотрит. Требовательно так.

Пришлось повернуться и взглянуть.

Знакомый неоновый взгляд светился в полутьме непроходимых смородиновых зарослей. Отражался в каплях росы на зеленых еще ягодах десятками холодных искр. Ехидная морда с неизменной улыбкой. Острые уши наклонены вперед.

Звучит настойчивое:

– Тяв!

– И ты тут?

На душе сразу стало спокойно. Когда ты не одна, все тревоги отступают.

– Тяв! – повторила лисица, отступила в сумрак и кивнула тяжелой головой предлагая следовать за собой.

– Пых-пых! – сердито возмутилась ежиха, топнула короткой лапкой по линолеуму.

– Пых-пых! Фырк-фырк! – поддержали ее ежата.

Они спорили с лисой? Или причудилось? Голову солнцем напекло – вот и мерещится всякое. И заблудилась поэтому – точно…

Мария Ивановна растерянно потерла висок. Но спор продолжался. Каждая из четырехлапых соседок предлагала свое. Ежиха – идти домой, а лиса… Непонятно что, но интересно. И как тут выбрать? Кому довериться?

– Тяв! Тяв! – залилась лисица и игриво припала на передние лапы.

Взвился вверх, сбивая с веток листья и недозревшие ягоды, пушистый хвост, завилял по-собачьи.

Играет?

– Фух-фух, – вздохнула ежиха и…

…согласилась.

Настойчиво поцарапала линолеум лапкой, глядя на Марию Ивановну – запоминай, мол. Тут выход твой и спасение. И потопала к лисе.

О чем они там сговорились – непонятно, но нужно было идти, раз зовут.

– Ну, пойдемте. Посмотрю, что у вас там…

Мария Ивановна пошла следом за животными. Раздвинула руками смородину, боясь сшибить недозревшие ягоды. Пригнулась, проходя под закутанной в белый кокон вишневой ветки – горностаевая моль на деревце напала, спасать придется… Крыжовник яростно впился в штанину, словно не желая пропускать.

Мария Иванована осторожно высвободила ткань из цепкой хватки острых шипов.

Голову подняла – впереди виднелись арки большой теплицы. Вся в клочьях пленки, она до сих не потеряла былого величия. Должно быть, когда-то давно в ней зрели дивные помидоры, перцы и огурцы.

– Ох, девочки! Спасибо. Порадовали старую, – всплеснула руками Мария Ивановна. – Ну-ка, посмотрим, что там у нас…

Она подошла к теплице. Хороша! Дуги из стали, фундамент – красный кирпич. Даже несколько ступенек аккуратно собраны. И перильца есть. Внутри, конечно, разруха. Тени огуречных плетей, разложившихся в прах. Землю менять – так как не земля там уже, а пыль дорожная…

Ежиха недовольно засопела и надвинула на лоб колючий «капюшон». Лиса, которую, дабы не оставалась та безымянной, Мария Ивановна назвала Красавой, пробежала теплицу насквозь, ко второму сохранившемуся выходу, и вытянулась, показывая на что-то.

– Сейчас, посмотрю, милая.

Мария Ивановна прошла по гладеньким плиткам центральной дорожки, полюбовалась витыми подвесами для шнуров и остатками стекол. Когда-то теплица была застекленной, а еще…

Ух, ты! Да тут же трубы обогрева по грядам протянуты. А что их питает? От чего они идут?

Целая оранжерея, а не простая тепличка. Вот ведь чудо-то!

Красава напомнила о себе настойчивым повизгиванием.

Мария Ивановна вышла следом за ней на другую сторону – к забору. Тут он стоял ровно и плотно. Вместо досок – частокол настоящий, как в древности глубокой. Странно как-то.

А перед забором на полянке – яблоня.

Бедное дерево! За ним давно никто не ухаживал. Две большие ветки сломало ветром – они так и висят мертвые, серые. Ствол во мхах и грибах. А на развилке вообще чем-то белым зарос. Бр-р-р-р! Жуть…

Красава подскочила к яблоне и вскинулась на нее передними лапами. Какая же эта лисица все-таки огромная! На задних лапах стоит в полный рост – выше человека.

– Тяв!

И ствол качает.

– Что ж ты делаешь? – урезонила ее Мария Ивановна. – Дерево же сломается?

Но оно не сломалось. Что-то шуркнуло в плешивой листве. Упало в траву.

Бум.

И вот уже в лисьих челюстях огромное, наливное, все огнем горит.

Яблоко!

А лиса уже рядом. Протягивает. На мол, угостись, новая хозяюшка угодий этих чудесных! Плод наливной да сахарный! Сказками и тайнами взращенный, ветром и лесом закаленный!

Колючка подползла к самым ногам и даже на задние лапки привстала. Смотрит. Внимательно так.

Будто ждет чего?

Мария Ивановна осторожно забрала яблоко из лисьих зубов. Красава была аккуратна – даже глянец на кожуре не подавила.

Что за плод!

Аромат такой великолепный! Хочется глаза зажмурить и вдыхать, отдаваясь мыслям – воспоминаниям из прошлого. Такого уже далекого…

Яблоневые колхозные сады до горизонта в утреннем тумане. Перекличка далеких петухов, и своего, родного – бабушкиного. Всегда считала, что он лучше всех поет…

Голос бабушки Нины: «Съешь, Манюнечка, яблочко! Принесла тебе первое – зрелое».

Это была их с бабушкой общая тайна….

Мария Ивановна открыла глаза.

Вспоминания.

Когда стареешь, все больше погружаешься в них, как в уютную теплую ванну. Начинаешь ими жить, и они становятся столь ощутимыми, что кажется, полотно реальности истончается, и ты совсем рядом со своим былым счастьем оказываешься.

За преградою, что не толще кружевной тюли на окне.

Яблоко манило. А откусить отчего-то вдруг стало страшно. Будто что-то должно после пробы этой измениться.

Духу не хватает…

Да и до дому бы дойти уж. Назад. Крыша-то сама себя не починит. А вечер, хоть темнеет и поздно, он все же вечер.

Где-то вдали, словно сквозь толстую стену, стал слышен надрывный зов смартфона.