Читать книгу Red Sun - John Kwon - Страница 2

– Детектив!.. – полицейский Вайт выскочил из едва ли остановившейся машины, на ходу поправляя чуть не слетевшую форменную синюю фуражку. – Да подождите же хоть немного, детектив!

К полицейскому обернулись.

– Надо дождаться остальную группу, – указал Вайт на еще две подъезжающие машины. – Мы должны проникнуть в здание вместе.

– Я и не собираюсь идти в одиночку, сержант, – был короткий ответ. – Просто не вижу смысла стоять на месте посреди проезжей части.

На дворе была ночь, и моросил мелкий и неприятный дождь.

Улица, плохо освещенная, казалась мертвой и безжизненной. По скользкой мостовой расползался тонкий туман, и вся эта сырость вызывала дрожь.

Вайт чихнул и утер нос, глядя прямо на детектива, которому он вынужденно подчинялся. Не хотелось совсем, но в расследованиях детектив имеет полную власть, ничего не оставалось, как мириться с этим. Вайт надеялся, что когда-нибудь экзамен на эту должность ему покорится, и больше не придется следовать приказам каждого напыщенного инспектора.

Две другие машины, поблескивавшие в неровном и слабом свете фонарей, наконец, шумно поравнялись с ними, скрипнув тормозами. На дверцах их, которыми вскоре хлопнули вывалившиеся на улицу люди, красовались золотые семиконечные звезды, вмещавшие в себя гордое название «Королевская полиция».

Одиннадцать полицейских в темно-синей форме и детектив в штатском рассматривали восьмиэтажный кирпичный дом, последние ярусы которого терялись где-то в темноте.

Старой постройки, выглядел как коробка с множеством ровным прямоугольных дыр – окон. Никаких украшений или вывесок, только лишь потемневшей от времени бурый кирпич.

– Надеюсь, мы не ошиблись, детектив Ги, – подал голос один из сержантов.

– Не ошиблись, – детектив бросил непотушенный окурок под ноги. – Как и планировали ранее, трое остаются в машинах, четверо снаружи, оставшиеся за мной.

Из всех детективов их подразделения по расследованию особо тяжких преступлений Ги, наверное, имеет больше всего уважения. Прежде всего за то, что не отличается многословностью и все свои расследования доводит до конца.

Вот и это жуткое дело об очередном серийном маньяке, наводившем ужас на весь юг Солта, кажется, сегодня будет закрыто.

– Я бы хотел пойти с вами… – начал было Вайт, но тут же осекся под пристальным взглядом детектива. – Извините. Приказ понял. Снаружи.

В два часа ночи, когда эта часть города Солта спала, четверо полицейских во главе с детективом Ги тихо вошли в дом через парадный вход, добрались по этажу до черной лестницы и спустились к цокольному этажу.

Они уже достали пистолеты и держали их перед собой на прицеле, осторожно продвигаясь к квартире с номером двенадцать. Дверь её была толстая, железная, поглощавшая все звуки извне; полицейскими были к этому готовы.

Детектив вытащил ключ и, перед тем как вставить его в скважину, прошептал:

– Заходите ровно через пять минут. Даже если я буду орать – не раньше.

Полицейские кивнули и заняли позиции. Преступник не уйдет. Такого шанса ему попросту не оставили. Даже попытайся выбрать через окно, что находилось близко к земле, не выйдет. Там его поджидает другая четверка хорошо подготовленных офицеров с пистолетами на изготовке.

Детектив повернул ключ в скважине и дернул дверь на себя, распахнув ее. Оттуда тут же потянуло неприятным запахом легкой гнильцы и старой нестиранной одежды. Можно было подумать, что квартира заброшена и живут в ней лишь бродяги.

Детектив проник в квартиру, прикрыв за собой дверь, и двинулся в единственную комнату, скривив рот от отвратительного запаха, который лишь усилился. Здесь что-то гнило и разлагалось довольно долго, а окна никто и не думал открывать.

Света в комнате было мало, в потолке горела тусклая желтая лампочка, да и та скоро потухнет. У окна на грязном матраце, что был единственным представителем мебели здесь, лежала голая девушка с широко раздвинутыми ногами, между которыми мелкими толчками дергался какой-то худощавый мужчина.

Солар провела в этой квартире много дней, хотя и перестала их считать и различать. И в каждый из них этот, с виду вроде бы даже приличный интеллигентный мужчина, носивший маленькие круглые очки в тонкой оправе, беспрестанно ее насиловал.

Он заманил её сюда якобы на тайное свидание, которое окончилось вот так. Помнила она, как садилась в его старенькую малюсенькую машину с громадными круглыми фарами. Как не могла согреться из-за ледяных кожаных сидений.

А очнулась уже здесь, на грязной ткани матраца, голая, скованная наручниками и посаженная за них на цепь к батарее. Он открыла глаза и первое, что увидела, лицо этого ублюдка, с которого катился пот, пока он отчаянно вколачивался в ее стройное тело.

В первый раз она пыталась кричать и звать на помощь ртом, что был завязан грязной тряпкой. Ревела от боли и унижения, не имея возможности отбиться.

Никто не пришел. Ни в первый день, ни во второй, ни в последующие. И эта череда изнасилований и мучений, перемешанная с избиениями и вкалываниями ей неизвестных веществ, смешалась в одно-единственное бесконечное отчаяние.

Она больше не кричала, не звала на помощь, не пыталась вырваться из цепей. Избитое тело казалось цельной большой раной, а изуродованная женская душа требовала только одного – смерти, которая никак не спешила приходить к несчастной. Каждый этот проклятый день ощущать его пальцы на своем теле, чувствовать внутри это чудовище было невыносимо, и конца этому не было. Каждый хлопок двери будил ее, возвращая в гнилую реальность. Если ад существовал, то Солар казалось, что она познала его сполна.

Это чудовище не трогало ее лица. Никогда. И лучше бы он выколол ей глаза, чтобы она хотя бы не видела всего, что довелось.

Ведь она была не последней жертвой, и над некоторыми из них он измывался прямо тут же. Вон у той стены с ободранными обоями.

Детектив Ги смотрел на эту картину недолго, буквально три или пять секунд. Добрался до матраца быстро, согнулся и рукоятью пистолета нанес точный удар в висок насильника. Тот лишь охнул и всем своим весом рухнул на Солар.

Детектив убрал пистолет обратно в кобуру, затем нагнулся вновь и резко дернул за плечо, казалось, бездыханное тело. Еще несколько рывков и ему удалось свалить насильника с матраца в сторону.

Со рта ничего еще не понимающей Солар сняли тряпку, расцепили наручники и усадили, прислонив к батарее.

– Жива? – прозвучал тихий вопрос.

Солар медленно кивнула, всматриваясь в лицо своего спасителя. Непоседливо веснушчатое, но взгляд карих глаз дикий. Ненормальный.

Ничем не отличался от того, каким ее одаривал тот ублюдок, тело которого покоилось в стороне.

– Говорить можешь?

– Да, – ответила девушка, поджимая под себя колени.

Хотелось прикрыться, но руки не слушались; было страшно, больно. Чего больше – она сказать толком не могла.

– Придется чуток потерпеть, – Ги посмотрел на тело насильника.

Потерпеть? Что потерпеть? Сколько еще можно терпеть?!

– Спасите… – губы Солар задрожали.

– Не сейчас, – качнул головой Ги. – Сиди смирно.

– Он ведь заставлял меня смотреть…

– Я знаю.

– Как он их насилует… и убивает…

– Расскажешь потом, – оборвали ее.

Взгляд Ги был направлен на дергающееся тело насильника. Конвульсии учащались, и детектив потянулся к золотой цепочке, что висела на шее, вытащив ее наружу. Подвеска на ней изображала двух мужчин, стоявших спина к спине и вытянувших вперед руки со сжатыми кулаками, составляя своими фигурами явно подобие креста. Такая подвеска была символом церкви братьев-отступников. Солар передернуло.

Фанатик. От психопата-насильника ее спас церковный фанатик. Спас ли?..

Насильник вдруг резко сел, будто чья-то невидимая сильная рука дернула его за шкирку, и распахнул глаза. Невидящие, бегали туда-сюда, словно не в состоянии на чем-то сфокусироваться.

Все тело Солар окаменело в ожидании очередного ужаса. Ей казалось, что сил у нее даже на желание жить не осталось, но появление неожиданного спасителя дало надежду. Вот только, кажется, мнимую.

Детектив Ги погладил двумя пальцами крест на цепочке и обратился к насильнику:

– Молился ли ты, грешник?

Тот тут же остановил свой взгляд на детективе. Замер, прекратив дергаться.

– Вскрою брюшину, кишки вытащу… – прохрипел он. – А потом раздвину твои ноги…

– Молился ли ты, грешник? – повторил детектив, перебив дергающегося мужчину.

Солар мелко задрожала, не понимая, что страшнее. Ведь глаза детектива Ги сменили свой цвет на винно-красный, будто бы это был вампир. Красный же пробивался и сквозь молочного цвета кожу, неряшливыми тонкими полосами, бороздами расчерчивая ее. Запах, тяжелый, металлический, начал оседать в этой комнате, пропитанной гнилью десятков предыдущих убийств.

– Ибо перед смертью положено молиться. Денно и нощно, искупая грехи, бить свое тело и приносить себе боль, через нее вымаливая прощение, – Ги приложил ко лбу насильника те же два пальца, которыми касался креста. – Братья-отступники благословляют твою смерть, мученик.

Насильник заверещал, но с места сдвинуться никак не мог, что-то сдерживало его невидимой стеной. Он бессильно колотил по старому паркету кулаками, разбивая их в кровь и ломая суставы. Удары его были так сильны, что крошили паркет в щепки. Кожа его лба под пальцами Ги дымилась, ожог расходился по ней, добавляя запаха горелого мяса в эту гниющую комнату.

Ги шевелил губами, шепча нечто непонятное, не спуская красных глаз с насильника. Тот верещал и ревел; Солар вторила ему, ухватившись ладонями за батарею, не владея собой от переполнявшего ее ужаса и страха; она все еще хотела жить, так отчаянно, что не знала, кому и молиться, чтобы спастись.

Ги же распахнул рот, вдыхая через него посеревший внезапно дым, исходивший от насильника. Рот его раскрывался слишком широко для человека, щеки раздувались, вбирая себя серую смрадную массу.

Все прекратилось внезапно. Насильник дернулся в последний раз и обмяк, так и не закрыв глаза. Его голова опустилась на грудь, руки с переломанными от ударов кистями безвольно опали.

– Он умер, – констатировал Ги, полностью выпрямившись.

Солар шокировано смотрела на детектива, лицо которого уже никоим образом не напоминало о недавнем перевоплощении – та же россыпь веснушек, а карие глаза спокойно и с какой-то даже жалостью смотрят на девушку.

Солар сжалась, полностью перестав осознавать, что происходило вокруг. Боль в теле вернулась, воспоминания о прошедших днях роем клубились в голове, и ей потребовалось приложить огромное усилие, чтобы не заорать.

Со стороны входной двери послышался шум – в квартиру ворвались полицейские, что ожидали детектива снаружи.

Картину, что им предстала, они уже видели не раз.

Грязная комната, стены и пол которой сильно испачканы, вероятно, кровью и выделениями предыдущих жертв. Отвратительный запах, исходящий ото всего этого, какие-то грязные тряпки, и детектив Ги, сидящий рядом с еще живой жертвой. Головая девушки покоилась на его коленях, он перебирал ее волосы, молча смотря в одну точку.

– Детектив, в этот раз повезло? – поинтересовались полицейские, опустив стволы.

– Да, девушка жива, – медленно ответил Ги, поднимая взгляд. – А дело закрыто. Грег Сайм, тридцать пять лет, журналист «Солт сегодня», убийца и насильник, шестнадцать жертв. Одержимый. Клеймо на груди.

Детектив Ги мягко переложил девушку на матраца – она уже была без сознания,и поднялся на ноги.

– Одержимые появляются все чаще, – качнул головой один из полицейских.

– Благодарите свою церковь за это, – хмыкнул детектив, проходя мимо них. – Позаботьтесь о девушке. Не часто выпадает такая удача. Веселой ночи, господа, я возвращаюсь в участок.

Детектив Ги еще ни разу не привозил найденных им преступников живыми.