Читать книгу Поль Мартан и Орден Вифлеемской звезды - Жорж Александр Ваган - Страница 6

Ночной звонок

– Ах, какой же прекрасный день был сегодня! – воскликнула Клодин Руж, сбросив туфли на высоких каблуках и плюхнувшись на кровать.

После долгого дня, проведённого в окрестностях Версаля, и великолепного ужина в обществе Анри де Мортимона она вернулась в свой загородный дом. Некогда он принадлежал её родителям, уже давно покинувшим этот мир. Здесь Клодин любила бывать одна и чувствовала себя особенно уютно. Она сохранила обстановку тех дней, когда родители были ещё живы, и старалась приезжать сюда при каждом удобном случае. Сегодня она очень устала, и как только положила голову на подушку, тут же погрузилась в сладкий сон.

Разбудил её телефонный звонок. Мадам Руж, не открывая глаз, нащупала на столике у кровати телефонную трубку.

– Алло, мама! Ты меня слышишь?

– А, это ты, малыш… Что-то случилось? Я уже спала.

– Прости, что разбудил, но я должен был до отъезда с тобой попрощаться.

– До какого отъезда? – от неожиданности Клодин вскочила с постели. – Куда ты едешь? Зачем? Такие вещи не делаются впопыхах. Подожди хоть до завтра, чтобы мы могли всё спокойно обсудить.

– Нет, мама, не могу. Это не только от меня зависит.

– А от кого ещё?..

Жюльен не ответил. Мать знала, что сын очень редко делает что-то без её согласия. Но если он произносил слово «нет», то переубедить его было невозможно.

– Но я успею хотя бы проводить тебя? Чтобы попрощаться как полагается, а не по телефону. – Она скорчила гримасу отвращения, адресованную телефонному аппарату. – Сейчас вызову такси. Где тебя искать?..

В трубке послышался отдалённый женский голос, объявлявший о прибытии и отправлении поездов. Клодин едва расслышала ответ сына:

– Мой поезд отходит через час. Я буду тебя ждать на Северном вокзале у первого пути.

– Хорошо, я еду! – воскликнула она и переключила аппарат на вызов такси. Через десять минут машина уже мчала её по тёмным ночным улицам пригорода Парижа.

Отношения матери и сына в последнее время были омрачены спорами. Жюльен любил свою мать и обращался с нею по-прежнему почтительно, но ему не нравились её отношения с Анри и деятельность их клуба. Мадам Руж была очень привязана к своему единственному сыну. Его неожиданное сообщение об отъезде так встревожило её, что она готова была пожертвовать и клубом, и Анри, лишь бы не расставаться со своим Жюли, как она называла его в детстве.

Такси затормозило у центрального входа в вокзал. Мадам, расплатившись, стремительно покинула машину и почти бегом направилась к первому пути. Любимый силуэт она заметила издалека и громко окликнула сына. Он обернулся и шагнул ей навстречу. Мать обняла его, и они поцеловались.

– Так что случилось? Почему и куда ты уезжаешь? – взволнованно спросила она.

Он взглянул на часы и ответил:

– У нас мало времени, – и быстрым шагом пошёл вдоль перрона.

Впереди, метрах в пятидесяти, выделялся ярко-красный вагон, перед входом в который стояли два человека в форме. Жюльен спешил к нему, мадам Клодин еле поспевала за сыном. На ходу она снова пыталась спросить о причинах столь неожиданного отъезда и когда он собирается вернуться, но сын ей не отвечал.

Остановился он перед людьми в форме. Вероятно, один из них был проводником, а другой – начальником поезда. Жюльен вынул из кармана красный конверт и протянул его проводнику. Тот достал из конверта какую- то бумагу, видимо, билет, и прочитал вслух:

– В один конец. Жюльен подтвердил.

– Вы едете самостоятельно, или мадам с вами? – спросил начальник поезда.

Жюльен вопросительно посмотрел на мать. Она увидела на его лице необычную улыбку. Не озорную, как бывало часто, а кроткую и блаженную. Тихая радость, наполнявшая его, светилась в этой улыбке.

Она умоляюще посмотрела на сына. От слов «в один конец» слёзы выступили на её глазах, какая-то непривычная робость не давала ей говорить. Вся её материнская власть над сыном куда-то улетучилась. Теперь она сама почувствовала себя ребёнком, который умоляет родителя не оставлять его одного.

Жюльен протянул руку, чтобы помочь ей подняться в вагон. Проводник и его начальник, уступая им дорогу, слегка поклонились и одновременно произнесли:

– Добро пожаловать!

Мадам Клодин хотела было сказать, что у неё нет железнодорожного билета, а в Париже её ждут дела… Но почему-то промолчала и с не свойственным ей смирением подчинилась сыну.

Другая реальность

– Все обитатели нашего мира живут друг для друга. Любовь порождает бытие. Лучи солнца, падая на землю, дают энергию для существования всего живого, и в благодарности, стремящейся к источнику добра, тянутся вверх трава, и цветы, и деревья, чтобы поделиться своей жизнью с насекомыми, птицами и животными. Родители дарят себя и свою жизнь другому, которого ещё не знают, как не знают и того, будет ли им за то какая-то награда. Само бытие новорождённого является благодарностью за милость, которая, порой и с риском для собственного существования, дарит жизнь другому существу. И в этом проявляется любовь, любовь деятельная. Вы отдали нам самое дорогое, что у вас есть, не сознавая этого, и мы благодарны вам и всегда будем помнить о вас. Знайте, что в нашем сердце всегда есть место для вас.

Святой Николай встал из-за стола и подошёл к мадам Руж. Непонятная радость и одновременно тихая печаль наполнили её сердце. Он обнял её и поцеловал. Приятное тепло окутало женщину, ощущение благодати и неземного блаженства наполнило всё её существо. Она закрыла глаза, как бывает, когда ты уже почти проснулся, но, чтобы не потерять впечатления сна, не открываешь глаз. Именно так стояла она, обнимая ещё не знакомого, но в то же время как будто самого близкого ей за всю жизнь человека…

Как бы из другого мира донёсся телефонный звонок. Клодин не сразу могла понять, где она находится. Другая реальность, в которой она только что пребывала, не сразу отпустила её, она всё еще чувствовала тепло объятия Святого Николая. Но звонок телефонного аппарата не умолкал. Не открывая глаз, она сняла трубку и поднесла к уху.

– Мадам Клодин Руж? – Неизвестный господин, судя по уверенному голосу, обладал правом задавать вопросы. – Это комиссар Жорж Доминик, городская криминальная полиция.

– Почему вы мне звоните? Что-то случилось с моим сыном?

– Сейчас я не могу вам сказать ничего определённого. Прошу вас прибыть к нам как можно быстрее.

– Что с Жюльеном? – сдерживая крик, переспросила она.

– Как скоро вы сможете быть у нас в комиссариате? – снова уклонился от ответа полицейский.

– Немедленно выезжаю, – дрогнувшим голосом ответила она, – вот только вызову такси…

– Прошу меня простить, но такси с утра найти нелегко, поэтому я распорядился, чтобы за вами прислали служебную машину. Она ждёт вас у подъезда. За рулём мой помощник, он проводит вас ко мне.

Комиссар Жорж Доминик

– Войдите! – послышался из-за двери твёрдый командный голос.

Мадам Клодин вошла в кабинет. Ей навстречу резко встал из-за стола человек с зачёсанными назад тёмно-русыми волосами, в которых серебрились проблески седины. Он протянул посетительнице руку и представился:

– Комиссар Жорж Доминик.

Усадив её на стул, вернулся на своё место и сказал:

– Не буду утомлять вас формальностями, мадам. Сегодня ночью в вашей квартире было совершено убийство.

– Жюльен, мой мальчик!.. – Клодин закрыла лицо двумя руками. Перед её глазами предстала улыбка сына, кроткая радостная улыбка.

– Почему вы сразу решили, что речь идёт о вашем сыне? – строго спросил комиссар. Он перебрал несколько фотографий из папки, в которой лежали снимки с места преступления, выбрал ту, где рана была не видна, и положил на стол перед несчастной женщиной: – Это он?

Она, всё ещё надеясь, что на фотографии изображён кто-то другой, поднесла её к глазам… Лицо Жюльена… Та самая улыбка…

Несчастная мать разрыдалась. Комиссар понимал, что успокоить её будет нелегко, и терпеливо ждал, пока пройдёт первая реакция на трагическую весть.

– Вам приходилось терять самого близкого человека? – вдруг неожиданно сквозь слёзы спросила она комиссара.

– Конечно, мадам, моё горе не идёт ни в какое сравнение с вашим, но однажды я потерял своего самого близкого друга. Когда-то, ещё будучи детьми, мы решили, что вырастем и посвятим жизнь борьбе с преступниками. И вот уже много лет его нет. – Он бросил взгляд на висевшую на боковой стене фотографию, где они были сняты вдвоём – сидящими рядом на разбитой колонне у водоёма в парке Монсо.

– А семья у вас есть? – вдруг почему-то спросила она.

– Нет. С моей работой какая может быть семья?

Иногда чужое горе служит нам утешением от собственных невзгод.

Сознание того, что кому-то, возможно, ещё хуже чем тебе, иногда помогает сочувствующему сердцу отвлечься от своей беды.

Комиссар подал женщине стакан воды со словами:

– Выпейте, мадам.

Его слова прозвучали так спокойно, что стали для неё как бы точкой опоры, чтобы не провалиться на самое дно горя. Когда комиссар убедился, что мадам Руж взяла себя в руки, он сел на своё место и молча стал ждать, когда она сама заговорит.

– Наверно, то, что я сейчас скажу, может показаться вам странным… – начала она и замолчала, глядя прямо в глаза собеседнику. Причём это был уже не взгляд потрясённой горем матери, а испытующий взор профессора, решающего, стоит ли говорить с этим человеком, стоит ли доверить ему важные сведения.

Комиссар понимал, что его оценивают и что от результата этой оценки зависят дальнейшие их отношения. Если он заслужит доверие этой женщины, она станет с ним сотрудничать и это поможет ему найти преступника.

– Но прежде я готова ответить на ваши вопросы. – Похоже, мадам Руж справилась с ещё недавно владевшими ею эмоциями, и о них напоминали лишь покрасневшие глаза.

– Очень хорошо, мадам. Что вы скажете о круге друзей своего сына?

Были ли у него какие-то враги?

– Жюльен был славным мальчиком. Жаль, что я только сейчас это оценила. Он был добрым, честным, и все его друзья были такими же. Так было со школьных лет. Плохие вокруг него не задерживались, как бы отталкивались от него, понимаете?

Комиссар кивнул.

– Мы осмотрели вашу квартиру, – сообщил он. – Не похоже, чтобы убийство было совершено с целью ограбления. Нет следов того, что преступник перерыл всю квартиру в поисках каких-нибудь ценностей. Если это всё-таки было ограбление, то грабитель знал, за чем именно он пришёл.

– Но у нас и не было ни дорогих картин, ни особенных драгоценностей.

– А что вам известно об Ордене Вифлеемской Звезды? Мадам Клодин слегка улыбнулась.

– Это была детская забава Жюли и его нескольких друзей. Вы ведь знаете, что некоторые подростки лет десяти-двенадцати перестают верить в Рождество и в существование Пер-Ноэля. Так вот Жюльен и его друзья решили всем доказать, что Рождество действительно было и Пер-Ноэль существует.

– Как же они это делали? – с интересом спросил комиссар.

– Поначалу они писали поздравительные письма и подбрасывали их в почтовые ящики, особенно не верящим в Рождество детям. Затем взялись приносить подарки тем, кто, по их мнению, в этом нуждался. А когда они повзрослели, то…

Она вспомнила ту ночь, когда вместе с Анри и Арием участвовала в преследовании мальчика на площади Пасси. Как она тогда не догадалась, что это её сын говорил с ней там, наряженный в костюм Пер-Ноэля! Теперь для неё многое прояснилось в той истории. Она покраснела и не стала продолжать.

– Кажется, вы вспомнили что-то важное? – догадался комиссар. – Что именно? Возможно, это даст нам направление в поисках преступников?

Мадам Клодин вдруг встала, давая понять, что разговор окончен.

Комиссар, как опытный рыбак, который знает, когда нужно натянуть леску, а когда отпустить, понял, что сейчас не время настаивать. На прощанье он вручил ей визитную карточку:

– Вот вам моя визитка. Когда вы решите со мной поговорить, я буду в вашем распоряжении. Позвольте только уточнить, где вы будете жить?

– В том же загородном доме, откуда ваш помощник привёз меня сюда.

И, взяв визитку, мадам Руж стремительно покинула кабинет. Комиссар не успел даже встать, чтобы проводить её хотя бы до дверей.