Читать книгу Поль Мартан и Орден Вифлеемской звезды - Жорж Александр Ваган - Страница 7

В это утро Поль был свободен от дел и решил как следует выспаться.

Он проснулся как обычно в полседьмого утра, но тут же закрыл глаза, благо что было ещё темно. Натянул одеяло на голову и снова заснул.

Однако сон его был тревожен и не принёс ему отдыха. Ему снился то Арий, преследующий его по тёмным улочкам, то Анри, внезапно выскакивающий из подъезда, болтая какую-то чепуху, то комиссар Жорж Доминик…

Поль никак не мог избавиться от этих неприятных сновидений и окончательно проснуться. Поэтому стук в дверь сначала тоже показался ему частью его сна, но чьи-то настойчивые удары, наконец, вернули его в реальный мир.

Поль вскочил, накинул халат и подбежал к двери.

– Кто там барабанит в такую рань? – спросил он недовольно. Из-за двери послышался сладкий голос:

– По, сколько можно спать? Это Франсуа.

Поль открыл дверь и не без удивления увидел стоящего перед ним друга, который в одной руке держал бумажный свёрток, а другой снимал с головы смешную шапку.

– Зачем стучать, когда есть звонок! Ты, наверно, разбудил весь дом.

Ладно, заходи, раз уж явился! – И Поль чуть ли не насильно втащил нежданного гостя в квартиру.

– Похоже, ты не очень-то рад мне, – заметил Франсуа, обескураженный столь неласковым приёмом.

– А ты ждал, что я тебя расцелую? У меня выдалась редкая возможность поспать утром подольше, а тут ты барабанишь на весь подъезд, – укорил его Поль, закрывая дверь.

Франсуа промычал что-то невразумительное и протянул Полю бумажный пакет с круассанами. Поль окончательно пришёл в себя и понял, что чересчур сурово отнёсся к раннему гостю.

– Ладно, не обижайся. Проходи в зал, я сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к тебе. Честно говоря, я даже рад, что ты меня разбудил.

– Ну, у тебя и перепады, – недоумённо сказал Франсуа. – Сначала обругал, а теперь говоришь, что рад.

– Да мне как раз перед твоим приходом снился какой-то ужасный сон. Так что я не сразу врубился в происходящее. Спасибо тебе, дружище! – и Поль дружески потрепал приятеля по плечу.

Вскоре хозяин и гость уже сидели за столом, а по комнате распространялся аромат свежесваренного кофе. Сделав первый глоток, Франсуа перешёл к делу:

– Я нарыл для тебя нечто удивительное, Поль, – с таинственным видом заявил он.

– Так рассказывай скорее! – подбодрил его хозяин.

– Тот кинжал из Лувра, рисунок которого ты мне показывал, – он, как я сразу определил, действительно египетский. Мой двоюродный брат, ты ведь знаешь, работает в архиве Луврского музея, и он это подтвердил. Кинжал этот, как я и предполагал, ритуальный, но таких кинжалов не один, а два.

По-видимому, каждый из них имеет своё предназначение, понимаешь?

Поль внимательно слушал и не перебивал.

– Так вот, – продолжал Франсуа, – эти кинжалы попали во Францию из Египта вместе с множеством других артефактов. Они принадлежали братьям Самюэлю и Давиду Буленвилье. А знаешь, где они жили? Они жили в деревне Пасси, в семье редактора известной тогда типографии, принадлежавшей американскому послу. Оба брата участвовали в египетской кампании Наполеона, Давид в качестве офицера, а Самюэль как учёный- археолог, их тогда немало отправилось с экспедиционным корпусом. Один кинжал оказался в египетском музее, созданном тогда же, и в архив вместе с кинжалом попал дневник этого офицера. Он закончил свои дни в одной из богаделен, организованных для ветеранов, и умер от страшной заразы, вызывающей слепоту. А вот судьба второго брата, Самюэля, ещё более удивительна. Давид пишет в своём дневнике, что тот вдруг неожиданно пропал вместе с женой и дочерью.

– Не вижу тут ничего удивительного, – заметил Поль. – В те времена революций и войн мало ли что могло с ними случиться, может, они в Америку уехали.

– В том-то и дело, что нет. Давид пишет, что их исчезновение связано с каким-то колдовством. Когда он пришёл в дом своего брата, там никого не оказалось, но перед домом откуда-то появились три старых сухих дерева…

Поля как будто стукнули чем-то по голове. Он вспомнил о деревьях перед домом Ария с ветвями, словно руки, воздетыми к небу.

– Тебе обязательно нужно самому почитать этот дневник, – Франсуа тронул Поля за плечо, чтобы вывести из оцепенения, в которое тот погрузился.

– Да-да, конечно, – задумчиво ответил Поль.

– Так вот за этим я к тебе и пришёл. Сегодня мой двоюродный брат работает в первую смену. Мы могли бы вдвоём посмотреть этот дневник. Возможно, там ты найдёшь что-то особенно важное для тебя.

– Хорошо! – Поль залпом допил уже остывший кофе и встал из-за стола.

Через полчаса друзья стояли у дверей, ведущих в одно из помещений архива со стороны сада Оратори. Дверь приоткрылась, и выглянуло худощавое лицо с бородкой.

– Филипп! – окликнул выглянувшего Франсуа. – Мы здесь!

Филипп, кивнув, исчез за дверью, и она, наконец, открылась полностью.

Франсуа подтолкнул Поля, и они мигом оказались в прихожей. Справа от них был виден лестничный пролёт, ведущий к тайнам лучшего в мире музея. Одетый в белый служебный халат Филипп, среднего роста, с редкими прямыми волосами на голове, поздоровался вначале с Франсуа, затем его холодная сухая рука схватила за руку Поля, а тёмно-карие глаза впились в него, как будто оценивая: можно ли ему доверять. Не сводя глаз с Поля, архивариус распорядился:

– Ты останешься здесь: я не имею права приводить туристические группы в архив.

Поль принял его слова на свой счёт и посмотрел в недоумении на Франсуа.

– А вы, пожалуйста, следуйте за мной, – эти слова Филиппа уж точно обращены были к Полю. Значит, предыдущие относились к Франсуа. Тот попытался что-то возразить, но Филипп уже спускался по лестнице.

– Увидимся после, – только и успел сказать другу Поль и поспешил за архивариусом. Молча они миновали несколько лестничных пролётов.

«Наверно, мы уже достигли уровня метро», – подумал Поль. И действительно, за толстой стеной послышался глухой гул и лёгкая вибрация. Затем они долго шли по длинному коридору, в конце которого упёрлись в высокую железную дверь. Архивариус вытащил ключ из нагрудного кармана, открыл её и жестом пригласил Поля войти первым.

– Спасибо, должно быть, вы знаете ужасно много, ведь тут у вас… – Поль попытался завязать беседу, чтобы поближе познакомиться с Филиппом.

Но тот, ничего не ответив, вошёл вслед за ним и повёл Поля вдоль высоких металлических стеллажей. Поль внимательно смотрел по сторонам. Его внимание привлекли цифры на стеллажах. Постепенно он понял, что буквами отмечены поперечные проходы архива, а цифры указывают годы и месяцы. Так они прошли почти до конца линии 1803, где стоял железный стол.

– Садитесь тут и ждите. Я скоро принесу интересующий вас документ. – Филипп, резко развернувшись, удалился.

Поль уселся за стол. Перед ним в железной рамке лежал привинченный блокнот с чьими-то пометками. Он пригляделся и увидел запись:

Дневник лейтенанта Давида Буленвилье

Рядом стояла подпись: Франсуа Богарт.

Из дневника

лейтенанта Давида Буленвилье

27 флореаля VI года Республики (16 мая 1798), Тулон

Моё имя Давид Буленвилье, родом я из деревеньки Пасси вблизи Парижа. Я сын Рафаэля Буленвилье, редактора типографии американского представительства. Наш дед служил камердинером во дворце Буленвилье. От него и мы получили свою фамилию. Я пишу о себе столь подробно на тот случай, если судьба распорядится так, что рассказать о предстоящих событиях не доведётся мне лично. Тогда, надеюсь, мой дневник даст представление о предстоящей кампании, которой, возможно, суждено стать величайшей кампанией наших времён, сравнимой с деяниями Юлия Цезаря и Александра Македонского. Под предводительством прославленного героя Наполеона Бонапарта мы отправляемся морем в поход, конечная цель которого известна немногим. Вместе со мной на борту торгового судна «Надежда» находится мой брат Самюэль Буленвилье, почётный профессор Восточного клуба.

28 флореаля VI года Республики (17 мая 1798)

Сегодня мы узнали о приближающейся к Тулону эскадре Нельсона. Все встревожены!

29 флореаля VI года Республики (18 мая 1798)

Генерал Бонапарт построил сегодня войска и произнёс речь, которая вызвала всеобщий энтузиазм, как будто победа уже достигнута. Море начинает штормить, но погрузка идёт полным ходом.

30 флореаля VI года Республики (19 мая 1798)

Мы в море! Врага нет, фортуна как всегда сопутствует нашему генералу.

Поль пролистал несколько страниц. Там продолжались подобные краткие записи. Он стал листать дальше. Вот промелькнула Мальта, вот начинается подготовка к высадке в Александрии…

Жаль, что Франсуа нет рядом. Он бы помог Полю побыстрее найти то место, где начинается интересующая его история.

Вот рассказ о битве при пирамидах, затем автор дневника попадает в госпиталь в Александрии… Ага, кажется, дальше начинается то, что ближе к делу.

11 термидора VI года Республики (29 июля 1798)

Пришёл крайне взволнованный Самюэль. Сказал, что напал на след очень важного артефакта какой-то гробницы. Я попросил его не ходить по городу без охраны: участились случаи нападения фанатиков.

18 термидора VI года Республики (5 августа 1798)

Я выписался из госпиталя и сразу же направился к брату. Всеобщая паника после атаки англичан.

21 термидора VI года Республики (8 августа 1798)

Местное население возбуждено. Не хватает искры, чтобы взорвать эту пороховую бочку. Вечером у нас назначена встреча с неким купцом Арием из Ливии. Он обещал указать нам вход в гробницу какого-то неверного, где находятся интересующие его вещи, за которые он готов заплатить дорого. Речь идёт о двух кинжалах. Всё остальное, по его словам, достанется нам. Я отношусь к нему настороженно – не собирается ли он нас обмануть. Но Самюэль ему доверяет. Говорит, что полученные от Ария сведения уже не раз помогали учёным в поисках редкостей древности.

Ночью мы встретились. Ливийца сопровождал карлик неизвестной народности с очень широкими плечами. Самюэль заинтересовался им и хотел нарисовать, чтобы поместить потом рисунок в научном журнале, но тот отказался позировать. Оба наших спутника показались мне весьма странными. На всякий случай я приказал нескольким молодцам из моей роты следовать за нами, но без необходимости не обнаруживать своего присутствия. Нас долго водили по закоулкам пригорода, и в конце концов мы, неизвестно каким образом, оказались за городом, не встретив ни одного часового. Вероятно, таким же путём попадают в город лазутчики неприятеля.

Мы остановились перед камнем чуть ниже человеческого роста, имеющим форму параллелепипеда. В нём имелась дверца, которую купец открыл непонятным мне способом. Я предложил ему войти первым, но он отказался, сославшись на некое проклятие, которое не позволяет ему войти внутрь. Тогда я, угрожая ему и его спутнику пистолетом, приказал им спуститься в склеп. Тут они набросились на нас, причём больше всего нам с братом досталось от коротышки, который оказался настоящим силачом.

Наша охрана, следившая из укрытия, вовремя подоспела к нам на помощь, но оба злодея успели скрыться. Мы вошли в склеп и увидели там мумию в одежде. Тело сохранилось удивительно хорошо, хотя и полностью высохло. По одежде Самюэль определил, что перед нами останки византийского священника. Тело лежало на каменном столе, а рядом с ним, в небольших углублениях, находились два кинжала с изображением волчьей головы на рукоятках…

«Как же я сразу не догадался?» – подумал Поль и стал читать дальше.

При осмотре гробницы на одной из её стен было обнаружено изображение человека, похожего на мумию, и надпись на греческом языке: Aρειος. Самюэль сказал, что, если его догадка верна, тело будет представлять большую ценность для любого музея. Мы решили оставить кинжалы себе, а мумию передать утром в отдел древностей при штабе экспедиции. Выставив охрану, мы ушли спать.

22 термидора VI года Республики (9 августа 1798)

Я опять в госпитале. Вчера в пылу схватки не заметил, что карлик поранил меня ножом.

23 термидора VI года Республики (10 августа 1798)

Меня навестил Самюэль. Он был очень встревожен. Ночью к нему приходил карлик и требовал отдать кинжал, угрожал. Я посоветовал ему до моей выписки не оставаться одному, особенно вечером.

25 термидора VI года Республики (12 августа 1798)

Я выписался. Мухи, повсюду мухи! Кругом зараза! Вода испорчена, население уходит из города, а кто остался, кажется, только и ждут возможности воткнуть нам нож в спину. Виделся с Самюэлем. Он бледный, напуганный, всюду ему мерещится этот ливийский купец.

Поль просмотрел еще несколько страниц. Там шли описания событий, происходящих в городе, но ни словом не упоминалось о ливийце и кинжалах.

11 фрюктидора VI года Республики (28 августа 1798)

Меня вызвали в штаб и предложили отправиться с братом на торговом судне в Геную вместе с грузом ценностей и группой учёных. По-видимому, наше положение в Египте недостаточно прочно и миссия будет сворачиваться. Англичане не дают нашим кораблям покоя на море.

13 вандемьера VII года Республики (4 октября 1798)

Плывём к Сицилии.

27 вандемьера VII года Республики (18 октября 1798)

Высадка во Фрежюсе.

Поль стал торопиться: ведь скоро смена Филиппа закончится и надо будет уходить… Вот, кажется, то, что ему нужно.

7 фримера VII года Республики (27 ноября 1798)

Приходил Самюэль. Он очень обеспокоен. Сказал, что побывал у коллеги-египтолога и тот объяснил ему, что кинжалы эти использовались в паре и принадлежали жрецам Анубиса. Их назначение связано с переселением душ. Глаза постоянно болят и гноятся.

8 фримера VII года Республики (28 ноября 1798)

Снова приходил Самюэль. Говорил довольно бессвязно, я его с трудом понимал. Речь шла о том, что он видел ливийца и карлика. Тот настоящий колдун и угрожал ему. Я ему порекомендовал сообщить об этом в Национальную гвардию.

9 фримера VII года Республики (29 ноября 1798)

Правый глаз почти ничего не видит. Врач советует промывать чаще.

14 фримера VII года Республики (4 декабря 1798)

Самюэль не пришёл, хотя обещал. Я послал к нему солдата, но тот его не застал. Завтра попрошу меня к нему проводить.

15 фримера VII года Республики (5 декабря 1798)

Чувствую, что скоро ослепну. Все готовятся к Рождеству. Хотелось бы встретить его с Самюэлем, как в детстве.

16 фримера VII года Республики (6 декабря 1798)

Вероятно, с Самюэлем что-то случилось. Вчера побывал у него дома, но там никого не оказалось: ни его самого, ни жены, ни их дочери Катрин. А перед домом откуда-то появились три дерева. Я точно помню, что раньше их там не было. Всё это меня пугает. Я слепну. Возможно, это моя последняя запись. Скорее бы уже Бог забрал меня к себе.

Приписано с красной строки:

Ко мне приходил человек, имя которого я не осмеливаюсь назвать. Он сказал, что я услышан и мне не нужно ничего бояться.

17 фримера VII года Республики (7 декабря 1798), другим почерком:

Я, сержант медицинской службы Федерик де Руссе, пишу по просьбе лейтенанта Давида Буленвилье. Под утро к нему приходил человек, от голоса которого ему было очень страшно. Он требовал вернуть кинжал, который якобы был у него похищен, но лейтенант ему отказал.

Я свидетельствую, что нашёл господина лейтенанта в очень возбуждённом состоянии. Он попросил, чтобы я передал кинжал, который хранится на оружейном складе, и этот дневник в музей Египта с условием, что кинжал никогда не покинет стен музея.

18 фримера VII года Республики (8 декабря 1798)

Сегодня ночью лейтенанта Давида не стало. Упокой Господь его душу.

Поль дочитал дневник, сделал пометку в блокноте посетителей, оглянулся – у стеллажа тихо стоял Филипп. Поль протянул ему толстую, в кожаном переплёте тетрадь – дневник лейтенанта Давида Буленвилье, и почувствовал, что ожившее на мгновение прошлое снова уходит в небытие.

Тяжёлый груз лёг на его плечи. Он шёл по многолюдной как всегда Риволи и думал о тех, кто спокойно живёт, ничего не зная ни о несчастном лейтенанте, ни о злодеях, которые вынашивают тайные планы нанести вред многим людям ради удовлетворения своих порочных наклонностей.