Читать книгу Пансион Железная Роза - Julia Falcon - Страница 4

…Хлоп! – глухой удар разорвал сознание Белинды, от чего она открыла глаза. Поначалу она ничего не могла рассмотреть, будто плотная пелена тумана затянула все вокруг. Где-то вдалеке слышались детские рыдания, они становились все громче, пока Белинда не увидела картинку перед своими глазами.

Неподалеку от нее показался высокий лысый мужчина, на нем были старые брюки с подтяжками и грязная майка. Он стоял к ней спиной, с кожаным кнутом в руках, склонившись над чем-то, что лежало на полу. Пол, как и человек, образовались из неоткуда, а следом за ними показалась женщина, лежавшая там. Белинда увидела ее светлые волосы, которые прикрывали красное лицо от слез. Желтое платье в горох было изрезанно от нанесенных ударов и из ран сочилась алая кровь. Ее безмолвный взгляд был устремлен на Белинду, в котором читался крик о помощи.

Хлоп, хлоп! – снова раздались удары, бьющие по ушам.

Кнут издавал ужасающие звуки, что эхом прокатывались по комнате. Мужчина раз за разом наносил удары по спине женщины, что покорно раскинула свои руки не в силах противостоять. Она будто заранее знала, что не сможет дать отпор, а потому в изнеможении сдалась.

Всхлипы ребенка никто не замечал. Бел покрутила головой в его поисках, но никого не обнаружила. На секунду ей показалось будто она сама рыдает, будто все эти всхлипы ее рук дело.

Происходящее вокруг было омерзительным. Рыдания ребенка и страдания женщины трогали до глубины души. Из этих чувств внутри собирался огромный ком, который вот-вот должен был вывалиться наружу и обрушиться на истязателя.

– Папа, прекрати! – крикнул детский голос в перерыве между всхлипываниями.

Удары остановились.

На миг мужчина пришел в себя, обернулся и устремил свой звериный взгляд прямиком на Белинду, а затем сделал шаг в ее направлении…

– Очнись, Бел! – послышался голос Зои, что пыталась привести ее в чувства.

Белинда в страхе открыла глаза и к счастью и удивлению увидела перед собой несколько столпившихся лиц. Мадам Сиклер, Жаклин, Зои и Поппи.

– Что произошло? Где тот мужчина? – не ориентировавшись в пространстве прошептала Белинда.

– Мистер Гонзалес принес тебя сюда и сразу ушел, – прошептала Жаклин.

– Какое счастье, что он проходил мимо, – раздался голос Софии, – ты упала в обморок и он принес тебя ко мне, – она возилась в шкафчике с лекарствами.

– Он был лысый? – спросила Белинда у медсестры.

– Ты должно быть сбрендила? – уставилась на нее Зои. – Он же настоящая обезьяна!

– Мисс Батлер, выбирайте выражения! – отчитала ее мадам Сиклер, переходя от шкафчика к столу, на котором стоял железный чайник.

– Но там был другой мужчина! – твердила Бел.

– Милая, это был всего лишь сон, – успокоила ее медсестра.

–А где я? – Бел попыталась подняться, но головокружение снова опрокинуло ее на кушетку, а стены поплыли в хороводе.

– В лазарете, – пропищала Поппи.

– Я полагаю, что это был голодный обморок, – констатировала мадам Сиклер.

– Но она ела за завтраком мадам! – вступилась, молчавшая до этого времени Жаклин.

– Это сладкий чай, выпей, тебе полегчает, – медсестра протянула Бел теплую кружку черного чая.

Выпив его Белинде, действительно полегчало. Головокружение отступило, и она смогла подняться, и сесть на кушетке. Ее окружали близкие люди и белые комнаты лазарета.

– Я напишу тебе освобождение от остальных занятий.

– Нет, пожалуйста, я в полном порядке, – возразила Бел.

– Никаких возражений, сейчас тебе нужно поесть и хорошенько выспаться. Надеюсь, я могу на вас положиться? – мадам Сиклер посмотрела на стоявших рядом с Бел девочек.

– Конечно, мадам! – проговорила Жаклин, принимая на себя обязанность.

В столовой Белинда задумчиво смотрела в окно и клевала вилкой бобы. Жаклин, увидев, что она после обморока выглядит странно решила узнать, как дела.

– Все нормально, просто немного не по себе, – ответила Бел.

На самом деле ей очень хотелось выговориться кому-то, рассказать о странном сне, но почему-то она этого не сделала. Наверное, все дело было в том, что в столовой было полным-полно людей. Вдруг кто-то их подслушает и примется распускать слухи о том, что она сумасшедшая. А потому Бел решила умолчать.

– Позволь я провожу тебя в спальню, если, конечно, ты не будешь доедать? – Жаклин указала на развезенные по тарелке овощи и изрезанное в мелкие кусочки мясо.

– Пожалуй, нет.

В спальне не было ни Вивьен, ни ее подруг, ни кого-либо еще. Убедившись в том, что Бел легла отдохнуть, Жаклин отправилась на занятия. А Бел решила умыться дабы освежить свое лицо и мысли.

Когда она вошла в небольшое помещение с умывальниками, то увидела плачущую Вивьен. Она обливала свое лицо холодной водой, пытаясь избавиться от красных глаз. А увидев Бел немного смутилась, но тут же поймав самообладание заявила:

–Убирайся, здесь занято!

– По-моему, занят только один умывальник из десяти.

Вивьен не ожидала, что Бел подойдет к соседнему и начнет мыть руки. В этой школе все повиновались ей, но только не новенькая.

– Да как ты смеешь, не слушаться меня! – выпалила Вивьен и от злости на лбу проступила вена.

– А должна?

Бел забавляла эта ситуация. Однажды от Бесси она услышала, если стычки с противником не избежать, следует придерживаться необычной тактики, которая вызовет недоумение.

– Да, должна, я здесь главная, все меня слушаются, подчиняются и никто не смеет перечить или быть лучше меня!

Вивьен подошла вплотную к Белинде и ожидала ее ответа с высоко задранным носом, из которого торчало несколько непристойных волосков.

– Я, действительно, рада, что ты знакома с такой формой правления как монархия, но тебя никто не выбирал в королевы, – Бел с улыбкой пожала плечами и продолжила мыть руки.

– Это мы еще посмотрим! – бросила недовольная Ви и как ошпаренная вылетела в коридор.

Бел сама от себя не ожидала, что сможет дать отпор самой Вивьен Магвайр, рыжеволосой злючке, что возомнила себя королевой. Ей было приятно, за то, что она смогла постоять за саму себя, не расплакавшись в жилетку Бесси. Она подумала, что будет интересно рассказать ей об этом в письме.

Проведя оставшийся день в постели за книгой, Белинда так и не смогла уснуть. Ее все время тревожил тот сон, она боялась, что как только сомкнет глаза, увидит мужчину с кнутом и услышит плач.

Это наводило невыносимую тоску, в которой Бел пребывала до возвращения подруг с занятий. Войдя в спальню, Зои запрыгнула к ней на кровать и принялась за расспросы:

– Как ты себя чувствуешь? Больше не падала в обморок? Жаль тебя не было на физкультуре, Оскар так смешно показывал зарядку, – девочки хором рассмеялись.

– Я в порядке, пролежала почти весь день, только книжка спасала.

– Что читаешь? – спросила Жаклин.

– Это Эмили Бронте – Грозовой перевал, – Белинда помахала ей внушительной книгой.

– Опять романы? – нахмурилась Зои, а затем побежала к своему сундуку и что-то достала. – Вот держи!

Она кинула Бел на постель потрепанную книгу Сэра Артура Конана Дойла – Собака Баскервилей. Похоже это был тот детектив, о котором Зои говорила на уроке Маклафлина.

– Сегодня мы будем читать ее, во время ночного пира! –самодовольно проговорила Зои, давая понять, что у нее отменный вкус на книги.

– Уже не терпится, – улыбнулась Бел.

– Кстати, о пире, что у тебя есть из сладостей? – спросила Поппи.

– У меня только печенье от Бесси.

– Кто такая Бесси? – спросила Жаклин.

– Моя лучшая подруга и по совместительству повар в нашем доме.

– Отлично, тогда, как только все уснут, мы тихонечко проберемся в библиотеку, – шепнула Зои заговорщическим тоном.

За окном стемнело, и все девчонки разбрелись по своим постелям. Тереза Муррей зашла проверить все ли на своих местах и выключила свет. Бел лежала в кровати и ожидала, когда ее позовут вниз. Время шло, никаких изменений не было, кто-то все еще шептался, а она начала дремать.

Из неглубокого сна ее вырвало перешептывание возле лица. Бел открыла глаза и увидела Жаклин с Эллой. Они злорадно шептали: «Проснись, Линда!» Белинда молча кивнула, давая понять, что она проснулась и поднялась с кровати. Поппи выглядывала в коридор, а Айла стояла неподалеку, осматривая спящих.

– Все чисто! – прошептала Поппи.

Вокруг царила темнота. Только у лестницы горела одна единственная лампа, излучавшая тускло желтый свет. Они поочередно спустились на цыпочках в столовую и уже оттуда прошли в главный холл. Пансион казался еще мрачнее, чем в дневное время суток.

Над столом заместителя директора висела горящая лампа с все тем же желтым светом, а дверь в библиотеку была чуть приоткрыта. Из щели просачивался мерцающий свет. Войдя внутрь Бел, увидела Зои стоявшую посреди помещения, в кругу горящих свечей.

Девочки расположились небольшим кругом на полу и выложили свои лакомства в центр. Поппи достала небольшой сверток из пергаментной бумаги. Такие же вытащила из двух карманов на халате Зои. Элла сверток из обычной ткани, Бел и Жаклин положили бумажные пакеты. Айла, расположилась на диванчике у камина и не захотела делиться, своими шоколадными шариками. Камин еле горел, потрескивая угольками. Несмотря на это в комнате было все еще тепло, как в собственной постели.

Печенье от Бесси быстро закончилось, последние крошки Зои высыпала себе в рот и довольно причмокнула. Бел жевала изумительное пирожное Батенберг, одетое в марципановую глазурь, которое принесла Поппи. Жаклин угощала всех Йоркширским паркином, который оказался влажным, но приятным на вкус. У Эллы была плитка молочного шоколада, которую она разломила на множество частей, а у Зои две булочки Челси.

– Как на счет ночного чтения? Кто хочет начать первый? – спросила Зои.

Вдруг за дверью послышались чьи-то шаги. Элла с Зои подбежали к двери и немного приоткрыли ее. В холле показалась директриса Августа Вальтер, которая выходила из коридора, где была дверь в ее кабинет, и направилась в столовую.

– Интересно, куда она идет? – прошептала Зои.

– Может захотела подкрепиться? – предположила Элла.

Жаклин и Поппи почти хором спросили, кто там бродит, они ерзали на полу, ожидая ответа. Как только Элла закрыла дверь, Зои сказала:

– Всего лишь Августа.

– А она не заглянет сюда? – испуганно спросила Поппи.

– Не думаю, – проговорила Айла из своего угла.

– Откуда ты знаешь? – спросила Бел.

– Я часто здесь бываю, она каждую ночь сидит у себя в кабинете допоздна, затем идет на кухню, берет сверток с едой и выходит из школы, – проговорила Айла недовольным голосом.

– Что ты здесь делаешь? – тихонечко спросила Поппи.

– А что делают в библиотеке? Читаю книги, чтобы никто не отвлекал, – буркнула Айла.

– Постой, а куда она выходит ночью с едой? – спросила Жаклин.

– Не знаю, – пожала плечами Айла.

– Так кто будет читать первым? – прервала разговор Зои, ей не терпелось начать, а лишние разговоры только отвлекали.

– Можно я? – вызвалась Жаклин.

Как только она открыла книгу в холле снова послышались шаги. В этот раз Поппи побежала выглянуть за дверь, а затем быстро вернулась на свое место.

– Это и вправду директриса, – проговорила она.

Бел обернулась на Айлу, которая махнула рукой, как бы говоря: «Я же говорила».

– Куда она пошла? – спросила Зои.

– Она вышла из школы, – ответила Поппи.

– Идем, проследим за ней! – возбужденно проговорила она.

– Ну уж нет, если вы собираетесь шнырять на улице в такую темень, я пас, – Айла встала и отряхнула крошки с пижамы.

– Зои, пожалуйста давай не пойдем, – заныла Поппи.

– Да, Зои, это не разумно, – высказалась Жаклин.

– Мне бы тоже не хотелось выходить, там, наверняка, холодно, – проговорила Бел, ежась на холодном полу.

– Ну ладно, трусихи, – Зои быстро сдалась под натиском большинства, – давайте читать.

Жаклин снова раскрыла книгу и принялась читать приятным и мелодичным голосом:

«Холмс прислонился к спинке кресла, сложил вместе кончики пальцев обеих рук и закрыл глаза с выражением покорности. Доктор Мортимер повернул рукопись к свету и стал читать высоким, надтреснутым голосом следующий любопытный рассказ:

Много говорилось о происхождении Баскервильской собаки, но так как я происхожу по прямой линии от Гюго Баскервиля, и так как я слышал эту историю от моего отца, а он от своего, то я изложил ее с полною уверенностью, что она произошла именно так, как тут изложена.

Итак, знайте, что во время великого восстания поместье Баскервиля находилось во владении Гюго Баскервиля, самого необузданного, нечестивого безбожника. Случилось так, что Гюго полюбил дочь зажиточного крестьянина, арендовавшего земли близ Баскервильского поместья. Но молодая девушка, скромная и пользовавшаяся добрым именем, постоянно избегала его, страшась его дурной славы.

Однажды, в день Михаила Архангела, Гюго с пятью или шестью из своих бездельных и злых товарищей прокрался на ферму и похитил девушку, пока отец ее и братья были в отсутствии, что ему было прекрасно известно. Девушку привезли в замок и поместили в комнате верхнего этажа Межд тем бедная девушка, слыша песни, крики и страшную ругань, доходившие до нее снизу, чуть с ума не сошла, потому что, когда Гюго Баскервиль был пьян, то, говорят, употреблял такие слова, которые могли сразить человека, слышавшего их. Наконец доведенная до крайнего ужаса, она сделала то, что устрашило бы самого храброго мужчину: при помощи плюща, покрывавшего южную стену, она спустилась с карниза и побежала через болото по направлению к ферме своего отца, отстоявшей от замка на девять миль.

Немного позднее Гюго вздумал отнести своей гостье поесть и попить, – а может быть и еще что-нибудь худшее, и нашел клетку пустою, – птичка улетела. Им тогда точно овладел дьявол, и он, бросившись вниз, вбежал в столовую, вскочил на большой стол, опрокидывая бутылки и кушанья, и закричал во все горло, что он готов в эту же ночь предать свое тело и душу нечистому духу, только бы ему удалось догнать девушку. Кутилы стояли разиня рот при виде бешенства своего хозяина, как вдруг один из них, более других злой, а может быть, более пьяный, закричал, что следовало бы выпустить на нее собак. Услыхав это, Гюго выбежал из дому и, вызывая конюхов, приказал им оседлать его кобылу и выпустит собак. Когда это было сделано, он дал собакам понюхать головной платок девушки, толкнул их на след и с громким криком полетел по болоту, освещенному луной.

Кутилы продолжали стоять, вытаращив глаза, не понимая, что такое было предпринято столь поспешно. Но вдруг их отяжелевшие мозги прояснились, и они отдали себе отчет в том, что должно совершиться на болоте. Все взволновались: кто требовал свой пистолет, кто свою лошадь, а кто еще бутылку вина. Наконец, они пришли в себя и всею гурьбою (тринадцать всего человек) сели на лошадей и пустились догонять Гюго. Месяц ясно светил над ними, и они быстро скакали все рядом по тому направлению, по которому обязательно должна была бежать девушка, если она хотела вернуться домой.

Они проскакали две-три мили, когда встретили одного из ночных пастухов на болоте и спросили его, не видал ли он охоты, История гласит, что человек этот был до того поражен страхом, что еле мог говорить, но, наконец, сказал, что видел несчастную девушку и собак, бежавших по ее следам. «Но я видел еще больше этого, – прибавил он, – Гюго Баскервиль обогнал меня на своей вороной кобыле, а за ним молча бежала собака, – такое исчадие ада, какое не дай мне Бог никогда видеть за своими пятами». Пьяные помещики выругали пастуха и продолжали свой путь. Но вскоре по их коже пробежали мурашки, потому что они услыхали быстрый стук копыт и тотчас же увидели на болоте скакавшую мимо них вороную кобылу, забрызганную белой пеной, с волочащимися поводьями и пустым седлом. Кутилы собрались теснее друг к другу, потому что их обдал страх, но они все-таки продолжали подвигаться по болоту, хотя каждый, будь он один, рад был бы повернуть обратно. Они ехали медленно и, наконец, добрались до собак. Хотя они все были знамениты своею смелостью и дрессировкой, однако же, тут, собравшись в кучу, выли над выемкой в болоте, некоторые отскакивали от нее, другие же, дрожа и вытаращив глаза, смотрели вниз.

Компания, протрезвившаяся, как можно думать, остановилась. Большинство всадников ни за что не хотело двигаться дальше, но трое из них, самых смелых, а может быть, и самых пьяных, спустились во впадину. Перед ними открылось широкое пространство, на котором стояли большие камни, видимые там еще и теперь и поставленные здесь в древние времена каким-нибудь забытым народом. Месяц ярко освещал площадку, и в центре ее лежала несчастная девушка, упавшая сюда мертвою от страха и усталости. Но волосы поднялись на головах трех дьявольски смелых бездельников не от этого вида и даже не от того, что тут же, рядом с девушкою, лежало тело Гюго Баскервиля, а потому, что над Гюго стояло, трепля его за горло, отвратительное существо, похожее на собаку, но несравненно крупнее когда-либо виденной собаки. Пока всадники смотрели на эту картину, животное вырвало горло Гюго Баскервиля и повернуло к ним голову с горящими глазами и разинутою челюстью, с которой капала кровь. Все трое вскрикнули от ужаса и ускакали, спасая жизнь, и долго крики их оглашали болото. Один из них, говорят, умер в ту же ночь от того, что он видел, а двое остальных на всю жизнь остались разбитыми людьми.»

К тому моменту как Жаклин закончила чтение легенды, все сладости закончились. Внезапно дверь, ведущая в кабинет литературы, распахнулась и порыв ветра разом затушил все свечи. Лишь небольшая струйка света лилась из окон распахнутой двери в кабинет.

С улицы раздался истошный вой, который всех не на шутку перепугал. Зои вцепилась в руку Бел, что сидела рядом, а Поппи начала всхлипывать от страха. Истошный вой снова повторился, от чего каждая из присутствующих вздрогнула. Он не был похож на крик животного, но и человеческим назвать его было трудно.

– Это собака Баскервилей! – прошептала Элла. – Она пришла за нами, вы, как хотите, а я побегу в свою спальню!

– Я с тобой! – поддержала ее Поппи.

– Трусихи, это всего лишь ночные животные! – прокричала им в след Зои.

Айла встала с дивана и направилась в кабинет литературы. Жаклин, Бел и Зои тоже встали.

– Куда ты? – прошептала она.

– А ты как думаешь? Собираюсь проверить что там, – прошипела Айла.

– Я тоже хочу посмотреть, – проговорила Жаклин.

– Ты идешь? – спросила Бел у Зои

– Да, – прошептала она, – возьмешь мою руку?

– Я думала Зои Батлер ничего не боится!? – Бел с ухмылкой попыталась разглядеть лицо Зои и нашарила ее руку в темноте.

Внезапно ее сознание разрезало новое видение:

Бел открыла глаза от звука капающей воды. Как и прежде сначала перед ними была плотно затянутая пелена. Она потихоньку рассасывалась, показывая очертания помещения, в котором она оказалась.

Перед ней тянулся длинный темный коридор, освещаемый лишь светом луны из окон, что находились по левую руку.

Кап-Кап! – где-то совсем близко послышался звук капающей воды. По телу пробежали мурашки и стало нестерпимо страшно. Ощущение было, будто кто-то стоит в темноте и наблюдает за ней.

Она сделала несколько нерешительных шагов по холодному полу и снова услышала зловещее «кап-кап», а затем скрип открывающейся двери в конце коридора. Дверь медленно распахнулась, приглашая заглянуть внутрь.

Бел не спеша шагнула навстречу двери, ей казалось, что звук капающей воды идет именно оттуда. Как можно скорее ей хотелось покончить с этим, закрыть ужасный подтекающий кран и вернуться в свою теплую постель.

Дойдя до самой двери, она остановилась. А что, если за ней прячется невообразимое чудовище, которое только этого и ждет? Когда к нему в руки попадет маленький человечек?

Превозмогая страх, она вошла в комнату, которая оказалась ванной. Там было еще темнее чем в коридоре. Но белая ванна, что стояла посреди комнаты, была четко видна, поскольку ее освещало небольшое круглое окно в стене напротив входа.

Кап-кап! – две небольшие капельки упали в пустую ванную. Бел подошла ближе и крепко-накрепко закрутила оба вентиля. А когда обернулась, увидела то, отчего сковало все тело и волосы на голове встали дыбом.

В дверях стояла старая сгорбленная бабка в белой сорочке. Ее седые волосы торчали в разные стороны, словно белый пушистый одуванчик. Длинный нос казалось, перевешивает и наклоняет ее вниз. Вместо глаз было видно лишь две впалые черные дыры, из которых она наблюдала за Бел. Поколебавшись с секунду, старуха потянула свои костлявые руки к девочке и двинулась вперед…