Читать книгу Пять недель на воздушном шаре - Жюль Верн, Жуль Верн - Страница 13

Воздух был чист, ветер умерен, и «Виктория» поднялась почти вертикально на высоту тысячи пятисот футов, что было отмечено падением барометра почти на два дюйма[19].

На этой высоте быстрое воздушное течение понесло шар к юго-западу. Какая чудная картина развернулась перед глазами наших воздухоплавателей! Остров Занзибар был весь как на ладони. Расстилались зелёные поля всевозможных оттенков, кудрявились рощи и леса…

Жители острова казались какими-то насекомыми. Их крики мало-помалу замирали вдали, доносились только пушечные салюты…

– Как всё это красиво! – воскликнул Джо, первым нарушив царившее молчание.

Но ему никто не ответил. Доктор был погружён в свои барометрические наблюдения и записывал некоторые подробности подъёма. А Кеннеди глядел и не мог наглядеться на раскрывавшуюся перед ним картину.

Солнечное тепло усиливало действие горелки, газ в оболочке всё расширялся, и «Виктория» достигла высоты двух тысяч пятисот футов.

«Решительный» казался отсюда простой лодкой, а африканский берег вырисовывался на западе в виде длинной пенящейся каймы.

– Что-то вы молчите, – заметил Джо.

– Мы смотрим, – отозвался доктор, направляя свою подзорную трубу на землю.

– А мне вот необходимо говорить.

– Ну и не стесняйся. Болтай себе, сколько душе угодно.

И Джо разразился бурей восторженных возгласов.

При перелёте через пролив доктор решил держаться всё на той же высоте, чтобы видеть берег на большом протяжении. Он беспрестанно смотрел на термометр и барометр, висевшие под полуспущенным тентом. Второй барометр, прикреплённый снаружи, должен был служить для ночных вахт.

После двух часов полёта «Виктория», подвигаясь со скоростью восьми с лишним миль в час, уже была над материком. Доктор счёл нужным снизиться; он уменьшил пламя горелки, и «Виктория» оказалась всего на высоте трёхсот футов.

Эта часть восточного побережья Африки называется Мрима. Густая кайма манговых деревьев покрывает здесь берег, и благодаря отливу можно было разглядеть их толстые корни, подмытые волнами Индийского океана. На горизонте виднелись дюны, прежде составлявшие береговую линию, а на северо-западе возвышалась остроконечная гора Нгуру.

«Виктория» теперь летела над селением Каоле – доктор нашёл его на карте. Туземцы при виде шара яростными криками выражали свой гнев и страх. Они стали пускать стрелы в чудовище, парящее в воздухе, но, к счастью, не могли достичь шара, и он величественно раскачивался над головами бессильно беснующихся туземцев.

Ветер относил шар к югу, что нисколько не смущало доктора; он даже был рад, так как это давало ему возможность проследить путь, пройдённый капитанами Бёртоном и Спиком.

Кеннеди стал так же болтлив, как и Джо. Оба они обменивались восторженными фразами.

– Долой дилижансы! – восклицал один.

– Долой пароходы! – восклицал другой.

– Долой железные дороги! – подхватывал Кеннеди. – Едешь ты по ним через разные страны и ровно ничего не видишь.

– То ли дело наша «Виктория»! – вставлял Джо. – Не чувствуешь, что двигаешься. Природа сама развёртывается перед вами.

– А виды-то какие! Виды! На удивление! Один восторг! Кажется, что спишь в гамаке и видишь сон.

– Кстати, не пора ли позавтракать? – вдруг спросил Джо, у которого от пребывания на свежем воздухе разыгрался аппетит.

– Мысль недурная, мой милый, – согласился Фергюссон.

– Приготовить завтрак недолго: сухари да мясные консервы, – заявил Джо.

– И сколько угодно кофе, – добавил доктор. – Знаешь, Джо, я разрешаю тебе занять немного жара у моей горелки: в ней его больше чем достаточно. И можно не бояться пожара.

– А это было бы ужасно! – заметил Кеннеди. – Ведь над нами нечто вроде порохового погреба.

– Не совсем так, – отозвался Фергюссон. – Но тем не менее, если бы газ воспламенился, он понемногу выгорел бы, и мы неизбежно спустились бы на землю, что было бы далеко не приятно. Но не бойтесь! Наш шар закрыт герметически.

– Ну так давайте же завтракать, – предложил Кеннеди.

– Завтрак подан, господа, – объявил Джо. – Кушайте, я тоже не буду отставать от вас, но в то же время займусь приготовлением кофе, да такого, что у вас слюнки потекут.

– Что правда, то правда, – подтвердил доктор, – у Джо среди многих его талантов есть один замечательный: уменье приготовлять этот чудесный напиток. Он смешивает кофе каких-то разных сортов, но держит это в строжайшем секрете.

– Так и быть, сэр, раз мы в воздушном пространстве, я уж открою вам свой секрет. Видите ли, я приготовляю смесь из трёх равных частей кофе: мокко, бурбонского и рио-нуньец.

Через несколько минут появились три дымящиеся чашки кофе, которым и был закончен сытный завтрак, приправленный чудесным настроением его участников. Насытившись, каждый из аэронавтов занял свой наблюдательный пост.

Страна, над которой пролетал шар, была чрезвычайно плодородна. Узкие извилистые тропинки терялись под сводами густой зелени; виднелись поля созревшего табака, маиса, ячменя; там и сям мелькали плантации риса с его прямыми стеблями и пурпурными цветами. В клетках, укреплённых на сваях, можно было разглядеть овец и коз: видимо, так их здесь спасали от зубов леопарда. Куда ни посмотришь, всюду поднималась к небу роскошная растительность. Поселений было много, и в каждом из них при виде «Виктории» начиналось всеобщее смятение и раздавались вопли. Доктор Фергюссон предусмотрительно держался на такой высоте, куда не могли долететь стрелы. Туземцы, сбившись в кучу у своих близко стоящих друг от дружки хижин, долго посылали вслед путешественникам свои бессильные проклятия.

В полдень доктор, взглянув на карту, высказал предположение, что они несутся над страной Узарамо[20]. Внизу показались кокосовые пальмы и дынные деревья. Джо подобная растительность ничуть не удивила: очутившись в Африке, он считал всё естественным. Кеннеди попадалось на глаза немало зайцев и перепёлок, которые словно ждали его выстрела. Но это было бы бесполезной тратой пороха ввиду невозможности подобрать дичь.

Воздухоплаватели подвигались со скоростью двенадцати миль в час и вскоре над селением Тунда достигли 38°20’ восточной долготы.

– Как раз здесь, – заметил доктор, – Бёртон и Спик заболели сильнейшей лихорадкой и одно время считали свою экспедицию провалившейся. Они ещё недалеко отошли от берега, а усталость и лишения уже давали себя чувствовать.

Действительно, в этой местности вечно свирепствует малярия. Чтобы избежать опасности заполучить её, доктор решил держаться повыше, над миазмами этой сырой земли, из которой жгучее солнце выкачивает испарения.

Иногда можно было различить караван, – видимо, в ожидании ночной прохлады он отдыхал в «краале» – обширном пустыре, окружённом изгородью и колючим кустарником, где странствующие торговцы находят защиту не только от диких зверей, но и от местных разбойничьих племён. При виде «Виктории» туземцы в панике разбегались. Кеннеди хотелось посмотреть на них поближе, но Самуэль каждый раз восставал против этого.

– У предводителей их имеются мушкеты, – пояснил доктор, – а «Виктория», согласись, представляет собой слишком хорошую мишень для пуль.

– А разве, получив маленькую пробоину, шар упадёт? – спросил Джо.

– Положим, сразу он не упадёт, но вскоре эта пробоина превратится в большую дыру, через которую и выйдет весь газ.

– Ну, тогда нам надо держаться на почтительном расстоянии от этих разбойников, – заявил Джо. – А интересно знать, что они должны думать, видя нас парящими в воздухе? Пожалуй, они не прочь и поклоняться нам.

– Пусть себе поклоняются, только издали, – отозвался доктор, – это всегда лучше. Но взгляните-ка – вид местности уже меняется. Селения попадаются реже, а манговые рощи совсем исчезли. На этой широте они уже не растут. Поверхность земли стала холмистой, что говорит о близости гор.

– В самом деле, – согласился Кеннеди, – мне кажется даже, что вон там виднеются какие-то возвышенности.

– На западе, не так ли? – переспросил доктор. – Это первые отроги горной цепи Уризара и гора Дутуми, за которой я рассчитываю приземлиться на ночлег. Сейчас я усилю пламя горелки, так как нам нужно держаться на высоте от пятисот до шестисот футов.

– Какая, однако, хитроумная выдумка, сэр, вот эта самая горелка! – воскликнул Джо. – Так просто: взять да и повернуть кран! Никак нельзя сказать, чтобы это было трудно или утомительно!

– Ну, здесь мы уж будем чувствовать себя лучше, – проговорил Кеннеди, когда «Виктория» поднялась, – а то, по правде сказать, отражение солнечных лучей от этого красного песка было невыносимо.

– Что за великолепные деревья! – воскликнул Джо. – Хотя это и естественно здесь, но очень уж красиво! Какой-нибудь десяток таких деревьев – и вот вам целый лес!

– Это баобабы, – объяснил доктор. – Вот взгляните-ка на то дерево: в нём, наверное, будет футов сто в окружности. Быть может, именно под этим самым баобабом в тысяча восемьсот сорок пятом году и погиб француз Мэзан. Мы как раз над селением Джеламора, куда он отважился отправиться совершенно один. Шейх этой страны схватил несчастного француза и привязал к подножию баобаба; под звуки воинственных песен он медленно перерезал ему сухожилия, начал резать горло, но остановился, чтобы наточить затупившийся нож, потом оторвал голову у несчастного француза раньше, чем успел отхватить её ножом. И, знаете, этому злосчастному Мэзану было всего двадцать шесть лет!

– Неужели Франция не потребовала, чтобы преступление было наказано? – спросил возмущённый Кеннеди.

– Франция-то потребовала, и её союзник, властитель Занзибара, сделал всё, чтобы захватить убийцу, но это ему не удалось.

– Тогда я очень попрошу вас, сэр, не делать здесь остановок, – заявил Джо. – Уж, пожалуйста, послушайте меня, мистер Самуэль: давайте поднимемся повыше.

– Тем охотнее, милый Джо, что гора Дутуми уже перед нами. Если мои вычисления верны, то мы перелетим через неё до семи часов вечера.

– Что, мы и ночью будем лететь? – спросил охотник.

– По возможности нет, – ответил доктор. – Хотя, принимая все меры предосторожности и будучи начеку, мы и при ночном полёте ничем не рисковали бы. Но ведь недостаточно только пролететь над Африкой, надо ещё и увидеть её.

– Пока нам жаловаться на эту самую Африку не приходится, сэр, – заметил Джо. – Какая там пустыня! Это самая возделанная, плодородная страна на свете! Вот и верьте после этого географам!

– Подожди, Джо, подожди; посмотрим, что будет дальше, – сказал доктор.

Около половины седьмого «Виктория» была уже у горы Дутуми. Чтобы перелететь через неё, надо было подняться больше чем на три тысячи футов, для чего доктору пришлось повысить температуру газа лишь на восемнадцать градусов. Действительно, можно было сказать, что Фергюссон управляет своим шаром одним мановением руки. Кеннеди указывал ему на препятствия, которых следовало избегать, и «Виктория» благополучно пронеслась над самой горой.