Читать книгу Камни вместо сердец - К. Дж. Сэнсом - Страница 12

Часть первая
Лондон
Глава 11

Оглавление

Я повел помощника в таверну.

– Это ты хорошо придумал, – проговорил он, – занести мое имя в приказ. Но перевесит ли он настойчивость Гудрика?

Его рука, державшая кружку пива, чуть подрагивала.

– Да. Это судебное распоряжение предписывает тебе лично сопровождать меня, – объяснил я ему. – Сэр Вильям Паулит обладает большей властью, чем какой-то свистун. Сходи сегодня еще раз в опеку, забери подписанное предписание и отнеси его Карверу в магистрат. Чтобы тот показал его Гудрику. A послезавтра нас здесь не будет.

– Гудрик узнает, что это – дело твоих рук.

– Он не сумеет ничего с этим поделать. Сам Паулит уезжает в Портсмут, а клеркам в Сиротском суде это дело не интересно. – Я с горечью улыбнулся. – Заработать на нем нельзя.

– Эта идея осенила себя прямо в суде?

– Да. И слава богу, что Дирик не стал возражать! – Я со всей серьезностью посмотрел на Джека. – Знаешь, я не хотел срывать тебя с места, однако другого способа обеспечить твою безопасность у меня нет. Надо будет сказать Уорнеру, что клерк мне больше не нужен, а вот присутствие крепкого слуги и телохранителя не помешает.

Барак тоже взглянул на меня:

– Тамасин ничего не знает о том, что на тебя нападали… об этом предупреждении со стороны подмастерьев.

– Тогда и не говори ей. Собственная безопасность заботит меня куда меньше, чем прежде. Дирик знает, что я пользуюсь покровительством королевы, и, вне сомнения, напишет об этом Хоббею в своем письме. Если опасность исходила от них, на новое нападение они не решатся. Впрочем, я все больше сомневаюсь, что именно они натравили на меня этих мальчишек. Дирик, конечно, не подарок, однако я сомневаюсь, что он решится пойти на нечто, способное доставить ему неприятности в зале суда.

– Внешность его мне совершенно не понравилась. Что ты о нем знаешь?

– Я порасспрашивал кое-кого из Линкольнс-инн. Он из Лондона, отец его был каким-то клерком. Хорошо сдал экзамены и решил специализироваться на земельных тяжбах и Сиротском суде. Странный человек… Выглядит так, словно, кроме нападения, других способов жизни не существует. Тем не менее, судя по его собственным словам, будет тосковать по жене и детям.

– Но кто, если не он, мог подучить этих мальчишек? И потом, самоубийство Майкла по-прежнему кажется мне подозрительным.

Я задумался на мгновение:

– Для сомнений в том, что он покончил с собой, нет никаких свидетельств. Мы имеем только пустую комнату.

– Надо думать, что, если бы эти парни действительно хотели, чтобы ты не путался под ногами, они могли бы убить тебя или покалечить.

– Да. – Я взглянул на своего помощника. – Когда мы поедем на юг, тебе не стоит искать неприятностей на свою голову. Этот человек, которого обещал мне Уорнер, вполне может проводить меня в тот город, где жила раньше Эллен.

– Тебя по-прежнему это интересует?

– Ну да.

Джек приподнял бровь и негромко сказал:

– Последнее слово должно принадлежать Тамасин. Ты зайдешь ко мне домой?


Через полчаса мы уже были в доме Барака, в маленькой гостиной. Хозяйка сидела напротив нас. За окном, над цветами в ее ухоженном цветочном саду жужжали пчелы.

– Тебе решать, Тамми, – проговорил мой помощник.

Его жена глубоко вздохнула:

– Ох, Джек, а ведь тебе всего только и нужно было поговорить с этим человеком вежливо…

– Тамми, я сожалею о своей несдержанности куда сильнее, чем умею сказать.

– При удаче, – проговорил я, – мы можем вернуться назад меньше чем за две недели. Как раз к родам.

Мистрис Барак посмотрела на своего мужа:

– Что ж, во всяком случае, я буду избавлена от твоей суеты.

Голос Тамасин прозвучал непринужденно, однако я видел, что она глотает слезы. Кроме того, я понимал, насколько супруги боятся того, что и этот ребенок снова родится мертвым, и как нуждаются они сейчас друг в друге. Однако лучшего плана у меня не было. Подойдя поближе, Джек взял женщину за руку.

– В нынешние времена путешествие окажется сложным, – заметила она.

– Нам случалось совершать и более дальние и трудные поездки, – возразил Барак. – В Йорк, где я встретил тебя.

– Постарайся лучше никого не встретить в Хэмпшире, – отозвалась Тамасин с насмешливой угрозой, и я понял, что она посчитала мой план наилучшим выходом из ситуации.

– Не встречу, – пообещал Джек.

Его супруга повернулась ко мне:

– Но что, если вторжение французов начнется как раз тогда, когда вы еще будете там?

– Хойленд, куда мы едем, располагается в нескольких милях от моря. Однако мне в голову пришла еще одна мысль. Должно быть, сейчас между Лондоном и войсками на берегу курсирует уйма королевских почтальонов. Обученных своему делу, располагающих подставными лошадьми и обладающих правом первоочередного проезда на дороге. Не сомневаюсь в том, что мне удастся уговорить мастера Уорнера разрешить вам посылать и получать письма с их помощью. По крайней мере, вы сможете извещать друг друга о новостях. Кроме того, я хочу, чтобы вы поддерживали связь с Уорнером. – Я улыбнулся. – Мне совершенно не повредит пара-другая писем с печатью двора королевы.

– А как насчет твоего собственного дома? – спросила Тамасин. – И этого кабана дворецкого?

– Мне придется попросить Гая распоряжаться в доме. Я не хотел беспокоить его, но теперь не вижу альтернативы. Кроме того, я хочу, чтобы он приглядел за кое-кем еще.

– За Эллен? – уточнил Барак.

– Да.

– Эта женщина, – промолвила его жена, – приносит тебе только все новые и новые хлопоты. – Я не ответил, и она снова посмотрела на Джека: – Другого способа избавить тебя от армии не существует, так ведь?

Тот кивнул:

– Должно быть, так. Мне очень жаль.

Тамасин вновь посмотрела на меня:

– Возвращайтесь домой как можно скорее. – Она крепко сжала руку мужа. – И береги его.

– A ты береги моего сына, – ответил Барак. – Моего Джона.

Молодая женщина печально улыбнулась:

– Мою Джоанну.


На следующее утро я снова посетил Бедлам. Я помнил, что смотритель Шоумс обычно долго обедает в соседней таверне и едва ли окажется на месте. Открыл мне Хоб Гибонс, отнюдь не обрадовавшийся моему визиту:

– Гвозди господни! Начальник же велел вам держаться подальше от этого места! Если он застанет вас…

– Он не выйдет из таверны еще час.

– Вы не сможете повидать Эллен. Он приказал держать ее связанной до вечера. Никаких гостей.

– Хоб, я хотел увидеть именно вас. Вот что, впустите меня. Со двора за разговором нас увидит всякий. Все в порядке, я пришел сюда не ради информации.

– Хотелось бы мне никогда в жизни не видеть вашей согбенной спины, – проворчал Гибонс, тем не менее позволивший мне войти внутрь, а потом в крохотную контору. Из гостиной доносился шум голосов.

– Как она себя чувствует? – спросил я.

– Уже ест. Но после воскресенья не произнесла ни единого слова. – Смотритель жестко хохотнул. Я прикусил губу: горько было понимать, что Эллен связана, причем из-за того, что я наговорил ей лишнего.

– Завтра я уезжаю. Примерно дней на десять, – сообщил я.

– Это хорошо.

– Я хочу, чтобы вы приглядели за Эллен… чтобы ей было хорошо. Чтобы ей снова позволили заниматься своими делами. А если она вновь начнет буйствовать, чтобы с ней обходились помягче.

– Послушать вас, так это я распоряжаюсь в этом месте! Это не так.

– Вы являетесь заместителем Шоумса. Вам приходится следить за дневными нуждами пациентов, делать обхождение с ними жестче или мягче.

Запустив руку в кошель, я извлек из него золотой соверен. Гибонс впился в монетку глазами.

– Вы получите и второй, если, вернувшись, я найду, что с ней хорошо обращались, – пообещал я.

– Клянусь господними зубами, вы тратите на нее уйму денег!

– Кроме того, я хочу, чтобы во время моего отсутствия ее посетил мой друг-доктор и написал мне о ее состоянии.

– Тот самый смуглолицый тип, которого вы приводили, когда у нас находился Адам Кайт? Он пугал собой пациентов.

– Устройте так, чтобы он мог посмотреть ее. – Я помахал монетой.

Кивнув, Хоб спросил:

– А куда вы едете?

– В Хэмпшир, снять показания по делу.

– Постарайтесь, чтобы французишки не захватили вас. Хотя в таком случае моя жизнь сделается много легче.

Я передал ему монету:

– Могу ли я повидать Эллен? Не поговорить с ней, а просто посмотреть, как она там?

Помедлив, мой собеседник неохотно кивнул:

– По счастью для вас, те из наших подопечных, кто не находится под замком, сейчас обедают в гостиной под присмотром Пэлина. – Он поднялся. – А теперь побыстрее!

Он жестом указал мне на выход, проводил меня по коридору к закрытой двери комнаты Эллен и отодвинул задвижку с глазка. Мисс Феттиплейс лежала на постели в той же позе, что и в воскресенье, сложив связанные руки на коленях. Казалось, что за прошедшее с тех пор время моя приятельница и не пошевелилась. Она смотрела на меня теми же самыми полными свирепого обвинения глазами. Взгляд этот смутил меня. Казалось, что на этом самом тюфяке лежит незнакомка, ничем не похожая на известную мне Эллен.


Днем я снова сходил в Хэмптон-корт и поднялся по лестнице в кабинет Уорнера. Он молча выслушал меня, когда я рассказал, что назначено продолжение расследования, и с видимым облегчением воспринял весть о том, что Паулит не потерпит дальнейшего вмешательства королевы.

– Вы сожалеете о том, что делу был дан ход, – догадался я.

– Откровенно говоря, да. Впрочем, я волнуюсь и за вас. Должен сообщить вам последние новости. На следующей неделе король и королева отправляются в Портсмут, чтобы произвести смотр собранным там кораблям короля. Едет и половина Тайного совета. Как вы можете себе представить, в Уайтхолле сейчас стоит великая суета, поскольку надо все организовать.

– Если туда отправляются король с королевой, получается, что сообщения шпионов верны, и французы отправляются к Портсмуту?

– Похоже на то. Огромный флот уже стоит во французских портах Канала. Хорошо, что вы выезжаете завтра… возможно, вы успеете вернуться домой прежде, чем королевская свита прибудет в Хэмпшир. Ваш старый друг, сэр Ричард Рич, также будет там. По слухам, он ведает поставками снаряжения и припасов для солдат и моряков.

– Это после всех прошлогодних обвинений в казнокрадстве?

– Король всегда ценил специалистов.

Я глубоко вздохнул:

– Ладно, мне пора идти. Жребий брошен. А вы будете сопровождать королеву в поездке на юг?

Роберт кивнул:

– Я намеревался спросить, можете ли вы устроить так, чтобы королевские гонцы доставляли адресованные мне и Бараку письма в Хорндин, что возле Хойленда.

– Я могу это сделать. A если вы захотите написать мне, гонцы будут прибывать к королевскому поезду во время путешествия на юг.

– Благодарю вас. Кстати, теперь мне не нужен клерк, однако на предстоящем пути рад буду надежному и сильному спутнику.

– Я располагаю таким человеком и могу приставить его к вам. Завтра утром я пришлю его к вам на дом.

– Благодарю вас.

– Счастливого пути, – пожелал мой коллега.

Я поклонился:

– И вам также.


Вечером я разговаривал с Гаем. Я уже рассказывал ему в общих чертах обстоятельства дела Кертисов, и он согласился с тем, что не ехать в Хэмпшир я не могу. Я не знал, как он воспримет поручение заботиться сразу об Эллен и Тамасин, однако, к моему облегчению, мой друг с удовольствием отнесся к тому, что сможет снова заняться делом. Он также сказал, что будет рад взять в свои руки домашнее хозяйство во время моего отсутствия. Мне даже показалось, что медик начинает выходить из своей меланхолии. Пришлось рассказать ему и о случившемся с Эллен припадке, и я попросил Мальтона не расспрашивать ее о прошлом, на что он заметил, что ни к чему, кроме вреда, такие расспросы теперь не приведут.

Весь следующий день я провел в судебной палате, приводя в порядок бумаги и составляя инструкции для Скелли. Последние два дня стояла великолепная погода: дожди отошли в прошлое. И я отчаянно надеялся на то, что нас ждет еще достаточно солнечных дней.

Я оставил палату ближе к вечеру и, пересекая Гейтхауз-корт, вновь подумал о Дирике. Мысль о том времени, которое мне придется провести в обществе этого человека и его странного маленького клерка, не доставляла мне никакого удовольствия. Впрочем, рядом со мной будет Барак. И я поклялся перед собой в том, что не вовлеку его в расследование прошлого Эллен.

Войдя в дом, я без особого удовольствия обнаружил Колдайрона пригнувшимся к закрытой двери гостиной – он явно подслушивал происходивший внутри разговор. Эконом подпрыгнул и торопливо стал оправдываться:

– Мне вот показалось, тут мышиный помет на полу.

– Я ничего не вижу, – ответил я сухо.

Вильям приложил руку к пустой глазнице:

– Теперь зрение мое не то, что было когда-то… с двумя глазами.

Он подобострастно ухмыльнулся. После полученного из Хэмптон-корт письма этот человек начал относиться ко мне со смесью трепета и почтения.

– Завтра я уезжаю, – сказал я, – примерно на десять дней. На южный берег.

Ретиво кивнув, домоправитель сложил морщинистые ладони и отвесил мне полупоклон:

– По королевским делам, сэр? Связанным с войной, должно быть? Вздуть этих французишек?

– По юридическим вопросам.

– Эх, жаль, что я не так молод, чтобы лично задать трепку этим французским петушкам! Как сделал я при Флоддене. Когда я зарубил шотландского короля, сам граф суррейский похвалил меня…

– Я хочу оставить распоряжения на время своего отсутствия…

– Можете положиться на меня, сэр. Я сохраню все в полном порядке. Торговцев, мальчишек, Жожо…

– Я оставляю распоряжаться домом доктора Мальтона.

Сказав это, я с наслаждением увидел, как вытянулось лицо Вильяма. Он проговорил скулящим тоном:

– Там, где я работал до вас, за хозяина всегда оставался эконом.

– Если в доме остается джентльмен, подобно доктору Мальтону, распоряжаться должен он, – заявил я.

Колдайрон метнул в меня короткий и злобный взгляд.

– Ну а теперь, к делу: я голоден, – бросил я непринужденно. – Ступай и пригляди за приготовлением ужина.

Затем я с любопытством вошел в гостиную, желая узнать, что там происходит. Гай и Джозефина сидели за столом. Она закатала рукав на правой руке, открыв заходящий с ладони на запястье красный ожог, который врач обрабатывал лавандовым маслом, наполнившим своим запахом всю комнату.

– Джозефина обожгла руку, – пояснил мой друг.

Девушка тревожно посмотрела на меня:

– Простите меня, сэр, но добрый доктор Мальтон предложил мне свою помощь…

– Я рад, что он это сделал. Ожог, судя по всему, очень болезненный.

– Это так, – согласился Гай. – Какое-то время ей лучше не работать этой рукой. Кроме того, ожог надо смазывать маслом четыре раза в день.

– Очень хорошо, – улыбнулся я и вновь посмотрел на служанку. – Делай только легкую работу, пока доктор Мальтон не разрешит тебе свободно пользоваться рукой.

Та явно испугалась:

– Но отец…

– Я переговорю с ним.

Джозефина смотрела в пространство между мной и медиком. Глаза ее наполнили слезы:

– Вы такие добрые… оба. – Она вскочила, смахнув со стола закупоренную бутылочку с мазью. Гай ловко поймал ее в воздухе и вернул своей пациентке со словами. – Береги ее.

– O, спасибо вам, сэр! Я такая неловкая… Мне так неудобно! – Сделав реверанс, девушка заспешила к двери торопливой походкой. Мой друг серьезно посмотрел на меня:

– Ожог трех– или четырехдневной давности. Она говорит, что все это время отец заставлял ее работать. Боль при этом, наверное, была адская.

– Он – настоящее животное. Гай, ты уверен в том, что хочешь командовать им во время моего отсутствия?

– Да. – Доктор улыбнулся. – Похоже на то.

– Обращайся с ним, как посчитаешь нужным. Я найму нового эконома сразу, как только вернусь, и тогда его можно будет уволить. – Сказав это, я немного помедлил и добавил: – Впрочем, меня смущает судьба Джозефины…

– Она во всем зависит от него. – Мальтон поднял на меня глаза. – Не думаю, чтобы она была настолько глупа, как это кажется. Просто запугана донельзя.

Я задумчиво кивнул:

– Интересно, найдется ли способ отделить ее от Колдайрона?

– Довольно с тебя ответственности за Эллен, – бросив на меня едкий взор, невозмутимо спросил мой товарищ. – И что же мне сказать ей, Мэтью, если она сообщит мне, что любит тебя?

Меня бросило в краску:

– А не сказать ли тебе, что ты просто не знаешь ответа?

– Но я знаю его.

– Тогда скажи ей, что на такие темы следует беседовать со мной самим.

Врач обратил ко мне проницательный взгляд своих карих глаз:

– Она может решиться на это. Что ты будешь делать тогда?

– Посмотрим… все будет зависеть от того, что я сумею узнать в Сассексе.

– Подозреваю, что ничего хорошего ты не узнаешь.

В этот момент я с облегчением услышал громкий стук во входную дверь и развел руками:

– Прости меня.

В дверях стоял молодой посыльный с бросившейся в глаза кокардой королевы на дублете. Впустивший его в дом Колдайрон круглыми глазами взирал на этот знак отличия.

– Письмо от мастера Уорнера, сэр, – проговорил молодой человек.

Повернувшись к Вильяму, я бросил:

– Ужин.

Тот, вопреки собственному желанию, ретировался на кухню. Посыльный передал мне письмо. Прочитав его, я выругался сквозь зубы:

– Проклятье!

Барристер писал, что при всем своем желании не сможет послать со мной обещанного спутника: подобно многим крепким слугам Хэмптон-корта, он в этот день уже принял присягу.

– Будет ли ответ, сэр? – спросил посыльный.

– Нет, – ответил я и закрыл за ним дверь. Не в манере Уорнера было подводить меня, однако на тех, кто служил при дворе, давили еще сильнее, чем на прочих. Я подумал, что, поскольку мы уезжаем завтра утром, искать кого бы то ни было уже поздно. Оставалось только благодарить судьбу за то, что я не рассказал Бараку о привидевшемся Эллен сожженном заживо человеке. Теперь приходилось решать эту загадку, рассчитывая только на свои собственные силы.

Камни вместо сердец

Подняться наверх