Читать книгу Саги Старой Пустыни - К. Рэд - Страница 16

Пробуждение было тяжелым. Приподнявшись на ложе, я печально покачал ноющей головой, собирая в ней осколки вчерашнего вечера. Отчет во дворце, подвальчик, еще один подвальчик, дом, разговор с Ксенной, внезапно заявившийся маг со своим крайне неожиданным предложением, холодное лезвие кинжала у моего горла, нечеловеческие глаза Красного и полуночная беседа с моей прекрасной и жестокой убийцей, где было выпито… Да, слишком много было выпито, честно говоря. Но хватит лежать и жалеть себя, лучшее лекарство что я знаю от этого печального состояния – движение.

– Иосиф! – громко крикнул я, надеясь что уже достаточно поздно и слуги успели подняться. – Воды мне для омовения, только холодной, а не теплой, и легкий завтрак во внутренний дворик! И Ксенну разбуди.

– А она уже не спит. – ответил мне из–за стены жизнерадостный голос. – Встала с первыми лучами солнца, ушла за дом и машет там своими ножами. И так у нее ловко это выходит, что засмотреться можно, что там твои уличные фокусники и жонглеры!

– Вот ведь неугомонная девица… – пробурчал я себе под нос и пошел умываться. Ополоснувшись, я несколько пришел в себя и ко времени завтрака был уже достаточно бодр и заходя во внутренний дворик даже начал напевать себе под нос какой–то мотивчик. Ксенна, уже ожидавшая там, при виде меня несколько удивленно изогнула вверх левую бровь.

– Не ожидала, что ты после вчерашнего так быстро придешь в себя. Мне казалось, вина было достаточно, чтобы уложить тебя в кровать до самого сегодняшнего вечера.

– О, нет, – усмехнулся я, – как видишь, я бодр и полон сил и даже собираюсь прогуляться по аль–хирским улицам, как только мы закончим с завтраком. Пойдешь со мной?

– Да. – Ксенна решительно кивнула. – Я ведь все–таки сейчас твой телохранитель, хоть и невольный, но очень ревностный. Мне будет гораздо спокойней, если я буду сопровождать тебя.

Я покачал головой и потянулся к тарелке. До конца завтрака больше никто из нас не проронил ни слова. Когда тарелки опустели, Иосиф, все это время стоявший неподалеку, вопросительно глянул на меня.

– Нет, больше ничего не нужно. По дому все как обычно, если придет человек от купцов, отдашь ему кошель, что лежит на столике в прихожей, если же придут караванщики, попроси их подождать, а сам беги за мной на рынок или в подвальчики около него.

– Что сказать Джамиле по поводу ужина?

– На ее усмотрение. Скорее всего, мы поедим в городе. – последние слова я произнес, уже подходя к двери. Ксенна безмолвной тенью следовала за мной.

– Скажи мне, – наконец–то нарушила свое молчание она, когда мы уже минут десять как шли по улице, – они рабы или слуги?

– Иосиф и Джамиля? Они слуги, я стараюсь не держать рабов. Рабам незачем стараться, да и мне кажется, что власть над жизнью и смертью человека очень уж развращает хозяев. Начинаешь как–то по другому смотреть на людей, видеть в них только полезные инструменты, что ты можешь использовать по своему усмотрению. А тут все честно – слуги знают, что чем более буду доволен я, тем более будут довольны они, получая в конце недели свое вознаграждение, потому и стараются как могут.

– Но ведь их старание зависит от денег?

– Конечно. Деньги – это великая сила. Скажи мне, что еще могло заставить все эти товары двинуться в путь, с огромными опасностями пересекая моря и пустыни, подвергаясь опасностям от царей и разбойников, чтобы в итоге оказаться здесь, на другом конце земли, где теперь любой поденщик может купить их без особых трудностей?

Я патетически взмахнул рукой – мы как раз вошли на базарную площадь Аль–Хиры и от разнообразия представленного здесь великолепия действительно рябило в глазах. Яркими флагами всевозможных расцветок свисали с прилавков отрезы шелковых изукрашенных тканей, заваленные сверху золототканой парчой и отбеленным льном, яркими звездами сверкали драгоценные камни, украшавшие кольца, перстни, ожерелья и тюрбаны, щедрым солнечным светом лучились золотые кубки, пряжки, фибулы и прочая мелочь. Но стоило зажмурить глаза – и тысячи запахов обрушивались на тебя со всех сторон. Пряности, специи и благовония, привезенные сюда из дальних уголков Империи, из нубийских земель, Хинда и других загадочных восточных стран, будоражили воображение, а запахи готовившейся тут же в небольших чайханах или прямо на улице ароматной пищи заставляли живот алчно ворчать в жажде немедленно ее поглотить. И даже если упрямец заткнет себе нос, в тщетной надежде отрешиться от мира – его тут же атакует сонм громких звуков, от ржания породистых жеребцов и ударов молотка чеканщиков, до криков сотен глоток, уговаривающих, упрашивающих, умоляющих купить у них вот эту замечательную вещь, и эту, и еще вон ту.

– Ну, скажи мне, разве я не прав? – повторил я еще раз и горделиво подбоченился.